И с чего бы учителям собирать всех учеников вместе в главной зале? Какое-то объявление? Они созвали всю академию. Я попытался подслушать разговоры учеников; может они могут знать, в чем причина срочного собрания. Но в этом балагане ничего не разберешь. В надежде я обратился к Райану, но тот с сонливым лицом отрицательно мотал головой. Вчерашний день от него не было слышно ни слова — засел в комнате, даже гитару в руки не брал, а ведь это его любимое занятие, помимо выпивки, женщин и научных книг. К слову, наше похождение положительно сказалось на ранах; пускай немного, но они затянулись, а самочувствие стало прекрасным. Неожиданно перед нами вспыхнула молния. Все, в том числе и я, зажмурились, а когда открыли глаза, то перед нами уже престали все учителя академии. По середине были Сэт и Эдвард. Они вышли вперед и вытянулись в полный рост. Сэт улыбчиво оглядывал учеников, в то время как Эдвард лениво гулял глазами по стенам башни.
— Что ж, раз уж все ученики в сборе, то я, пожалуй, начну, — сказал он, потирая руки.
— После пройденного испытания все ученики, что остались в живых, пройдут этап распределения. Я вижу, что каждый из вас уникален, — он метнул свой хитрый взгляд на меня, отчего я взбодрился и слегка поежился.
— Говоря проще и короче, — встрял Эдвард — каждый из вас, сопляки, теперь будет тренироваться под началом одного из нас, — он встал вровень с Сэтом.
— Все верно, мой друг, — весело подметил кот, хлопая мужчину по крепкому плечу. Со стороны это казалось забавным, ведь Эдвард был выше Сэта. — Если разделять вас на категории, то вы будете распределены на магов-дальников и магов-бойцов. Дальник будет помогать воинам на фронте своей сильной магией, ведь ее количество велико у данного типажа. Что же до бойцов, то они будут использовать магию не в качестве основного оружия, а как вспомогательную силу, ведь им придется идти в лоб на врага, так что владения оружием так же важно.
По колонне учеников пошел тихий гул. Все обсуждали сказанное. Кто-то был несогласен, утверждая, что эта система несправедлива, кто-то боялся попасть не к тому наставнику и т. д.
— Не стоит волноваться! — чуть повысил свой высокий голос Сэт.
— Помимо меня и г-на Эдварда, вас так же будут обучать и наши остальные коллеги. Так как без их знаний все вы, скорее всего, умрете, то каждый из вас обязан посещать каждый урок с ними. Поверьте, так вы станете намного сильнее. Жду не дождусь от вас впечатляющих результатов! — он развернулся и ушел к коллегам.
— Все всё слышали? Теперь марш по своим кабинетам. Быстро! — к грубой манере Эдварда мы уже привыкли. Поэтому без замедлений разбрелись по кабинетам, ведь знали, что он может хорошенько треснуть за непослушание.
***
Вот морока… Если бы я знал, что учитель Эдвард будет читать лекции, то сразу бы взял подушку. Не его это — вбивать в наши головы столько информации. После первого урока он дал нам три недели, чтобы обзавестись оружием ближнего и среднего боя. Для этого он посоветовал обратиться к энциклопедиям по ковке магического оружия. Поэтому я снова стою в этом сыром и темном месте, блуждая по коридорам. Пока я неохотно осматривал полки, в голове блуждала мысль о том, что все то время, что я провел в академии, были детские игры. Академия приглядывалась к нам, играли с нами, словно с детьми. Все казалось таким радостным: добрые учителя, необычные просторы академии, новые знания и много другого. Теперь же Эрагон явил свое истинное лицо. Интересно, такая система постоянно была у них? Значит, я должен стать сильней, чтобы не погибнуть на следующем испытании. Эдвард объяснил, что через каждые три месяца будут проходить подобные экзамены. Но, думаю, по руководством учителя Эдварда я смогу улучшить свои навыки.
Книга так и не попадалась на глаза. Я устало выдохнул и прислонился к полке, закинув голову. К чему мне вообще эта энциклопедия? Мой кругозор знаний слишком мал. Стыдно ведь перед Райаном… и Ребеккой. Она-то уж точно лучше меня. На всех уроках, что я видел, она отличалась своими выдающимся познаниями. Если бы не лень моего рогатого друга, то уверен, он бы составил достойную конкуренцию. Один я остаюсь в потемках, пока эти двое продвигаются вперед. Хотя и цели у них понятные и твердые — Райан желает покончить с войной, доказать свою силу, принести справедливость в страну. Ребекка очень старается, чтобы быть достойным Владыкой Эдема. Она ведь тоже хочет мира и равноправия. Несмотря на их разные характеры, они — отражения друг друга. Даже странно, что они якшаются с таким неудачником, как я… достоин ли я этих хороших и светлых ребят? Разве может ли падший в отчаяние дракон, полный скорби, горя, гнева и ненависти, несущий на себе клеймо потрошителя (воспоминания возвращались ко мне, отчего я больше стал бояться свою звериную натуру и больше ненавидеть эти воспоминания и себя…). Я ничтожен рядом с ними… но… я хочу быть вместе с ними двумя. Мне хочется быть на том же уровне, что и они. Но смогу ли я быть таким же, как и они?
Вложив немного сил в кулак, я легко треснул им по полке. Пыль осела вокруг меня. Нос предательски вдохнул все, что летало в воздухе. Открыв рот, я зажмурил глаза и чихнул, что есть силы. Сзади послышались многократные удары книг. На секунду прозвучал женский писк, отчего я напрягся. Надеюсь, с потерпевшей все в порядке, а то я буду считаться виновником, а лишние проблемы мне не нужны. И чтобы не казаться без манер, я тихо, словно кошка, перепрыгнул книжную стену, оказавшись по ту сторону. Неожиданно меня начало качать, когда я приземлился. Ноги потерялись среди разбросанных книг. Я полетел лицом вперед и стукнулся с предполагаемой потерпевшей лбами. Когда я уже окончательно сидел на книжных завалах, потирал ушибленное покрасневшее место удара, попутно оглядев бедную девушку. Горе помощник… Но лучше бы я остался без манер, чем оказаться в такой ситуации… Ком в горле и учащенное дыхание резко окатили меня. Я расширил глаза и нагло глазел на нее, понимая, что она тоже находится в шоке и не может даже двинуться.
— Р-реб-бек-ка? — голос предательски дрожал. Я хотел с ней встретиться, но не так, по крайней мере не планировалось убить ее книгами и своим лбом. Моя черепушка намного крепче, чем у ангелов или демонов, так что ей должно быть вдвойне больнее. Одновременно стыд и смущение задавили мою решимость, с которой я хотел извиниться перед ней и разъяснить все между нами. Но теперь, когда мы сидим на этой макулатуре, глазея друг на друга, не можем даже и слова проронить.
— Ты в порядке? — она быстро подползла ко мне и стала рассматривать мою голову, как это делает мать, когда ее ребенок приходит домой в ссадинах и царапинах после резвых игр. Ее руки были холодными, словно лед. Зато ее глаза прям горели, внимательно рассматривая меня.
— Пустяки. Ты лучше о себе позаботься, — теперь стало как-то спокойно. Раны не до конца зажили, поэтому голос мой часто хрипел. Эденс резко переменилась. Дав мне щелбан, она отпрянула и с хмурым видом сверлила меня. Я же смотрел на нее с недоумением и возмущением.
— Как смело разбрасываешься такими словами. На тебе и живого места нет, и еще утверждаешь, что это пустяки! Халатный идиот! — в порыве своего гнева она задрала голову и отвернулась от меня. И как на зло, мои раны стали реветь от боли. Я скривился и схватился за живот. Видимо, от столь частых напряженных движений я подвергаю тело к кровотечению. Надо быть поаккуратней.
Пока я скрипел зубами от боли, эта переменчивая леди снова подсела ко мне и приложила руку к моей груди, перемотанной в кровавые бинты. Кровь уже пошла, так быстро? Следует в скором порядке поменять повязки. Свет озарил небольшой участок, на котором мы сидели. Ее ранее гневный взгляд сделался хмурым, но сконцентрированным на прекращении кровотечения. Я ощутил большую теплоту. После исцеления она выдохнула и утерла лоб. Я же вздохнул с облегчением. Легкие так и не восстановились полностью, так что для меня терпимая боль стала незаметной. Через пару секунд она снова приложила руку к груди и стала медленно водить ей. Ее глаза при этом поугасли, чуть заслезились и блестели, как и мои, в этих потемках. Я ощутил грусть, что испускала ее аура, которая раньше казалась мне яркой и легкой. Теперь я чувствую, как на нее свалился свинцовый кусок печали и грусти. Учащенное сердцебиение доносилось до меня, отчего общая картина об Эденс омрачалась больше. Она смотрела на бинты, молча водя рукой по груди.
— Я чувствую, что твое сердце бьется неравномерно, — тихо проронила она.
— Ты чувствуешь? — удивился я, ведь немногие обладали уникальным слухом, как драконы или некоторые зверолюды. Ее ладонь сильнее вжалась в мою грудь.
— Да… — протянула она рассеяно.
Тишина между нами была тяжела. Отчего же я боюсь с ней заговорить? Несмотря на то, что та девушка из борделя помогла мне с решением, сейчас я совершенно растерян… Странно… это потому, что Ребекка сейчас рядом? Сидит прямо передо мной и снова лечит раны? И всё же, продолжу молчать — хорошим это не кончиться. Но стоило мне только отрыть рот, как его тут же заткнули рукой. Блондинка вдруг вся задрожала — я уж подумал, что припадок — но когда она резко вдернула пшеничную макушку и взглянула на меня слезливыми голубыми глазами, я окончательно оцепенел и потерял дар речи. Такая жалкая и слабая, но милая и чарующая. В этой тьме, где совсем мельком прослеживался свет тускловатых кристальных люстр, это бледное лицо с припухлыми щечками смотрело на меня и забирало мою душу… Лунный отблеск голубых кристаллов сверху полотном ложился на золотистую голову и хрупкие плечи ангела. Она неожиданно вцепилась в меня, прижимаясь головой к моему сердцу. И пока она слушала мое больное биение, я слушал ее всхлипы и чувствовал, как слезы мочили мою рубашку.
— З-з-зачем же т-т-т-так жестоко обход-д-дишься со своей жизнью? — спросил всхлипывающий тонкий голос. Я промолчал…
— За всё то время, что я помогала тебе со своей магией, ты ни разу не обеспокоился о своем самочувствии, даже когда был уже измотан — ты продолжал тренировки. И я бы забыла это… Но тогда… после конца экзамена, я лечила твои раны…
Она потянулась к верхней пуговице и ловко расстегнула ее. Тонкие пальцы растянули рубашку, обнажая мою ключицу, а вместе с ней и старые шрамы… длинные и уродливые…
— Сколько же ты сражался? Скольких же ты сразил? И почему ты продолжаешь убивать себя?..
Ее вопросы точно копьем пронзили меня три раза подряд. Пришлось отодвинуть ее, потому как ее очаровательное лицо начинало меня раздражать. В груди вдруг загорелся яростный огонь. Тогда я воспринял эти вопросы как штыки, словно упрекали меня за зверство… но истина ее слов была другой…
— Скажи мне, пернатая… — грубо и тихо начал я, прислонившись с стеллажу, — ты же знаешь, что я дракон? — мои глаза были переполнены гневом, но ей они показывали лишь холод. Она пошатнулась, стыдливо кивнула и раскраснелась.
— И как давно?
— Вовсе недавно…
— И что же ты вызнала? — я уже свыкся с тем, что историю принято переписывать в угоду правительства, но именно от этой златовласой я хотел услышать очередные строки лжи о своей жизни…
— Тебя считают монстром… диким зверем, — она говорила аккуратно, боялась ляпнуть лишнего.
— Вот и правильно! — мне стало отчего весело… наверное, от безысходности, — Пусть страшатся Потрошителя!!! Я им кишки выпущу и натяну их, как бусы!..
Мой смех и улыбка в те минуты были проявлением слабости — я пытался утешить себя, принять то, кем меня считают, смиряясь с участью, которую я никак не хотел признавать. Но склонившись к земле головой, я успокоился и покосился на ангела. Она боязливо смотрела на меня, как зверя в клетке… и она была в этой клетке тоже…
— А ты веришь этому? — рыком спросил я. И ее дрожь отчего-то опьянила меня. Я уже был не в силах сдерживаться…
— Н…нет, — судорожно проблеяла она. И это было последней каплей. Я быстр и резко повали ее на землю. Она же ничего не понимала пару секунд, так что я уже давно мог прикончить ее. Но я желал посмотреть в эти голубые сапфиры. Я желал увидеть в них животный страх — тот, что я ощущаю в каждом, кто познает мое зверство. Дыхание мое сменилось на рокот, что обжигал ее шею, плечи и ключицу. Я остановился у ее ушей и тихим рыком повторил вопрос:
— А теперь?
Но испуга не было. Я не видел страха или ужаса в ее глазах. Моги когти буквально могли вскрыть ее горло за одно движение, но она и намека на боязнь не подала. Вместо этого она вновь заплакала. Ее холодная рука коснулась моей щеки.
— Ты потерян… Твою душу изранили… И ты не виноват, Джейсон…
Я впервые за долгое время получил шок. Ее глаза эхом отзывались в моей голове. Я потерялся в реальном мире — девчонка выползла из-под меня и обхватила мое лицо двумя руками.
— Прошу ответь на вопрос… — нежно пролепетала она и попыталась улыбнуться, но лишь грустно кривила губы.
— Значит… — рассеяно сказал я, усаживаясь обратно, — тебе интересно знать о моих деяниях?
— Да, — твердо сказала она.
— Боюсь, что эта история может и до вечера продлиться…
— Я уже знаю твою историю… Я знаю истинные события… ну, то есть чувствую их…
— Ясно… — я поднял голову и предался воспоминаниям. — Когда я попал в работорговлю между эльфами, я впервые начал самостоятельно сражаться. И тогда же я совершил свое первое убийство. Это был старый дряхлый эльф: весь морщинистый, седой и уродливый… (невольно мое лицо кривилось, а в голове всплыл мутный образ). Этот старикан любил играться со своими рабами. Я же попал в число тех, кто его «заводит» … Я еще не понимал, что он хочет, но когда меня накачали кристальной пылью (наркотик, что готовят в Мартинии и Иггдрасиле) и привязали к столу… Его сучье лицо было страшным. Гнилые ногти царапали мою кожу, что быстро регенерировалась. Он рвал ее и рвал… ему это нравилось. После он стянул с меня все одежды: именно тогда я осознал, что меня ждет. Из-за кристальной пыли я был совершенно беспомощен… И стоило ему начать «это» — я озверел. Я долго помнил его горелую башку. Меня сразу же поймали, но долго там я не торчал.
Ребекка, усевшаяся рядом во время рассказа, обхватила мою ладонь в замок. Я искоса глядел на ее сдержанный, но полный печали взгляд. Все свои эмоции она сдерживала в себе, крепче сжимая мою ладонь.
— Что ты ощущал, когда убил его? — вдруг спросила она.
— Поначалу страх — я был еще в шоке от того, что он насиловал меня — после гнев, ярость, но потом… радость — радость тому, что я свободен, радость тому, что я дал отпор… Я долго держал эту радость в себе — терпел все издевательства мартинцев… Но тогда я впервые сломался. И теперь мои руки по локти в крови… а вкус крови больше не доставляет того бешенного удовольствия…
— Скажи… — шепнула она, уложив голову на мое плечо, — тебе ведь страшно, да?
— Чего? — я взглянул на нее с возмущенным удивлением.
— Тебе страшно остаться одному. Ты не хочешь и дальше быть диким зверем, которого сторонятся… нет — ты хочешь обрести любовь и доброту, но получаешь лишь ненависть и презрение. И ты боишься этого негатива…
— А ты думаешь, я не старался измениться? Когда я поступил в эту академию, я старался не выделяться, решил быть тихой мышью, — голос мой нарастал, звучал гневно. — Я даже решил завести дружбу с Райаном, хотя он демон, которых я презираю! Я решил общаться и с тобой: я даже вступился за тебя! Но даже ты видела во мне монстра тогда…
Я хотел было встать и уйти — огонь в груди сильно обжигал мое сердце. Я был зол, но не понимал на кого: на Ребекку, за то, что она задела меня? Или на себя, за то, что сдался… Но тогда мне было не до размышлений. Я хотел побыстрей уйти от ангела, скрыться и зарыться в свой угол комнаты, оставшись одному. Порой, это помогает… Но эта блондинка, словно клещ, вцепилась в мою руку.
— Ты не монстр… Джейсон. И я не считаю тебя им… Тогда я просто испугалась, ведь не знала о тебе. Но я продолжала вместе с тобой учиться. В твоей компании я могу быть собой (она улыбнулась мелкой красивой улыбкой), могу не играть образ порядочной и зрелой дамы… Я могу не играть свою роль… И только с тобой мне так хорошо…
Я смолчал. Огонь мой поугас…
— Владыка Люцифер настоял на том, чтобы я была осторожней с тобой и не сильно сближалась… Но я решила воспротивиться его воле. Я докажу ему… всем, кто считает тебя чудовищем! Обещаю, Джейсон!!!
Она взглянула на меня. Ее глаза неистово горели. Брови нервно дергались. Пальцы с хрустом сжимались в кулаки. Всем этим видом она давала мне понять всю серьезность своих слов.
— А силенок у тебя-то хватит, против всех-то? — с издевкой спросил я. На душе стало легче от ее слов, отчего я улыбнулся. Она же надула щеки и насупилась.
— Болван! Болван! Болван!.. — бубнила она, стуча по мне своими кулачками. Я же не мог унять смех и защищался от ее ударов. Усмирить ее я смог лишь повалив на пол. Наши глаза остановились друг на друге. Странно, но сейчас ее лицо казалось мне очень красивым, даже красивее прежнего. Я слышал ее дыхание… горячее, тихое и сдавленное дыхание. Она не заметила, как покраснела. Наши лица медленно сближались. Мое внимание переключилось на ее губы. Она же чуть привстала, почти касаясь ими меня. И в самый момент соприкосновения кому-то очень остро понадобилось чихнуть на всю библиотеку. Я и забыл, что мы находились в общественном месте, как, впрочем, и Ребекка. Мы отлипли друг от друга… но наши ладони так и остались в замке́. Ее глаза стыдливо косились от меня, как и мои от нее.
— Если не приберемся здесь, то оба получим… — сказал я, надеясь окончательно развеять эту неловкую атмосферу. Но должен сказать, что в момент нашей близости я ощутил себя окрыленным. Никогда еще я так не волновался и не смущался. Эта златовласка творила немыслимое со мной… я не понимал, что она украла мое «черное» сердце… нагло и при этом невинно украла…
После молчаливой уборки мы вдвоем поплелись к выходу. Эта блондинка действительно была той еще наглячкой, ибо снова держалась за мою руку, но глядя на ее стыдливый невинный взгляд, я прощал ей наглость, незаметно улыбаясь. Но ее счастью суждено было разбиться — мы вышли из библиотеки.
— Ну что… — мялась она, гуляя взглядом по помещению, — увидимся на занятиях?
Я оглядел ее с головы до ног: пальцы нервно перебирались; голова опущена вниз из-за смущения, а плечи сжаты… И одним своим движением — уложив руку на ее золотистую макушку — я сбросил всю эту скованность и смущенность: ангел взглянула на меня с краснющими щеками, но блестящими голубыми глазами…
— Ага… — выдавил я с ехидной ухмылкой и стал почесывать шелковистые волосы. Блондинка улыбнулась мне в ответ, жмурясь от моих действий.
***
После распределения учеников тех, кого распределили в катализаторы, были подвержены более сложным лекциям. Сэт и Фариус вели урок вместе, так как тема магии касалась их обоих. С момента испытания ученики стали более серьезно относиться к учебе. Каждый думал, что Эрагон может вытворить что-нибудь по хуже, чем то испытание, так что каждый стал старательно усвоить тему уроков. С рассеиванием учеников потеряться среди них было весьма трудно, в силу мелкого количества магов. Теперь же нельзя было просто разлечься на столе и сладко спать. Но эту проблему Райан считал за шутку и по-прежнему продолжал спать на лекциях. Его усталое лицо говорило за него — бессонные ночи за бумагами в кабинете своего бара слишком сильно сказываются на самочувствии парня. Он прикрылся широким учебником и, зарывшись под рукава пиджака, мирно посапывал. Неожиданный толчок в лоб заставил брови нахмуриться, а спину поежиться. Нехотя, демон поднялся, лениво зевая и почесывая свои кудрявые небрежные волосы. На его беспечную фигуру устремились две пары недовольных глаз. Фариус и Сэт молча стояли и пронзительно глазели на демона. Тот же потер глаза и осмотрелся вокруг — удивленные взгляды учеников привели его самого в удивление. Он потерянным взглядом пытался найти ответ в их лицах, но когда получил в лоб еще раз, то устремил недовольный взгляд на учителей. Сэт игриво улыбался и плавно вертел пальцами. Над ними летали пара камней, пара из которых уже валялась на столе Блейда. Смекнув, он слегка засмущался и потер шею, скрывая виноватый взгляд.
— Господин Блейд, будьте любезны рассказать нам о повышении уровня своей магической силы, — улыбчиво сказал Фариус, скрещивая пальцы. Райан глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
«Как малые дети… Они же ведь знают, что это бесполезно…»
— Итак… Как все здесь знают, внутри мага находиться ядро, что впитывает в себя окружающую магию и передает ее по каналам в тело. У каждого мага есть свой лимит — определенный объем ядра. И не редко бывает такое, что его недостаточно. Маги начали изучать способы увеличить запасы своего ядра. Долго и кропотливо они старались, разбирали множество вариантов, но в итоге почти все потерпели крах. Но только одни эльфы смогли преодолеть лимит. Вскоре они поделились этим с другими расами. Вся суть заключалась в том, чтобы постоянно впитывать магию в ядро, тем самым переполняя его. Таким образом мы насильно увеличиваем его объем — наша удача, что ядро такое пластичное. Но несмотря на простоту этого метода, не каждый способен выжить. Для повышения объема ядра требуется повышенная концентрация, самоконтроль и состояние покоя. Эльфы прибегнули к медитации (это одна из техник духовного просвещения их народа). Итак, посредством сбора магии и переполнения ядра, маг может стать сильней и опасней. Главное здесь — не потерять контроль, иначе исход будет один — смерть.
— Что ж, все верно… как всегда, — сладко промурчал Сэт, тихо хлопая в ладоши. Фариус лишь поправил свои очки, отворачиваясь к доске.
— Господин Блейд оказался прав во всех аспектах, но мы разберем подробно каждый пункт этой темы, так что вам лучше записывать… — нудным тоном, которым обычно говорят учителя, Фариус начал долгую лекцию, на которой рогатый юноша сладко спал.
Перед тем, как выйти, Райан улыбчиво взглянул на подходящих к нему дам и плавно отворил дверь, предлагая жестом пройти. Девушки, покрывшись румянцем, тихо засмеялись и смотрели на него кокетливыми глазками, ласково благодаря за манерное поведение. Демон лишь шире улыбнулся, смотря на их приятные глазу фигуры, что удалялись и терялись в толпе учеников. Когда же ветреный взгляд пропал, парень потянулся и ленивыми шагами стал слоняться по коридору. Вокруг было много учеников, некоторых Блейд знали лично, иногда кивая им в знак приветствия. Его скука пожирала его все больше и больше, отчего настроение парня все ухудшалось и ухудшалось. В надежде развлечь себя, он пытался флиртовать с парой дам, но при каждом разе он ощущал чувство неполноценности. Как художнику не хватало красок для картины, так и Райану не хватало того (он сам не понимал чего), что заставляло его душу загораться, а лицо болеть от улыбки, не желающей слезать. Словно потерявший кусок души, он продолжил слоняться по коридору, опустив голову и думая над тем, что же может упростить этот день, он смотрел на скользящую полосу, которая была на полу. Следуя глазами по этой полосе, он переставал понимать и видеть, что происходило вокруг него. Мысли о пустоте внутри и желание следовать полосе — вещи, что захватили его разум целиком. Сам того не понимая, он уже не зевал и не излучал то жалкое и давящее положение скуки, потерянности и одиночества, ведь теперь он стремительно шел за красной полоской и думал над тем, что спуталось в голове; мысли перестали быть ясными и понятными; полоса не кончалась, отчего демону хотелось все больше и больше найти ее конец, как дети ищут конец радуги, надеясь найти там сокровища. Его глаза так и не моргнули. Они смотрели только на полосу, из-за чего Блейд столкнулся с шедшим на него молодым человеком. Потерев лоб там, где была середина между тонкими устремленными ввысь рогами, он, щурясь и кряхтя, взглянул на нарушителя своего странного мирка, состоящего из полосы и замотанного клубка мыслей. Этим нарушителем оказался Гавриил, который так же щурясь, потирал ушибленное место. Поправив свои очки, он взглянул на Райана взглядом, полным уверенности и жизни, хотя до селе его лицо не выражало никаких эмоций; стеклянный взгляд зеленых глаз всегда смотрел с холодом и надменным отвращением. Рогатый сделался угрюм; его брови спустились к носу, образуя морщинки, а голова слегка нагнулась вниз, делая лицо более злым. Тишина между ними продлилась пару минут, но обоим они казались часами, за которые оба успели прочувствовать все, что видели друг в друге. Тяжело выдохнув, Гавриил вытянулся, прижал правую руку к сердцу, а левую сжал в кулак у пояса. Он плавно и элегантно, как это делают знатные графы и князья, поклонился Райану. Тот опешил и слегка попятился назад. Его взгляд, ранее полный гнева, теперь был смущенным и растерянным. Проходящие мимо них ученики с удивленными лицами глазели и тихо переговаривались между собой. Райан, заметив посторонние взгляды, насупился и слегка нагнулся к ангелу.
— Я, конечно, думал, что ангелы отбитые, но чтобы настолько… Прекрати меня ставить в неловкое положение и подними свою голову, идиот, — его голос по-детски звучал гневно. Гавриил молча поднялся и уже спокойным взглядом смотрел на раздраженное лицо демона.
— Для меня это не менее унизительно, — голос рыжего чуть надрывался от отвращения. Он отвел взгляд, нахмурив брови. — Но как ни крути, ты и Грейс спасли жизнь мне и моим братьям. С моей стороны было бы неуважительно и грубо оставить такой поступок без внимания и благодарности. И не смотря на наши расовые конфликты, я благодарю тебя, Райан ван Блейд за то, что сохранил жизнь мне и моим братьям. Но моих извинений будет мало, но для того, чтобы показать свою благодарность, я хотел бы попросить тебя рассказать мне о Грейсе.
— Джейсоне? — Райан сделался удивленным и задумчивым. Он видел, что кулаки ангела сжимались, а кончики бровей нервно дергались. Он смотрел в пол и говорил подавленным голосом, словно лист, прижатый булыжником.
— Мы же оба видим, что он и госпожа Ребекка состоят в дружеских отношениях. Как бы мы не предупреждали, как бы не остерегали ее, она все равно стремится к встрече с ним. В их разговорах лицо госпожи всегда наливалось яркими эмоциями. Даже в Эдеме она не показывает таких эмоций. Ранее я и братья поступили грубо, прервав их разговор, хотя, по-моему, Грейс по-прежнему является угрозой… — ангел хотел было продолжить, но неожиданное давление прервало его. Подняв глаза, он увидел сгусток темной энергии, который, подобно змее, обвил демона. Его глаза наполнились красной пеленой.
— Не смей говорить всякий бред в сторону Джейсона. Во-первых, он мой друг, — голос демона двоился, хрипел и рычал одновременно. Его аура сочилась наружу, являя свой темно-красный вид Гавриилу. Тот же лишь кряхтел, пытаясь уловить воздух. Такое же давление он испытывал от Грейса. «Неужели эта демоническая сила равносильна силе дракона?!» — спросил мысленно Гавриил.
— А во-вторых — Джейсон не угроза. Все слухи и сплетни, что вы, зверолюды и мой народ твердит про драконов — чушь собачья. Клан драконов был уничтожен по глупой неосторожности и безрассудству Владык. Джейсон Грейс стал козлом отпущение. Его и Смауга ван Грейса изгнали. Мой друг не заслуживает такого отношения… — каждое слово, сказанное им, пропиталось яростью, желчью и желанием высвободить гнев.
— Но Сам Владыка Люцифер говорит, что Джейсон Грейс является угрозой для Эдема и всей Мартинии… — вдруг ноги ангела подкосились, и он свалился на колени. Давление усилилось, заставляло все органы, каждую частичку тела и разума пасть вниз. На его уровень присел демон. Гавриил кое-как поднял трясущуюся голову и увидел страшное лицо: два красных огня хищно и жадно пожирали; белоснежная улыбка, имея арсенал внушительных клыков, заставляло ежиться, а магия вокруг подавляла всякое желание и возможность к сопротивлению. Демон чувствовал свое превосходство, играюче наклонив голову и игриво посмеиваясь, прожигая глазами ангела.
— Тогда я поставлю твоего Владыку на колени, как тебя, и сделаю так, что он станет целовать ноги мне и Джейсону. Будь уверен, ни он, ни я не тронем вас или вашу госпожу, если вы не первыми не начнете. Я не люблю долго сидеть с проблемой. Предлагаю тебе компромисс — расскажу тебе все, что посчитаю позволительным, про Джейсона, а ты и твоя шайка впредь не смеете угрожать или вредить ему. Иначе я просто прихлопну вас, как мух. Согласен, Гавриил?
Дьявольская улыбка и протянутая рука, от которой исходило больше темной магии, заставили сердце ангела сжаться до предела. Страх окатил его, но рука невольно потянулась к руке Блейда. Крепко сжав ее, демон усмехнулся. Ладонь завыла невыносимой болью, которую Гавриил скрыл, дабы не показать полную ничтожность своего положения. Когда их руки расцепились, давление пропало, словно и не было. Гавриил резко выдохнул и стал подрагивать, смотря потерянно в пол. Перед глазами плыло, а внутри органы как будто перевернулись. Подняв голову, он увидел улыбчивое выражение лица демона, который дружелюбно протягивал руку. Приняв помощь (ангел подумал, что ежели откажется, то демон снова разозлится) и встал на неокрепшие от давления ноги. Парня слегка трусило и шатало, но в целом он был цел и здоров. Блейд смело похлопал его по плечу и, желая поскорей скрыться, оставил его одного. Гавриил еще долго не мог прийти в себя и вспоминал их разговор.
Когда он прошел узкий переход и ушел на этаж ниже, из перехода вышел Сэт. Его привычное веселое лицо было серьезно и подозрительно. Он хмурился и хмыкал; в черных перчатках вертелась монета, ловко ползая меж пальцами. Он еще какое-то время стоял столбом и смотрел на место, с которого давно ушел Гавриил.
***
— Значит, ты хочешь стать сильнее, мой мальчик? — добродушный тон с вопросительной нотой, выходящий из улыбчивого рта Джозефа, развеял тонкие и извилистые нити пара, исходящего из белого фарфора. Старик вдохнул этот горячий поток, почувствовав приятный аромат ромашки. Отчерпнув медной ложкой мед, он неторопливо размешивал его в горячем чае. Приложив сухие губы к кружке, Джозеф довольно причмокнул, закрывая глаза и облокачиваясь на мягкую спинку своего кресла.
Джейсон сидел в напряженной позе, наклонив тело, сложив пальцы в замок и приложив их ко рту, внимательно наблюдал за движениями дяди. Его глаза горели так, как горели дрова в камине старика. Занавесы на этот раз были отведены, и бледное лицо старика, местами усыпанное пятнами, казалось болезненным. Старик посмеивался над серьезным взглядом юноши, иногда утирая соленные капли с глаз. Наконец, вдоволь наглядевшись и насмеявшись, он повторил позу Джейсона и с игривым выражением, коем частит Сэт Тайлер, глядел прямо в горящие глаза дракона.
— Вижу, что ты настроен серьезно… — задумчиво произнес старик, начиная осматривать каждую морщину на переносице парня. Тот же молча кивнул, продолжая ждать.
— Что ж, раз ты пришел ко мне, значит хочешь, чтобы я помог тебе? — в ответ Джозеф снова получил кивок. — Тогда я могу наконец развязать себе язык…
— Что? — красновласый потерянно захлопал глазами, опрокидываясь на спинку своего кресла. Джозеф улыбнулся и опустил взгляд.
— Несмотря на то, что Смауг ван Грейс постоянно был на службе страны, он находил время для изучения природы драконов. Он всячески наблюдал за ними, анализировал и проводил тесты с собой. В итоге, все полученные знания он занес в энциклопедию, которую я помогал написать. Такая книга существует в одном образце. Заполучив ее, ты познаешь все тайны, все пути и возможности к обретению полной драконьей силы. Смауг просил меня сохранить эту тайну до твоего прихода с просьбой о силе. И вот настал тот день, когда ты можешь продолжить дело своего дяди.
— Потрясающе!!! — вдруг воскликнул Грейс. Его глаза стали сиять пуще прежнего. Лицо его покрылось розовым румянцем, а зубы ярко блестели в растянутой улыбке. Джозеф тихо посмеялся вместе с ним, отпивая чай.
— Однако… — радость парня пропала. Его задумчивый взгляд застыл на старике. — книгу ты просто не возьмешь. Кроме меня и Смауга о книге узнали и Владыки. Был принят приказ заковать эту книгу под здание Эрагон. По сей день все учителя и охрана академии следит за тем, чтобы никто даже и увидеть книгу не посмел. Так что, пускай я и сказал тебе способ стать сильней, но путь предстоит сложным…
— Спасибо! Я не забуду вашей доброты, дядя! А насчет книги не переживайте, вы уже помогли всем, чем смогли. Дальше действовать буду я.
— Ладно, предоставлю эту работу тебе. И… удачи, Джейсон, — голос старика приятно хрипел. Джейсон встал и поклонился Джозефу, поспешив уйти. Джозеф отпил уже остывший чай и улыбчиво смотрел в яркий проблеск из широких окон.
***
Караульные ходили не только по пустым улицам города, но и на крышах домов. Через каждые полсотни метров стояли по пять стражей, имеющих в руках магнострел (оружие представляло собой обычное на вид ружье, которое стреляло заряженным магическим снарядом). Ночи в Магнолии стали тише и спокойней, отчего стражники уже ослабили свое внимание и лениво расхаживали по городу. Пятерка стрелков сидела на крыше, держа в образовавшимся из людей круге, фонарь. Кто-то чистил магнострел, кто-то пил из металлической фляги, а кто-то уже дремал в обнимку с оружием. Несмотря на постоянные летние дни, ночи были холодны и кромешны. Выдохнув в руки горячий пар из рта, солдат поднял голову и стал разглядывать сонным взглядом звезды.
— Понять не могу — Магнолия столица Мартнии. Как кто-то может бесчинствовать, если тут же находится и один из залов для собраний Владык, и эта магическая академия, в которой находятся маги? — пробухтел он, хмуря брови и недовольно сопя носом. Солдат, лет тридцати, сидевший слева от него, загадочно улыбнулся и смотрел на фонарь.
— А разве в этой магической академии не обучается представитель драконов? — спросил он, косясь на товарища. Тот лишь брезгливо хмыкнул, наградив собеседника злым взглядом своих мелких и уставших глаз, и снова уставился на небо.
— Черт его знает… — уставши произнес еще один солдат. Сняв коричневую перчатку из грубой кожи, он стал медленно и аккуратно вертеть свой ус. — Эрагон никому не дает информацию ни о учениках, ни о том, что твориться внутри академии. Такая секретность имеет двоякий эффект: если бы внутри академии произошел какой-нибудь инцидент, в котором вина легла бы на одного из учеников, то конфликт быстро бы замяли, без лишней возни, что выгодно тем, кто отправил своих отпрысков. Не каждый захочет терять репутацию из-за шалостей детей; с другой же стороны — черта с два я отдал бы своего сына в руки этим магам, будь они хоть первоклассными. По слухам, в недавнем испытании, что проводила академия, погибли ученики.
Все товарищи внимательно слушали усатого солдата, даже недовольный ворчун с насупившимся лицом слушал его. Когда же он рассказал все, что вызнал из слухов о гибели учеников, все, кроме него, возмущенно и тревожно подняли гул. Возмущались потому, что Эрагон творит неслыханное преступление, забирая чужие жизни; тревога была в безнаказанности академии, ведь никто не взглянул на эту проблему. Когда же шум улегся, все разбрелись по разным участкам большой крыши. Усатый солдат, держа магнострел на плече, достал из подсумок сверток и, закусив его своими желтыми зубами, зажег конец свертка спичкой. Сверток задымился, а его конец стал гореть, превращаясь в пепел. Солдат, выдыхая серый дым из рта, смотрел на еле видимый морской горизонт. Под лунным светом волны блекло светились, пока вальяжно бились о пристань. Легкий ветер схватил дым и унес его ввысь, чуть не затушив самокрутку. Несмотря на военное положение, город был в безопасности. Пускай многие жаловались на повышенные цены, возмущались по поводу соблюдения режима, при котором в одиннадцать все жители без исключения должны быть в своих домах. Но не смотря на эти проблемы, никто из граждан не просыпался под взрывы и бои, никто не видел жестокие смерти, что так часты на фронте. Увеличение налогов и рыночных цен, добавление рабочих часов и ограничения граждан — это лишь малая цена, да и ей эти жители не довольны. Даже понимая, что такой режим лишь временный, и скоро война прекратиться, люди все равно буйствуют, как животное стадо.
«Избыток провианта и благ слишком разбаловал народ… — думал солдат, стряхивая пепел, — Мартиния позабыла, как действительно тяжело приходилось народу во времена войны» — ловким движением пальцев он выкинул самокрутку, выдыхая последний дым. Желая сменить позицию, он лениво поплелся в сторону башни, коей была академия Эрагон. Ее вид ночью был столь же жуток, сколько красив днем. Темная, стометровая башня, пожирающая жалкие домишки своей тенью, внушала некий ужас и страх. Не хотелось даже знать, что твориться внутри этого мрачного здания. Резко остановившись, солдат покосился вниз. Его настороженный взгляд и подрагивающие усы развеяли сонность и лень. Покрепче сжав магнострел, он зарядил его и, приложив руку к курку, стал медленно рыскать глазами по пустой стене дома.
— Я точно только что ощутил сильную магию… — прошептал он, хмурясь оттого, что не мог найти источник. В его безуспешных поисках луна хорошо отражала капли пота, выступившие на лбу. Потерев затылок, солдат с непонимающим выражением повернулся в обратную сторону и отошел от края крыши. Снова начав теребить ус, он с задумчивыми глазами смотрел вниз и пытался разобраться в ситуации.
Если бы не ранее настороживший его поток магии, то он не заметил бы человеческую тень, что нависла над ним. Резко обернувшись, он, с выпученными глазами увидел, как белоснежный шар затмил черный силуэт. Он, подобно птице завис в воздухе, расправив плащ. Закрыв рот, солдат заморгал и уже было спохватился за магнострел, но силуэт моментально пропал. Солдат успел лишь моргнуть перед тем, как почувствовал, что земля уходит из-под ног; в глазах все поплыло; спина соприкоснулась с чем-то твердым, а когда глаза мутно видели, что находилось перед ними, сильная боль раздалась от груди по всему телу. Солдат скривил лицо и свалился на холодное каменное покрытие. Тихие, почти не слышимые шаги, приглушенно доносились до ушей упавшего. Последнее, что увидел он перед тем, как закрыть глаза, черные сапоги. Силуэт присел на корточки и приложил два пальца к шее солдата. Почувствовав слабые толчки, он выпустил большой клуб пара из своего рта и, поднявшись, залез на стену, в которой осталась трещина после полета усатого.
«Сегодня караульных в три раза больше, чем обычно. Странно… за все время, что я наблюдал за стражниками, еще не видел столь большое количество солдат. До башни рукой подать. Только вот на каждой третей крыше стоят по пять человек. Но это самый краткий путь, который есть. Если доберусь до башни, то смогу спокойно пройти в нее по темной стороне — так меня не заметят. Остальное за малым…» — темная фигура скользнула в темноту и скрылась в ней.
Прикрывая рот рукой, караульный потер глаза и развернулся, дабы сменить позицию, но тут же был отправлен в сон, которого желал его мозг. Скрыв тело, незнакомец, словно змея, перебирался меж крышами, попутно вырубая попавшихся стрелков. Благодаря своей скорости он незаметно пробирался к башне, к тому же полусонные солдаты вряд ли заподозрят то, что кто-то может гулять по крышам. Итак, оказавшись возле темных стен башни, незнакомец поднял голову, чувствуя, как голова немного закружилась, и, скрывшись в тени здания, покрепче схватился за выступы и застыл. Из его рта повали горячий и шипящий пар, который развеялся под ветряным напором, что создал незнакомец. В полете он видел, как некогда высокая и могучая башня делалась короткой башенкой, словно дело рук мага. Когда скорость полета начала снижаться, парень вонзил пальцы в каменную стену. Его глаза светились зеленым цветом и были узки по кошачьи. Он быстро, как по земле, стал карабкаться по выступам. Оказавшись на самой вышке, он выдохнул с облегчением и поднял взгляд на город, который расстилался перед ним. Тусклые уличные фонари делали Магнолию загадочной и прекрасной. Опустившийся на землю туман скрыл всех солдат, а ветер нещадно теребил черный капюшон. Глаза незнакомца стали еще ярче гореть жизнью.
— Красиво… — через маску сказал он, стоя завороженно.
— Согласен… только вот он был бы прекрасней, если бы пылал… — ехидный смех и широкая страшная улыбка обрушила всю таинственную атмосферу.
— Лучше бы молчал, — недовольно прошипел незнакомец. Огненный силуэт лишь хмыкнул и растворился. Взглянув вниз, парень увидел бездну, отталкивающую и жаждущую поглотить его. Повертев головой, он глубоко вдохнул и прыгнул в эту бездну.
Полет его был долгим и темным. Капюшон слетел с головы, отдавая на растерзание ветру красные волосы; черные линзы странных очков запотели и парню пришлось протирать их; а из-за маски дышать было трудно. Пускай этот громоздкий наряд и мешал движениям, но прекрасно позволял тихо и незаметно проходить мимо охраны. Парень уже находился близко к концу бездны. Распустив свой плащ, он постепенно начал снижать скорость и вскоре плавно и аккуратно приземлился на плиточный пол. Резко задрав голову в сторону входа в башню, он стал быстро и резво бродить по каменному центру, словно пес, вытягивая шею и дергать нос, как бы пытаясь учуять что-то.
Из карманов парень вытащил мелкий медный амулет с сапфиром в центре. Быстро разломав его, он чуть сгорбился и застыл. Ноги стали ватными, а земля словно уходила из-под ног. Открыв глаза, путник ничего не мог увидеть, пока не зажег палец. Впереди стелилась грязная и старая лестница, закругляясь и образуя кольца. Подняв голову, парень глубоко вдохнул.
«Дядя Джозеф сказал, что именно там внизу и будет книга»