Из Элизия да в Эльжахим.
Пуутская поговорка
Два израненных тела слились почти воедино. Зубы, когти, локти, колени — все шло в ход. Не разумные существа, но скорее дикие звери с рычанием рвали друг друга на части. Главный ритуальный бой подходил к своему логическому завершению, и одна из соперниц сопротивлялась уже гораздо слабее, чем в начале. Ее силы стремительно таяли. Остатки былой мощи скупо тратились, чтобы не дать сестре добраться до нежной кожи на горле. Один раз клыки сомкнутся — и сражение окончено.
— Смирись! — прорычала та, что придавила соперницу к горячему камню арены.
— Народ тебя все равно не примет! — сквозь зубы ответила вторая.
— Примет, когда я покажу им твою голову.
Вторая плюнула в ненавистные глаза и в очередной раз попыталась вывернуться. Попытка провалилась. Получив прямой удар в лицо, превративший его в залитую кровью маску, слабеющая суккуба лишилась сознания.
Первая убедилась, что кузина уже не может сопротивляться, и с трудом поднялась на ноги. Тяжело нагнувшись, она дрожащей окровавленной рукой схватила поверженную соперницу за растрепанную и измазанную грязью шевелюру. Обмотав вокруг ладони достаточно волос, принцесса рванула бесчувственное тело кверху и подняла его над скользкими камнями. Триумф был полным.
— Нет! — отчаянно закричал Михель, на котором Гарб как раз остановил действие заклинания. Парень рванулся к любимой, но невидимый барьер отбросил его назад. Монах сделал еще две попытки, прежде чем его придавило к камню, не давая подняться. — Не надо!
— Кто еще посмеет бросить мне вызов! — негромко сказала принцесса, делая паузы между словами, и ее злобный рык услышал каждый пуут в королевстве.
Зрители смущенно потупили глаза. Ни у кого не доставало духу дерзнуть на подобное.
— Поклонитесь своей королеве! — упиваясь победой, произнесла рыжеволосая.
— Я… прощаю… тебя, — сумела прошептать обескровленными губами ее сестра.
Хиенна демонически расхохоталась.
— Ты сейчас можешь только умереть, — без пяти минут королева облизала длинным шершавым языком пересохшие от волнения и соленые от запекшейся крови губы. Тело соперницы обмякло — у Мерилит не осталось сил сопротивляться.
— Чудовище! — раздался крик с трибун.
— Б-у-у! — возгласы неодобрения начали раздаваться то тут, то там, нарастая и набирая силу.
— Отпусти ее, тварь! Нам нужна милосердная королева!
Волна демонического возмущения достигла пика, целый стадион пуутов кричал и требовал жизни и свободы для побежденной.
Хиенна застыла в нерешительности, не совсем понимая, что происходит.
— Но ведь… — успела произнести она, прежде чем сокрушающе мощная магическая волна вырвала из ее руки тело кузины, оставив на память зажатый в кулаке клок волос угольного цвета.
Мерилит взмыла в воздух на недосягаемую для Хиенны и ее бича высоту. Раны первой наследницы стали стремительно затягиваться, и вскоре румянец вернулся на впалые щеки.
— Нет! — вопль, полный злобы, прорезал царящую тишину. — Нечестно! Так нечестно!
Хиенна упала на арену и забилась в истерике. К суккубе тут же подбежал Михель, намереваясь залечить глубокие порезы на ее коже.
— Поди прочь, куньмо! — враждебно встретила рыжеволосая его приближение.
Монах недоуменно отпрянул, а затем его едва не захлестнуло уже знакомое чувство ярости.
— Отпусти! — со стоном сказал он куда-то в пустоту, ни к кому не обращаясь. — Я не хочу!
Между тем тело Мерилит продолжало меняться с огромной скоростью. Два огромных белых крыла широко распахнулись над ареной, и зрители восхищенно ахнули.
— Королева, истинная-истинная королева! — утирая слезы, всхлипывал Таксин на широкой волосатой груди Сомбуна, утирая кулачком слезы со своих чешуйчатых щек.
Новая повелительница величественно приземлилась, сложив крылья за спиной. На ней не осталось и следа недавней битвы.
— Да что тут происходит-то? — нашел в себе наконец дар речи Аггрх, подходя ближе к Гарбу. — Это опять твои штучки с посохом?
— Боюсь, друзья мои, — певучим голосом произнесла Мерилит, — вы не в ответе за это явление. Я была бы весьма благодарна…
Договорить она не успела: басовитый хохот громовыми раскатами сотряс арену, заставив всех лихорадочно пытаться сохранить равновесие. Вслед за этим позади компаньонов в ярких фиолетовых вспышках возник огромный силуэт Минору.
— Позер! — фыркнула вскочившая на ноги Хиенна. — Как ты посмел все испортить!
— Глупышка, — добродушно ответил древний. — Я смею гораздо больше, чем ты можешь представить. Вам понравилась моя шутка?
— Замена мировоззрения населению целого мира на противоположное — весьма остроумно, — осторожно заметил гоблин. — Только, похоже, это не на всех подействовало.
— Действительно, маленький божок, — сокрушенно схватился за рога Минору. — Каюсь, не доглядел. Потом исправлю, лопни моя селезенка. Или нет — пока не решил. Меня долго не было. Дел, знаешь ли, по самые копыта!
— Что тебе угодно от нас, пришелец из далекого прошлого? — ласково осведомилась королева, с некоторой тревогой поглядывая на черные крылья за спиной титана.
Минору перехватил ее взгляд и горделиво расправил кожистые складки с костяными наростами по краям. Они выглядели так, будто видали лучшие дни.
— Хочешь себе такие же? — улыбнулся титан. — Когда-нибудь верну. Только, может быть, не тебе. Было бы забавно посмотреть на вашу грызню еще разок, когда у обеих будут крылышки.
Не ответив на вопрос, он снова топнул копытом и растворился в воздухе в тот момент, когда Хиенна совершила длинный прыжок в его сторону, намереваясь вцепиться в плоть древнего шутника когтями и зубами. Промахнувшаяся принцесса неаккуратно приземлилась и, кувырнувшись три раза, лицом рухнула на острые камни.
Антонио с Ченваем озадаченно переглянулись, как бы говоря друг другу «ты тоже это видел?», и нырнули каждый в свой портал.
Михель, пошатываясь, подошел к лежащей принцессе и опустился рядом с ней на колени.
— Любовь — это прекрасно, — умилилась Мерилит. — Удивительно чистое чувство, и злобный нрав ей не помеха. Не будем и мы мешать, мои дорогие.
***
— Ты уверен? — спросил Гарб с надеждой в голосе, убирая волосы с высокого лба. Он давно не стригся, и теперь густая коричневая шевелюра спадала на глаза, мешая сосредоточиться. Движение стало уже привычным и даже не раздражало, как прежде.
— Зуб даю! — уверенно подтвердил Бурбалка, безуспешно пытаясь схватить со стола кусочек сухого печенья. — Он мог свинтить только двумя путями: через местный Шеол или куда-то в Эфир.
— Мне представляется, что через Эфир он бы не смог далеко уйти, — пробормотал шаман, припоминая свои приключения у эфирной границы.
— Вот! — подтвердил Антонио, не прекращая попыток полакомиться печеньем. — А в Шеоле мы бы сразу засекли его следы. Значит, он свалил в Эфир и ошивается где-то рядом. Ченвай говорит, что туда портал и не нужен. Но он сам так не умеет. Короче, надо его оттуда выманить и огреть твоей палкой еще пару раз.
— Если бы все было так просто… — грустно произнес Гарб. — Я понял, что все еще не разобрался, как его правильно использовать. Каждый раз эффект получается все печальнее.
— А ты не дрейфь! — посоветовал Антонио. — Или ты думаешь, что из него вылезет еще что-то страшное? Тут страшнее уже некуда.
— Мне бы твою уверенность, — улыбнулся Гарб.
Для тех, кто гоблина не знал, это выглядело, как будто он хищно выставил вперед острый подбородок и полностью обнажил нижний ряд зубов, слегка приоткрыв верхние клыки.
— А если Минору от удара станет сильнее? Посох мне сам сказал, что нестабильно работает. Может произойти любое событие, связанное с откатом магии назад во времени. Или даже не магии, а чего-то большего.
Бурбалка оценивающе посмотрел на шамана.
— Ты точно тот гоблин, которого мы с Каввелем выдернули из родной деревни? — спросил он, не прекращая попыток вытащить из тарелки хоть крошку. — Тот Гарб не боялся экспериментов.
— Я недавно понял, — заметил ловец духов, стуча крючковатыми когтистыми пальцами по посоху. — Иногда лучше не злоупотреблять. Если возникнет угроза нашей безопасности, я без колебаний применю его. Но только как крайнюю меру. Мне хватило разрушенной академии и превращения Каввеля, чтобы осознать, насколько это опасно.
Антонио понимающе кивнул.
— Наверное, мне этого качества недостает, — сказал он, подпирая голову одной рукой. — Пока я был призраком, то все время ставил эксперименты. Я десятки лет потратил на них и наконец смог найти способ сделать невозможное и выбраться из Шеола. Тебе проще. Ты в фаворе у богини, ее сила с тобой. Твори не хочу, но ты все равно боишься.
— Караб! — выругался на гоблинском Гарб. — Я гобхат! Страх у нас в крови. Я только начал учиться его преодолевать, а не убегать без оглядки при первых признаках опасности. Ты хоть понимаешь, что мне всего шестнадцать лет? Я еще пожить хочу!
— Сколько?! — выпучил глаза Бурбалка. — Это как, вообще?..
— Я никому не говорил, — смутился своей вспышке шаман. — Вы бы не поняли.
Несколько минут они провели в молчании, во время которого Гоблин думал о своей опасной силе, а человек о нескольких месяцах путешествий под руководством одаренного подростка.
— Знаешь, — прервал молчание Антонио, — если это ты трус, то я тогда просто ничтожество. Сколько раз ты рисковал собой ради нас?
— Я не считал, — тихо ответил Гарб. — Кроме богини, друзья — это все, что у меня сейчас есть. Не будет вас, и зачем тогда жить? Даже мое племя превратилось в духов. Так что вы самое дорогое для меня. Мне до сих пор стыдно, что я тогда ударил тебя. И, хотя все закончилось хорошо, я не смогу себе простить, если с кем-то из вас опять случится беда по моей вине.
Бурбалка задумался и наконец смог сказать:
— Ты, кажется, открыл мне глаза. У меня тоже не осталось ничего, кроме друзей. Ничего больше, ради чего стоит жить. Сейчас это особенно остро чувствуется, когда двоих не хватает рядом.
— Троих, — поправил его гоблин. — Хиенна все-таки друг.
Человеку наконец удалось подцепить сладость кончиками пальцев, и он с наслаждением отправил печеньку в рот, издав торжествующий клич.
— Как твоя призрачность, не беспокоит? — осведомился Гарб, всматриваясь в лицо парня и пытаясь найти симптомы неведомой болезни.
— Фсе пуфком, — активно двигая челюстями, беспечно отозвался Антонио. — Надо только поработать над техникой. Хотя, последнее время я все чаще куда-то проваливаюсь.
— Воркуете, мальчики? — Мерилит грациозно впорхнула в дверь. — Ничего, что я без стука?
Королева лучезарно улыбнулась. Резкие перемены в ее характере разительно изменили и поведение. Если раньше в каждом жесте наследницы сквозили властность и высокомерие, то сейчас она была само смирение и кротость.
— Ваше Величество, — чуть склонил голову гоблин.
Бурбалка поперхнулся от неожиданности и закашлялся, одновременно пытаясь поклониться. Такая Мерилит ему нравилась куда больше. Он не отдавал себе в этом отчета, но как только перестали действовать ее суккубьи чары, она сразу стала привлекательнее. Антонио никогда особо не тянуло к женскому полу, но сейчас с ним происходило что-то странное.
— Все ли у вас хорошо, мои дорогие? — тихо спросила властительница. — Не испытываете ли вы в чем-то нужды?
— У нас все прекрасно, — поспешно заверил королеву Гарб. — Только нам нужна помощь в поимке и нейтрализации титана Минору, а также в поиске вашей сестры и нашего друга.
— Да, нас тоже беспокоит присутствие в наших владениях существа столь огромной мощи. К несчастью, мы совершенно не представляем, каким именно образом можно усмирить подобное создание.
— А ваша сестра? — спросил шаман.
— Хиенна может что-то знать, но после ее поспешного… — Мерилит на секунду замялась, подбирая слово, — отбытия в неизвестном направлении вместе с вашим другом, мою сестру, наверное, придется долго искать. Если кузина будет осторожна, то даже наша превосходная шпионская сеть обнаружит ее не сразу. Вторая наследница всегда умела прятаться.
Гарб тяжело вздохнул. Сначала Каввель, теперь Михель. Муфад’ала и Хиенну можно оставить за скобками, но их отсутствие тоже как-то тяготило. Кого компания потеряет следующим?
— Может быть, вы сможете поискать что-нибудь в обители знаний? — предложила королева, вопросительно глядя на Антонио.
— Где-где? — испуганно переспросил он.
— В библиотеке, — улыбнулась суккуба.
Парень немного смутился.
— Да я это, в вашей грамоте-то не силен, — зачем-то решил оправдаться Бурбалка.
— Большинство из нас и даже я тоже не в ладах с древними символами, — простодушно призналась Мерилит. — Зато мастер Ченвай хоть и был немного туманен на этот счет, как обычно, но говорил что-то про ваше магическое родство, скрепленное нерушимой клятвой. Мне кажется, должно получиться.
— Ну, если он так сказал… — нерешительно пролопотал человек.
Гарб подошел к Бурбалке и положил ему свою огромную лапу на правое плечо.
— Я верю в тебя, друг, — сказал шаман. — Поверь и ты в себя и свои силы.
— Постараюсь, — без особого энтузиазма сказал человек. — В конце концов, кроме меня, все равно некому.
— Мы очень тебя просим, — широко улыбнулась парню королева, глядя ему прямо в голубые глаза.
Юноша зарделся и кивнул.
***
Мерилит сама проводила компаньонов до входа в библиотеку, располагавшуюся в другом крыле замка.
— Тут мы вас покинем, — кокетливо подмигнула королева всем, кроме Гарба. — Знания наших предков к вашим услугам. Если что-то понадобится, спросите у смотрителя, а нас зовут дела.
С этими словами суккуба стремительно упорхнула, в буквальном смысле помогая себе сильными взмахами белоснежных крыльев.
— Такое чувство, будто она пока не привыкла ни к короне, ни к доброте, — досадливо поморщившись, произнес эльф. — Раньше она была как-то напористее, что ли.
— Смотри, как бы в ней не проснулась ее обычная жажда деятельности, — сдержанно прокомментировал Гарб, открывая дверь и наклоняя голову, чтобы не удариться о притолоку. — Банальная интуиция… и опыт подсказывают, что даже благие намерения не всегда ведут к положительному результату. Особенно без должных навыков и умений.
Шаман первым вошел в обитель, бегло осмотрев пространство перед собой. Место перед входом освещалось единственным факелом, горящим традиционным для этих мест синим пламенем. Гарб не был уверен, находятся они сейчас ниже или выше уровня земли, но отсутствие окон его не удивило. В темнеющей глубине виднелись ряды стеллажей с огромным количеством книг, рукописей, свитков и фолиантов. Судя по всему, это богатство чистилось от пыли либо весьма нерегулярно, либо здесь вообще не слышали о таком способе ухода за источником знаний.
Гоблин показал остальным, что путь безопасен. За время пребывания в нижних планах осторожность утроилась как-то сама собой, и теперь даже в дружественном окружении внезапно подобревших пуутов давала о себе знать.
— Пригнись! — крик компаньонов сзади пробудил в гоблине рефлексы, накопленные его предками за сотни поколений.
Шаман в ту же секунду бросился на пол из розового мрамора. Над головой просвистело что-то острое и с неприятным звоном вонзилось в верхнюю часть дверного проема. Гарб вскочил на ноги и выставил щит мага. За его спиной тихонько присвистнул орк.
— Секир-башка, — коротко прокомментировал зеленокожий, с интересом рассматривая небольшой полумесяц из матово-серого металла, до середины вошедший в стену так, что наружу торчали только края. Орк потянулся к убийственной штуковине мечом, намереваясь выковырять ее на память.
— Не трогайте, ради всего-всего святого! — из-за стеллажей послышался взволнованный писк и раздались торопливые взмахи крыльев. — Там яд мэнгмума. Он даже волшебную-волшебную сталь пожирает!
Аггрх поспешно отдернул меч, уже почти коснувшийся цели. Перед компаньонами, шурша крыльями, возник знакомый зеленый имп. На сей раз на нем были очки с толстенными линзами, зрительно увеличивающими глаза летуна, делая их похожими на два крупных шара.
— Таксин? — не теряя бдительности уточнил гоблин.
— Я это, это я! — корча забавные рожицы пропищал чешуйчатый пуут. — Прошу простить-простить за это недоразумение. Гости ко мне нечасто-нечасто заходят. Свои про ловушки знают… а вас, кстати, кто-кто привел?
— Новая королева, — буркнул Антонио, надсадно закашлявшись от пыли, взметнувшейся от развороченного косяка.
Ему в лицо брызнула каменная крошка, и только опять вовремя возникшая неосязаемость помогла избежать ранения.
— Ох, грехи мои тяжкие-тяжкие! — схватился за голову имп. — Не рассказывайте ей, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Королева была прям сама чистота, прям сама чистота и невинность… — пропел Адинук. — И однажды друзей она в склеп привела, в темный склеп, где ловушки и живность…
Имп издал смешок, потом схватился за живот и заверещал, корчась, словно в конвульсиях, от смеха.
— Повелительница совсем-совсем не ведает грамоты, — пояснил Таксин, все еще сотрясаясь нутром. — А я живность, я живность!
— Мы тут по делу, — сурово произнес Гарб, рассеивая щит и отряхивая новую мантию от пыли.
— Конечно-конечно, — немедленно согласился с ним зеленый бесенок. — Никто не заходит навестить старого Таксина. Никто-никто! Всем нужны книги! Только книги! Даже доброй принцессе!
— Часто Хиенна тут бывала? — поинтересовался Аггрх.
— Принцесса? — переспросил имп. — Часто-часто. Все время тут сидела, когда была в замке. Не люблю ее.
Адинук рыскал глазами по сторонам в поисках книг с поэзией. Он и сам с трудом понимал, как собирается читать на пуутском, но уже нацелился утащить книгу-другую. Втайне с ним был солидарен и Антонио, не собиравшийся уходить без какого-нибудь томика заклинаний.
— Потому что она стала злой, а ты подобрел? — уточнил эльф.
— Потому что она таскала-таскала у меня книги! — почти злобно пропищал имп с обидой в голосе, обнажая два ряда тонких, как иглы, зубов. — Раньше мне было все равно, а теперь неприятно-неприятно!
Антонио и Адинук опасливо покосились на оскал малыша. Книги вряд ли принадлежали непосредственно импу, но он, похоже, сейчас слишком серьезно воспринимал свою роль.
— Какие-какие фолианты вас интересуют? — опомнился смотритель библиотеки.
— Самые древние, наверное, — неуверенно откликнулся Антонио.
Гарб подтвердил слова человека кивком.
— Где есть хоть какое-то упоминание Минору, — добавил он.
— Так-так, запрос по критериям поиска, подождите-подождите минуточку, — закатил выпученные от усердия глазенки пуут, наполовину прикрыв их коричневыми кожистыми веками.
Компаньоны озадаченно переглянулись.
— Что это с ним? — спросил Аггрх, с интересом взирая на диковинного библиотекаря.
— Я мысленно перебираю все-все тома, которые могут вам пригодиться, — не прерывая своего занятия, немедленно отозвался Таксин. — Поиск займет некоторое время.
Компаньоны уважительно посмотрели на импа. Тот еще с минуту шевелил губами, а затем широко раскрыл глаза.
— Найдено четыре тысячи сто двадцать три фолианта. В каком-каком порядке желаете просматривать?
Антонио обреченно закрыл ладонями лицо. Гарб озадаченно почесал затылок, а Аггрх с Адинуком прыснули со смеху, глядя на страдания Бурбалки.
— Чтобы их прочитать, нужна прорва времени, а его у нас нет, — глухо сказал Антонио, заставив улыбки сползти с лиц друзей.
— Может быть, хотите как-то сильно-сильно сузить поиск? — предложил Таксин, устав махать крыльями. Он опустился на один из стеллажей рядом, свесил коротенькие ножки и принялся ими болтать. — Например, поиск по очень-очень ключевому слову или упоминанию исторического события.
— Подожди, — недоверчиво выпалил Гарб. — Ты выучил все книги наизусть?
— Так и есть, так и есть! — радостно подтвердил догадку имп, продолжая беспечно болтать зелеными чешуйчатыми ножками. — Все-все книги, от первой до самой-самой последней строчки!
Адинук и Гарб переглянулись в совершенном восхищении.
— А как давно ты живешь? — засомневался Аггрх. — Тут только читать пару сотен лет нужно, а потом все время перечитывать, чтобы не забыть.
— Не расскажу, не расскажу! — снова взлетел Таксин, показывая компаньонам липкий черный язык.
— Может быть, ты просто можешь порыться в памяти и рассказать нам все, что знаешь про Минору? — полюбопытствовал Гарб.
Не ответив, имп пару раз медленно перевернулся в воздухе. Адинук протер глаза и ущипнул себя: крылья бесенка в этом процессе вообще не участвовали. Наконец Таксин замер в воздухе головой вниз, сложил руки на груди и из-под полуопущенных век обвел компаньонов внимательным взглядом. В его глазах застыло нечто среднее между удивлением и торжеством.
— Вы хотите знать то, что знаю я или книги? — голос пуута был далек от того тонкого писка, которым обычно общаются импы, и звучал низко и хрипло.
— Мы хотим знать то, что знаешь ты, смотритель, — опередив всех, с поклоном сказал Антонио.
Таксин кивнул и, сделав мощный взмах крыльями, вернулся на свой насест.
— Хоть кто-то. Тогда знайте, смертные, что в этих книгах вам не найти нужных сведений, — имп был предельно серьезен вопреки расхожему среди пуутов мнению, что его вид на подобное не способен. — Да и ни в каких других тоже. Тогда и писать-то не умели еще толком.
Все непроизвольно подались вперед, но бесенок предупреждающе вскинул руку и покачал из стороны в сторону вытянутым указательным пальцем семипалой ладони.
— Не подходите, то была не последняя ловушка, — ухмыльнулся он. — Да и я не просто так летаю.
— Напомните мне накрутить хвост этой забывчивой негодяйке Хие… то есть Мерилит, когда мы ее снова увидим, — вполголоса пробормотал Антонио.
— У нее вроде как нету, — усомнился в угрозе Аггрх.
— Я найду, — пообещал человек и вдруг улыбнулся своим мыслям.
Рожа орка на мгновение перекосилась: никак малец нацелился увести у него из-под носа королеву. «Нет уж, дудки. Это мы еще поглядим, дружок». После Хиенны зеленокожему отчаянно хотелось доказать, что он еще ого-го, а вовсе не стареющий ловелас, которому бес в ребро вселился.
Явно услышавший обоих имп заулыбался, снова обнажая жутковатые зубы-иглы.
— Не вините девушку слишком строго, — сказал Таксин. — Откуда ее величеству знать, как тут все устроено, если она здесь с рождения не появлялась? Молодежь не любит учиться, школу и ту прогуливают, всеобщий не зубрят… Слушайте же…