Даже огню есть мера, а вражде меры нет.
Пуутская поговорка
Ведущими и распорядителями турнира оказались бойкий крылатый бесенок кислотно-зеленого цвета, довольно крупный для импа, и знакомый бармен из «Красного борщевика». Здоровенный инкуб по торжественному случаю сменил фартук на более соответствующий случаю наряд: темно-синяя рубашка, застегнутая не на все крючки, специально оставляла голой волосатую грудь, а черные кожаные сапоги на шнуровке плотно облегали его стройные ноги поверх тесных лосин, заставляя громче биться сердца всех демонесс в округе. По крайней мере тех, что не были бесформенными чудищами.
Имп же был не одет, как и все остальные его сородичи. Волос на его чешуйчатом теле не наблюдалось, но он при этом умудрялся лысеть весьма своеобразным способом. Чешуйки периодически сыпалась с его макушки, обнажая омерзительную розовую кожу. Большинство пуутов сходилось во мнении, что розовое отвратительно смотрится на зеленом.
В руках оба ведущих держали магические усилители звука, чтобы толпа гарантированно слышала все их объявления и комментарии.
— Сомбун, сколько спячек, сколько линек, мой старый недруг?! Как делишки? Делишки как? — поприветствовал бармена имп.
— Неплохо, Таксин. Могло бы быть еще лучше, — весело ответил Сомбун. — И будет, как только мы обретем нового правителя.
— Да, событие, свалившееся на наши головы нежданно-негаданно — прощальный подарок от почившей королевы, — возвестил первый ведущий, произнося фразы между взмахами крыльев, державших его над толпой, что давало отличный обзор всей огромной арены и лагеря за ее пределами. — Оно уже начинается, так что не забудьте занять места получше-получше.
Второй тоже взмыл над ристалищем на левитирующей платформе. Гарб присмотрелся к ней внутренним зрением — летательное средство поменяло облик и стало похожим на обычный шелковый ковер с бархатными кисточками по углам.
— Если кому-то места не хватит, — подхватил бармен, — не стесняйтесь сожрать парочку конкурентов послабее. Главное, не задирайте равных себе по силе. Мы тут не за этим собрались.
Палаточный городок зашумел и пришел в движение. Прочие дела пууты сразу прекратили, и разношерстная демоническая река потекла в широкие проходы к трибунам. Когда все места заполнились, а сильные немилосердно расправились с наиболее наглыми, ведущие снова обратились к зрителям.
— Итак, мы рады приветствовать вас, дорогие соподданные, на одном из величайших событий в истории нашего королевства. Согласен ли ты, Сомбун, что это мероприятие запомнится выжившим на многие-многие тысячелетия вперед?
— Несомненно, мой крылатый напарник Таксин! Для тех, кто сможет столько прожить, — жизнерадостно подтвердил бармен. — Хотя известие о смерти нашей дражайшей королевы и не стало чем-то необычным — в конце концов убить могут любого, но вот то, как бездарно наши наследницы распорядились наследством, а точнее не распорядились, порождает целую бездну вопросов — простите за каламбур.
Таксин сделал в воздухе элегантную мертвую петлю, и толпа разразилась аплодисментами.
— Ну, что же ты сразу скребешь против чешуи, — снисходительным тоном отозвался он. — Даже владыки ошибаются, а уж принцессы и подавно. Не будем к ним слишком-слишком строгими. Тем более, что одной из них, возможно, в скором-скором времени все-таки придется взять поводья правления в свои прелестные-прелестные ручки.
— Разумеется, — тут же отреагировал второй ведущий. — Но не будем забывать, что есть и другие претенденты на престол. Раз уж те чудесные волшебные крылышки не достались ни одной из очаровательных наследниц, попытать счастья собирается еще пара дюжин кандидатов. Итак, встречайте участников отборочных состязаний!
Взревели трубы, и на арену один за другим вышли, выползли и вылетели десять команд. В каждой из них наличествовало от одного до шести участников. Группы несли флаги и распевали то ли гимны, то ли боевые песни — каждая свою собственную. Все очень старались, но в итоге получалась жуткая какофония. Тонкий художественный вкус Адинука и нежный слух, обострившийся с появлением второго уха, очень сильно страдали.
Хиенна указала на группу огромных полупрозрачных болотного цвета слизняков, передвигающихся ползком и размахивающих при движении двумя коротенькими щупальцами с присосками. Конечности располагались в районе глаз в верхней части тела.
— Карсуны — большие любители плеваться кислотой, — бесстрастно прокомментировала она. — А еще они практически неуязвимы для любого холодного оружия и некоторых стихий. Если нужно отправить кого-то в жерло вулкана или, например, в болото с ядовитыми испарениями — лучше карсуна никого нет. Хорошо хоть сообразительностью они не блещут и очень падки на лесть.
— А разве в вашем мире могут существовать слизни? — спросил Адинук. — Ведь у вас нет воды! Без воды слизни дохнут, это я вам как натуралист говорю. Я таких в Подземье насмотрелся.
Хиенна охотно объяснила:
— Они живут в кислотных болотах, и жидкости им там хватает. Запас кислоты они носят прямо в теле. Ей же и плюются.
Компаньоны заняли места в королевской ложе рядом с принцессой, которая вместе с Антонио переводила с пуутского для остальных. Мерилит сидела со скучающим видом в ложе напротив. За ее спиной маячила свита: вертлявый имп, ни на секунду не замирающий в одной точке, смазливый парнишка с рожками в нарядной желтой рубашке, тот самый огромный обезьяноподобный декнумкан и еще один демон, периодически меняющий не только внешность, но и форму.
— Кто это? — дрожащим голосом спросил Антонио.
— Мастер порталов Ченвай, — ответила Хиенна. — Скорее всего, придется с ним драться.
— Это он! — еле слышно прошептал парень.
— Тот самый?.. — не закончил фразу Михель.
Антонио молча кивнул. Его била нервная дрожь, а жилы на шее самопроизвольно начали напрягаться, словно невидимая рука сдавила горло недавнего призрака.
— Значит, все-таки это был не куньмо, — скривилась Хиенна, потерев пальцем носик. — Он чанай — известный охотник за душами. Довольно неприятный тип и могущественный к тому же. С детских лет с ним не лажу. У него, как говорится, амброзия на языке, да коготок ядовит. Не удивлена, что он у сестрички ошивается. Обожает интриги и всегда блюдет свои интересы.
— Что-то мне подсказывает, — произнес Гарб, — что этот аморфный субъект еще доставит нам некоторое количество неприятностей. Мне в голову пришла мысль, а не мог он, Бурбалка, на тебя какие-то планы строить, когда отправлял в мир теней?
Монах поменялся в лице и с подозрением посмотрел на Антонио.
— Кто его знает, — пожал плечами парень, которого все еще ощутимо потряхивало. — Откуда ему знать, что я смог бы выжить и выбраться?
— Он мог и не знать, — сквозь зубы процедил Михель, — но мог надеяться на это. Я чувствую в нем что-то неправильное. Самое неприятное, что я это и в тебе чувствовал с самого первого дня нашего знакомства. Если твое возвращение из мира теней — часть его плана, то дело плохо.
Бурбалка скосил глаза на компаньона, но монах сидел со слишком каменным лицом, чтобы можно было прочитать хоть какие-то эмоции. На мгновение Антонио вспомнил, как сильно Михель испугался его при встрече и как хотел уничтожить. А ведь тогда он еще не знал, где Бурбалке довелось побывать. Как бы ретивый служитель культа не заподозрил в своем компаньоне какую-нибудь порчу. Радовало только, что Михель никогда не производил впечатление фанатика. Вряд ли он набросится на того, с кем столько довелось пережить, лишь из-за путешествия в Умбру.
— Вон тот смазливый чертик с рожками, он кто? — спросил Аггрх, позевывая.
Орку уже становилось скучно. Он ждал только начала состязаний.
— Это инкуб, — пояснила Хиенна. — У вас, кажется, считают, что мы принадлежим к разным видам.
— А на самом деле? — тут же повернулся в ее сторону Гарб, заинтересованно почесывая свой приплюснутый нос.
Хиенна вздохнула и томно потянулась.
— На самом деле братики рождаются раз в сто реже, чем сестрички. Вот и весь секрет.
Бурбалка захохотал — юмор ситуации помог преодолеть испуг. На недоуменные взгляды он пояснил:
— На Лумее многие идут в демонологи именно после ночи с суккубой. Так?
Хиенна согласно кивнула, а Михель недоуменно нахмурился и поморщился, как от зубной боли. Адинук представил попытки монаха что-то вспомнить. Нужное воспоминание спало праведным сном и злобно ворчало при попытках его разбудить. Эльф улыбнулся и подмигнул человеку, выводя того из ступора.
— Только вот пока они рядом все другие мысли куда-то сразу деваются, — продолжил Бурбалка. — Не до науки типа, поэтому про суккуб и тем более инкубов никто особо рассказать и не может. Инкубы приходят ваще редко. И они сами долго подбирают себе источник жратвы.
— Волшебного питания, — на всякий случай уточнила принцесса.
Антонио радостно ухмыльнулся.
— Типа того. Так вот, инкубы, понятное дело, являются все больше женскому полу, у которого с учеными изысканиями в наших краях напряг. Большинство, но не этот. Он-то как раз по мальчикам специализируется. Его мордашка так примелькалась в определенных кругах, что даже портреты в учебниках имеются. Вот из-за него все и думают, что суккубы с инкубами типа одного демона, который меняет форму. Короче, если кому интересно… — сказал парень, искоса поглядывая на орка с ехидной ухмылочкой на губах.
Зеленокожий возмущенно фыркнул.
— Излучайте счастье, они на нас смотрят, — вдруг шепнула Хиенна.
Аггрх скорчил рожу, изображающую, по его мнению, максимально счастливого орка. Получилось настолько комично, что прыснули в кулак все компаньоны, вызвав неудовольствие Мерилит и ее приспешников. Впрочем, инкуб лишь послал в их сторону воздушный поцелуй, заставив орка нахмуриться.
— Только попробуй! — шепотом произнес зеленокожий, угрожающе скаля клыки.
Тем временем оба распорядителя объявили начало отборочных состязаний.
— Взгляните на эти рельефные бугры мышц, — заводил и без того беснующуюся толпу Сомбун. — А шипы? Посмотрите на эти ужасные шипы! Участники, продемонстрируйте ваши самые длинные и острые шипы! Ну же! Смелее! Все хотят их увидеть, и никто почувствовать.
— И когти! Не забудьте про когти и щупальца! — добавил Таксин, взмывая над ареной и зависая в воздухе. — Смелее-смелее, наведите ужас на противников.
Когда ведущие сочли, что толпа достаточно подготовлена, неожиданный звук гонга — сигнал к бою — на пару секунд перекрыл все остальные звуки.
— Напоминаем участникам, что правила мы презираем, поэтому их просто нет! Все против всех! Зато мы чтим традиции. По традиции количество участников в одной команде ограничивается шестью, а то на арене всем места не хватит. По той же традиции должно остаться не более двух команд, но, если останется одна, никто переживать не будет. Остальным не суждено уйти отсюда на своих двоих, шестерых или ста, если конечности, конечно, изначально были. И не вздумайте пытаться сбежать — зрители вас сами растерзают. Желаем удачи и вперед!
Под рев и улюлюканье десятков тысяч глоток команды бросились в атаку. Первое время во взметнувшейся пыли и мелькании конечностей, разобрать что-то было довольно сложно. Затем ситуация начала проясняться: похожие на студень слизняки уже успели частично раздавить, а частично растворить кислотными плевками своих первых соперников и теперь отдыхали в сторонке, ожидая завершения противостояния остальных. Немного ясности вносили комментарии распорядителей:
— Вы только гляньте-посмотрите, что творят эти милые фурии! Ох, как хороши их копыта в бою! — заливался Таксин.
— А как ловко волю импов подчинила себе команда суккуб и натравила на их на фурий. Как несладко сейчас приходится и тем, и другим! — вторил ему Сомбун.
— Мои симпатии, конечно, на стороне собратьев, но шансов для них я никаких-никаких не вижу. Такова-такова жизнь, — притворно вздохнул зеленый имп. — Сами виноваты, что полезли в большую-большую политику.
Хиенна картинно зевнула, показывая, что свалка на арене — всего лишь прелюдия к основному действу. Тем не менее смертные сидели, завороженные царящим внизу хаосом. Аггрх, проведший большую половину своей жизни в качестве гладиатора, восхищенно наблюдал за движениями сражающихся.
— Слизни победят, — уверенно высказался он.
— Не будь так уверен, дорогуша, — мурлыкнула ему на ухо принцесса. — Поспорим?
— Нет уж, я больше не спорю, — Аггрх вздрогнул, а его кожа от испуга из зеленой стала бледно-салатовой.
Тем временем соперники успели основательно потрепать друг друга, и на арене осталось только три с половиной команды, еще способных к продолжению боя.
Кроме суккуб с подчиненными им импами и студней, до завершающей части повезло дожить группе из трех насекомообразных пуутов. При взгляде на них Бурбалка мысленно поклялся воскурить благовония в храмах всех богов по возвращении домой, если с таким соперником не придется иметь дела.
Тела этих тварей были закованы в прочный черный панцирь, от которого любое оружие соперников отскакивало с глухим звуком, как эльфийский ногомяч от кирпичной стены. Отвечали они быстрыми и точными выпадами тонких черных передних лапок. Тушки тех, кто недооценил исходящую от них опасность, валялись тут же неподалеку с аккуратными маленькими дырочками в разных частях доспехов и панцирей.
— Этот вид пуутов называется мелэнь, — прокомментировала Хиенна. — Вот они и победят. Их матриарха зовут Затиди. Там нет тех, кто способен ее остановить.
Мелэнь оказались зажаты между стеной арены, суккубами и слизнями. С четвертой стороны в воздухе парила троица выживших импов, угрожающе сжимающая и разжимающая кулаки.
— Импы — стихийные существа, — пояснила Хиенна. — Если их загнать в угол, могут поразить врага выбросом чистой энергии одной из стихий. Правда, они при этом гибнут, зато плодятся с невероятной скоростью. В нашей армии служат расходным материалом, и в них никогда нет недостатка. Готова поспорить, что Маруна — главная в отряде суккуб — подбила этих недотеп на участие специально, чтобы использовать. Сами они вряд ли бы полезли на съедение. Отличный план, но он ей все равно не поможет.
Между тем кольцо вокруг мелэнь сжималось.
— Что же предпримут дальше наши свирепые-свирепые участники? — громко озвучил вопрос Таксин.
— Смотрите дальше, и узнаете! — добавил Сомбун.
Маруна переглянулась с вожаком слизней и подала условный сигнал. Было похоже, что они заранее договорились вместе напасть на самых опасных соперников. Слизни, суккубы и импы одновременно ринулись на мелэнь. Самая крупная особь встала на четыре задние конечности и взмыла вверх прямо на ошарашенных импов, сделав взмах крупными полупрозрачными крыльями. Оставшиеся двое свернулись в гигантские черные клубки, и Гарб с запоздалым изумлением отметил, что уже видел подобное где-то в болотах на Лумее.
Бесенята красиво полыхали разноцветными огоньками, пока Затиди рвала их тщедушные тельца на части прямо в воздухе. Вспышки эти не причинили матриарху существенного вреда, хотя раньше несколько противников импов в такой же ситуации замертво упали на камень арены. Публика разразилась аплодисментами.
— Вот так поворот! Аж шипы дыбом! — восхитился Сомбун. — Правду говорят, что в большом выводке челюстями не клацают!
Тем временем слизни начали плеваться в оставшихся внизу мелэнь. Густые зеленые сгустки яркими пятнами покрыли агатовые панцири инсектоидных демонов. Пара суккуб не добежала несколько шагов и замерла с занесенными кнутами, ожидая губительного действия кислоты. Панцири задымились, и их обладатели пришли в движение. Клубки резко развернулись, стряхнув опасную слизь прямо на противников. Если карсунам собственные плевки оказались нипочем, то суккубам повезло меньше: одной из них брызги попали в лицо, и до зрителей донесся кошмарный предсмертный вопль. Тошнотворный запах горелой плоти поплыл над ристалищем.
— Неудачница, — совершенно без эмоций прокомментировала это событие Хиенна, хотя по ее левой щеке скатилась одинокая слезинка.
Второй суккубе повезло не больше: она успела отскочить назад, только чтобы быть пронзенной лапами приземлившейся Затиди.
Мелэнь дружно повернулись к оторопевшим карсунам, ожидавшим другого исхода.
— Итак, у нас две, да-да, две команды победителей! — затараторил таксин.
— Не спеши, кое-кто так не думает, — не согласился Сомбун, издав для убедительности цокающий звук.
И действительно, мелэнь явно желали остаться единственными выжившими на арене. В доказательство своих намерений вся троица привстала на задние лапы и, угрожающе раскачиваясь, направилась в сторону слизняков.
— Пусть оно выберет себе кусок по размеру пасти! — агрессивно пробулькал самый крупный карсун, начав увеличиваться в размерах и поменяв цвет с буро-зеленого на темно-красный.
— Ты боишься меня, глупый ком болотной жижи, — прощелкала Затиди.
Публика и ведущие затихли, пытаясь уловить малейшие детали перебранки.
— Разве можно бояться того, что для Манку даже в паразиты не годится? — пробулькал в ответ слизняк, а часть зрителей захохотала, оценив оскорбление по достоинству.
Затиди яростно стукнула себя верхними лапами по панцирю.
— Не старайся отсрочить свое перерождение, отрыжка Эльжахима!
Хиенна улыбнулась и поднесла правую руку к лицу, смахивая огненную прядь, упавшую на глаза.
— Это было бы ниже пояса, если бы он у карсунов был, — сказала суккуба. — Они верят, что после кончины возродятся в новых телах где-то в ином лучшем мире. Его только что обвинили в трусости.
Судя по внезапно посеревшему телу, слизняк смертельно обиделся.
— Великий Манку не ведает страха, а оно скоро умрет вместе со своими жалкими отпрысками! — пробулькал он громче обычного, зловеще размахивая удлинившимися щупальцами.
Толпа негодующе зашумела, главным образом потому что обмен любезностями уже успел всем наскучить, и пууты с нетерпением ждали кровавой развязки. Бойцы, однако, не спешили вступать в бой, явно осознавая, что победителя в этой схватке может и не быть.
— Жаль, — зевнула Хиенна. — Растеряли боевой задор, а ведь на бой с нами его может и не хватить.
— Придется с ними сражаться? — с сомнением спросил Аггрх и поспешно добавил. — Я не за себя боюсь, конечно, но мне это все не нравится.
— Да, они сильны, — подтвердила суккуба, — но я могу в одиночку разобраться с ними всеми. Бояться нужно не их, а мою сестрицу и ее прихлебателей.
— Верно, — рассеянно глядя в пустоту, пробормотал Гарб. — Этих победить можно. Все их уязвимости очевиднее некуда. Понять бы еще, что делать с миньонами Мерилит.
— У меня готов маленький сюрпризик для них, хотя он может и не понадобиться, — вскользь заметил Адинук, мило улыбаясь и искоса поглядывая на противоположную ложу.
Мерилит перехватила его взгляд и нахмурилась.
— У меня тоже парочка, — показал мозолистые кулаки Михель.
— Дамы и господа, двуполые и бесполые! — неожиданно оглушил всех голос Таксина. — Похоже, у нас самая-самая настоящая ничья.
— Да, да, — поддержал коллегу Сомбун. — Раз уж все стесняются, отложим бои до завтра.
Зрители возмущенно заорали на разные голоса, требуя продолжения. Карсуны и мелэнь медленно расползлись по разным углам арены, все время пятясь задом, и выскользнули через боковые выходы.
— Спокойно-спокойно! — поспешно осадил толпу Таксин. — Не расходитесь так быстро. Мы знали, что отборочных игр будет слишком мало, чтобы по-настоящему насладиться духом состязаний. Поэтому для вас приготовлено пикантное зрелище, которое не оставит вас равнодушными.