В этом мире случайностей нет,
Каждый шаг оставляет след,
И чуда нет, и крайне редки совпаденья.
И не изменится времени ход.
Но часто паденьем становится взлет,
И видел я, как становится взлетом паденье.
Право. Машина времени
Шаттл оторвался от земли и начал разгон, чтобы выйти на орбиту. Со мной в десантном отсеке сидел Франческо и его взвод из группы А, я же со всех сторон — официальное лицо, а значит, за пределами безопасных зон меня должна сопровождать личная охрана. Которую бы тоже неплохо бы создать, как отдельный институт. Сейчас в этом срочной нужды по понятным причинам пока нет, так как на Дли я сижу в основном в правительственном квартале или катаюсь с военными в их технике, а визиты на то же Кломари бывают раз в год по обещанию, так что хватает группы А или просто десантников Эрика, да и неожиданно напасть на псионика — задача нетривиальная. Но в будущем нужна нормальная служба, которая будет заниматься именно охраной важных персон и объектов. Ещё переселенцев с Земли фильтруют мозгоправы, но не постоянно же лезть им в головы, чтобы проверять, что за время жизни на нашей луне у них не появилось каких-то крамольных мыслей. Чёрт с ним, что это несколько аморально, тут просто псиоников не напасёшься, это физически невозможно. А появление доморощенных террористов, к сожалению, находится в области вероятного. Для примера можно взять экипаж того торгового судна, которое было арестовано по надуманному предлогу, людям тогда пришлось на некоторое время переехать в местную кутузку. В этот раз, к счастью, ни пыткам, ни прочим радостям их никто не подвергал, но в следующий может быть иначе. И однажды, попав в переплёт, один такой несчастный может искренне порадоваться, что правительство предприняло усилия, чтобы его освободить, а уже дома через некоторое время задуматься, не вышестоящие ли виноваты в его злоключениях? И хорошо, если его просто в изоляторе изобьют, такие вещи мы воспринимаем с изрядной долей спокойствия. А найдётся среди палачей какой-нибудь извращенец-ксенофил, который какую-нибудь девку вздует или хуже того — мужика? Такие дела могут в итоге сорвать кукуху и привести к неприятным последствиям.
Второй повод задуматься дал мне сам шаттл просто в силу того, что он у нас военный, как и все остальные. Других нет, потому что покупать их накладно, а своих не производим. Исключение составляют приобретённые специально для доставки богатств наших недр до грузовозов. Пока что у нас очень скромный внутренний рынок, но возможно есть смысл задуматься и о таком проекте, всё же население растёт. Впрочем это проблема Савелия, он у нас держит руку на пульсе, ему виднее за что браться сейчас, а за что чуть погодя. Но начать самим делать шаттлы и флаеры было бы неплохо.
Пока я размышлял о планах и идеях, наш тарантас прибыл к крейсеру Рюген, который и должен был нас доставить на Пятёрку, а затем отправиться сменить своего одноклассника на патрулировании внешней части системы. Всяких разных датчиков дальнего обнаружения у нас конечно натыкано от души, но с кораблями оно как-то надёжнее. К тому же крейсер сходу может дать незваным гостям прикурить, пока их системы адаптируются после перехода из имматериума в реальный мир, если окажется достаточно близко. Уж больно уязвим корабль, выходящий в нормальный космос.
Шаттл влетел в ангар и мягко опустился на посадочные опоры, спустившись на палубу по аппарели, я услышал от почётного караула бодрое:
— Здравия желаем!
Единой уставной формы обращения у нас как-то не случилось, не прижились они, так как бывшие пленные изначально были сборной солянкой. Мне привычно было ставить перед званием «товарищ», Полю «monsieur» или просто «mon», Хиро и вовсе был за что-то японское и труднопроизносимое. Так что в итоге обошлись и вовсе без приставок. Обошёлся бы я и без почётного караула, но капитаном Рюгена был Таюки Миятзаки, соотечественник нашего славного адмирала, и уж он-то всякие разные протокольные вещи любил. Ну или как минимум питал к некоторым из них изрядную слабость. Даже сейчас, когда я подходил к нему, капитан слегка согнулся в традиционном японском поклоне с прямой спиной:
— Рад приветствовать вас на борту.
— Как и я видеть вас, капитан. Гражданские уже прибыли?
— Так точно, — ответил офицер. — Ожидают вас в конференц-зале и гадают, зачем их собрали в обстановке секретности.
— Тогда мы можем двигаться, а я пока пойду расскажу инспекторам, что и кого мы будем проверять.
— Отлично, — японец вновь поклонился и отправился на мостик.
Я же отправился пообщаться с людьми, которых внезапно повыдёргивали из отпусков люди Сергия, чтобы их успокоить. Может столь серьёзные меры и были лишними, чтобы сделать проверку поистине внезапной, но тут на мой взгляд кашу нельзя было испортить маслом. Возможно потом это мероприятие ещё и байками обрастёт. Войдя внутрь, я произнёс:
— Доброго дня, господа и, конечно, дама, — произнёс я, отчего брюнетка лет сорока за столом, где народ сидел и вероятно строил теории о том, что происходил, слегка потупила глаза. — Думаю, вы хотели бы знать, для чего собрались здесь. Собственно, всё просто, на Пятёрке в последнее время участились несчастные случаи, и с летальным исходом. Так что мы летим выяснить, что там у них творится с охраной труда, а заодно устроить комплексную внезапную проверку. Собственно для того, чтобы никто своих грешков не замазал, вас и выдернули с отдыха так внезапно и без объяснений, за что я извиняюсь. Ну и, естественно, ваш труд будет оплачен в тройном размере, а если кто-то из вас что-то накопает, то получит весьма солидную премию. Вопросы?
— Да, князь, — обратился рыжий мужчина, начавший седеть. — Я — Евгений Уваров, бухгалтер шахт Нового Бора. Там ожидаются хищения?
— Я знаю всех вас, впредь можно не представляться. Что до хищений, то я в этом не уверен, но как известно в ящике, где начинает гнить одно яблоко, очень быстро начинаются проблемы и со всеми остальными. Так что и такое возможно.
— Как быстро мы вернёмся домой? — задала вопрос брюнетка, являющаяся геологом.
— Зависит от того, как пойдёт инспекция, но не так долго. Я понимаю, что за пару дней вы не сможете провести какие-то серьёзные изыскания по своей линии, но имеете все шансы определиться в каком направлении двигаться вашим коллегам, а заодно сможете подсказать, кого именно из них стоит привлечь.
— На Пятёрке, я так понимаю, никто не в курсе, что проверка вообще будет? — поднял руку здоровый детина, вторую конечность которого заменял протез. Собственно тот факт, что он был покалечен на работе, а затем стал инспектором по охране труда и пожарной безопасности, был определяющим в моём выборе данного кандидата в проверяющие. Уж если он ничего не найдёт крамольного, то значит, действительно несчастные случаи — не более, чем стечение обстоятельств. Статистика статистикой, но всякое же в жизни бывает.
— Совершенно верно, Кирилл Андреич. Они о нас узнают, когда мы выйдем из шаттла, — кивнул я. — Заодно мы прикрепим к каждому из вас по парочке мордоворотов из моей охраны. В вопросах инспектирования они не разбираются, но у них отлично получается иметь грозный вид и строить страшные рожи.
На этом обсуждение по большому счёту закончилось. Гражданские углубились в документы по Пятёрке, которые я им передал. Моя скромная персона отправилась в выделенную мне каюту. По-хорошему бы тоже стоило заняться бумажками, но я наглым образом завалился на кровать и начал давить на массу. Последние дни выдались суматошными, мы разбирали результаты учений и действия бойцов, что затягивалось дольше, чем хотелось бы. Перед сном приходилось читать файлы, с которыми обычно разбирался после обеда. Ну, а этой ночью ещё и моя благоверная решила оторваться перед моим отлётом на несколько дней. Так что я решил отоспаться, и ни о чём не жалею.
Путь до ещё одного спутника газового гиганта был не долгим, даром, что мы не спешили и шли эконом ходом. В конце концов ресурс двигателей по возможности надо беречь, главное в этом вопросе — не впадать в фанатизм. Прибытие случилось как раз под утро, как и было задумано. Я надеялся сесть за полчаса до начала рабочего дня и быстренько прибыть к кабинету главы администрации, проверив, с каким заспанным лицом он меня встретит. Зато это один из вариантов, как выяснить, приходит ли он обычно на работу вовремя, не влезая в его голову своими способностями. Я их вообще в таком ключе старался применять по меньше, чтобы не создавать лишнего напряжения между собой и подчинёнными.
Шаттл оторвался от палубы, но на этот раз внутри десантного отсека сидел не только взвод охраны, но и трое гражданских. Франческо подключился к каналу связи с пилотом и я услышал:
— Серый, ты только, уж будь добр, сядь аккуратно, а не как всегда. Тут ни в чём неповинные люди.
— Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю, — хохотнул пилот. Всем была известна привычка боевых летунов и в мирной обстановке сокращать время посадки, когда шаттлы наиболее уязвимы, буквально ударяясь опорами о землю из-за высокой скорости снижения. Десанту в такие моменты каждый раз кажется, что ещё бы чуть-чуть — и хребет сломается.
— Если не сможешь, пересядешь на БТР, — хмыкнул я на волне.
— Не слишком жестоко? — спросил итальянец.
— Ну я вообще надеюсь, что он справится, — улыбнулся под шлемом я.
Следующие несколько минут полёта прошли в молчании, потом шаттл начало мотать в воздухе. Я поинтересовался:
— Что за х@рня?
— Не знаю, командир. Электроника сбоит и в атмосфере буря, держитесь крепче.
— Всем сохранять спокойствие, — сказал я в основном для гражданских. — Мы попали в буру, скоро болтанка закончится.
Но лучше не становилось, скорее наоборот. А через пару минут какая-то дичь начала твориться и у меня на экране шлема: индикаторы произвольно гасли и загорались, что наводило на неприятные мысли. Что в нашей птичке, что в доспехах вся электронная начинка была надёжна защищена от всего чего можно, и нельзя, чтобы её, к примеру, не было возможности спалить электромагнитными импульсами. То, что происходило, было чем-то очень нездоровым. Однако же реальность, данная нам в ощущениях, твердила об обратном. А для полного счастья я начал чуять что-то в своём псионическом восприятии. В наушнике раздался голос итальянца, сдобренный помехами:
— Командир, я какую-то дрянь чую. Не так, как тогда, на Земле, но есть что-то общее.
— Не ты один, к тому же, что бы это ни было, оно влияет на технику, — ответил я, а затем связался с Рюгеном: — Капитан Миятзаки, меня слышно?
— Так точно, но мы уже несколько секунд не видим вас на радарах… — ответил мне голос японца. И вновь с помехами: — У вас всё в порядке?
— Пока да, но возможно это временно. Тут какая-то странная буря, сдобренная псионикой. Электроника от неё с ума сходит. Подготовьте десантный наряд к вылету и вызовите на всякий случай группу А. Только лучше бы им садится за пределами этой аномалии и дальше двигать по земле.
— Понял вас, — ответил офицер.
— Серый, с Пятёркой связывался? — спросил я у пилота.
— Пробовал, молчат, — коротко отозвался он, борясь с управлением. Так себе ситуация. Возможно, что внизу приборы окончательно взбесились и просто уже не работают, но мой седалищный нерв явственно намекал, что дело ещё хуже. Вдруг раздался крик пилота:
— Держитесь!
Спустя секунду мы встретились с землёй и проскрежетали опорами по посадочной площадке. Приземление вышло жёстким, можно сказать, что Фома накаркал.
— Все живы? — спросил я на общей волне и, дождавшись утвердительных откликов, скомандовал: — Тогда отстёгиваемся и идём внутрь одной группой. Пилотов тоже касается.
— А шаттл? Без связи ведь останемся, передатчики доспехов не добивают до орбиты, — спросил Серый.
— Да чёрт с ним, из диспетчерской попробуем связаться, — ответил я. — Берите заодно оружие из аварийных комплектов.
Через минуту препирательств и немного мата, чтобы успокоить штатских, мы двинулись вперёд. Оставалось только порадоваться, что сервоприводы бронекостюмов работали нормально, страдали только более тонкие вещи типа системы наведения, отображавшей место прицеливания на забрале шлема или датчиков внешнего давления. Могло быть хуже, без искусственных мышц двигаться в доспехах проблематично. Гражданские и пилоты, правда, таких проблем бы не испытали: они были в обычных защитных скафандрах от агрессивных сред. Когда аппарель открылась, перед нами предстала пелена вулканического пепла, которую кружила буря. К счастью, видимость была достаточной, чтобы мы увидели шлюзовые ворота здешнего мелкого космопорта, через который металл отправлялся шаттлами на орбиту к грузовикам. Бойцы вышли из нашего транспорта и установили периметр, после этого по рации пришли доклады, что всё чисто. Затем мы двинулись вперёд, солдаты рассыпным строем, гражданские в центре. Шлюз был стандартным и отозвался на коды доступа, внешняя дверь открылась.
— Костюмы держать герметичными, — скомандовал я, рассматривая два трупа: один в лёгком гражданском скафандре с отметкой техника, второй в обычной одежде и с дыркой посередине лба от выстрела. Стрелял, похоже, техник, пистолет всё ещё был в его руке. Только начерта чиновник-то за ним вообще полез? Открылась бы дверь наружу и ему пришла бы кабзда от местной атмосферы. — Вас, Жека, осмотрите трупы.
Через несколько секунд пришёл доклад:
— Техничка, похоже, скончалась от кровотечения, внутри весь скафандр кровью заляпан. У мужика в руке до сих пор зажат нож.
— Всё чудеснее и чудеснее. Отелло и Дездемона, млять, — пробубнил, отводя гражданских к стене, когда начала открываться дверь внутрь комплекса. Тут обнаружились ещё два трупа в скафандрах и пятеро в гражданке: — Затаскивайте этих двоих внутрь к остальным и обшмонайте карманы, может, чего поймём. Фома, бери отделение и сходи-ка в дежурку охраны, там должны быть записи с камер.
— Есть, — козырнул итальянец и пошёл выполнять приказ. Странная история. Псионическое воздействие бури, сами ощущения, теперь ещё и трупы, а главное попытки докричаться до персонала комплекса по связи до сих пор ни к чему не привели.
Вдумчивый осмотр тел показал, что все они были из разных служб и отделов. Обладателей скафандров убили холодным оружием, одетые в обычную одежду скончались от множественных огнестрельных ранений, и у всех были прострелены головы. Я присмотрелся к следам крови и пришёл к невесёлым мыслям. Один парень, похоже, получил три выстрела в грудь, но продолжал двигаться, пока ему не прострелили башку. Вдруг раздался голос итальянца:
— Влад, я нашёл записи, тебе стоит на это взглянуть.
— Иду, — ответил я. В каморке охраны нашлось ещё два трупа: старший смены и его помощник. Эти двое друг друга перестреляли, правда голова без мозгов была только у молодого парня.
— Смотри, — указал мне Франческо на монитор.
Первая запись касалась как раз дежурки. Помощник вдруг толкнул начальника, повалив его на пол, а потом полез в кобуру. Старший смены похоже был из ветеранов и схватился уже за свой пистолет, откатываясь в бок. Началась стрельба. Мужик в возрасте попал в плечо нападавшему — и всё после такой раны должно было бы закончиться, но вышло иначе. Парень проигнорировал ранение, сделал ещё несколько выстрелов, а два из них попали в грудь старшего смены, который сумел «дострелить» обидчика. Я переключил своё внимание на запись того, что происходило перед шлюзом, где мы нашли трупы в скафандрах и проговорил:
— Вечно у нас д@рьмо летит тугим потоком. То никаких проблем, то беда не приходит одна. Что этой дряни мешало начаться, когда мы с эделькинами разобрались бы и с Лигой всё наладилось?
Стоило этим словам слететь с губ, как все мы почувствовали псионический удар. Я схватился за стол, чтобы не потерять равновесие, а от дверей наружу раздались шум и крики…