Сумерки сгущались, но Кваша пока хорошо видел, как Варька перешла мост и двинулась дальше - только не по той дороге, которая, перерезая насыпь, вела на Петриковку, а правее, по мостовой, куда-то к станции.
Дементий кинулся следом. Прижимаясь к плетням, воротам, кустам дерезы, он крался за Варькой, пока та, миновав переезд, не остановилась под чьим-то забором в глухом проулке возле МТС. К тому времени стало соьсем темно - то ли не было видно луны, то ли она поздно всходила, да и небо затянули рваные, косматые тучи.
Дементий присел за густым кустом дерезы, в неглубокой канаве как раз напротив проулка. Кругом - ни души.
Варькина фигура по ту сторону мостовой почти сливалась с глухим и высоким забором. Кажется, она поджидала кого-то. Не иначе, как свидание тут назначила.
Но кому? Ясно, не Мутцу. На черта она ему? Полтораку? Так тому и в Петриковке хватает места... Тогда...
Тогда, чего доброго, может, самому начальнику полиции Тузу? Он, гад, так к бабам и липнет, так и липнет... А может, что-нибудь и того хуже? Может...
Одним словом, воображение у Кваши так разыгралось, что даже пот на лбу выступил. Вдруг совсем близко от него застучали по мерзлой земле шаги. Кваша от испуга и неожиданности чуть не убежал куда глаза глядят. Однако удержался. Мимо быстро прошла женщина, и так близко от него, что Дементий мог бы поклясться- это была девушка, которую он не раз встречал в управе. Кажется, она работала в типографии вместе со знакомым Дементию Панкратием Семеновичем.
"Как бы она не вспугнула Варьку..." Дементий замер, стараясь сдержать гулко колотившееся сердце.
О том, что эта девушка может интересовать Варьку, Кваша даже и не подумал. Тем удивительнее было видеть, как Варька кинулась к ней. У Кваши голова пошла кругом от такой неожиданности.
Варька пошла рядом с девушкой по темной, глухой и пустой улице. Они тихо о чем-то говорили, даже как будто спорили. Но о чем именно - Дементий расслышать не мог. А когда, спохватившись, вскочил на ноги и осторожно вдоль канавы двинулся следом за ними, было поздно. Девичьи сапожки затопотали еще быстрее, а Варька, круто повернув назад, вынырнула из темноты в двух шагах от Кваши.
Все это, таким образом, чуть не закончилось полным провалом, и на самом интересном и самом непонятном месте. Хорошо еще, что Дементий, скорее с испуга, чем из осторожности, мгновенно присел и замер под кустами дерезы.
Варька пробежала мимо, чуть не задев его по лицу юбкой.
И все-таки, пересиливая страх и внезапно охватившую его слабость, Кваша решил не отставать от Варьки, выследить ее до конца.
На улице стояла уже темная осенняя ночь. Варька снова нырнула в глухой проулок и направилась ЕНИЗ, к речке. Дементий заторопился следом за нею.
У сожженной мельницы по льду она перешла на другой берег. Потеряв в темноте Варьку, Дементий постоял на берегу, прислушался, уловил едва слышные, уже приглушенные расстоянием шаги и пошел на них в гору, тропинкой, по чьим-то огородам и канавам.
Левады, огороды, переулки, улицы вели вверх, в гору, уводили от центра, казалось, в самую степь. И все удивительнее и непонятнее, все страшнее казалось Кваше это неожиданное путешествие...
Наконец Варька вышла в степь, пробежала мимо кладбища, через Терновую балку, к совхозу и, взойдя на одно из семи крылечек длинного, под шиферной крышей здания, тихонько постучала в дверь.
За дверью кто-то отозвался. Дементий не расслышал, но ему показалось, что отозвалась женщина. Варька тоже подала голос. Дверь тихонько скрипнула, и Дементий остался один посреди огромного двора. Напротив в здании ни одного огонька. И в той квартире, куда зашла Варька, тоже было темно, - там, видимо, тщательно завесили окно.
Он мог потребовать, чтоб отворили дверь, а то и просто выломать ее. Но сделать это Кваша не решался...
Минул один час, проплыл другой, на исходе был уже и третий, а Варька все не выходила, да, верно, и не собиралась выходить.
"Ночевать останется", - с покорной и тупой тоской подумал промерзший Кваша.
Стоять так дальше было глупо, холодно и... страшно.
Мало ли что могло случиться, что могла выдумать, с с кем связаться Варька.
Кваша отправился в полицию уже под утро, до окончания комендантского часа.
В караульном помещении было тепло и накурено. Поздоровавшись с дежурным полицаем Степкой, Кваша уселся на табуретку, за деревянный некрашеный стол, снял шапку, подложил ее себе под щеку, решил подремать часок. Но только упала на стол тяжелая голова, усталость, волнение и тепло сразу разморили его, и в ту же минуту Дементий провалился в тяжелый, непробудный сон...
Проснулся он оттого, что не хватало воздуху. Чем-то, словно водою, залило рот и нос. "Тону!" - с ужасом подумал Кваша и рванулся с места под громкий гогот, от которого зазвенели стекла.
Гоготали Степка и Оверко, только что вернувшиеся с патрулирования: они засунули Кваше в нос зажженную цигарку.
Дементий водил вокруг вытаращенными глазами, долго откашливался, потом глянул на окно, все сразу вспомнил и молча бросился к двери.
- Э, гляди, не одурей! - все еще гогоча, закричал вслед Оверко.
До совхоза Дементий бегом бежал. Прямо с ходу, без стука влетел в сени и встал на пороге узенькой кухоньки.
В плитке весело пылал огонек, а старая Гор.ецкая, сидя на низеньком стульчике, перед раскрытыми дверцами, чистила над миской картошку. Увидев полицая, который вломился в хату незваный, непрошеный, она побледнела:
Сенька сегодня дома не ночевал. И так и осталась сидеть на стуле со стиснутым в руке ножом и недочищенной картошкой.
- Где она? - не здороваясь и ничего не объясняя, накинулся на Горецкую Кваша.
"Она"? Значит, дело не в Сеньке. Горецкая пришла в себя и побледневшими, но уже послушными губами спросила:
- Кто это "она"?
- Ну, женщина! Та, что ночевала тут.
- Женщина? Да господь с вами! Никакой женщины тут не было и нет. Со сна, что ль, привиделось?
- Я тебе покажу - со сна! - кинулся через кухню в комнату Кваша. - Ты гляди, старая, говори лучше правду, а то хуже будет!
Но Горецкая поняла уже, что речь идет не о Сеньке, и только плечами пожала.
- Тут что, больше никто не живет? - вернулся из комнаты Кваша.
- Я живу. И сын живет. Секька.
- Сын? А где же он?
- На работу погнали, на станцию.
Больше она ничего объяснить не могла, как ни приставал к ней Кваша. Еще, правда, сказала, что слева, в шестом номере, живут старики, родители совхозного зоотехника, а справа, в четвертом, - бывшая продавщица из совхозной лавки.
Не совсем доверяя своей памяти, Кваша решил заглянуть и в шестой и в четвертый.
Старики из шестого номера тоже ни о какой женщине не знали. Квартира бывшей продавщицы была уже на замке.
Сбитый с толку, злой Кваша растерянно топтался на крылечке. "Может, я и правда что-то напутал, - сомневался он, ругая себя. - Да нет! Сам же видел. Не повылазило же мне! Сюда она зашла, в пятый!"
Так ни с чем и побрел Кваша в город. Шел не торопясь, лениво, устало. Не дойдя до середины Терновой балки, отделявшей совхоз от Курьих Лапок, остановился закурить. Вынул из кармана кисет, скрутил цигарку, повернулся спиной к ветру, чтобы чиркнуть зажигалкой, и...
увидел Варьку.