«Настоящий жахани должен сделать в жизни три вещи: убить беса, перехитрить смертного, занять место своего тирана».
— Анделефт Мусташар I
Михель гладил Хиенну по волосам и шептал ей на ушко что-то успокаивающее, но суккуба продолжала плакать. Монаха наконец проняло: он вдруг увидел перед собой не демона — врага рода людского, а прекрасную хоть и немного необычную деву в беде, сотрясающуюся от безудержных рыданий. Его сердце тут же растаяло. То, чего не смогли добиться воздушные поцелуйчики, кокетливые улыбочки и бойкая стрельба глазками, получилось у простых искренних женских слез. Желание помогать и защищать затмило собой все остальное.
Старательно подавляемое чувство встрепенулось в душе парня, одетого в грубый монашеский балахон, и выплеснулись наружу. Он точно знал, что это не магическое наваждение: чары демонов не властны над членами Ордена. Михель наконец отважился себе в этом признаться: это любовь.
«Как-то уж слишком быстро все это», — мелькнула было мысль. — «Почему у меня ощущение, что я знаю Хиенну много лет?»
Суккуба продолжала сотрясаться в рыданиях, и человек просто отогнал сомнения прочь. Они просто не имели значения.
Демононенавистник Михель вдруг осознал, что, в сущности, мир устроен немного не так, как рассказывали в Ордене. Человек принял новое знание на вооружение и бросился, отбросив остатки сомнений, утешать ту, кого должен был беспощадно убить еще при первой встрече.
Орк топтался у огромного жаркого камина. Он делал три-четыре шага в одну сторону, затем замирал и полностью извлекал из ножен меч. Проверив пальцем качество заточки, воин резким движением возвращал клинок на место, разворачивался и застывал на пару секунд. Затем зеленокожий медленно, намеренно подволакивая ногу, ковылял в обратном направлении.
Аггрх ощущал собственную беспомощность и бросал растерянные взгляды на плачущую суккубу. Ревность, жалость и много других противоречивых эмоций клокотали в груди бывшего гладиатора. Хиенна явно отдала предпочтение монаху, оттолкнув прочих утешителей, и орку это совсем не понравилось. «Михель то, Михель се», — раздосадовано сплюнул он на мраморный пол.
Хотя ревность проистекала больше от чувства собственничества, Аггрху от этого легче не становилось. Он не привык делиться женщинами, а какой-то человечишка без видимых усилий опередил в любовных делах бессменного чемпиона гладиаторской арены Грюнвальденбурга. Противоположный пол слишком избаловал орка своим вниманием, чтобы взять и просто смириться с поражением.
Воин заскрежетал зубами, отвернулся и уставился на огонь. Отблески языков пламени заплясали в его зрачках, придав и без того свирепой морде еще более устрашающее выражение.
Остальные компаньоны между тем участвовали в увлекательном действе: составляли контракт с дьяволом. Бурбалка вспомнил свой опыт общения с потусторонними силами, а Адинук оказался искушенным в юридических тонкостях. Троу многое повидал за годы жизни в Подземье, известном своими жестокими законами.
— Я, — сказал бард, — по своему опыту знаю скользкие моменты при составлении договоров. Однажды сам поплатился за невнимательность, теперь меня так не обманешь.
Гарб с готовностью принял помощь обоих. Каввель решил поприсутствовать из любопытства, решительно не понимая ни языка, на котором составлялся договор, ни витиеватых архаичных формулировок, зато осознавая важность готовящегося документа.
— А вот это что за пункт? — встревал он иногда с вопросом, нависая над столом, за которым решалась судьба мира.
Пламя свечей плясало в дорогих вороненых с позолотой канделябрах, показывая замысловатое представление театра теней на расписанных отнюдь не адскими пейзажами стенах.
— Это на случай вмешательства Део, — терпеливо объяснял Анделефт.
— А это?
— Это защита от одностороннего расторжения контракта.
— А этот?
— Предусматривает случай нашествия насекомых и уничтожения ими одного из экземпляров контракта, — невозмутимо отозвался советник.
— А…
— От надоедливых вопросов минотавров, — буркнул начинающий закипать жахани.
— Ого! — прикусил губу Каввель, чтобы не ляпнуть лишнего.
Обсуждение деталей затянулось надолго. Дьявол оказался редкостным крючкотвором, и его стандартный договор содержал уйму безобидных на первый взгляд мелочей, которые при внимательном рассмотрении грозили страшными последствиями при их несоблюдении. В конце концов, вычеркнув почти половину текста и составив четыре дополнительных соглашения и протокол разногласий, стороны пришли к полному взаимопониманию.
— Моя подпись там уже есть, — тонко намекнул Анделефт.
— Значит, придется и мне поставить свою, — зевнул Гарб.
Время уже давно перевалило за полночь, и глаза у всех слипались.
— Кровью, пожалуйста. Здесь и здесь, — услужливо подсказал советник.
Шаман извлек из волшебной торбы ритуальный нож и привычным движением уколол себя в указательный палец — в прошлой спокойной жизни ему часто приходилось кровью усиливать те или иные заклинания. Большая рубиновая капля упала на текст договора и тут же бесследно впиталась в пергамент. Листы зашевелились, словно живые, и вдруг рявкнули:
— Еще!
Компаньоны невольно отпрянули от стола, на котором лежал дьявольский контракт. Не шелохнулся только жахани.
— Еще капельку, — жалобно заканючил документ, — хоть немножечко!
Гарб опасливо придвинулся и поднес кровоточащий палец к договору, ободренный легким кивком советника. Листы подпрыгнули и попытались вцепиться гоблину в лапу. Шаман отскочил, успев, впрочем, накапать достаточно крови, чтобы плотоядные страницы успокоились. В тот же миг с Анделефтом начали происходить удивительные перемены: он раздался в плечах, его маленькие рожки выросли и стали напоминать рога матерого архара, а сам дьявол подрос на целый фут.
— Да, чудесное ощущение! — расхохотался он, хватая подписанный договор. — Благодарю тебя, дорогой мой глупый смертный. Свой экземпляр можешь не подписывать. Как жаль, что вы уже наконец уходите!
— Но…
— Никаких «но», отправляетесь немедленно, — весело сообщил новый тиран и хлопнул в ладоши. — Уговор есть уговор! Закон гласит, что нужно его выполнять.
Пламя в камине немедленно превратилось в открытый портал. Аггрха тотчас затянуло внутрь. Орк успел только охнуть от неожиданности и исчез.
— Остальных прошу последовать за ним, пока я не передумал, — махнул рукой в сторону воронки дьявол.
— Сначала ты ответишь за брата, убийца! — крикнула суккуба, меняя облик.
Друзья опешили, увидев вместо ставшей уже привычной красотки злобно рычащее чудовище из ночных кошмаров. В мгновение ока тварь бросилась на Анделефта. Дьявол, однако, и не подумал защищаться. Хиенна в секунду преодолела разделяющее их расстояние и с разбегу налетела на появившуюся в воздухе невидимую стену, заискрившую при столкновении с пуутой. Жахани щелкнул пальцами, и демонессу швырнуло в портал.
— Я жду! — сказал он, сурово посмотрев на оставшихся в зале компаньонов.
Друзья, не видя смысла дольше оставаться в обществе негостеприимного тирана, нерешительно двинулись к проходу между мирами.
— Гарб! — окликнул гоблина Михель.
Шаман вопросительно поднял бровь.
— Ты же можешь!
— Не получится. Я подписал контракт, — пожал плечами Гарб и прыгнул в портал.
За ним последовали и остальные. В зале остались только монах и новоиспеченный властелин Себатуна.
— Я не могу причинить тебе серьезного вреда, смертный. Так уж составлен контракт. Но если не поторопишься, тебе придется остаться здесь навечно.
— Зато вред тебе могу причинить я! — с ледяным спокойствием сказал Михель. — Я контракт не подписывал, к тому же это мой долг.
— Можешь попробовать, — ехидно ухмыльнулся Анделефт.
Михель схватил со стола позолоченный канделябр и с размаху швырнул его в дьявола. Тяжелый адамантовый подсвечник без помех пролетел сквозь искрящийся барьер и основанием задел один из рогов жахани. Самоуверенности у Анделефта резко поубавилось. Он изменился в лице и в тот же миг очутился за спиной монаха. Михель молниеносно нанес мощный удар ногой с разворота в живот. Брюшной пресс у адского повелителя оказался неважным, подтверждением чему послужил протяжный стон и грохот упавшего тела. Парень обернулся и увидел скорчившегося на полу архидьявола.
— Падаль, — плюнул на поверженного врага человек, — сейчас ты умрешь.
— Глупый смертный, — держась за живот, выдавил из себя Анделефт, — меня невозможно убить, пока я владею этим кругом.
— Это ненадолго! — донеслось сбоку шипение полное искренней ненависти.
Михель резко обернулся навстречу новой угрозе и увидел выползающую из портала тушу огромного слизняка. Воронка с легким свистом схлопнулась, закрывая монаху путь к друзьям.
— Ваше превосходительство! — радость в голосе Анделефта прозвучала на редкость фальшиво.
— Я повелитель этого круга! — взвизгнул слизняк, размахивая тонкими, почти веревочными ручками. — Властью, данной мне Люцифером, повелеваю тебе умереть!
— Властью, переданной мне Гарбом I Разрушителем, повелеваю тебе сдохнуть! — огрызнулся лежащий на полу жахани.
— Что-о-о? — выдохнул Лугриал-Зевув.
— Поединок за право владения кругом! Закон гласит, что победитель получает все, включая тело соперника! — отозвался Анделефт, поднимаясь на ноги и одним движением копыта отбрасывая в сторону стоящего между ним и аршидуком Михеля.
Монах отлетел на добрых четыре фута, ударился всем телом о встретившийся на пути дубовый письменный стол и потерял сознание.
Когда он очнулся, то не сразу сообразил, где находится и что происходит. Вокруг мелькали электрические разряды, летали кислотные брызги и бушевали огненные вихри. Половина зала уже выглядела так, будто по ней прошлась толпа мародерствующих варваров, а вторая его часть быстро приближалась к такому же состоянию. Вероятно, какая-то магия защищала дворец от более серьезного ущерба, потому что иначе в стенах и потолке уже давно зияли бы огромные дыры.
Михель ругнулся сквозь зубы, проклиная свою вспыльчивость. Она не давала молодому ди Лёве спокойно жить еще до монастыря, и он так и не смог до конца от нее избавиться. Монах начал читать успокоительную мантру и с осторожным любопытством наблюдать за сражением дьявольских магов. Соперники оказались примерно равными по силам, и, по-видимому, уже успели устать, лишь вяло обмениваясь заклинаниями.
Более проворный Анделефт только изредка блокировал удары Лугриал-Зевува, предпочитая уворачиваться и экономить энергию. Подвижность же аршидука из-за огромной массы тела приближалась к черепашьей. Стало ясно, что Дэ у него закончится раньше, чем у противника, из-за необходимости постоянно подпитывать щит.
— Получай! — предчувствуя скорую победу, выпустил во врага очередную молнию Анделефт.
Щит Лугриал-Зевува тускло мигнул, поглощая атаку, и рассыпался бледно-голубыми искорками.
— И ты получай! — вложил в апперкот всю силу Михель.
Нокаутированный верховный жахани обмяк и повалился на истерзанный магией пол. Монах, тяжело дыша, изучающее посмотрел на гигантского слизняка, облепленного мухами, получив в ответ не менее пристальный взгляд.
— Ты оказал мне большую услугу, смертный, — прошипел аршидук, — что ты хочешь получить в награду? Говори быстро, у меня много дел!
— Дозволь безопасно попасть туда, куда этот изменник отправил моих друзей, — не задумываясь ответил Михель.
— Да будет так, — резюмировал Лугриал-Зевув.
Воронка портала открылась, приглашая человека войти. Монах медлить не стал и с разбегу прыгнул навстречу неизвестности, надеясь встретить по ту сторону своих компаньонов.
Аршидук, не мигая, посмотрел смертному вслед всей сотней своих глаз. Убедившись, что последний из нарушителей порядка навсегда убрался из его мира, он медленно, наслаждаясь каждым мгновением, подполз к начинающему приходить в сознание поверженному советнику. Грузное туловище слизня наползло на Анделефта и накрыло его целиком. Приглушенный крик снизу вызвал лишь легкую усмешку на уродливых губах аршидука. Когда Лугриал-Зевув отполз в сторону, на полу лежали только полураздавленные белые кости.
— А все-таки он был неплох, — пробормотал слизняк. — Как же теперь подавить восстание? Наверное, придется отозвать войска.
***
Воронка выплюнула человека прямо в бездонную пропасть. Михель в полете успел ухватиться за каменный выступ, будто специально нависающий над ущельем так, чтобы пролетающие мимо путешественники из других миров имели шанс спастись от неминуемой гибели. Звездное небо приветливо подмигнуло монаху, а налетевший ветер неласково растрепал его давно нечесанную шевелюру.
— Хвала Вседержителю! — выдохнул парень, покрепче обхватывая спасительный гранит.
— В моем царстве не в почете имя отца моего, — донесся со всех сторон низкий раскатистый голос, создавая ощущение вездесущности говорящего.
В его интонациях угадывалась мудрость тысячелетий и бесконечная, неутолимая скука. Монах содрогнулся от ужаса, потому что этот страшный бас мог принадлежать только одному существу во всей Вселенной. Михель, однако, нашел в себе силы для ответа:
— Приветствую тебя, враг истинного Бога!
— Ты храбр для смертного. Зачем явился ты ко мне, жрец моего отца?
— Я следую за моими друзьями, и я не жрец, — ответил парень, безуспешно стараясь подтянуться на руках и влезть на узкую полоску крошащегося камня.
Мощные порывы ледяного ветра легко пресекали всякие попытки монаха перестать болтаться над пропастью.
— Ты куда больше жрец, чем те, кто носит нарядные одежды, воскуряет благовония и громогласно восхваляет твоего бога, не имея в душе ни капли веры, — в голосе Люцифера зазвучала грусть. — Разве не ты словом и делом доказываешь свою преданность Ему? Души всех лицемеров рано или поздно попадут к моим слугам в лапы, а тебя ожидает иная судьба.
Человек над бездной перестал раскачиваться, в самое сердце пораженный словами собеседника.
— Молчишь? Значит, осознаешь мою правоту, — Люцифер сообщил это как нечто само собой разумеющееся.
— Да, ты прав, князь Тьмы, — согласился монах. — Называй меня жрецом, если угодно.
Очередной порыв ветра едва не заставил монаха разжать руки.
— Так, значит, ты идешь за своими друзьями, — продолжил самый страшный из дьяволов. — Это хорошо. Они здесь у меня.
— С ними все в порядке? — вырвалось у Михеля, о чем он тут же пожалел.
— Будет, — пророкотал дьявол, — если ты согласишься с моими условиями!
— Что мне нужно сделать? — обреченно поинтересовался парень, проклиная свой длинный язык и прекрасно понимая, что именно может потребовать от него Люцифер.
— Самую малость. Ты должен всего лишь преданно служить мне. Так же преданно, как ты служил моему отцу. Иди с моим именем на устах, неси мое слово миру, и я пощажу твоих друзей.
— А если я откажусь?
Верховный дьявол хрипло рассмеялся в ответ.
— А если ты откажешься, сперва я убью гоблина, затем орка и человека, потом эльфа и минотавра. Напоследок я оставлю малышку пууту. Кажется, она тебе начала нравиться? Стань моим слугой, и я отдам ее тебе навсегда. И уже не ты будешь игрушкой в ее прелестных ручках, а она станет твоей рабыней.
Михель дернулся в бессильной ярости и снова попытался вскарабкаться наверх. И опять безуспешно.
— Я не предам Вседержителя! — закричал он. — И не надейся!
— Что же, тогда ты предашь своих друзей. Ты ведь их единственная надежда. В этом случае царствия небесного тебе не видать — предателям там нет места.
— Ты чудовище!
— Я знаю, — лаконично ответил Люцифер.
— Будь ты проклят!
— Я уже проклят! — гневно зарычал дьявол. — Я проклят, как никто иной из ныне живущих! Но разве это оправдывает меня в твоих глазах? Нисколько! Ты видишь во мне только чудовище. Ты когда-нибудь пытался понять мои мотивы? Тебе вдалбливали с детства, что я плохой, и ты слепо в это веришь.
— Я не думал…
— Никто из вас не думал! Конечно, кому интересны мысли чудовища? Я вынужден влачить жалкое существование в этом убогом мирке, а мог бы править всей вселенной! Я хотел довести ее до совершенства, а теперь милостью Део торчу в тесной конуре, как последний цепной пес. Я хотел сделать мир лучше! И я сделаю его лучше, даже если мне понадобится утопить его для этого в крови! Но я не могу совершить это лично — мое заточение будет вечным, а мои слуги слишком никчемны, чтобы доверить им столь грандиозное дело. Мне нужен ты, смертный! Мне нужен пророк! Неси мое слово. Ты получишь все, о чем только можешь мечтать: власть, женщин, вечные жизнь и молодость! Я лишь ищу справедливости, которую отобрал у меня отец. Ты же не против справедливости? Пойди моей дорогой, и у тебя будет все. Отринь меня, и твоим друзьям несдобровать.
— Мне очень жаль, — полным сочувствия тоном произнес Михель. — Я скорблю вместе с тобой и помолюсь о твоем прощении Вседержителю, но не заставляй меня предавать. Я не смогу жить после этого.
— Что же, — Люцифер успокоился так же внезапно, как и взорвался, — есть еще один выход…
— Договаривай! — потребовал человек. — Что нужно сделать?
— Ты должен умереть. Просто разожми руки, и твои друзья спасутся.
— Я готов!
— Даже если в этом случае ты потеряешь шансы на спасение своей собственной душонки? — сладким голосом поинтересовался князь Тьмы. — Самоубийцам не место в царстве Део, а твои друзья даже не узнают, какую жертву ты принес ради них.
Вместо ответа Михель отпустил скалу и с нарастающей скоростью полетел в бездну, сопровождаемый издевательским хохотом повелителя Ада.