У семи властелинов страна в руинах. Больше одного не нужно.
Пуутская пословица
Зрители разразились приветственными криками в адрес Хиенны, когда принцесса вышла на арену в сопровождении группы смертных, как им представлялось, рабов.
На парящей платформе уютно устроились двое распорядителей и вполголоса переругивались, отложив громкоговорители.
— Проспорил! — показал длинный язык коллеге Сомбун. — Я же говорил, она их всех очаровала.
Имп показал свой в ответ. У него этот орган оказался хоть и черным, но не раздвоенным, как того можно было ожидать.
— Быть того не может! — не торопился признавать поражение Таксин. — Даже суккуба королевских-королевских кровей не может подчинить своей воле больше двух разумных-разумных существ, тем более смертных.
— И все-таки посмотри, как покорно они идут на убой, — разумно заметил бармен-ведущий. — Уже не шестеро, как раньше, но четверых она точно сцапала. Достойная властительница будет — я всегда говорил. Сильная.
— Оно, конечно, так, мой волосатый-волосатый коллега, — почесал ногой за ухом Таксин так яростно, что ороговевшие чешуйки брызнули во все стороны. — И все же мне как-то подозрительно.
Сомбун неприязненно смахнул своей громадной лапищей импа с платформы вместе с пригоршней чешуек. Имп заверещал, кувырнулся пару раз в воздухе и погрозил напарнику кулачком, когда смог остановиться головой кверху.
— Подозрительно ему, — беззлобно ухмыльнулся мордатый бармен, спешно подхватил покатившийся по платформе усилитель и приступил к обязанностям ведущего.
Тем временем на ристалище вышли и выползли все участники. Группы стояли на некотором расстоянии друг от друга, вполоборота к соседям, чтобы можно было уследить за их движениями на случай внезапного нападения. Хиенна бросила беспокойный взгляд на отряд двоюродной сестры. Появление в ней новичков вызывало тревогу: эти двое пришли из других слоев.
— Поприветствуем наших претендентов ревом! — сходу начал заводить толпу Сомбун.
Зрители замахали флагами и плакатами с изображениями суккуб, одновременно взревев с воем ураганного ветра. Когда гомон и рычание утихли, Таксин взмыл повыше и заверещал во всю силу своих маленьких легких:
— Да начнется-начнется смертельный поединок!
Соперники пришли в движение, а Сомбун поддержал коллегу.
— Как и раньше, убивать никого не обязательно, но милосердие не в наших традициях.
— Да-да! — кровожадно пропищал зеленый имп. — Покажите когти! Оставьте жалость всякому-всякому сброду из верхних миров!
Не сговариваясь, команды обеих принцесс выбрали себе для начала более слабых соперников.
Напротив Хиенны оказался Манку. Четыре слизняка поменьше трусливо прятались позади своего старшего сородича, выглядывая из-за его массивного студенистого тела глазками на ниточках, обычно находящихся внутри тела.
— Приветствую тебя, великий Манку, — кротко сказала принцесса, стараясь, однако, сохранить дистанцию между собой и медленно подползающим жирным телом противника.
— Приветствия от всего рода карсунов! — забулькал вожак, слегка приплюснувшись в верхней части тела, что должно было, вероятно, означать поклон. — Пускай принцесса присягнет Манку, и тогда Манку пощадит ее и даже не съест ее рабов. Манку жаль, что так получается, но Манку очень хочет править.
— У меня есть идея получше, — хитро улыбнулась Хиенна, продолжая пятиться вместе со своей командой. — Будь полководцем моей великой армии, о великий Манку. К чему тебе утруждать себя заботами подданных. Ты воин! Веди нас к победе!
Карсун замер, втянул щупальца, оставив только маленькие отростки снаружи. Туловище монстра заиграло разноцветными волнами.
Трудно не волноваться, когда над тобой возвышается ядовитый демонический слизень размером с дом, но компаньоны успели привыкнуть к самым разным чудовищам в нижних мирах, поэтому не выказывали страха. Только Антонио периодически стискивал в ладонях свое оружие, проверяя, не выпало ли, да Аггрх нервно теребил рукояти мечей. Броню они, может, и рубят, а против слизняков вряд ли помогут.
— Не зря вам Гарб успокоительного зелья дал, — безмятежно прокомментировал происходящее Михель, отходя назад вместе с остальными.
— А ты зря отказался его пить! — укоризненно шепнул гоблин. — Это еще и зелье силы.
— Мешает сосредоточиться, — все также спокойно ответил монах. — Мой внутренний покой слишком хрупкая вещь, чтобы рисковать.
Между тем мыслительный процесс в думательном органе твари подошел к концу. Щупальца чудовищного студня удлинились, и он глубокомысленно заклокотал.
— Великий Манку не только воин. Манку еще и отважный исследователь, умный мыслитель, щедрый господин, плодовитый отцемать…
Гарб был готов поклясться, что, если бы у слизня были пальцы, тот начал бы их загибать. Четверка полупрозрачных сородичей оратора, кажется, что-то уловила в настроении вожака, выбралась из-за его могучей туши и выстроилась живым редутом в сторону происходящего в стороне яростного боя между тремя мелэнь и отрядом Мерилит. Одним глазом они продолжили следить за своим командиром, а другой не спускали со второй принцессы.
— Манку хочет, чтобы ему больше не мешали давать потомство, — выдвинул наконец свое главное требование карсун. — Маруна мне это обещала.
— Никаких запретов для великого полководца, — льстиво заверила его Хиенна.
Слизняк надулся, как огромный шар, а толпа недовольно зашумела. Вероятно, для запрета существовали веские причины.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнул из-за спины суккубы Антонио, понимающий суть разговора.
— Веди же нас к славе, великий генерал Манку! — Хиенна пропустила мимо ушей это замечание, продолжив поливать маслом лести огонь самолюбия новоиспеченного военачальника.
Новоявленный полководец, не переставая горделиво раздуваться, развернул один глаз в сторону сражающихся на манер своей остальной команды. Затем щупальцами он просигнализировал Хиенне, что ее команде стоит атаковать слева, а он со своими зайдет справа.
Неспешно и безмолвно, чтобы не привлечь внимания раньше времени, обе группы выдвинулись в сторону драки. Зрители затаили дыхание, выжидая, к чему же приведет столь коварный сговор.
— Кажется, наши участники решили прибегнуть к гнусной-гнусной уловке! — вдруг раздался пищащий голос Таксина высоко в багровом небе.
На импа с ненавистью уставились сотни тысяч глаз одновременно.
— Мне кажется, коллега, у тебя чешуя вместо мозгов, — прокомментировал высказывание напарника Сомбун. — Ты только что испортил военную хитрость.
Отвлекшаяся от противоборства с Затиди Мерилит показала крылатому ведущему большой палец. Хиенна негодующе погрозила импу кнутом, и тот в притворном испуге демонстративно схватился свободной лапкой за пузо.
Стоило карсунам и второй наследнице подобраться ближе к месту схватки, как ситуация резко изменилась. По условному сигналу Мерилит все мелэнь развернулись и заняли оборону рядом с командой черноволосой демонессы.
— Я тоже умею договариваться, сестрица, — широко улыбнулась Мерилит, указывая на агрессивно щелкающих жвалами огромных черных жуков.
Сражение между ее командой и отрядом Затиди оказалось постановочным, судя по отсутствию ран у участников.
— Уговор! Всех смертных мне! — встала на дыбы матриарх, приоткрывая крылья.
— Всех, кроме одного, — кивнула Мерилит и щелкнула кнутом.
— Двоих, — раздался потусторонний голос мастера порталов.
Антонио испуганно дернулся. Прямо под ним возникло узкое портальное окошко, в которое он немедленно провалился, сложив руки по швам.
— Трусливый гаденыш! — выругался мастер Ченвай и бросился в погоню, через собственный портал.
Теперь команде Хиенны, кроме мелэнь и самодовольно ухмыляющейся кузины, противостояло три пуута, двоих из которых принцесса раньше не видела. Глаза суккубы метались от одного к другому, пытаясь оценить степень исходящей от них опасности.
Первой стояла поджарая тварь с кожей пепельного цвета. Она походила бы на ощипанную человекообразную птицу, если бы не оскаленная пасть с двумя рядами остроконечных зубов. Локти и колени существа оканчивались недлинными зазубренными костяными наростами, но одного взгляда на них хватало, чтобы понять, насколько грозным может быть такое оружие.
Стоящий справа от ощипанного чудища хорошо сложенный гуманоид с бледной кожей, растрепанными серыми волосами и пустым взглядом ничем не отличался бы от обычного высокорослого человека, если бы не покрытые металлическими перьями птичьи ноги и клюв на том месте, где у нормального человека находится рот. Края четырех сложенных крыльев, тоже металлических, проступали из-за широкой спины соратника Мерилит. Он стоял, опершись на меч с широким длинным лезвием, и был готов броситься в атаку по первому взгляду своей госпожи.
От последнего демона оказалось сложно отвести глаза. Статный красавец девятифутового роста стоял практически полностью обнаженный. Только небольшая полоска материи прикрывала область его тела чуть ниже талии. Абсолютно черная кожа незнакомца притягивала взгляд. Казалось, она просто всасывает свет, теряющийся где-то на ее поверхности. Среди густых смоляных волос на голове смутно угадывались маленькие аккуратные рожки, будто выточенные из обсидиана. Покрытые короткой черной шерстью мускулистые руки существа оканчивались восемью тонкими пальцами с аккуратно подпиленными когтями. В руках пуут держал огромный двуручный меч. Его лезвие изгибалось прямо от эфеса волнами до самого кончика, напоминая ползущую змею.
Ощипанный нервно переминался с ноги на ногу, щелкая зубами и время от времени хлопая скрюченными крыльями без перьев себя по бокам. Двое других стояли настолько спокойно и расслабленно, будто пребывали в ступоре. Михелю, впрочем, хватило и мгновения, чтобы осознать обманчивость подобных мыслей.
— Оружие зачарованное, — предупредил Гарб, взглянув магическим зрением.
— У меня тоже, — недобро усмехнулся Аггрх, поигрывая мечами. — Посмотрим, какие из демонов вояки.
— Их двое, — коротко отозвался Михель, не прерывая дыхательной гимнастики. Насыщенный серой сухой воздух Бездны не слишком-то годился для дыхания смертных, и монаху немного не хватало глубины вдоха. Ситуацию осложняло присутствие поблизости множества пуутов, большинство из которых о водных процедурах слышали только в страшных сказках. Иными словами, смрад стоял невыносимый.
В этот момент у мелэнь сдали нервы. Затиди взмыла в воздух и попыталась спикировать прямо на Гарба. Суккуба мгновенно отреагировала — кончик бича лизнул голову матриарха, и жукообразная тварь рухнула на камень, не долетев футов десять, уже без головы. Гарб рефлекторно отшатнулся. Жучиное тело упало и забилось в агонии, перебирая конечностями. Две других мелэнь ринулись на подмогу, но дорогу им быстро преградили сородичи Манку.
Затем все смешалось. Зрители и даже ведущие, затаив дыхание, ожидали исхода противостояния, пытаясь разглядеть во взметнувшейся пыли, магических вспышках и искрах от скрещенных зачарованных клинков хоть что-то.
Гарб сразу выставил щит мага, но на него больше никто и не думал покушаться. Оставшись в одиночестве, он начал подбадривать себя. «Мне же ничего не страшно! Я почти всемогущ!» — подумал гоблин, накручивая себя. На самом деле сражение все же пугало, но только чуточку.
Шаман чувствовал в себе небывалую силу. За годы тяжелого детства гоблин приучился прятаться или бежать от каждого шороха. Теперь же ощущение собственного могущества будоражило разум. Не было на свете ничего, с чем бы он сейчас не смог бы справиться, и это пьянило.
Внутренним зрением Гарб попытался оценить обстановку. Раньше он бы трижды подумал, прежде чем вмешиваться в такую битву, но сейчас это казалось естественным, как дыхание.
Мерилит сцепилась с сестрой, вероятно, чтобы в очном противостоянии попытаться решить исход дела. Судя по тому, что ей никто не помогал, соперницу она собиралась прикончить собственноручно. Хиенна, казалось, ничуть не возражала, и сестрички катались по арене в демоническом обличье, яростно кромсая плоть друг друга. Гарб посмотрел еще внимательнее и обнаружил вокруг суккуб мощную защитную сферу: помешать им никто и не смог бы.
Михелю в соперники достался ощипанный пуут. Монах пару раз ловко увернулся от локтей демона, а затем поймал его на противоходе и, вложив в удар всю силу, отправил тварь в непродолжительный полет. Демон тяжело рухнул на камень, скрючившись в неестественной позе.
— Это тебе за вчерашнее, — нравоучительным тоном изрек парень, явно намереваясь продолжать воспитательную работу и дальше.
Шрам на месте раны все еще побаливал.
Аггрх скрестил клинки сразу с двумя противниками. Орк чувствовал себя в своей стихии, успевая не только парировать удары демонов, но еще и отпускать шуточки по поводу их внешности. Зелье силы позволяло ему не замечать мощи демонических бойцов, каждый из которых был выше орка на голову и шире в плечах. Пууты потихоньку выходили из себя, не в силах достать наглеца. Нахальный смертный уклонялся от рубящих ударов, норовя в ответ пощекотать острием своего длинного меча незащищенные места на телах врагов.
— Я убью тебя и съем твою печень! — в ярости заревел красавчик с антрацитовой кожей, делая очередной выпад, который орк легко отбил.
— А я тебя еще больше убью, малыш! — оскалил клыки Аггрх, выискивая карими глазами уязвимое место в обороне противника. — Обещаю, это будет не больно, но очень обидно.
Второй противник попытался в этот момент пустить в ход свои крылья, сделал мощный взмах всеми четырьмя и взмыл над головой зеленокожего. Аггрх запоздало сообразил, что по всем законам природы с такой тяжестью на спине не то что летать, а даже ходить должно быть тяжко. Демон плевать хотел на такие мелочи и стремительно спикировал на противника.
Орк кувырнулся вбок, одним мечом отвел змеистый клинок, а другим легко срезал кусок правого нижнего крыла у пернатого. Стальные обломки упали на арену с веселым звоном.
— А тебе идет! — насмешливо заметил орк, все больше провоцируя соперника на необдуманные действия. — Остальные подровнять?
От Бурбалки не осталось ничего, кроме следов портальной магии вокруг, изрезавших всю территорию арены вдоль и поперек. В Шеоле, похоже, шло нешуточное сражение.
Карсуны между тем оттеснили еще живых мелэнь к стене, и зрители, уже не стесняясь, начали болеть за побеждающую сторону. Редкие сторонники Мерилит сочли за лучшее держать свои пристрастия в тайне. Казалось, все скоро закончится.
Никогда прежде Гарб не нападал первым, только защищался, но сейчас в нем взыграла гордыня. «Я большой, сильный и страшный!» — подбодрил он себя. После этого гоблин заключил, что все явно нуждаются в его помощи, а Аггрх больше других. Орк бился сразу с двумя противниками и мог проиграть. На ум шаману первым пришло заклинание паутины, которое он и принялся старательно выплетать.
— Ой, — огорчился гоблин, когда колдовство сработало не столько на противниках орка, сколько на нем самом.
Воин негодующе зарычал, и Гарбу пришлось торопливо поправлять колдовство. В результате зеленокожий запутался еще больше, но и его противники оказались в плотных коконах волшебной паутины.
— Все отлично, — крикнул ему Аггрх. — Мы пока полежим, а ты попробуй усмирить остальных.
С его мнением противники были не согласны, но разорвать заклинание Гарба у них сходу не получилось. Попыток демоны, правда, не оставляли, и орку скоро стало ясно, что путы неминуемо ослабнут через какое-то время.
Гарб переключил внимание на Михеля. Монах зачем-то продолжал пинать ощипанного демона. Тот вяло отмахивался, лежа на камнях, и потухшим взглядом смотрел на вошедшего во вкус мучителя.
— Эй, ты чего? — окрикнул человека Гарб.
Михель и не подумал остановиться. Гоблин заглянул в лицо компаньона и ужаснулся: обычное дружелюбие и безмятежное спокойствие сменилось маской ненависти. Глаза человека налились кровью, изо рта потекла пена.
— Остановись! — закричал шаман, но и это не возымело действия.
Пуут, похоже, собирался испустить дух. Гарбу не испытывал к нему особой жалости, а вот за друга, впавшего в такую ярость, гоблин изрядно испугался.
— Это неспроста, — сказал сам себе ловец духов и наколдовал заклинание паралича.
Михель упал как подкошенный на холодный камень рядом с изувеченным им демоном. Шаман подбежал ближе, стараясь не терять бдительности. Остальные были заняты сражением, но рисковать не стоило.
Голова монаха лежала так, что он видел свою жертву. Глаза задержались на издыхающей твари и наполнились слезами.
— Ты в порядке? — осторожно спросил гоблин, подходя ближе.
— Зачем я так? — с отчаянием в голосе переспросил Михель. — Почему?
— Выясним, — коротко ответил гоблин. — Ты пока полежи немного. Как закончим, будем разбираться.
Гарб прикинул, что сферу вокруг сцепившихся суккуб ему все равно не пробить. Применять посох без крайней необходимости тоже желания не возникло. Гоблин переключил внимание на карсунов. Здесь ситуация складывалась не лучшим образом.
Затиди под шумок отрастила новую голову и присоединилась к сестрам. Слизней было больше, но их плевки не причиняли мелэнь существенного вреда, а от бросков их массивных туловищ, юркие жукодемоны уворачивались. В свою очередь мелэнь уже умудрились отгрызть двум карсунам глаза и щупальца. Тела покалеченных таким образом слизней зловонными слизистыми лужицами расползались по булыжнику арены.
— Манку покарает ваш род! — внутри их вожака все клокотало и бурлило.
Гарб приготовился метнуть в гущу схватки молнию. Огонь у него всегда получался лучше, но ловец духов помнил, что пууты в нем просто купаются. Пока гоблин целился, произошло нечто странное. Карсуны и их враги прекратили сражение и…
— Что? — Гарб за время своих приключений успел привыкнуть к неожиданным событиям, но увиденное заставило его застыть на месте в изумлении.
Карсуны щупальцами нежно поглаживали панцири мелэнь, явно выражая таким образом симпатию. Жукообразные не остались в долгу и хоботками, высунутыми из ротовых отверстий, ласково водили по глазам тех, кому они недавно пытались отгрызть эти органы зрения.
Зрители, похоже, были ошарашены не меньше Гарба.
— Что-что происходит, Сомбун, друг мой? — пропищал где-то высоко в небе зеленый имп.
— Не знаю, — всхлипывая, произнес бармен, — но я чувствую себя очень необычно. Давай обнимемся? Ты мне вдруг так понравился! Почему я раньше не замечал, какой ты хороший?
Имп стремглав подлетел и упал на грудь коллеге. Так они и застыли в объятиях, со стороны могущих показаться даже чуть более, чем дружескими.
Зрители только и успели, что ахнуть. Затем началось форменное безобразие: трибуны с ревом, слезами, соплями и прочими выделениями полезли друг к другу обниматься, брататься, объясняться в любви и просить прощения за предыдущие обиды.
Рядом с Гарбом открылся портал, из которого выпал изрядно потрепанный Бурбалка. В руках он сжимал дудочку, наконечник которой слегка дымился. Портальная воронка с другой стороны от гоблина выплюнула пуута, в котором с некоторым трудом можно было опознать мастера порталов. Крупный кривоногий лысеющий имп с печальными глазами был полупрозрачен, но теперь вокруг него почти не клубился туман. На его уродливой морде застыло выражение крайнего удивления.
— У нас, уф, кажется, ничья, — пытаясь отдышаться, заявил Антонио.
— Мы решили, пусть другие дерутся, — заявил Ченвай, — а нам с коллегой все пути открыты.
— А че тут происходит? — в недоумении осмотрел арену Бурбалка.
— Я бы и сам хотел это знать, — задумчиво сказал Гарб, нервно постукивая посохом. — Вроде бы все неплохо, но меня терзает странное чувство…
Только суккубы продолжали яростно кромсать друг друга, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Гоблин вдруг кожей почувствовал странные изменения вокруг. Магия на арене начала рассеиваться сама собой, будто кто-то высасывал ее через огромную незримую воронку.