«И идя долиной теней, не убоюсь я зла, ибо в этой долине нет твари более страшной, нежели я».
— Антонио Хосе да Сильва
Ченвай понимал, что его ловушка надежно захлопнута и выбраться из нее невозможно, поэтому не спешил. Бурбалке он все равно лично навредить не мог: нерушимая клятва, опрометчиво данная человеческому призывателю, сковывала его. Мастер порталов убедился в этом еще во время боя в шеольном мире. Так что торопиться некуда, ведь смертный от страха сам выбалтывает все, что знает. Язык у него, что хвост у мелэнь — метет без остановки. Только даже среди небылиц можно найти крупицу бесценного знания, надо только послушать и подумать.
— … тут он, значится, обернулся быком, а я типа такой… — продолжал нести околесицу Антонио, все больше раздражая приспешников учителя.
У Ченвая времени было сколько угодно — он давно научился не только не отдавать энергию Умбре, но и черпать ее для своих целей из этого поистине бесконечного источника. Угасание от голода ему не грозило. Не грозило оно и его ученикам. Мир теней давно их изменил. Теперь они больше походили на здешних обитателей, приобретя заодно и нетерпеливость, присущую всем теням.
Рассказ затянулся, и постепенно даже угрозы всесильного Ченвая начали им казаться не такими и ужасными. Особенно если сравнить с возможностью наброситься на вкусного смертного и отведать хотя бы частичку его естества — сколько успеешь урвать в общей свалке.
— На место! — скомандовал мастер порталов, заметив движение сзади, но приказ запоздал и не возымел никакого эффекта.
Призрачные пууты, опьяненные сиянием смертной души, отбросили сомнения и набросились на жертву голодной стаей диких зверей.
— Назад, идиоты! — ярость Ченвая не знала границ.
Если они сожрут человека, секрет будет утрачен. Мастер порталов взмахнул щупальцами, мгновенно соединив двух приспешников с Умброй. Остальные пронеслись мимо, рыча и завывая на разные лады в предвкушении пиршества.
— Вперед, идиоты! — почти обрадовался такому исходу Бурбалка.
Схватка предстояла нешуточная, но он знал, кто выйдет из нее победителем. Напади сейчас Ченвай вместе со всеми — человеку крышка. Мастер порталов, однако, вовсе не спешил присоединиться к атакующим, и у призраков не оставалось ни малейшего шанса.
Годы тренировок и экспериментов в Шеоле, Лумее и Рахэн-ди, а затем внезапное воспоминание и озарение сделали свое дело. Антонио проворно уклонился от первого налетевшего демона, пропустил мимо себя и силой мысли удлинил руку. Призрачная конечность змеей воткнулась в сгусток темной энергии сзади, разорвав его надвое и впитав содержимое. Умбре не досталось ни капли.
Издав торжествующий вопль, парень освободил руку-щупальце, удлинил вторую и обрушился на налетевших пуутов, выпуская на свободу накопившуюся ярость. Задние ряды еще напирали, а передние слишком поздно успели сообразить, что жертва стала охотником. Бурбалка остервенело кромсал прозрачные невесомые тела до тех пор, пока кроме него и Ченвая на поле битвы не осталось никого.
— Ничья? — поинтересовался Антонио больше для порядка, присматриваясь к противнику.
С человеком начало твориться нечто необычное, и он пытался прислушаться к ощущениям. В этот момент Бурбалка услышал в своей призрачной голове торжествующий… даже не крик, а всплеск эмоций. Нечто могущественное попыталось слиться с ним, стать единым целым со смертным и поглотить его. Не вышло.
Как только теневые щупальца достигли точки наивысшего свечения — души, они словно вскрикнули. Будто получили страшнейший ожог, и отпрянули в ужасе. Недалеко — туда, где можно было терпеть присутствие отвратительного света. Сам свет как будто стал приглушеннее. Тьма силилась задавить его и не могла сделать этого полностью. Пока не получалось. Отойдя от первого потрясения, Бурбалка внезапно «узрел» учителя и осознал: бояться тут уже нечего.
— Досадное недоразумение, — сипло ответил мастер порталов, ничуть не выдав собственный страх, и снова щелкнул теневым щупальцем, как кнутом, возле собеседника. — Думаешь я забыл, как твой жалкий наставник вызвал меня во второй раз и неделями пытал? Пришел твой черед, раз я не в силах отомстить ему. Продолжай рассказ, а не то…
Бурбалка искренне рассмеялся и увеличился в размерах.
— И что ты мне сделаешь? — ехидно спросил он, клубясь вокруг «учителя» сгустками мрака едва ли не чернее самой сути плана теней. Тусклый свет смертной души лишь подсвечивал темную суть гигантского облака, впитавшего силу нескольких десятков демонов и помножившего ее на мощь Умбры.
Ченвай запоздало понял, как сильно просчитался.
— Поможешь мне выбраться из Шеола? — жалобно спросил он. — Я не в силах тебя заставить, но ты моя последняя надежда.
— Ищи дураков, — фыркнуло облако мрака, по привычке еще хранящее в недрах сознания остатки человечности.
Тень постепенно брала верх, затмевая слабый смертный разум, и Антонио поплыл прочь, удаляясь от места сражения. Мысленно он был уже далеко.
— Постой, о великий! — воскликнул Ченвай, пытаясь привлечь внимание направляющегося прочь Бурбалки. — Если я расскажу про всех, кто тебя предал, ты даруешь мне свою помощь?
Облако мрака сгустилось в форме гигантской человеческой фигуры рядом с хлипким призрачным пуутом, враз почувствовавшим себя неуютно.
— Я слушаю тебя, — голос лишь отдаленно напоминал задорные, почти мальчишеские интонации, хорошо знакомые компаньонам Антонио.
— Мерилит! — быстро произнес демон, в ужасе прижавшись призрачной головой к черной земле Умбры. — Это все она! Она заключила сделку с Минору, чтобы заманить вас к нему. Он пообещал ей вернуть все, как было. Сделать наш слой таким, каким он был до него.
— Я разберусь с предательницей, — раздался сверху голос, больше похожий по звуку на гномью боевую трубу. — Еще что-нибудь?
Слова мастера порталов воскресили в Антонио воспоминания, взбудоражившие чувства, почти уничтоженные тенью до этого.
— На самом деле он не собирается ей помогать, — Ченвай изо всех сил лебезил перед тем, кого еще несколько минут назад считал лишь ступенькой к своему возвышению. — Ему зачем-то нужен божественный посох и его носитель, а на нас он плевать хотел.
— Интересно, — вслух задумалось облако. — Здесь не работают обычные порталы, но я чувствую, что могу легко уйти в любое место, словно между мирами есть большие удобные пробоины. Как же все-таки могуча тень, и как же могуч я, ее проводник. Нужно столько всего сделать, так много успеть…
— Так ты поможешь мне? — с надеждой спросил мастер порталов.
— Конечно, помогу, — звук голоса Бурбалки отчего-то показался Ченваю самым страшным, что он слышал в своей долгой жизни. — Иди же ко мне, я освобожу тебя.
Ченвай заголосил в испуге и бросился бежать. Через портал из этого места уйти нельзя, так что рассчитывать пуут мог только на свою скорость.
***
— Кто-нибудь что-нибудь понял? — осторожно спросил Адинук, когда силуэт Бурбалки окончательно растворился в воздухе.
— Вот же беспокойный стервец! — недовольно пробормотал Аггрх, почесав затылок. — Небось, опять вляпается в передрягу.
— Если мои умозаключения не подводят, — высказался Гарб, устало опираясь на посох, — то он переместился весьма нетипичным для смертных способом. Предельно экстремальная амплитуда антимагических колебаний в этом месте затрудняет более тщательный анализ сложившейся ситуации, но путем несложных сопоставлений на базе хранящихся в моей памяти знаний о возможности перемещений физической оболочки между обитаемыми мирами я могу сделать вывод о неволшебной природе путешествия нашего друга. Во всяком случае, чар Бурбалки не использует Дэ в качестве источника питания.
Сидящий на глиняном дне ямы Адинук издал пару протяжных стонов ближе к концу речи гоблина. Вероятнее всего, напомнила о себе сломанная рука, но Аггрх подумал, что тирада Гарба тоже могла отчасти послужить причиной.
— Ты так и не научился говорить нормально! — подтвердил его догадку эльф.
— Я волнуюсь, — потупив желтые кошачьи глаза, ответил гоблин. — Когда я волнуюсь, я забываю нужные слова.
— Если по-простому, куда наш компаньон ушел? — спросил Адинук, исподлобья глядя на ловца духов. — Бросил нас, как ястреб мышь?
— Если не использовать в объяснениях терминологию, то… я могу только догадываться, — вздохнул Гарб, делая извиняющийся жест лапой. — Вот примерно так, наверное, перемещается и Минору, только без музыкальных инструментов.
— Не думаю, что он нас бросил, — подал голос орк. — В нашем отряде предателей нет. Михель с Хиенной нас не предавали, и Каввель тоже.
Гарб внимательно посмотрел на зеленокожего.
— Откуда ты знаешь? — спросил он, наклонив голову чуть набок в характерном гоблинском жесте, выдающем сомнение.
Отросшие коричневые волосы свесились на плечо, заставив Гарба вздрогнуть. Он выровнял голову обратно, не отрывая взгляда от компаньона. На вечно угрюмой физиономии Аггрха застыло смущение.
— Ну, я верю в это, — уклончиво ответил он.
— Мне кажется, ты что-то не договариваешь, — без обиняков заявил гоблин.
— Спор… — выдавил из себя признание орк, — с Большим Лю. Он, кажется, все еще в силе. Если кто-то из нас предаст, я об этом сразу узнаю.
— Я надеюсь, ты не догадался оформить его в виде связующего контракта? — изумленно поднял брови кверху ловец духов. — Наподобие той сделки, что мы заключали с Анделефтом? Соглашения с нижними мирами редко идут на пользу смертным.
Аггрх хрипло рассмеялся и закашлялся.
— Я похож на слабоумного? — чуть ли не оскорбился воин, раздраженно потирая зачесавшийся широкий нос.
— Друзья, — вмешался Адинук. — Как выбираться-то будем?
Компаньоны переглянулись, осознавая безвыходность своего положения.
— Тихо! — вдруг шикнул эльф, острый слух которого не раз выручал его из беды. — Я слышу голоса.
— Я тоже, — раздраженно пробормотал орк, — причем постоянно. Но ведь твой фонтан иссякает только когда ты пишешь!
— Бу-бу-бу, — добродушно ответил эльф, который все прекрасно услышал.
Аггрх все же обнажил зачарованные мечи и жестами предложил остальным прижаться к стенам ямы. Адинук тотчас последовал приглашению, а Гарб пропустил слова воина мимо ушей и принялся негромко напевать на гоблинском восхваления праматери. Силу посоха ничто блокировать не сможет. Аггрх напрягся, потому что все прошлые разы молитвы шамана-жреца приводили к очень серьезным последствиям.
— Перестань! — немного злее, чем стоило бы, шикнул воин. — А то мы так вообще домой никогда не вернемся.
Гарб озадаченно посмотрел на него, но к просьбе прислушался и умолк. Разрушительная сила Гобмобома действительно вынуждала его сдерживаться, но порой гоблин забывал о своих новых возможностях. «Надо научиться самоконтролю, как у Михеля», — сделал он для себя пометку на будущее, если оно все же наступит.
Голоса между тем приближались, и теперь все оставшиеся компаньоны слышали их отчетливо.
— Ты слышишь это, скудоумная бесовка? — раздался сверху голос монаха. — Это точно был жрец! Я его завывания из тысячи узнаю. Там должны быть и остальные.
— Глухотой не страдаю, смертное ничтожество! — парировал голос Хиенны, сопровождаемый тихим ржанием единорогов и громким звуком поцелуя. — Кто из нас теперь скудоумный? Разве не я говорила, что ждать появления наших смертных можно только здесь?
Гарб ущипнул себя. Боль совершенно отчетливо дала понять, что это не сон. Добрейшей души монах оскорбляет свою возлюбленную пууту, а та в ответ его целует!
— Эй там, наверху! — крикнул он. — Поцелуй суккубы все еще смертелен?
— Для других все еще да, — выглянула из-за края голова Михеля. — Что, остолопы, опять попались на уловки демонов? Я ведь предупреждал, что им верить нельзя.
— Чья бы корова мычала, — шепнул друзьям Аггрх и громче добавил. — Вытаскивать нас собираешься?
Вместо ответа сверху упала веревка как раз достаточной длины, чтобы каждый из пленников мог выбраться. Первым наверх втащили Адинука, как наиболее пострадавшего. Пока гоблин с орком по очереди карабкались наверх, монах пошептал над сломанной рукой остроухого и привел ее в порядок. Вероятно, Вседержителя ничуть не заботил характер последователя, и целительная сила рук человека не покинула.
Выбравшись, Гарб бросил оценивающий взгляд на блудных компаньонов. Хиенна, ничуть не утратившая обворожительности, была одета в облегающий походный костюм из черной кожи. «И не жарко же ей в нем», — отметил про себя гоблин. Рожки все еще терялись в копне рыжих волос, собранных сзади в косу. Глаза цвета сочной хвои постоянно сверкали гневом так, что возникало немедленное желание убраться у демонессы с дороги.
Михель — все тот же скромный парень лет двадцати семи в латанном-перелатанном монашеском балахоне, темноволосый с проседью, с родинкой на правой брови и орлиным носом, большую часть времени смотрел преданными карими глазами на демонессу. Как, впрочем, и она на него. Монах молча кивнул Гарбу, словно этим можно выразить и радость от долгожданной встречи, и извинения за отлучку, и сожаление, что не всех компаньонов удалось собрать вместе.
Позади Михеля и Хиенны паслось стадо иссиня-черных иблисовых единорогов. Лошадки чмокали губами, фыркали и что-то жевали, хотя вокруг, кроме камней, ничего не было. Их огненные гривы упоенно ерошил довольно прохладный ветер-свистун, и Гарб невольно поежился от очередного порыва.
— Где этот бесплотный шельмец? — окинув троицу взглядом, полным высокомерного презрения, поинтересовался Михель. — Трижды проклятая Хиенна твердит, что отсюда нельзя уйти через портал.
— Хитрюга использовал ключ, — высказала догадку суккуба и, увидев подтверждающе кивнувшего Гарба, добавила. — Я не знаток таких перемещений, но вряд ли он ушел к марам.
— Откуда ты знала, что нас нужно искать здесь и сейчас? — сменил тему Аггрх. — Мы, конечно, рады, но выглядит подозрительным совпадением.
Хиенна неопределенно повела плечом и хмыкнула.
— Вас должен был кто-то рано или поздно заманить в единственное место в слое, откуда нельзя выбраться без посторонней помощи. После моего отбытия это стало лишь вопросом времени. А то, что мы сейчас сюда подъехали, так это столько занял путь от цитадели. Считайте себя везунчиками. Попади вы сюда раньше — умерли бы от истощения. Позже — нас бы тут уже не было.
Михель недобро посмотрел на спутницу и обнажил зубы в попытке улыбнуться.
— Были бы, — погрозил он суккубе пальцем. — Если бы выжили. Вообще, мы сюда ехали охотиться на Минору. Лошадкам кто-то шепнул, что его видели в этих краях, а они поделились с нами. Они тут единственные, кому можно верить, когда дело касается древнего пакостника.
— Они разговаривают? — удивился Аггрх, бросая на единорогов заинтересованный взгляд.
— Только со мной, — сообщила Хиенна немного раздраженным тоном. — Раньше это доставляло мне удовольствие, а сейчас они меня доводят до истерик потоком лошадиных сплетен. Как будто мне интересно, у какой кобылы в табуне грива красивее!
Мы тоже сюда пришли за Минору, — осторожно сообщил Гарб, следя за реакцией парочки.
Единороги одобрительно заржали. Самый крупный жеребец, как раз подходящий Гарбу по размеру, подбежал к гоблину и нежно потерся об него иссиня-черным боком.
— Уважают тебя, — ревниво заметила пуута и топнула ножкой, обутой в ботфорт с красивой жемчужной отделкой в верхней части раструба. — Меня они только терпят после проделок Минору. Я стала злиться по малейшему поводу, и это выводит меня из себя еще больше. Их почему-то тоже, так что мне приходится сдерживаться.
— Не тебе одной, эгоистичная ты дрянь! — сказал Михель.
Ближайший к нему единорог немедленно попытался укусить человека, едва не задев при этом ядовитым рогом. Монах привычным движением уклонился и сделал пару шагов к Хиенне. Суккуба тут же бросилась к нему в объятия и звонко поцеловала в губы. Единорог сразу вернулся к табуну, не выказывая больше агрессии.
— Это сейчас что было? — Аггрха распирало от любопытства.
— Им не нравится, когда мы ругаемся, а поцелуи воспринимают как знак примирения, — скривилась Хиенна. — Надо признаться, мне так понравилось это занятие, что я иногда даже специально провоцирую.
Михель плотно сжал губы, чтобы не сказать очередную грубость.
— А это… — намекая на поцелуй, похлопал себя по лицу Адинук.
— Это самое странное, — откликнулась пуута. — Михель по глупости первым полез целоваться, но ничего не произошло. Мы после этого и помирились, хотя я его какое-то время терпеть не могла… после турнира. Я до этого очень боялась, что с ним может случиться что-то нехорошее. Ведь поцелуй суккубы смертелен, как вы знаете. Раньше я переживала, а потом стало все равно, ну и все как-то легко прошло.
— У меня было так погано на душе, — подтвердил монах, присаживаясь рядом с отдыхающим бардом. — Я подумал, что лучше умру, чем без любви, ну и…
— Я бы тоже сейчас попробовал, — пошутил орк, запамятовав, при каких обстоятельствах он свел этих двоих вместе.
— Рискни здоровьем! — с такой угрозой в голосе хором ответили влюбленные, что зеленокожему пришлось еще пять минут извиняться и доказывать, что он ничего такого не имел в виду.
Аггрх на всякий случай попятился, едва не рухнув обратно в яму. Гарб шустро схватил зеленокожего за плечо и помог восстановить равновесие.
— Так вы нас не предали? — прервал затянувшееся выяснение отношений Адинук, силясь высмотреть в облике парочки признаки злодейских помыслов.
— Нас всего лишь немного… озлобило, — подобрал слово Михель. — Ее чуть больше, меня чуть меньше. Мы боремся с этим, но не всегда получается. Мы оба думаем, что наше состояние еще не повод отказываться от союзников и друзей.
Хиенна молчаливым кивком подтвердила сказанное, презрительно плюнув в сторону человека.
— Как ты ее выносишь? — озадаченным шепотом спросил Адинук, сидящий рядом с Михелем. — Она сейчас копия моих сестричек. Не лицом, конечно. Мои-то куда симпатичнее.
— Раньше было хуже, — полуулыбка скользнула по лицу монаха. — Сейчас старается исправиться. Но даже тогда она не вела себя и вполовину так мерзко, как бывшая женушка в год перед моим послушничеством. Так что я все вытерпел довольно легко.
Эльф уважительно похлопал человека по плечу здоровой рукой.
Пейзаж вокруг сильно отличался от окрестностей столицы. Компаньоны стояли на широком каменном плато без каких-либо признаков растительности. Футах в тридцати от них начинался обрыв. Далеко внизу виднелась извилистая горная тропинка, теряющаяся в туманной дымке, за которой смутно угадывался густой хвойный лес. Там же рядом находилось другое плато, куда больше размером. Мимо него свои воды нес стремительный речной поток, берущей начало где-то высоко в горах.
Аггрх отвернулся от края и посмотрел на скалу позади. Горный массив величественно нависал над крошечными смертными, а его вершины терялись в облаках. Среди них смутно угадывалась огромная снежная шапка, венчающая самый высокий пик. Пока компаньоны сидели в яме, ничего такого видно не было. В скале недалеко от них зиял узкий темный провал.
— Вон там его логово, — махнул рукой монах.
Все испуганно посмотрели в сторону утеса, словно ожидали появления Минору в ту же секунду. Древний титан явиться не соизволил.
— Антонио ждать будем? — поинтересовался Адинук, на всякий случай оглядываясь.
— Потом он или сам нас найдет, или на обратном пути еще заглянем в яму, — бросил Михель, не поворачивая головы. — Мы ему сейчас все равно ничем не поможем.
Воссоединившиеся компаньоны согласились с монахом и осторожно побрели в сторону неизвестности. Единороги нерешительно потоптались снаружи и вернулись на плато, дав негромким ржанием понять, что их в эту темень не заманишь даже кусочком сладенького.