Позже я почти не помнил, как вернулся в цитадель, только то, как я ворвался в наши апартаменты.
Там уже ждала Лиандра, беспокойно меря шагами комнату.
Варош развалился на моей кровати, а на одном из стульев сидела Зиглинда и выглядела подавленной.
Я обнял Лиандру, пока Серафина тихонько закрывала за нами дверь.
― Где ты был, Хавальд? ― спросила Лиандра со слезами на глазах, и не дождавшись ответа: ― Элеонора мертва!
Она ещё сильнее прижалась ко мне, и её плечи задрожали.
― Заглинде стало об этом известно… пришло сообщение от Яноша… Знаешь, он жив?
― По крайней мере, одна хорошая новость, ― со вздохом промолвил я, крепче прижимая её к себе. Глядя ей за плечо, я поймал взгляд Зиглинды. ― Я рад за тебя, Зиглинда.
Дочь хозяина постоялого двора лишь мельком посмотрела на меня.
― Этой одной новости было бы достаточно.
― Но вестей было больше, ― сказала Лиандра, глубоко вдохнула и шмыгнула носом.
Я вспомнил свой последний сон о моей гордой королеве. Значит она действительно была мертва. Я почувствовал боль в сердце и глубоко вздохнул.
― Как пал Иллиан?
― Я ещё не знаю, ― ответила она. ― Вот, ― она указала на папку с кожаной обложкой, которая лежала на нашей кровати, где теперь рядом с Варошем устроилась поудобнее и Зокора. ― Прочти сам.
Я хотел взять папку, но Зиглинда оказалась быстрее. Я удивлённо посмотрел на неё.
― Это сообщение было адресовано мне лично, ― сказала она, открыла папку и одарила меня взглядом своих зелёных глаз. ― Вам не нужно знать то, что Янош пишет в начале письма, Хавальд. ― Она набрала в лёгкие воздуха и прочитала. ― Только что в лагерь прибыл посланник с сообщением, что враг повсюду провозглашает о падении королевы, и о том, что Иллиан теперь находится под властью Талака. Я отправил разведчиков, чтобы узнать больше, а пока мы отступим к Громовой крепости. ― Она захлопнула папку. ― Это всё, что нам известно.
― Ты выглядишь не очень удивлённым, ― подозрительно заметила Линдара.
― Всё не так плохо, как кажется, ― сказал я, ещё раз доказывая, насколько неумело я иногда выражался.
― Не так плохо? ― вспылила Лиандра. Слёзы были забыты, по её телу пробегали искры, а глаза вспыхнули красным огнём. ― Не так плохо, говоришь? Наша родина пала, и я потеряла единственного друга, который у меня когда-либо был!
Известие о смерти моей королевы причинило мне боль, теперь же сердце сжалось от другой боли, из-за которой у меня почти перехватило дыхание. «Она это не серьёзно», ― сказал я себе. Но мне было как-то трудно в это поверить.
― У меня было предчувствие. Сон, можно сказать.
― Неужели? ― Её тон был резким.
Все остальные смотрели на нас так, как будто мы разыгрывали спектакль, но Лиандре было всё равно. ― Почему ты ничего об этом не сказал?
― Потому что это был сон. Я не мог знать, правдив ли он. ― Она хотела что-то ответить, но я поднял руку. ― Подожди. Я расскажу тебе, что мне снилось.
― Рассказывай, ― приказала она.
Я всё ещё ощущал её гнев. Мне самому было сложно оставаться спокойным, но её реакция была понятна. Поэтому я придвинул один из стульев и начал рассказывать о сне, приснившимся мне в Алдаре незадолго до того, как «Копьё Славы» прибыло в порт, и я узнал о том, что Лиандра была захвачена врагом.
― В этом сне Элеонора сказала мне, что её тело подводит её, и лишь молитвы священников поддерживают в ней жизнь. Она разработала последний план, чтобы бросить вызов противнику и дать надежду народу королевства. Враг обещал отступить, если она принесёт ему себя в жертву. Она не поверила в его обещание, но её план не ограничивался только им.
Я поведал, как королева в моём сне отказалась от себя, противостояла тёмной магии, посрамила врага, а затем исчезла в пламени Борона, не оставив никаких следов.
― Никто не видел, как она умирает, ― тихо закончил я. ― Это был её план. Она ушла в свет и провозгласила, что по-прежнему будет бдеть над Иллианом. В то же время она пристыдила врага и доказала, что нельзя верить его клятвам. Но в этом сне столица ещё не пала. ― Я помедлил. ― Есть способ узнать, насколько правдивым был сон. Но для этого ты должна дать мне Каменное Сердце, Лиандра. Меч играет в нём определённую роль.
Она посмотрела на меня со слезами на глазах, затем протянула свой меч.
Я изо всех сил старался не касаться Каменного Сердца, и теперь, когда взял его, понял, что правильно поступал. В моих руках он был холоден, как лёд, и мне навстречу полыхнул такой гнев, который хоть и не удивил, но был непонятен из-за своей интенсивности. Я уже всегда знал, что Каменное Сердце меня терпеть не может, тем не менее меня поразила абсолютность этой неприязни.
Я проигнорировал лёд под пальцами и пылающее пламя глаз, когда нажал на рубины так, как показала мне во сне Элеонора. Раздался щелчок, и рукоятка отделилась от меча.
Я снял навершие и рукоять, и там, как во сне, на хвостик клинка был намотан тонкий пергамент.
Печать была надломлена, внутри было слишком мало места, но документ, похоже, остался целым. Я снял его с хвостика и протянул Лиандре.
― Вот.
Она вопросительно посмотрела на меня.
― Ты знаешь, что в нём написано?
― Это завещание Розы Иллиана. Она назначила того, кто после неё получит королевский сан.
От громкого металлического стука вздрогнул не только я: на моих коленях части Каменного Сердца соединились, и он сверкнул на меня своими красными глазами. В следующий момент он упал с моих колен и скользнул к Лиандре, чтобы встать рядом с ней, будто ведомый призрачной рукой.
Лиандра даже не обратила на него внимания, её взгляд был прикован только к документу, который я ей протянул.
― Кто это? ― выдохнула она.
― Я не знаю, у меня есть только предположение.
― Ты её паладин, читать документ ― твоя работа, ― заметила она.
― Это было много лет назад, ― возразил я. ― Теперь это ты. Сообщение предназначено для тебя.
Она всё ещё не забирала его.
― Как такое может быть? ― прошептала она. ― С тех пор, как я владею Каменным Сердцем, я не была в Иллиане.
― Элеонора была умной женщиной. Она знала, что в конечном итоге произойдёт. Даже без врага её дни были сочтены.
Она медленно протянула руку, чтобы взять документ, затем полностью сломала печать и развернула. А когда прочитала, её глаза расширились, а рот округлился. Она недоверчиво посмотрела сначала на меня, потом на остальных.
Я встал, взял Каменное Сердце и обжёг себе пальцы ледяным огнём. Но на этот раз мне было всё равно, и я сжал его крепче. К моему удивлению, он, кажется, как уступил.
― Встань на колени, Лиандра, ― сказал я величественным тоном.
― Боги, ― прошептал Варош, который первым понял, что происходит. Лиандра посмотрела на меня, затем соскользнула с кровати и встала передо мной на колени. Возможно, это был первый раз, когда её движения выглядели не совсем элегантно. Она смотрела на меня широко распахнутыми, залитыми слезами глазами, в то время как её рука скомкала документ.
Я потянул за рукоятку Каменного Сердца, он снова хотел оказать мне сопротивление, но мне надоели его игры. Я ухватился сильнее и поклялся, что он пожалеет, если будет продолжать сопротивляться. Я почти почувствовал в нём что-то вроде страха, когда вынимал из ножен. Сияющий свет заструился вокруг лезвия, пока оно не засияло так ярко, как раскалённая сталь. Я поднял меч вверх, схватил обоими руками, а потом осторожно опустил.
― Ради любви Астарты, ― прошептал я, касаясь лба Лиандры остриём меча, ― справедливости Борона, ― её левого плеча, ― и жизни, которую нам даёт Сольтар, ― правого плеча, ― вы, Лиандра ди Гиранкур назначаетесь носить венец Иллиана. Объявляю перед богами и этими свидетелями, что вы готовы нести тяжесть короны, взять на себя это тяжёлое бремя ради страны и народа Иллиана, служить Иллиану и всем, кто его населяет, защищать и почитать их, пока Сольтар не призовёт к себе вашу душу, где вам придётся дать отчёт о своём правлении.
Лиандра посмотрела на меня, её губы дрожали, а слёзы так и навёртывались на глаза.
― Я… ― начала она и сглотнула. ― Да, ― выдохнула она, ― я готова!
Лезвие Каменного Сердца в последний раз ярко вспыхнуло, собрав свет вокруг себя, который был потом излит на Лиандру. Он окутал её, окружил и проник внутрь, так что теперь это она светилась, словно светлое явление богов. Затем он медленно погас.
― Я засвидетельствую это перед Сольтаром, ― благоговейно объявил я, требовательно глядя на Вароша.
Он улыбнулся, не разжимая губ и ответил:
― Я подтвержу это перед Бороном.
Затем я посмотрел на Зокору, которая внимательно за всем следила.
― Я произнесу клятву перед Солонте, которая также является Астартой, ― сказала она с улыбкой. ― Это то, что ты хотел услышать, Хавальд?
― Да, ― ответил я. ― Именно это.
Я взял ножны Каменного Сердца и вернул лезвие на место.
Он сопротивлялся, но я не посчитал нужным, дать ему ещё выпить моей крови, поэтому настойчиво сообщил ему об этом. С лёгким щелчком он исчез в ножнах, и я поставил меч рядом с Лиандрой.
― Вставай, ― прошептал я.
Она медленно поднялась, и когда уже стояла, я упал перед ней на колени; Варош и Зиглинда поступили также.
― Пусть боги благословят вас, Лиандра, королева Иллиана, хранительница королевства, сердце и любовь Иллиана, ― произнёс я хриплым голосом.
― Однажды я уже присутствовала на коронации людей, ― заметила Зокора с кровати, где удобно устроилась на наших подушках. ― Это заняло девять отрезков свечи, было произнесено множество клятв, а три дюжины священников воспевали хвалу. Три дня спустя новый король умер. Должна сказать, твой способ нравится мне больше, Хавальд.
― Спасибо, ― язвительно ответила моя королева. ― Это было именно то, что я хотела услышать.
― Но опять же, Каменное Сердце в тот раз не засветилось, ― сказала тёмная эльфийка. ― Это оставляет для тебя надежду.
Лиандра повернулась ко мне.
― А эта коронация имеет законную силу? И почему ты сделал всё таким образом? Разве было бы не лучше пойти в храм? И вообще у тебя есть право меня короновать?
― Мне показалось, так будет правильно. Боги видели это и здесь, а Каменное Сердце утвердил тебя. Я не короновал тебя. Это сделали боги и Каменное Сердце, королевский меч Иллиана. Но если тебя это успокоит, то это та же самая клятва, которую давала Элеонора.
― Как это? ― удивилась она. ― Я думала, она была коронована в храме.
― Да. Но с тех пор, как Владир Хитрый был случайно обезглавлен Каменным Сердцем во время коронации, при коронации используется только копия меча. Элеонора узнала об этом, попросила меня взять Каменное Сердце, и мы на носилках вынесли её в маленький садик, который она так любила. Там она попросила меня короновать её снова. Она сказала, что должна знать, по праву ли носит венец. Для неё Каменное Сердце тоже воссиял. ― Я улыбнулся. ― Если это было достаточно хорошо для нее, моя королева, то и для вас тоже.
И если бы Каменное Сердце попытался во время коронации хоть раз взбрыкнуть, я бы его расплавил. Я был уверен, что эта чёртова штука тоже об этом знала.
― Моя королева, ― повторила она. ― Вот значит кем я стала для тебя сейчас?
― Да, ― тихо ответил я и сглотнул. ― Вы не можете быть чем-то большим. Разве этого недостаточно?
Её фиолетовые глаза расширились, когда она поняла, о чём я говорю.
― Этого должно быть достаточно, верно? ― выдохнула она.
― Да.
― Тогда встаньте, граф Родерик фон Тургау. И все остальные тоже. ― Она одарила нас жёстким взглядом. ― Не хочу больше никого из вас видеть перед собой на коленях.
Затем она засмеялась и вытерла слёзы. ― И вот я уже сделала свою первую ошибку… Зиглинда, подойди и встань на колени. В последний раз. ― Лиандра улыбнулась и покачала головой. ― Видимо, мне придётся научиться лучше следить за своими словами.
Она вытащила Каменное Сердце, в то время как Зиглинда склонила перед ней голову.
Она слегка коснулась клинком лба и плеч Зиглинды.
― Во имя Иллиана, встаньте, Зиглинда фон Эберхерц, рыцарь Ордена Розы.
Зиглинда изумлённо посмотрела на неё, и Лиандра засмеялась.
― Этих слов достаточно, ― промолвила она. ― Хавальд в этом хорош, а я следую его примеру. ― Она взглянула на меня. ― Когда-то существовал Орден Розы, их называли сорок верных сторонников. Думаю, ты знаешь эту историю, Зиглинда. Ты возродишь этот орден. А теперь встань.
Зиглинда медленно поднялась и оцепенело покачала головой.
― Эберхерц? ― спросила она.
― Я не смогла придумать ничего лучше. Ведь Эберхард означает именно это. Твой отец обрадуется, потому что земля перед Громовым перевалом и вокруг Молота теперь будет принадлежать вам. Если мы сможем её удержать.
Лиандра принесла Каменному Сердцу жертву в виде крови, которую тот жадно выпил, и вернула его обратно в ножны.
― Это всё меняет, ― сказала она, снова одарив меня долгим взглядом. ― Зиглинда, как только мы найдём портал, ты вернёшься домой и будешь там говорить за меня. Каковы будут приказы, нам ещё предстоит обсудить, но я буду защищать Иллиан, пока в моих жилах течёт кровь, клянусь всеми богами! ― Она набрала в лёгкие воздуха. ― Но теперь я прошу оставить меня, чтобы я могла успокоиться. Нет, Хавальд, ― тихо добавила она, ― ты останешься здесь.