Когда я вошёл в свои комнаты, то обнаружил, что вещей Лиандры там больше нет. Я спросил об этом Серафину.
― Ей дали свои собственные по соседству, ― объяснила она. ― Здесь достаточно пустых покоев, они предназначены для высокопоставленных гостей или главнокомандующих других легионов.
По крайней мере, Лиандру разместили на так далеко. Но с другой стороны, между нами теперь образовалась дистанция, которая не очень мне понравилась, хоть это и было моим решением. Серафина продолжила, прервав мои гнетущие мысли. ― Сейчас она ищет подходящий дом для посольства. Похоже, ей самой нужно будет устроить несколько приёмов. ― Она подняла на меня глаза. ― Она тоже не особо этому рада. По меньшей мере, она такая же нетерпеливая, как и ты. Но существуют традиции и правила, которых она должна придерживаться. Большую часть работы, как ты и сказал, нужно сделать заранее. Кстати, она спросила, не хочу ли я стать её послом.
― Тебя? ― удивился я. ― А разве ты не чувствуешь свою принадлежность к Бессарину?
― Скорее к империи в целом. Но да, я родом из Бессарина. Она спросила, потому что доверяет мне. Но я отказалась не по этой причине.
― Ты отказалась? Почему?
― У меня другие планы, и она приняла это, хоть и неохотно. Она бы с удовольствием назначила Вароша, но он тоже несвободен. Орикес кого-нибудь найдёт для неё, в чьей надёжности он на сто процентов уверен. Зиглинда получила задание найти на родине тех, кого Лиандра хотела бы видеть здесь. Она составила список, но боится, что большинство из них уже мертвы, рассеяны по стране или заперты за стенами Иллиана.
― Хм. Будем надеяться, что Зиглинде повезёт, ― заметил я. ― Где Лиандра сейчас?
― В храме Борона, она хочет официально провести там свою коронацию и готовится.
Пока мы разговаривали, я отцепил от пояса Искоренителя Душ и вручил ей меч. Она замешкалась, но потом взяла его и взвесила в руке.
― Каменное Сердце другой, ― решила она. ― Это сразу чувствуется. Искоренитель Душ более сдержанный. ― Она решительно схватилась за рукоятку клинка и вытащила его. Искоренитель Душ так легко выскочил, что если бы я не отскочил, она задела бы меня остриём.
― О, прости, ― поспешно сказала она. ― Не думала, что он будет таким подвижным и быстрым.
― А ещё он острый, как бритва. ― Она почти меня задела; не хотелось бы мне узнать, каково это, закончить на лезвии Искоренителя Душ.
Она восхищённо посмотрела на искусно выпаленный клинок.
― Он великолепен, ― заметила она. ― Асканнон действительно был мастером-кузнецом. Но я не вижу с его помощью того, что ты описал. Для меня это просто очень хороший меч. ― Она посмотрела на меня. ― Теперь я должна дать ему кровь, чтобы вернуть в ножны?
― Нет, ― ответил я, качая головой. ― С тех пор, как он выпил кровь Наталии, он больше не испытывает жажды.
Мне уже сейчас не хватало на поясе его веса, но у Серафины он был в надёжных руках. Она осторожно вернула его в ножны и подвесила к своему поясу.
― Тебе известно, когда Зиглинда собирается пройти через портал? ― спросил я. ― Мне хотелось бы с ней попрощаться.
― Она уйдёт только ночью, так что нет смысла спешить.
Я ещё мгновение помедлил, но время, пожалуй, пришло.
― Мне пора к этой генерал-сержанту, ― заметил я.
― Полагаю, мы сможем увидеться вечером.
― Найдём друг друга.
Нижнее кольцо цитадели было в основном предназначено для Перьев, которые в широких коридорах суетливо исполняли свою работу. Сюда всё время кто-то приходил и уходил, и почти у каждого прибывшего вместо меча были с собой тонкие кожаные папки, на которых, казалось, покоилась мощь Старой империи. Знания зачастую были более могущественными, чем мечи.
На белых камнях в коридоре были изображены символы, а для тех, кто умел читать, также висели вывески. Там было изображено перо, а под ним на вывеске имя и звание Орикеса, а через две двери я сначала обнаружил знак Первого легиона, потом Второго, и остановился перед дверью. На вывеске было написано Амаранис Касале, генерал-сержант, Второй легион. Под её именем было ещё два, оба штаб-сержанта. Через закрытую дверь доносились тихие голоса. Я мгновение помедлил и открыл дверь,
за которой оказалась большая комната со скамейками и ещё двумя куда-то ведущими дверями на заднем плане.
Перед ними стоял стол, за которым сидел солдат в униформе Быков с символом Второго легиона на рукаве. Рядом сидел писарь из Перьев, погружённый в чтение груды папок.
Добрых две дюжины мужчин и женщин занимали скамейки; некоторые подняли глаза, когда я открыл дверь, другие продолжали дремать.
Солдат за столом бросил на меня быстрый взгляд.
― Вы принесли с собой свои документы? ― спросил он. У всех, кто ждал, была с собой папка с зажимом в кожаном переплёте.
― Нет, сэр, ― вежливо ответил я.
― Тогда вы ошиблись дверью, ― сообщил он мне слегка раздражённым голосом. ― Если вы хотите присоединиться к легиону, то идите к призывному пункту на Храмовой площади. Там вы сможете получить свои документы. После этого возвращайтесь.
Пока я снова закрывал дверь, писарь повернулся к сидящему рядом сержанту.
― Почему каждый идиот приходит сначала в цитадель, как будто комендант хочет лично принять от него присягу?
Ответ сержанта я уже не услышал, но догадывался, каким он был.
Я стоял перед дверью, чувствуя себя странно. Это была всего лишь идея, не более того. Заново мобилизовать Второй легион, чтобы бросить его против врага. Но идея превратилась в реальность, и эти мужчины и женщины в комнате за дверью скоро будут под моим командованием и столкнуться с врагом, объединившемся с тёмными силами. Врагом, который не может быть более безжалостным.
― Вы пришли или уходите? ― спросил молодой рекрут, который выглядел так, будто приехал прямо с фермы. На нём были деревянные башмаки и одежда из грубого льна. Не хватало ещё только соломы в волосах. Он не мог быть намного старше десятка и трёх лет, и казалось, чуть не лопается от нетерпения.
― Простите, ― вежливо сказал я, освобождая дорогу.
В комнатах Третьего легиона было более спокойно. Здесь сидело всего три человека на скамейках, тоже с папками в руках.
Писаря не было, только сержант со скучающим выражением лица оторвал взгляд от своей работы.
― Да? ― равнодушно спросил он.
― Меня зовут фон Тургау. Генерал-сержант меня ждёт.
― Тебе туда, ― сказал он, указывая большим пальцем на правую из двух дверей за спиной. ― Постучи, иначе она оторвёт тебе бошку.
Я прошёл мимо него, постучал, услышал «входите», вошёл и закрыл за собой дверь, разглядывая комнату и женщину за столом, которая теперь встала и нахмурилась.
Этот кабинет был обставлен так же скудно, как кабинет коменданта.
Тяжёлые доспехи стояли на подставке в углу, шкаф, подставка для карты, полка для свитков и книг, низкий комод, к которому небрежно был прислонён тяжёлый топор. Позади письменного стола находилось окно, через которое хорошо был виден учебный плац. Поскольку комната была со стороны улицы, окно было не очень большим, и закрывалось тяжёлыми железными ставнями, в которых имелась бойница для арбалетчика.
― Вы ― генерал Копья, который не знает, кто такие Быки, ― заметила она, и долгий взгляд, которым она окинула меня, не оставлял сомнений в том, что любые ожидания в отношении меня, могут её только разочаровать. ― Пока вы этого не узнаете, вы для меня не более, чем новобранец. Так что давайте обойдёмся без любезностей. Понятно?
― Да.
― Кто ты, по-твоему, такой? Следует отвечать да, сэр!
― Да, сэр!
Эти слова дали понять, чего следует ожидать дальше.
Как и многие Быки, генерал-сержант Реллин выглядела скорее коренастой, что было связано не столько с её ростом, сколько с выраженными мышцами, которые она приобрела за годы ношения тяжёлых латных доспехов.
Она обошла свой стол и встала передо мной. Её глаза были ясного светло-зелёного оттенка, нос сломан как минимум дважды, широкий подбородок украшал небольшой шрам, со следами грубого шва. Может она и не была красавицей, но её взгляд давал понять, что неважно, нравилась она как женщина или нет.
― Самый простой способ показать ― это дать тебе почувствовать. ― Морщинки на её лбу стали глубже. ― Надеюсь, что я не зря потрачу на тебя своё время.
Я расправил плечи, встал смирно, глядя прямо пред собой. Я смогу это пережить.
― Да, сэр!
― Ты уже служил раньше? ― спросила она, внимательно разглядывая меня.
― Не в легионе.
― Значит наёмником, ― недовольно заметила она. Я хотел возразить, но в каком-то смысле это была правда.
― Нашего оружейного мастера ты найдёшь в подвале. Пусть он снабдит тебя оружием и подберёт доспехи, а завтра ты снова явишься сюда ко второму колоколу.
― Да, сэр!
― Свободен!
Быки были тяжёлой пехотой Старой империи.
Тяжело бронированные подразделения, сражающиеся и передвигающиеся пешком. Насколько я знал, Аскир был единственной империей, которая могла бросить на поле боя такого типа подразделения. Причина была очевидна. Много лет назад у себя на родине я купил ратные доспехи. Они обошлись мне по меньшей мере в двести золотых, а кузнец потратил год своей жизни, подгоняя их под мою фигуру. Только дворяне и богатые господа могли себе такое позволить.
На поле боя победить человека в таких доспехах нелегко. В ближнем бою только Клюв Ворона ― тяжёлый топор с шипом или копьё всадника могли их пробить. Тяжёлый арбалет тоже, однако они не так часто встречались. И, конечно, арбалеста, но чтобы обслуживать метатель болтов такого типа, требовалось двое солдат.
Если выставить таких тяжело снаряжённых солдат в ряды, вооружить их мечами, щитами и копьями, то мало кто смог бы остановить Копьё Быков. «Где стоим, не отступаем» ― таков был девиз Быков.
Да оно и понятно. С таким весом на плечах отступление или даже бегство было невозможно.
Что касается меня, то мне уже хватило урока, когда оружейный мастер надел на меня тяжёлый шлем и повернул, чтобы тот защёлкнулся на шее.
Я знал, что в этих доспехах можно ходить и даже бегать. Я сам это видел; Касале носила эти доспехи так, будто они ей совсем не мешали.
Однако я боялся сделать в них даже шаг.
Оружейного мастера я нашёл на подземном этаже цитадели, и узнал, что они уходят глубоко под землю, их было как минимум ещё семь.
В оружейную на подземном этаже можно было спуститься по рампе с улицы, так что туда могли подъехать даже оборудованные фургоны ― тяжёлые стабильные фургоны, запряжённые четырьмя волами.
Посетителей было много.
Вдоль проходила решётка с пролётами для выдачи оружия, в общей сложности восемь, и каждая из этих раздач была занята. Только два оружейных мастера были свободны, когда я пришёл. Один молодой человек, едва достигший возраста, когда появляется борода, другой ― седовласый ветеран, у которого не было двух пальцев на левой руке и одного уха. Он бросил на меня недовольный взгляд, который должен был предупредить, чтобы мне вдруг не пришло в голову беспокоить его. Но я всё же побеспокоил.
― Тебя прислала Реллин, верно? ― сказал ветеран, взяв мои документы и бросив на них взгляд.
Очевидно, ему не понравилось то, что там было написано, потому что он нахмурился. Затем внимательно осмотрел меня с ног до кончиков коротких волос и вздохнул.
― Идёмте со мной, ― сказал он, открывая решётчатую дверь у своей раздачи. ― С таким ростом нам придётся немного покопаться.
Потребовалось больше одного отрезка свечи, прежде чем все детали были подобраны по размеру, проверены и отрегулированы все пряжки и каждая деталь сидела на своём месте, удовлетворив оружейного мастера. Замеченный мною ранее молодой оружейный мастер за это время успел снабдить новыми доспехами трёх новобранцев из легиона Быков.
Без одежды я весил чуть больше двухсот сорока фунтов, то есть почти ровно три камня. Под конец оружейный мастер взвесил доспехи. Весы показали семьдесят три фунта, таким образом эти доспехи были легче, чем мои старые, ратные.
Оружейный мастер заставил меня сделать всевозможные упражнения, приседания и отжимания.
― У тебя достаточно мышечной массы, мой мальчик, ― благосклонно заметил он, когда я, тяжело дыша, снова выпрямился. ― Остаётся только к ним привыкнуть.
Однако я знал, почему мне не нравятся тяжёлые доспехи. Они, без сомнения, обеспечивали защиту, но в тоже время замедляли, а именно в том стиле, в каком я сражался с Искоренителем Душ, мне была важна скорее скорость.
В комплект доспехов входило два шлема, один закрытый с забралом, другой открытый, типа шлема для верховой езды, снабжённый стальной маской для лица. Тяжёлый шлем использовался во время полевого сражения, лёгкий предназначался для патрулирования.
Я узнал, что доспехи изготавливались здесь, в имперском городе, в кузнице на Арсенальной площади и им была присуща своего рода магия, но даже оружейный мастер не смог сказать мне, какая именно. То, что имена солдат появлялись на груди, должно быть, было частью этой магии.
― Может она просто заключается в том, чтобы быстрей привыкнуть к тяжёлой стали, ― предположил мужчина и под конец похлопал меня по стальным плечам. Раздался глухой звук. ― Пусть вам сопутствует удача богов, солдат.
Я закинул тяжёлый мешок с другим снаряжением себе на плечо, глубоко и гулко вздохнул и с трудом поплёлся прочь.
Серафина носила такие доспехи годами…
С чем справилась она, с тем справлюсь и я. Однако, когда я добрался до своих комнат, я был рад сразу же избавиться от стали.
Я надеялся встретиться с Лиандрой, но мы разминулись. Как я узнал, она уехала на бал. Она оставила сообщение, что скорее всего вернётся поздно.
Так что это Серафина помогла мне избавиться от доспехов, пока Зиглинда наблюдала. Дочь хозяина постоялого двора удобно устроилась в кресле, изучая скреплённые печатью документы: инструкции Лиандры, которые она заучивала наизусть, чтобы они не потерялись.
― Алданское посольство в данный момент является тем местом, где тебя обязательно должны увидеть, ― проинформировала меня Серафина, дёргая за непокорную пряжку. Наконец та расстегнулась. ― Это как-то связано с нападением на Аскир, алданцы учувствовали в защите. Лиандра получила личное приглашение от специального посланника, баронета Таркана фон Фрайзе. Дезина сказала, что по крайней мере алданцы теперь точно знают, какую опасность представляет Талак. Они будут нашими лучшими союзниками. Если принц Тамин сохранит свою голову и трон.
― А что с Закорой и Варошем? ― спросил я. ― Их почти не видно.
― Они чуть ли не всё время проводят внизу, в архивах, ― объяснила Зиглинда. ― Варош поднялся наверх всего один раз, чтобы спросить, слышала ли я когда-нибудь о мече под названием Гибель Страха.
― Ну и как? Слышали? ― спросил я. До того, как она заполучила Ледяного Защитника, я мог бы поклясться, что ей суждено было стать бардом, а поскольку она была дочерью хозяина постоялого двора, то могла слышать от людей много разных слухов. Мне казалось, что я сам слышал когда-то об этом мече, но не мог вспомнить где.
― Нет, ― ответила она, качая головой. ― Никогда. Это всё, что он хотел знать, затем Варош снова спустился в архивы.
― Хм. Это изгоняющий меч, как думаете? ― спросил я, но она лишь пожала плечами. Поэтому я спросил её о другом. ― Когда вы собираетесь нас покинуть?
― Скоро, ― отозвалась она, взглянув на свечу, измеряющую время, которая горела на каминной полке. ― Думаю, в полночь. Если повезёт, в это время как раз и Янош подоспеет в Громовую крепость. ― Она улыбнулась. ― Я рада, что он ещё жив. ― При этих словах её глаза засверкали. ― Мне не нравится Аскир. Здесь слишком много людей, он слишком большой, и нет покоя. Я счастлива вернуться и заняться чем-нибудь полезным. Здесь я чувствую себя бесполезной.
Я кивнул, потому что думал так же.
― Вы уже посетили храм? ― спросила она.
― Нет. А что?
― Этот священник Сольтара снова был здесь и спрашивал о вас.
― Может, тебе стоит сходить, ― предложила Серафина, дёргая за мой последний паголенок, который с громким лязгом упал на пол. ― Если священник всё время спрашивает о тебе, это может быть важно. Разве ты не говорил, что примирился со своим богом?
― В последний раз, когда я посетил его храм, я положил к его ногам Наталию. Это было не так давно. До того, как мы отправились в путешествие, я столетиями не посещал ни один из его храмов. И, похоже, тогда его это не беспокоило.
Серафина засмеялась.
― В этом я не сомневаюсь. Когда бог желает тебя видеть, то обязательно найдёт. Но здесь речь идёт об одном из его священников. Разве ты не должен спросить, чего он хочет?
― Он мог бы оставить сообщение, ― настаивал я, но Серафина просто с улыбкой посмотрела на меня, как будто я её развеселил. Я вздохнул. ― Хорошо, ― уступил я. ― Я пойду к нему.
― Сейчас?
Я неохотно скривился и в конце концов вздохнул.
― Ладно. Сейчас, так сейчас. Но только после того, как приму ванну. Не хочешь пойти со мной?
― Я уже думала, ты не спросишь, ― засмеялась она, и даже Зиглинда улыбнулась.
Я как раз закончил мыться, когда в дверь постучали.
Я обернул полотенце вокруг талии и открыл. К моему удивлению, это была Зиглинда.
Я пригласил её войти, она неуверенно ждала, пока закроется дверь, затем сделала глубокий вдох.
― В военное время неизвестно, увидимся ли мы вновь, Хавальд, ― тихо промолвила она. ― Поэтому мне нужно сказать то, что хочу. Во-первых, я знаю, что вы беспокоитесь обо мне. В этом нет необходимости, я выбрала свой путь и иду по нему с гордостью. Я многому у вас научилась. Во-вторых… Пожалуйста простите меня за наглость, что я затрагиваю эту тему, но я также научилась кое-чему от Яноша о жизни и любви.
Лиандра никогда не подходила вам, сэр Родерик. Она наша королева, это её судьба. Но только одна женщина может заставить вас улыбаться и смеяться, и это не Лиандра. Лучше не закрывайте своего сердца. Я наверняка знаю, что это навредит лишь вам.
― Зиглинда… ― начал я, но она подошла и крепко меня обняла.
― Пусть боги защитят вас и одарят свой милостью, Хавальд, ― выдохнула она и сглотнула. И убежала, прежде чем я успел сказать что-то ещё.
― Тебя как следует погоняли? ― спросила Серафина, когда мы направились в храм. Зиглинда уже ушла. Она была в компании Дезины, которая хотела открыть для неё портал в Громовую крепость и пойти туда вместе с ней. Сантер собирался сопровождать их, хоть ещё и не изменил своего мнения о порталах. Прима была очень живой, Серафина говорила с ней не так давно; казалось, что молодая женщина всё время чем-то занята. Если среди всех своих прочих забот она хотела выделить время, чтобы осмотреть старую, заледенелую крепость, то так тому и быть.
― Ещё нет. Я лишь получил доспехи, ― ответил я, покрутив плечами, которые уже сейчас были напряжены. ― Боюсь, что уже только эти доспехи могут вымотать.
― Требуется много времени, чтобы привыкнуть к ним, ― подтвердила она. — Когда становишься новобранцем, то целый год носишь их каждый день двенадцать отрезков свечи. И в начале даже не можешь поверить, что позже едва будешь их замечать. Но это действительно так, потом больше уже о них не думаешь. И самое позднее, когда отскакивает первый удар меча или нагрудник защищает от болта, ты благодарен за доспехи. В конце ты можешь заниматься в доспехах всем, кроме плаванья.
― У меня нет года, и я буду счастлив, когда мне больше не придётся носить эти доспехи.
― У тебя есть ещё другие, ― напомнила она. ― В них ты можешь проводить парады.
Генерал-сержант Касале ещё в Газалабаде подобрала для меня доспехи генерала. И вот чудо, они пережили долгое путешествие в Аскир и теперь лежали в моей комнате в сундуке. Будь моя воля, они бы там и остались.