После обеда ― я был так поглощён документами, что не заметил, как догорели свечи ― в дверь постучал солдат из Перьев: штаб-полковник Орикес пожелал увидеть меня и Серафину. Мы перешли в одну из соседних комнат, где солдат из Перьев открыл перед нами дверь и жестом пригласил войти.
― Я слышал, вы усердно работаете, ― поприветствовал Орикес, указывая на стулья. Мы сели, и он сам налил нам кофе. Я уже выпел его так много, что у меня бурчало в животе, так что ещё одна чашка не имела значения. Я воспринял это как хороший знак.
― Удивительно, чего только нет в ваших папках, штаб-полковник, ― заметил я, с благодарностью принимая чашку.
― Я не думал, что они когда-нибудь будут полезны, ― ответил он. ― Кстати, раз мы уже заговорили о папках: вот ваши документы, штаб-майор, ― продолжил он, пододвигая папку Серафине. ― Вам нужно лишь подписать.
Серафина внимательно изучила служебный договор, достала волшебное перо и поставила подпись.
Это не ускользнуло от Орикеса.
― Боги! ― воскликнул он. ― Где вы его нашли?
― Хавальд дал мне. Не смотрите так жадно, штаб-полковник, я его не отдам.
Орикес вздохнул.
― Я бы удивился, будь это так. Где вы его нашли?
― В ящике генерала. ― Почему вы нас позвали?
― Чтобы проинформировать о происходящем. Эмира Газалабада и её супруг прошли в полдень через портал, чтобы присутствовать на королевском совете. Меня попросили передать вам, что они ждут вас в посольстве сегодня вечером. Это не официальный приём; они просили, чтобы вы пришли незаметно. Приглашены также ваша королева, сэра Зокора и адепт Борона.
Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы видели Файлид и Армина, и обстоятельства были не самые лучшие. Я был рад услышать, что они хотят нас видеть.
― Эта последняя неделя перед королевским советом, и дел становится всё больше и больше. В ближайшие несколько дней прибудут коронованные особы. Королева Врелда из Фарлендов ожидается завтра, она путешествует на корабле. В Алдаре всё ещё есть проблемы с Белым Пламенем, которые задерживают отъезд принца. Прима Башни хочет проверить, нельзя ли и ему воспользоваться порталом.
«Тогда, нужно будет предупредить её не использовать портал в оружейной Алдара», ― подумал я. Но Орикес уже продолжил.
― Затем вечером ожидается король Рангора. За исключение принца Тамина, остальные тоже уже в пути и прибудут в ближайшие дни. А послезавтра состоится ещё и казнь, на которой захотят присутствовать все. ― Он вздохнул. ― Такие казни случаются редко, поскольку императору не нравилось, когда смерть становилась публичным праздником. Однако время от времени такие спектакли всё-таки проводятся. Послезавтра убийца Джоакин будет казнён. Уже только из-за него храмовая площадь заполнится людьми. Было бы не плохо по этому случаю отправить и проклятого Хельгса к его тёмному богу. На тот случай, если королева Лиандра побоится казнить его, возможно, этим могли бы заняться вы или одолжить свой меч палачу.
Я подумал о холодных глазах Каменного Сердца.
― Она это сделает.
― Что касается лейтенанта Штофиска… Похоже, его план приносит плоды. Город кипит от слухов. Но как всё обернётся, придётся подождать и посмотреть. Я слышал, что сегодня вечером лейтенант собирается нанести смертельный удар. Уже ходят слухи о том, что было обнаружено в подвале этого Хельгса. Лейтенант имеет к этому какое-то отношение?
― Нет, ― ответил я. ― Мы ничего не говорили ему об этом.
― Он все равно знает. Я начинаю понимать, что Штофиск нёс службу не на своём месте.
― Подобно волшебному перу майора, я его не отдам, ― заявил я, глядя на Серафину.
― Могу себе представить, ― заметил Орикес, опуская взгляд на свои записи, затем собрал их вместе. ― Я уже упоминал, что ожидается король Кеслер из Рангора. Сегодня я получил сообщение, что в Рангоре были замечены вражеские войска. И ходя слухи о чёрных кораблях, курсирующих у Янаса.
Я давно опасался чего-то подобного, но теперь услышать подтверждение, было для меня ударом.
― А что насчёт войск Рангора? ― спросил я. ― Они смогут дать отпор, или дело дойдёт до осады?
― Ни то, ни другое, ― серьёзно ответил Орикес. ― Это ещё не подтверждено, но, похоже, что легион императора-некроманта беспрепятственно проходит по территории Рангора и платит крестьянам золотом за пропитание. Сообщений о боевых действиях нет. Если это правда, этот легион движется на запад.
― В сторону Алдана? ― спросила Серафина. Орикс кивнул.
― Как он смог пройти через Остмарк незамеченным? ― спросил я.
Он посмотрел на меня.
― Хороший вопрос, не так ли? ― мрачно сказал он. ― Трудно представить, что разведчики маршала могли пропустить десять тысяч солдат.
― И ни король Кеслер, ни этот маршал…
― Маршал Хергримм, ― добавил Орикес.
―… не сообщили об этом легионе?
― Именно так. ― Он мрачно кивнул. ― Это не предвещает ничего хорошего для королевского совета, верно?
― Тогда нам следует ускорить приготовления, ― заметил я, и он кивнул.
― Какие приготовления? ― спросила Серафина.
― Аскирский договор определяет, как использовать легионы, и ограничивает их до тысячи человек, ― объяснил я. ― Но если альянс распадётся, то и договор перестанет действовать. И я хочу подготовить нас к этому.
― До королевского совета ничего не изменится, но если произойдёт то, чего мы опасаемся, то мы, по крайней мере, уже составили план действий. Комендант тоже считает, что это необходимо, и я неохотно соглашусь с ним.
― Вот откуда твой интерес к старому снаряжению и старым документам, ― заметила Серафина.
Я кивнул.
― Прежде всего, нам нужны тяжёлая и лёгкая кавалерии, лучники, разведчики и минёры. То, как сейчас устроены легионы, они не пригодны для войны, которая нас ждёт. Я хочу быть готовым к худшему.
― И что это могло бы быть? ― спросила Серафина. ― Как думаешь, что может случиться?
― Мы готовимся к тому, что другие королевства выступят против Аскира и что будет осаждён сам Аскир.
― Мы надеемся, что Алдан не падёт, и что Бессарин и Фарленды также встанут на нашу сторону, но, если Белое Пламя преуспеет, это легко может случиться, ― добавил полковник.
― Боги! ― воскликнула Серафина. ― Вы действительно думаете, что всё так плохо?
― Мы всё ещё можем надеяться, что до этого не дойдёт, ― ответил я.
― Да, ― согласился штаб-полковник. ― Это подводит меня к последнему пункту. Вы хотели посмотреть, где заседает королевский совет. Сейчас я могу вам показать.
Двое Быков открыли перед нами тяжёлую дверь, и мы вошли в зал, где решалась судьба известного нам мира. Я представлял его себе иначе.
― Я думал, он будет больше, ― заметил я, медленно оглядываясь по сторонам.
― Так думают многие, особенно если видели палату гильдии в Аскире.
Зал был около двадцати шагов в диаметре. Единственным входом была украшенная золотом дверь с драконом Старой империи, через которую мы вошли. Напротив неё стоял трон, массивное кресло из потемневшего от старости дуба, обтянутое кожей, с широкими подлокотниками и без каких-либо других украшений. По дереву вился золотой дракон, но по сравнению с другими тронами он казался почти скромным.
Как и говорил штаб-полковник, в зале было тринадцать лож, равное количество слева и справа от входа, последняя находилась за троном. Они тоже оказались не такими просторными, как я думал: в каждой ложе стояло тяжелое кресло и шесть стульев. Зал был высотой в четыре этажа, и напротив нас окна выходили во двор цитадели, освящая помещение. Тонкие колонны отделяли ложи друг от друга. Высокий потолок был художественно расписан актом творения богов.
Невольно я взглянул на призрачную фигуру, стоящую чуть поодаль: на Безымянного, который не выглядел особенно довольным, по крайней мене, на этой картине.
Пол зала был покрыт извилистым узором из белого мрамора и чёрного обсидиана, который я уже видел и в других имперских зданиях.
Над открытыми ложами висели флаги имперского города, семи королевств и Иллиана.
По крайней мере, Лиандра добилась этого: пусть у неё пока не было права голоса в совете ― получит она его или нет, будет решаться здесь ― но, когда она предстанет перед королевским советом, это будет на равных.
Я медленно прошёл вглубь комнаты, мои шаги отдавались эхом в тишине.
― Зал является шедевром имперской архитектуры, ― заметил Орикес. ― Голос слышен одинаково громко повсю…
― Я уже бывала здесь раньше, ― промолвила Серафина. ― Наверное, это было в детстве, но я это помню.
Я медленно пошёл дальше, пока не оказался перед троном. Кожа была немного потёртой, но не ломкой или старой.
― На эту комнату наложена сильная магия, ― шёпотом объяснил Орикес. ― Никто толком не знает, какие заклинания соткал здесь император, скорее всего, они предназначены для защиты совета. Во всяком случае, Сова говорит, что, когда входит в этот зал, её это почти ослепляет.
За троном императора я увидел нечто, что прерывало узор пола. Своего рода вмонтированная золотая печать, диаметром около одного шага. Я подошёл ближе и осмотрел её. Это была, несомненно, эльфийская работа, и на ней было изображено дерево жизни эльфов, с лежавшими под ним двумя драконами. В путанице лоз и листьев, кажется, скрывалось что-то ещё, но мои глаза заслезились, когда я попытался разобраться. Может быть, лица?
Я нагнулся и постучал по печати: слой золота был толстым и массивным, тем не менее мне показалось, что под ним есть пустое пространство.
― Что скрывается по ней? ― спросил я у Орикеса, в то время как Серафина тоже разглядывала печать.
― Никто не знает. Император выложил её собственной рукой, когда строился тронный зал. Преобладающее мнение сводится к тому, что её нельзя открыть. Нет никакого заметного механизма. Я знаю только одного человека, который с этим не согласен. Он говорит, что это замок. ― Штаб-полковник пожал плечами. ― Он вор и видит всё по-своему.
― Как проходит королевский совет? ― спросил я.
― Он заседает в течении трёх дней. Правители и их советники входят в зал к третьему колоколу, затем дверь запирается и остаётся запертой в течении шести отрезков свечи.
― Либо у всех правителей стальные мочевые пузыри, либо здесь есть аборты, ― заметил я.
Орикес ухмыльнулся.
― За каждой ложей находится небольшая ванная комната и уборная. И правило посещать их в одиночку. Смысл этого зала в том, чтобы не вести тайных переговоров. В первые два дня вносятся и обсуждаются предложения, а в последний день принимаются решения. ― Он оглядел зал. ― Поэтому сейчас основную работу выполняют дипломаты, ведь когда правители проводят здесь совещания, у них остаётся не так много времени. Решения должны быть единогласными. Они не обязательно должны распространяться на все королевства, решения между двумя королевствами также заключаются здесь, и тогда нужны только эти два голоса. Остальные могут воздержаться, но никто из них не должен проголосовать против.
― Перед всеми раскрыть свои карты, ― заметил я. ― Ваш император был мечтателем, если думал, что это будет работать.
― Время от времени они приходят к согласию, ― сказал Орикес. ― Но у совета есть и другая цель. Один член совета может выдвинуть обвинения против другого. Когда это происходит, дверь на третий день остаётся запертой, пока не будет вынесен единогласный вердикт. Однажды случилось так, что на это ушло девять дней. Тот факт, что здесь есть только вода, ускоряет достижение согласия. ― Он ухмыльнулся. ― Я слышал, что все они тогда спали на полу, и решение было принято только потому, что все были разбиты и очень, очень голодны.
― Член совета выдвигает обвинения, и дверь остаётся запертой, пока не примется решение?
― Именно так.
― Никто не может уйти?
― Не может. Дверь запирается с помощью магии императора. Открыть её не смог бы даже таран.
― И все должны прийти к согласию?
― Да. Компромисс ― это хлеб, который не нравится никому, но питает всех. После этих девяти дней они были очень голодными.
― И ведутся все записи?
― Да. ― Он указал на неглубокие железные чаши, которые стояли в каждой ложе. ― Но после в этих чашах сжигается всё, кроме того, что было решено единогласно.
― Всё? Неужели никто не пытался схитрить и забрать записи с собой?
― Это причинило бы боль, ― ответил с улыбкой Орикес. ― Потому что магия зала сжигает их самое позднее тогда, когда покидаешь его.
Я недоверчиво покачал головой.
― Правителям, должно быть, противно, что ими так командуют. Что, если они лгут? Тогда начинают заикаться?
― Нет, ― ответил Орикес. ― Настолько далеко это всё же не заходит. Однако, когда выдвигается обвинение, верховные священники наших богов часто присутствуют на заключительном заседании.
― Как ему удалось заставить правителей согласиться на всё это? ― удивилась Серафина.
― Это прописано в договоре, ― ответил Орикс. ― Он станет недействительным, если они не будут его соблюдать.
Я медленно повернулся к нему.
― Что вы только что сказали? ― недоверчиво спросил я.
― Так бывает с договорами, ― ответил он. ― Если не соблюдать их, они больше недействительны.
― Но что будет действовать в таком случае? ― спросил я.
Серафина посмотрела на трон, и на её лице медленно появилась улыбка, затем она удивлённо перевела взгляд на меня.
― Вот оно, Хавальд! ― сказала она. ― Вот чего боится Коларон! Если договор станет недействительным, в действие снова вступит слово императора! ― Она повернулась к Орикесу. ― Разве нет, штаб-полковник?
― Именно. Силу будет иметь слово императора.