В один из дней после школы я отправился на комсомольское собрание проходившее в небольшом зале ДК. Помимо общих вопросов и некой текучки, меня должны были назначить замом Алины. Фактически вся власть в городском комитете была сосредоточена именно в её руках. Так что всё это время я благодаря поставленной на ней нейрометке, потихоньку искал лазейку, чтобы пробиться через броню воли к её нейропространству. Но даже используя домашний усилитель мне это никак не удавалось. Единственное, что я смог сделать это постоянно бомбардировать её мыслями о необходимости заместителя, сопровождая их своими образами. Но придя на собрание я увидел что эффект от моей работы был несколько иной.
Сам же усилитель я только называл “домашним”, на самом деле он располагался в трансформаторной подстанции, вернее в пяти квартальных подстанциях. Благо район в котором была квартира родителей донора, располагался рядом с промзоной и недостатка, как в высоковольтных линиях электропередач, так и в самих опорах ЛЭП не было. Кстати эти самые опоры я с товарищами из кружка и превратил в эдакие всенаправленные антенны. Товарищи правда считали что собирают исполнительный элемент будущей системы всесоюзной передачи данных. В принципе, в некотором приближении, так они и было, вот только данные которые я намеревался передавать не имели никакого отношения к телекоммуникационным сетям. В квартире у меня был только небольшой шлем сделанный из проволочного каркаса с двумя сотнями электродов, для более полного и быстрого снятия биотоков мозга. Шлем, через небольшой блок преобразователя сигналов, подключался прямо в электрическую розетку. Отцу увидевшему, как я надев блестящий шлем (делать его пришлось из серебряной проволоки вытащенной из сердечников РК кабеля) ложусь в кровать и включаю шлем в электрическую розетку, объяснил что это аппарат для электрофореза — в школьном кружке мы проверяем возможность своими руками собрать устройство для лечения ОРЗ и ОРВИ на дому, чтобы разгрузить участковых терапевтов.
Стоило мне зайти в зал как сидящая за столом девушка немного покраснела и отвела в сторону взгляд. Этого похоже никто не заметил, но имея некоторый опыт сразу понял что я всё же сумел воздействовать на её нейросознание, но не совсем в том ключе в котором изначально предполагал.
— Посмотрите кто явился, — язвительно начала девушка, — это же Даня! Наш великий пропагандист!
— Всем здравствуйте, — вежливо поздоровался я с присутствующими. На слова Алины я не обратил никакого внимания, было абсолютно понятно что за язвительностью она пытается скрыть собственное смущение.
Сев вместе с остальными за стол я принялся вникать в работу комитета. Не сказать чтобы это было просто, скорее даже довольно сложно и непонятно. Сложности добавляли постоянные издевки и подколки со стороны девушки. Они были настолько частыми, что это заметили и остальные и даже сделали её замечание чтобы она прекратила третировать новичка. Но от работы меня никто не освобождал. Благо я мог немного схитрить и не в полный канал подключившись к коллективному нейрооблаку считывал из него поверхностные образы и только благодаря этому разобрался в работе комитета.
На самом деле все эти ребята занимались сплошным перекладыванием бумажек, составлением никому не нужных отчётов и решением настолько мелких вопросов, что с ними бы справился любой достаточно мотивированный и целеустремлённый комсомолец.
Но чем больше я вникал в работу комитета тем больше понимал что система небольшой частью которой он является абсолютно нежизнеспособна. Тот экзамен, что мы проходили перед принятием в ряды комсомольского движения носит абсолютно формальный характер, а в подавляющем большинстве случаев и не проводится вовсе. Насколько я понял в последнее время в комсомол вообще начали принимать всех школьников подряд, невзирая ни на желание, ни на рекомендации ни на полезность для движения. И от этого естественно был только вред.
В конце собрания, я активировал все свои силы и оставленные ранее закладки в нейропространствах остальных членов комитета и инициировал процедуру избрания заместителя комсорга. И хоть Алина всячески показывала что никакие замы ей не нужны и со всеми делами она справляется прекрасно, мнение большинства все же превалировало.
Наконец завершив все дела ребята начали собираться. Я вместе со всеми приготовился выходить, как вдруг меня остановил негромкий окрик.
— Даниил Викторович, вас я попрошу остаться.
Реплику девушки присутствующие сопроводили негромкими смешками и странными фразами про чемоданы и отпечатки пальцев. Мне же ничего не оставалось как вернуться к столу и сесть рядом с девушкой.
***
В кабинет странной геометрической формы заходит высокая, мускулистая чернокожая женщина в форме майора морской пехоты, печатая шаг.
— По вашему приказанию прибыла, — вскидывая два пальца к виску доложила она.
— Спасибо, что согласились посетить нас, мисс Блэкхоуп, — уперев в неё пустой взгляд, тихо говорит сидящий за большим столом заваленным кипами документов, — у нас есть задание которое возможно поручить пожалуй только вам. Мистер Уайт введёт вас в курс дела.
Один из стоящих рядом со столом мужчин, несмотря на военную выправку одетого в строгий деловой костюм, подходит к женщине и жестом приглашает к стоящему в центре кабинета не высокому столу, по обеим сторонам которого расположены два дивана. На одном из них расположился подросток в компании пары девиц. На другом устраиваются Блэкхоуп и Уайт.
Взяв в руки папку, поданную одним из референтов раскрывает её и демонстрирует содержимое сидящей рядом с ним женщине.
— Вам предлагается руководство вновь созданным подразделением сил специального назначения. В этой папке приказы о вашем назначении и выделении созданному подразделению места базирования.
— Погодите, а как же персонал и солдаты? К какому корпусу мы будем относиться?
— Новое подразделение будет немного необычным, я бы даже сказал “экспериментальным”, — подал голос сидящий на противоположном диване подросток, — документы, что вы держите в руках наделяют вас довольно широким полномочиями и в частности дают полномочия чрезвычайного ревизора с правом на перераспределение содержащегося в пенитенциарных учреждениях контингента.
Ребекка Блэкхоуп хотела было уже возмутиться, почему какой-то пацан вдруг в курсе её задания (на обложке переданной её папки стоял красный штамп “совершенно секретно”), но бросив взгляд на него поняла, что её первое впечатление о школьнике каким-то образом получившего право на экскурсию в рабочий кабинет высшего государственного чиновника, глубоко ошибочно. Тот кто сидел перед ней явно был не обычным школьником. Он не то чтобы не являлся школьником, он вообще был неописуем так как весь создан из противоречий — щуплое, заметно измождённое тело, продавливало обивку дивана, так как будто в нем было килограммов сто двадцать (об этом она могла судить довольно точно, так как в ней самой было немногим меньше), а когда он прижимал к себе сидящих рядом с ним девушек, у тех едва ли не трещали кости. Его взгляд вызывал внутри неё настоящий шторм эмоций — ей одновременно хотелось и бежать и оставаться рядом с ним. Он одновременно казался и сопливым мальчишкой и умудренным старцем — весь её опыт говорил ей что с этим “школьником” всё очень непросто.
Между тем парень продолжил: “Вы сами вольны набирать сотрудников в рамках выделенного вам финансирования. Касательно же “солдат”, во втором приложении приведены общие требования к их отбору…”
Ребекка быстро пролистала содержимое папки.
— Но это же список диагнозов…, — неуверенно начала она.
— Понимаю ваши опасения насчёт работы с подобными “кадрами”, — согласно кивнул подросток, — но территориально ваша база подготовки будет расположена за границами соединенных штатов, вообще это будет корабль находящийся в нейтральных водах, так что методы подготовки солдат могут и должны, он выделил голосом последнее слово, быть “любыми”.
— Сэр, — автоматически обратилась к нему как к старшему по званию, — я, конечно, работала со сложным контингентом, но в списке требований к кандидатам, в том числе имеется и “параноидальная шизофрения”, боюсь никакие, в том числе и крайне жёсткие меры не позволят добиться от них какого-либо действующего результата…
— В этом вам поможет ваш технический помощник, — лениво махнул рукой парень показывая что разговор ему наскучил, — он уже ждёт вас на базе. Отправляйтесь туда, входите в курс дела и начинайте набор бойцов и тренировки — на всё про всё у вас ровно месяц. Исполнять!
— Так точно сэр! — её словно пружиной подбросило с дивана, — приступаю к исполнению!
В голове у неё словно потянуло сквозняком и она печатая шаг вышла из кабинета думая только о том что первым делом надо найти себе заместителей — объехать все крупные тюрьмы и психиатрические лечебницы в штатах дело не для одного человека. Хорошо хоть она поддерживала связь со своими братьями из гетто.
***
Семён Викторович Жук выйдя из вагона поезда, на котором он прибыл в город к месту своего пребывания, сразу направился в управление — первым делом следовало доложиться руководству. И хоть он шёл сквозь толпу суетящихся людей с каменным выражением лица, как и положено лейтенанту государственной безопасности, но мысли его были не так уж и спокойны. Его явно сослали, старый чёрт в кресле начальника не любит адекватных и разумных людей, ему бы махать шашкой и с гиканьем набрасываться на противника. А Семён не настолько туп, чтобы подставлять свою голову под пули.
Конечно, в отместку его сослали куда-то в попу мира, в заштатный городок, но если подумать то и здесь можно сделать карьеру — достаточно нескольких успешных, достаточно громких дел и н снова на коне, а старперы посрамлены. Ведь, как известно, не бывает невиновных людей, бывают только недоработки соответствующих служб.
В отделе, начальник безэмоционально принял его доклад, позволив себе только вопросительно поднять бровь прочитав предписание на выполнение служебного задания — наверное он не ожидал увидеть офицера первого управления в городе в глубине территории союза.
— Ну что же коль вас прислали, к нам значит есть работа по вашему профилю, — напутствовал его начальник, — но всё же попрошу ставить нас в известность о своих планах если дело будет касаться силовых операций, всё-таки и наши сотрудники занимаются “на земле”.
— Я обязательно это учту, — согласно кивнул лейтенант прежде чем выйти из кабинета. Но внутри он буквально кипел от переполнявшей его злобы — какой-то местечковый прыщ в тёплом кресле “просит” докладывать ему о его изысканиях. Это немыслимая наглость! Деятельность сотрудника касается только его непосредственного руководства и никого больше. Хотя конечно местные могут устроить ему веселую жизнь, как минимум поселить в каком нибудь клоповнике или гадюшнике.
Но к удивлению Семёна выделенная ему служебная квартира была довольно опрятной и даже двухкомнатной. А вещевое довольствие было представлено хорошими чехословацкими вещами, так что пока придраться было не к чему. Но Семён не расслаблялся — возможно местные просто усыпляют его бдительность.
За несколько дней проведённых в управлении ион перечитал кучу личных карточек на граждан имеющих формы допуска (в самом городе и почти всех соседних располагались “почтовые ящики” так что почти все сотрудники городского управления служили или в двойке, или в пятке), записывая в спецблокнот имеющих в деле “птичек”.
Также тут он встретил своего товарища Симохина Мишу. С ним кстати у него вышел интересный разговор когда они встретились после работы в пивной за кружечкой пенного напитка.
— Как у вас тут дела с врагами системы? — поинтересовался Семён прихлебывая из кружки “жигулёвское”, после того как они обсудили всех девушек из секретного архива.
— Да в принципе всё глухо, — стреляя глазами из-за пенной шапки ответил Михаил, — алкаши из мерзких забегаловок рассказывают нелепые слухи, да школьники переиначивают старые анекдоты меняя чапаева на дорогого Владимира Ильича.
— Не развернуться по вашей теме, да? — усмехнулся командированный.
— По нашей, то как раз всё в порядке, — вернул ему ухмылку Симохин, — всех болтунов и шутников мы сразу берем к ногтю и после этого они начинают болтать и шутить исключительно там где это надо, рассказывая на бумаге кто ещё чего говорил, как смеялся и какие ещё анекдоты и истории сообщал.
— Фигня какая-то, — пожал плечами Жук, — чтобы не говорили сейчас не тридцать седьмой так что никакого полезного выхлопа от этого нет. Только что будешь в курсе последних сплетен, да свежих анекдотов.
— Да вот не всегда, не буду говорить, про школьников, у меня тут один интересный проект по этой теме идёт, но вот сплетни бывают очень полезными. Вот например, по последней аналитической рассылке, в нашем регионе наблюдается начала движения так называемых “информатиков”.
— Это что за звери? — вяло поинтересовался лейтенант.
— Любители электроники…
— Ещё одни слушатели “голоса америки”?
— Да нет, — поморщился от того что его перебили мужчина, — эти делают некие персональные ЭВМ и звонят с их помощью друг дружке по телефонным линиям.
— Какие ещё “персональные” ЭВМ? ЭВМ, это же сто — сто пятьдесят квадратных метров площади и человек двадцать обслуживающего персонала?
— Да вот нашлась группа инженеров, что спроектировала машинку на основе пары калькуляторов, магнитофона и прочего электронного хлама и вдобавок ко всему распространила эти схемы среди таких же поехавших на почве переделки бытовых приборов.
— Ну это тот же анекдот — кучка сумасшедших сделала ЭВМ из калькулятора и считают расход туалетной бумаги на перфокартах из неё же.
— Ну перфокарты они не используют, вместо этого у них что-то вроде однократно записываемых матриц из графита и липкой ленты, а на машинах они играют в какие-то игры, пишут друг дружке письма и вроде даже распространяют книги.
— Всё равно звучит как бред, ну какие письма на единичных индикаторах калькулятора, а уж тем более книги…
— ЭВМ у этих энтузиастов подключены к телевизору и на его экране и происходит всё взаимодействие…
— Надо будет прочитать эту аналитику, — заинтересовался Жук. Про себя он отметил что возможно эта информация довольно перспективная. Если ей плотно заняться, то можно раскрутить этих радиолюбителей на госизмену — всё-таки такие технологии это не гражданский уровень, а значит инженеры придумавшие устройство работают в каком-либо “почтовом ящике”. И коль они свободно распространяют схемы и инструкции по сборке, то можно попробовать натянуть “разглашение гос тайны”.
Еще один интересный разговор состоялся с одним лейтенантом милиции, от него он узнал о странном шевелении среди комсомольцев. Вообще казалась у него наступила так называемая “белая полоса”. После того как он уехал фактически в ссылку, дела резко пошли в гору — выделили неплохую квартиру, поставили на нормальное обеспечение, встретил старого знакомого, молодая жена, пошушукавшись с жёнами некоторых сотрудников имевших опыт загранкомандировок начала радовать по ночам необычными “фокусами” (конечно, он сначала строго спросил откуда она этого набралась, но получив в ответ что “советский сотрудник особого отдела должен быть устойчив к проискам агентов мирового империализма и обучен давать им отпор”, согласился и с головой погрузился в выработку стратегии устойчивости и давания отпора). Жук познакомился с этим забавным лейтенантом на “рыбалке” (конечно он не сидел как цапля в кустах на радость комарам и слепням всей округе, а заводил со случайными людьми пространные разговоры о жизни, потихоньку переводя тему на руководство партии, немного поругивая её), как то раз в автобусе он кивнув одному из пассажиров довольно нахально выглядящему, взглядом указал на строящийся корпус машиностроительного завода и негромко сказал: “опять они воен пром развивают, лучше бы как “там” колбас фабрики строили, чтобы в магазине кроме “чесночной” и “докторской” что-нибудь ещё было”. Парень тут же ухватил его за рукав и сказал что проводит в отделение, показав украдкой корочку. Но стоило им выйти из автобуса как Жук предъявил уже свой удостоверение. Из-за этого забавного эпизода они и разговорились.