Темно. Ничего не чувствую. Точно так же, как тогда, когда умер. Стоп, я умирал? А кто я? Хороший вопрос… Но я не знаю. Темно… Но не тихо. Кто-то хнычет на грани сознания. В темноте зажигается звезда. Я даже знаю её название — Лика. Стоп, это не название. Это имя. Из памяти всплыло её укоризненно-ехидное «Антонио!». Цепляемся! Я помню! Это я. Ладно, надо выбираться! Давай, Антоха, проснись!!!
Глаза режет свет. В ушах уже слышен четкий звук. Кто-то бормочет рядом.
— … отпускать тебя, вот не стоило. Нет, купилась, как дурочка. Да, сохранил Эли, но не такой же ценой. Как воспитывать детей без отца? Они же без твердой руки разбалуются. Вот ты об этом думал? Нет, наверно. Не стоило…
— Лика…
— Антонио!
Вскрик резанул по ушам, а перед затуманенным взглядом появилось лицо. Мда, пока что я четко видеть не смогу. Еще и в голове звенит. Но я попытался улыбнуться.
— Привет…
— Глупец. Слуги! Легкий завтрак, и воды! Антонио, как ты меня слышишь?
— Приемлемо…
— Я… потом тебе выскажу, что думаю. Пока что… спасибо, что вернулся. Хоть даже так.
Она наклонилась, и легонько поцеловала в щеку.
— Поправляйся. Как придешь в себя, скажи слугам. Я расскажу тебе новости.
— Ага…
И она куда-то ушла. Голова постепенно начинала варить. Так, я в поместье. Я узнаю этот потолок. Значит, я в отключке уже пару недель. От столицы Далумана до ближайшего аэропорта, на самой быстрой машине в нашем распоряжении именно столько. А между аэропортами уже в часах счет. Закинули в грузовой отсек Голубка, и через три часа уже на месте. Но это если бы меня вытащили сразу. Сколько я провалялся в танке? Вот это хороший вопрос.
Постепенно я пришел в себя. Ближе к вечеру я даже смог подняться. Но только в положение «сидя». Слуги немедленно сообщили Лике. Она, оказывается, села писать письма тем, кто переживал о моем здоровье. Но сейчас моя изрядно округлившаяся (лишь в некоторых местах) жена сидела рядом, и внимательно осматривала руки, глаза, лицо.
— Ну, вроде ничего такого нет. Доктор приедет завтра, скажет точнее. Так. Теперь, давай расскажу, что произошло. Привезли тебя пять дней назад. Я так испереживалась, ты бы зна… кхм, прости, сорвалась. Доктора мы тоже нашли быстро, но твой лоб представлял из себя большой синяк. Ты долго не просыпался, но сердцебиение было слышно, да и дышал. В общем, как-то так. Ах да, другие новости. Ну, в общем, тебе выдали звание почетного рыцаря королевства. По сути, просто дополнительный титул с медалью. Так же тебя освободили от военной обязанности. М-м-м…
— Что с Далуманом?
— Да нет больше твоего Далумана… Ах, да! Король выделил субсидию нашему поместью, на строительство. Через несколько недель приедет конвой с рабочими.
— Подожди, как это — нет Далумана?
— Да вот так. Захвачен нами. Кстати, наши солдатики привезли кое-что. Но от этого голова у нас будет болеть очень сильно… В общем, привезли гробы. Тридцать два человека погибло. Их семьи ждут твоего решения. И привезли какие-то машины, говорят, боевые машины ИРИСов. Только больно искореженные. Что еще… Наверно, на этом все… А, нет. Через месяц тебя ждут в совете, как графа своего поместья и как заместителя герцога моего поместья. Ты же не погонишь беременную жену в это место, где переживания и взвинченные нервы — это норма?
— С этим разберусь позже… Пять дней, говоришь… Это сколько же я в отключке?
— Когда тебя привезли, сказали, что «попал в переплет вчера». Ну, то есть, шесть дней. Примерно.
Шесть дней. Видимо, контузия. Слышал это от деда. Но чем это опасно — а черт его знает. Но нужно привести себя в порядок. Война неожиданно кончилась, но неизвестно, как на это отреагируют остальные. Но уверен — наши действия многому их научат. Нужно защитить страну… и Лику, раз уж на то пошло. Вернуться в свой мир я не могу, так защищу свою семью здесь.
Еще неделю я приходил в себя. Но к концу мог уже нормально ходить. Хоть в голове все еще и звенело, но нужно было работать. За это время я узнал о ситуации чуть лучше.
В общем, Далуман закупил Сентипед для защиты столицы, и использовал их, как козырь. Первая волна танков и правда оказалась не готовой к подобному, и большая часть оказалась выведена из боя. В том числе и я. Однако, вскоре, когда генералы поняли, что Сентипеды из неуязвимых стали просто трудными противниками, изменили тактику. Сентипед уничтожали по одной, в двадцать танков на одну машину. Результат оказался очень даже эффективным, и столица была захвачена. Король был пленен, его жена и сын тоже, а вот дочери… В общем, девочкам не повезло. Тут же средневековый мир, про мораль мало кто слышал. В общем, их продали в рабство. Даже не так — был объявлен аукцион. Три дочери. Точнее, две — король решил наградить меня, и довольно извращенно — дал право просто забрать старшую принцессу Далумана себе в горничные. И вот что тогда значат все эти разговоры про то, что айраны — редкий вид, который нужно хранить?
Узнав об этой возможности, я ей воспользовался. Не знаю, что с ней сделают другие аристократы, но я уверен — не обижу. Хотя это шанс для бунта. Но Лика поддержала идею. Обучим, сделаем учителем в школе, которую Лика хочет открыть для деревенских детей. В общем, планы на нее уже построены.
Дальше, Далуман пока делят и чистят — некоторые аристократы Далумана решили сбежать и сопротивляться. Так что там освободилось много титулов. Зал совета станет очень тесным…
Эли наконец смирилась, и отбросила эту идею с «виноватой». Вроде бы сейчас она в столичной военной академии. Королю это не нравится, но Эли настояла на том, чтобы стать полководцем. В общем, на пять лет она стала ученицей. Кстати, про учеников и учениц. Вольф, тот генеральчик, с которым мы были знакомы очень немного, подал на меня жалобу, мол, мешал работать. Хотел, чтобы с меня сняли медали и влепили штраф. Словом короля жалоба была отклонена.
В общем, ситуация неплохая. Мы с мастерами занялись тем, что распускали рабочих — нам больше не нужны такие производственные мощности. Часть уезжали в родные города, часть же решила остаться у нас. Были и те, кто предлагали открыть мастерские от нашего имени в других регионах. В общем, пытались сложить оба этих варианта. Но пока нет надежных средств быстрой связи — думать об этом не стоит.
А в конце недели началось самое неприятное. Церемонии. Я решил провести пару церемоний, дабы почтить память павших.
Крепкая трибуна из дерева, собранная посреди поселения. Я поднимаюсь на нее в своем стандартном виде — грязные штаны, рубаха, длинный кожаный плащ, кроме царапин получивший еще и дырки от пуль и стрел. Несколько шагов, и я встаю за небольшой кафедрой. Справа в цепях сидит хрупкий ангел с грязными крыльями — та самая принцесса. Солдаты короля сняли с нее все украшения, и одели в мешок из-под карточки. А судя по синякам, еще и серьезно попинали. Я не успел с ней поговорить — её привезли буквально за полчаса до церемонии, когда народ уже собирался. Но даже сейчас я могу сказать — по возрасту она примерно равна Эли, но вот по телосложению… значительно меньше, слабее, разве что крылья больше. Белые длинные волосы, видимо, являются отличительной чертой айранов. Ну да ладно.
Я поднял взгляд. Перед трибуной собрался народ. Впереди, на некоторых правах, стоят женщины. Это матери и жены тех, кто погиб. Я вздохнул. Крит щелкает пальцами, усиливая мой голос.
— Здравствуй, народ, я, ваш граф, объявляю начало прощальной церемонии. Я понимаю, раньше вы в подобном не учувствовали, но… В жизни всегда что-то меняется. Итак. В последней войне с Далуманом погибли наши люди. Тридцать два человека умерли, а еще семнадцать получили тяжелые ранения, из-за которых они более не смогут работать. Вынужден объявить, что все семьи, потерявшие члена семьи, получают военную пенсию.
Народ, до этого момента с грустью смотревший в землю, вдруг поднял головы. Ну да, деньги — главный двигатель интереса. Я продолжил.
— Однако про это я расскажу позже. Сейчас же почтим память погибших. И наградим их посмертно. Семьи, чьего члена я называю, выходит вперед, и прини…
Я не успел договорить, потому что вдруг народ перевел внимание мне под ноги, и начал галдеть. «Еще лбом пол пробить пытается, бестия…», услышал я. Та-а-ак.
Принцесса, до этого момента сидевшая рядом с кафедрой и просто недоуменно озиравшаяся, сейчас… сидела на коленях, упершись лбом в пол, и раскрыв крылья. Я вспомнил, что в походах Эли как-то упомянула подобную позу — «Я молю вас о милосердии» или «Мое сожаление не знает границ». Довольно позорный жест, ведь ты как бы отрекаешься от чести, чтобы извиниться. Она что-то бурчит? Я махнул рукой, и указал Криту на нее. Тот кивнул. Послышался слабый голос девчонки.
— … не знала… Всевышний бог, услышь мои молитвы, даруй душам ушедших мое место в твоем чертоге. Я готова принять все их грехи, и да падет кара на меня за их прегрешения…
Воу. Офигел даже народ. Вдруг какой-то парнишка из передних рядов злобно оскалился.
— Да как она смеет молиться, грязная убийца?!
Он подхватил камень, но кинуть не успел. Мой крик был быстрее.
— Стоп!
Парень замер, испуганно смотря в мои глаза. Я вздохнул.
— Скажи мне, парень, кто убил твоего отца?
— Откуда вы…
— Я все знаю о вас. Джеральд Скалько, сын Йогуда Скалько, оператора-наводчика Стального Быка. Прежде чем кидать камни, вспомни, чему тебя учил отец.
— Я… Но она же враг!
— Уже нет. Она — моя пленница. А теперь… пленница моя, подними голову.
Принцесса дрогнула, но послушно поднялась. Все её лицо было покрасневшим, а по щекам текли реки слез.
— Может, скажешь что-нибудь? Народ ждет.
Она опустила глаза, и тихо заговорила.
— Я… прошу простить меня за мое… наверно, это лицемерие. Я и правда не имею права плакать по вашим солдатам… но я не могу спокойно смотреть, как кто-либо уходит из жизни. Особенно, такие люди, как… как ваш отец. Мне правда жаль. Я не могла повлиять на решение отца. Какой бы принцессой я не была, я всего-лишь кукла в его руках. Единственный, кому было позволено думать — мой старший бра… принц. А я — лишь способ заработать… Но, на отца снизошла кара за его грехи. А ваши злые взгляды, и камни, летящие в меня, я приму, как мое наказание за слабость и бессилие. Прошу простить…
И она вновь уткнулась лбом в пол трибуны. Народ аж растерялся. Какая актриса… Хотя, слезы вроде бы настоящие. Кажется, король подсунул мне золото под видом бронзы. Я продолжил.
— Что же, думаю, все поняли позицию этой леди. Пожалуй, есть у меня одна мысль. Пленница моя, готовы ли вы передать орден тем, чьи семьи погибли от рук ваших солдат?
— Почту за честь.
Она встала, и спрыгнула с трибуны — цепи не дали бы ей дойти до лестницы. Там как раз рядом стоял небольшой ящичек с орденами. Золотые, делали королевские ювелиры. Убедившись, что все идет более-менее нормально, хоть уже и мимо плана, я продолжил.
— Йогуд Скалько, рядовой, оператор-наводчик Стального Быка награждается орденом Чести первой степени посмертно. Прошу родню принять орден.
Вперед вышел сын, и злобно сверкая глазами, подошел к айранке. Но она вывернулась и тут. Взяв орден из ящика, она встала на колено, протянув орден. Прозвучало тихое: «Уверена, он был невероятным человеком.». Парнишка, явно задумавший вмазать ей пощечину, передумал. Он сжал орден в руке, и фыркнул. «Да, это так и было…», и ушел.
Так было с каждым. Я называл имя, а принцесса унижалась перед простым людом. Вскоре её наличие тут игнорировали — она стала мебелью. Что тоже неплохо.
Люд подходил разный. Когда были заплаканные матери, смурные отцы, а когда — братья и сестры погибших с необычно взрослым взглядом. Единственный казус случился с небольшой девочкой. Я назвал имя её матери.
— Аманда Хайкс, сержант, командир Стального Быка награждается орденом Чести первой степени посмертно. Прошу родню принять орден.
Девочка лет десяти вышла из толпы, и подошла к айранке. Та аж растерялась.
— Уверена, она была невероятной сес… эм…
— Мамой. Она была моей мамой.
Тихий шепот услышали все. И все опустили глаза. Пожалуй, этой девочке сейчас сложнее всех. Я вздохнул.
— Прости. Я не уберег её.
Её серьезный и спокойный взгляд мне не забыть.
— Мертвой ваша мольба не нужна. А мне никак не поможет. Но спасибо.
Черт, а ведь в списке еще три девушки… а если так у каждой? Хотя… Я поманил пальцем своего мага.
— Крит, разберись с её ситуаций. Просто так мать не бросит ребенка.
— Есть.
Я продолжил церемонию. После раздачи всех орденов и минуты молчания я перешел к заключительной части церемонии.
— Теперь же о военной пенсии. Данная пенсия распространяется на всю ближайшую семью. Солдат, участвовавший в войне как доброволец, и вернувшийся живым, получает право раз в год не платить налог, а также может подать запрос в армию на получение ножа. Солдат, в ходе войны получивший серьезное ранение, кроме перечисленного получает право на одного коня, которого можно запросить у армии. Семья погибшего солдата получает, кроме всего перечисленного, еще и смягчение налога на десятину, а также право обратиться в мастерские для бесплатной помощи по дому, не чаще, чем раз в месяц. Я понимаю, это не вернет вам ваших родных, однако даст вам возможность вам жить дальше. Давайте продолжим жить, чтобы не порочить их подвиги. В честь их подвигов будет воздвигнут монумент, который донесет историю о них сквозь века. На этом церемонию объявляю оконченной. Весь сегодняшний день считать выходным.
Народ постепенно расходился, кто-то довольный прошедшей церемонией, кто-то сумрачно смотря на орден в руке. Я же спустился к бывшей принцессе. Она поклонилась.
— Ваша речь была прекрасна, милорд.
Все тот же учтивый, спокойный голос. Стоит кое-что проверить. Я закрылся от людей плащом, незаметно приставив револьвер к её лбу. Она грустно усмехнулась.
— Ваш громовой жезл… Так вы хотите меня убить? Не смею перечить.
И закрыла глаза. Угу. Полностью смирилась, или готова к смерти? Или это воспитание её отца? Разберемся по пути. Я убрал револьвер.
— Как тебя звали?
— Артурия айф Логанн ёрф Сайк эн Далуман.
— Так полностью?
— Отец был крайне строг, и звал нас только полными именем.
— Хорошо. Тогда, я дам тебе новое имя.
— Почту за честь.
— Артура.
— Отныне я — Артура, ваша милость.
— Пойдем.
Я взял за её цепь, и подозвал Крита. Тот подошел довольно быстро.
— Да, граф?
— Крит, проверь её голову. Не хочу, чтобы у меня в доме был тот, кто хочет меня убить.
— Как скажите!
Он положил руку на лоб девчонки. И вдруг удивленно поднял брови.
— Вау.
— Что такое?
— Она сняла защиту. Я могу видеть все, вплоть до сокровенных воспоминаний. Ух ты, какие методы воспитания у её отца… Нет, ваша светлость. Она не предаст. Мне даже её жалко.
— Не подставные воспоминания?
— Нет. Слишком много факторов, которые характерны для нормальной памяти.
Я кивнул. Артура внимательно следила за моими действиями, с некоторой грустью. Будто это её последний день. Я махнул рукой.
— За мной.
Так мы вернулись в поместье. Лика уже сидела за столом, и задумчиво смотрела в окно. Услышав наши шаги, она приветливо улыбнулась. Проходивший мимо Дарин в очередной раз хмыкнул, и прошел дальше.
— Привет, дорогой. А это, я так понимаю, наша новая принцесса, да? Как тебя зовут, птичка?
— Артура, госпожа.
— Что-то коротко.
— Господин выбрал такое имя.
— Ага. Назови свое прошлое имя.
— Артурия айф Логанн ёрф Сайк эн Далуман.
— Антонио, если хочешь подчинить кого-либо, меняя ему имя, то выбирай как можно более далекое. Например, Финара. Но, перечить не буду. Итак, Артура, мы немного не такие аристократы, к которым ты привыкла. Да и будешь ты на особом счете.
— Как пожелаете, госпожа.
— Потом натравлю на тебя Милэ, пусть проверит воспоминания. Ну а пока…
Лика хлопнула в ладоши, и в комнату зашла одна из служанок.
— Да, госпожа?
— Найти этой девушке платье для ежедневной носки.
— Как прикажите.
Служанка схватила Артуру, и просто увела. Я же сел за стол. Лика хмыкнула.
— Мда, Эли в академии, но количество айранов в поместье не изменилось… Ты её проверил?
— Угу. Крит сказал, что она сама сняла защиту, дав доступ ко всем воспоминаниям.
— Ага. Значит, она обучена пользоваться ментальной защитой. Что же, неплохо… Но я не вижу в ней бунтарского духа. Будто она смирилась со смертью. Интересно, как быстро она учится…
— Тоже интересно.
— Ну, рано или поздно… ой!
— Что случилось?
— Малыши брыкаются. Да, пока до аристократов им еще далеко…
— Дай им хотя бы родиться!
— В них уже течет голубая кровь. Должны… ау! Негодницы мелкие…
Я фыркнул. Мда, чую, ждет меня веселье в ближайшее время. Стоп. Только сейчас до меня дошло, что эльфы развиваются медленнее людей. Это же значит, что мои дочки научатся сидеть только в шесть лет? Ох, мать твою…
Ну и ладно. Это значит лишь то, что у меня будет больше времени, чтобы их обучить. Хотя, если у них скорость обучения тоже ниже, это будет алес…
После обеда появилась Артура. Её одели в обычное бежевое платье с открытой спиной — чтобы дырки для крыльев не делать. Выйдя в зал, она поклонилась настолько почтительно, как могла.
— Готова служить ценой своей жизни, ваша милость.
Лика хмыкнула.
— Милэ, проверь девочку.
Волшебница, все еще кутающаяся в великоватую тунику (она так и не смогла найти время для воссоздания своей увеличивающей мантии), подошла к бывшей принцессе, и положила ладонь на лоб. После чего хмыкнула.
— И правда. Полное доверие. Не у каждой собаки подобное можно увидеть. Но мысли мрачны… Смерти наших людей не очень хорошо сказались…
Лика отмахнулась.
— Достаточно. Артура, подойди.
— Да, госпожа.
— Итак, послушай. Ты же хочешь загладить свою вину?
— Да, госпожа.
— Замечательно. Тогда тебе придется многому научиться.
— Все будет исполнено.
— Как же тебя там запытали… Успокойся. Карать тебя никто не будет. Твоя задача — познать как можно больше. Книги возьмешь из библиотеки. Кстати, Антонио, ты обещал изобрести книгопечатный станок.
= Будет.
— Золотую жилу упускаешь. Впрочем, ерунда. Артура, в будущем, через три года, тебе придется стать учителем. В нашем поместье будет открыта школа, и ты там будешь учить детей.
— П… почту за честь, ваша светлость!
Глаза Артуры сверкали, как два алмаза на солнце. Подождите… мы еще и в её желание попали?! Тогда, наверно, об исполнении можно не думать. Будет.
Лика усмехнулась.
— Мне нравится твой настр… ау! Неугомонные… о чем я? Ах да. Мне нравится твой настрой. Ты можешь приступать. Не забывай о питании и гигиене. Библиотека вон за той дверью.
— Да, ваша светлость!
И она буквально исчезла. Со скрипом открылась и закрылась дверь. Я покачал головой и поднялся.
— Видимо, уже через месяц там непрочитанных книг не останется.
— Верная мысль. Не забудь написать мемуары.
— Я еще не собираюсь помирать.
— Дурак. Объяснить формулы и принципы их работы сможешь только ты да твои мастера. Только писать из них мало кто умеет. А кто умеет, делает это крайне медленно. Так что, дорогой, здесь выбора у тебя нет.
Уела. Я кивнул.
— Ладно. Напишу. Вечером начну.
— Я распоряжусь, чтобы в кабинете подготовили стопку бумаги и чернильницу.
— Благодарю.
Я направился в мастерские, где шла вялая работа. Правили корпуса танков, карет, после войны всегда есть работа для ремонтников. А в одном из ангаров уже вновь переделывали карету для аристократа. Барон Сайл. Мне он незнаком, но раз не захотел появиться, значит, и черт с ним. Деньги заплатит и пусть катится.
В мастерских вместе с Дарином и наиболее башковитыми мастерами мы начали эксперименты над книгопечатаньем. Принцип был понятен лишь примерно — нужно как-то нанести буквы на бумагу. Да, можно использовать трафарет, но что делать с чернилами?
В общем, самый первый прототип был прост. Снизу небольшая дощечка с вырезанными буквами. Посередине рама с бумагой. А сверху — полоса из плоского угля. Мы прижали бумагу к дощечке, а потом провели полосу. На бумаге и правда появились буквы, но как-то… грязно. Да и буквы размазывались от касаний пальцами. Нужна сохнущая краска…
Маги и алхимики примерно две недели бились над составом. А мы вместе с инженерами бились над конструкцией. В итоге пришли к конструкции с валиками, которые намазывают чернила на дощечку, а уже дощечку прижимают к бумаге[1]. Краска быстро высыхает, и вот, уже есть страница. Правда, дощечка быстро разбухает… Нужно вырезать из стали.
С криками и матом Дарин вырезал нужные шаблоны. Каждый — небольшой прямоугольник с буквой. Потом пришли к выводу, что вырезать придется много — в одном предложении буквы встречаются довольно часто, что говорить про текст. Но пока у нас был небольшой набор, мы могли экспериментировать.
К концу третьей недели мы закончили эксперименты. В одном из ангаров стоял во всей красе книгопечатный станок. Ради эксперимента взяли Писание Сияния — местную библию. Подобрав литеры[2] и вставив их в рамы, мы начали процесс. В общем, если постоянно перенабирать текст, то перепечатывание умещается в неделю. А если заранее подготовить рамы, то книга штампуется за день.
Спустя месяц с того разговора с Ликой у нас появился книгопечатный цех. Лика оказалась той еще пройдохой, и узнав, что у нас все готово к производству Писаний, связалась с нужными аристократами, и узнала, что в очень большом количестве церквей писания не хватает. Она не стала ломить цену, нет. Наоборот, занизила её так, что писать книги вручную было невыгодно. Не успели мы обкатать технологию, как сразу пошли заказы. В итоге книгопечатный цех работал в четыре смены, не прекращая работу ни днем ни ночью.
Нам пришлось срочно адаптироваться. Ставить дополнительные станки, нанимать людей… Но это дало свои плоды. Про нас в очередной раз вспомнил король. И выдал целую стопку книг, сказав, что они пригодятся в различных академиях. А спустя день после отправки первой партии пришло письмо от Эли, где она восторженно рассказывала об новых книгах в их библиотеке. Ей, как обычной студентке, дали ЛИЧНЫЙ учебник на время обучения! То есть, такой же был у каждого с её курса. Для нее это было просто что-то невероятное.
Стоит ли говорить, что сразу появились ребята «из тени», и попросили технологию? Предлагали пару миллионов. Но я отказался — мое. Тогда они решили просто использовать мои мощности для своих целей. А цель у них была проста — печать самой разной литературы. Даже картинки просили делать. Но тут я уже пожал плечами. Чего не умею, того не умею.
/Тем временем/
— Так продолжаться не может!
— Остынь, Гарх.
— Нет, ну ты помнишь, что он наговорил тогда? «Военная пенсия»… Тьфу, как будто это вернет нам родных!
— Гарх, уже месяц прошел. Смирись.
— Иди к черту, Линк. Ты как был тюфяком, так и остался.
Двое молодых парней сидело на бревне неподалеку от поместья. Даже отсюда было слышно, как грохочут машины и станки. Этот звук продолжал бесить Гарха. Уже вечер, а эти уроды…
— Еще и этот «бум-бум-бум» по ушам… Природу не уважает, народ не уважает, нас не уважает! Это не граф, это дьявол! Ты слышал, как король называл его личную гвардию? Стальные Быки, Летучие Демоны!
— Гарх, это…
— Заткнись. Еще и эту принцесску взял. Уверен, чтобы потешится. Но при живой жене. Нет бы народу отдать…
— Гарх…
— А еще то, что он сказал Джеру и малышке Клио. «Она моя пленница, больше не враг», «Прости, что не уберег твою мать»… Уродец.
— …
— Молчишь? Ссышься потому что. Боишься его громовых ружей? А я вот не ссусь!
— Гарх, это…
— Да иди ты.
Гарх встал и направился к деревне. Гнев обуревал его. Подобный гнев обуревал его отца — все из-за того, что ему не досталось даже перо принцесски. А война… фигня. Из их семьи, слава богам, никто не пострадал. Но граф поступает неправильно. Это точно.
Из темноты вдруг появился не менее темный силуэт в плаще.
— Хей, Гарх.
— Иди к черт… ты кто?!
— Я друг. Ты же хочешь свергнуть графа Барски?
— Откуда знаешь?
— Твои крики не услышит только глухой.
— Очень смешно. Кто ты?
— Доброжелатель. Который готов дать вот это.
И он бросил под ноги Гарху кошель с монетами. Этот кошель чуть не отшиб парню пару пальцев.
— Мы смогли взять несколько бронекарет с полей боя, и снять с них скорострелы. Их всего несколько штук, но даже их будет достаточно. Найди людей, и мы свергнем этого графа. По рукам?
Гарх несколько секунд молчал, после чего поднял кошель.
— Договорились.
— Вот и ладушки.
Силуэт развернулся и пошел в сторону полей. Гарх заглянул в кошель. В закатном солнце блеснуло золото. Его тут было много… На вес — около тридцати монет. Для их деревни — большое богатство. Но если этим можно свергнуть графа… Ха. Прекрасно.
Гарх прищурился, представляя, как герцогиня сама падает на колени, умоляя их изгнать из её живота грязных детей. Как все эти жители поместья избивают этого Барски. Из грязи в князи, черт его дери.
Картина была столь прекрасна, что Гарх даже на пару минут замер. Он чуял, что он — тот самый герой, что свергнет кровавого диктатора. Стоит заняться этим как можно скорее.
Утром следующего дня к поместью катились грузовые кареты — страшные машины с квадратным корпусом и шестью колесами. В них грузили какие-то стопки, закрытые бумагой. Гарх внимательно подглядывал из-за куста. Граф был столь беспечен, что не поставил стражу, а посему, когда грузчики отвлеклись, Гарх смог утащить одну стопку. Прибежав домой, он начал распаковывать бежевую бумагу. Отец заинтересовался действом, но не успел он подойти, как Гарх достал книгу. Это было Писание. И их была здесь куча. Гарх прищурился. Граф сделал ошибку.
— Отец, ты только глянь…
— Писание… И сколько много. Наш графчик любит шиковать.
— Нет, отец. Они созданы графом. Он… подделывает писание!
— Хм… А ну ка…
Отец Гарха, бывший церковный писарь, взял книгу и открыл её. И тут же захлопнул.
— Её писал не человек…
— А демон?
— Скорее всего. Наш граф…
— Еретик.
— Все встает на свои места… Нужно сказать другим!
— Ага.
Уже двое понесли весть о графе-еретике в массы. Тех, кто был против и угрожали сказать графу о подобном, заткнули золотой монетой. Ведь это всего лишь разговоры, никто не собирается поднимать бунт. А за молчание золотая монета — очень даже ценно. Так сказать, молчанье = золото.
Однако кроме тех, кто поддерживал графа, были и те, кому что-то не нравилось. Они нашли в Гархе и его отце единомышленников. Вскоре все такие люди были приглашены на вечерние посиделки. Брага, сухари, приятная компания…
Так прошло три вечера. Люди начали терять интерес к этой теме… Как вдруг вновь появился человек в черном. Гарх узнал его. Это был тот самый человек. В этот раз он принес какой-то мешок.
— Добрый день, господа. Я слышал, вы недолюбливаете нашего графа. Я разделяю вашу точку зрения, и ради этого предлагаю выпить за знакомство. Я Сайк. А вот это — ириское вино.
Человека пытались что-то спросить, однако он очень умело заговаривал всем зубы. Подняв тост, он первым выпил вино. Остальные последовали за ним. Удивительно, но вино дарило невероятные ощущения легкости. Мир как будто становился красочнее…
На следующее утро большая часть деревенских проснулась с похмельем, и странным чувством. Им хотелось вина. Того самого вина. Брага не могла закрыть это желание. До вечера дожили с трудом — некоторые уже выли от нагрузок. Мало того, что тело болит, еще и хочется, хочется…
А вечером их ждало еще несколько бутылочек. Пара чарок — и в теле поселяется долгожданная легкость. Лишь некоторые заметили, что в прошлый раз было достаточно одной чарки. Но было поздно…
На пятый вечер человек пришел в компанию с пустыми руками. Народ, пуще прежнего изнывавший по выпивке, чуть не разорвал его на месте. Его спас брошенный им крик: «Вино отобрал граф! Но у меня есть оружие, мы можем его отобрать!». Лишь некоторые смогли осознать, что они делают что-то не так, но большинство… Они пошли следом за человеком, где он дал им стальные палки, порочащие гордое имя «мечей», и несколько скорострелов. С патронами к ним. Здесь как раз были люди, во время добровольной службы изучившие, как они работают. Как удачно граф сыграл против самого себя…
Ровно в полночь толпа двинулась вперед. Их начали посещать галлюцинации, а тормозов не было — человек в черном напоил их обычной брагой вместо вина. Вскоре они стреляли в любой мелькнувший силуэт, и неважно — галлюцинация это или человек.
/Главный герой/
— Сегодня ты прекрасно поработал, Антонио.
Лика ласково поцеловала меня в нос. Мы как раз готовились ко сну после трудового дня, и уже лежали в постели. Да, согласно правилам этикета местного мира мы должны спать раздельно… Но будем честны, Лике уже глубоко наплевать на этикет.
Я обнял жену, и постепенно начал проваливаться в сон… Как вдруг услышал выстрелы. Я вскочил, и начал осматриваться. Неужели последствия контузии? Спустя полтора месяца? Посттравматический синдром, или как там его называют? Однако кое-что разубедило меня в этом мнении.
— Антонио, ты планировал сегодня ночью стрельбы?!
— Нет. Крит!!!
— Милэ!!!
Наши слуги явились из одной двери, умудрившись немного застрять в ней. В итоге оба просто выпали из нее. Однако синхронность, была на уровне.
— Прибыл(а) по вашему приказу, ваша светлость!
Командование на себя взяла Лика. Я был не против — все равно быстро одевался в плащ. Черт, а бронированный в мастерской лежит… Но хоть револьверы при мне.
— Крит, Милэ, защитить дом! Наложить самые мощные чары!
— Есть!
Тем временем я подбежал к окну, и посмотрел через бинокль. Какие-то люди, с мечами и… пулеметами?! Твою мать… Но нахрена они стреляют по всем?! Недобитые Далуманцы?
— Крит, объявляй общую тревогу! У нас нападение!
— Есть!
Мгновенно по всему поместью разнесся противнейший звук, от которого проснулись точно все. Я успел выбежать из дома, как из мастерских начали появляться недоумевающие мастера. Я мгновенно скомандовал:
— Всем занять места в машинах! На нас напали! Без брони в бой не лезть — там скорострелы!
Мастера поняли все быстро. Я прыгнул в родной командирский танк. Только сейчас в качестве водителя был Дарин. А я на месте стрелка.
— Здоров, Антуан.
— Ага. Направо, к деревне.
— Ты пока снаряды подготовь.
— Угу.
/Со стороны восстания/
Стрельба шла хорошо. Многие темные силуэты падали. Однако вдруг уши пронзил противный писк. От него так сильно разболелась голова… И шло оно явно от поместья графа. Куцые мозги выдали вердикт: «Снести, сравнять с землей», и толпа пошла туда. Однако что-то пошло не так.
Навстречу, мерцая магическими фонарями, выехали бронекареты и Стальные быки. Хотя в зрении восставших это были просто странные белые пятна на общем розовом фоне, давившие странных единорогов. Но за единорогов стоило отомстить… Огонь!
Бронекареты только навели свое орудие, как вдруг они остановились. Раздались крики, которые лишь бесили толпу. Какая разница, что «это свои»?! Незачем так орать!
БАХ! Над головами толпы что-то взорвалось, ударной волной прибив многих к земле. На удивление, никто не пострадал. Разве что руки поломали. Пьяницы пытались подняться, но каждый раз их накрывало очередной ударной волной. А вскоре подоспела стража, и все были аккуратно скручены, и на новеньких грузовых каретах для опальных, увезены в казематы. Пока что только для разбирательств.
Черная фигура была бы рада свалить… Но её гордыня была слишком высока. Он шел вместе с толпой, пытаясь направлять её. И оказался в самом центре, когда его повязали.
/Главный герой/
— Ваша светлость, бунт подавлен!
— Жертвы?
— Очень много. Лекари уже насчитали пятьдесят убитых. Причем мужчин среди них всего двое. Остальное — женщины и дети.
Я скрипнул зубами. Сорок восемь женщин и детей… Даже из войны мы вышли с меньшими потерями. А тут бунт… Пора реформировать свое графство. Нельзя более допускать утечек оружия. Да и деревянные дома в деревне с соломенными крышами… повезло, что бунтовщики не пытались ничего поджигать.
Лика задумчиво болтала ложкой в бокале. После чего вздохнула и сказала:
— Кажется, мой муж задумал очередную авантюру, которая сотрясен все королевство. Не жизнь, а карусель. Но такая приятная…
Каждый раз она это говорит. И ведь оказывается права, мудрая женщина… Опустим тот факт, что мне под тридцатник (или уже сороковник?!), а ей — пара тысяч лет.
— Ты права. Это решение сотрясет все графство.
Утро я начал с общего сбора деревенских. Вместо своего стандартного плаща я одел черный камзол. Он долго пылился в шкафу, но сейчас он был как никогда нужен. Для создания резкой перемены в настроении. Встав на знакомую трибуну, я поднял руки.
— Рад видеть вас всех живыми. Сегодня ночью многие не спали… а некоторые этим утром не проснулись. Благодаря бунтовщикам, с которыми уже идет разбирательство. Однако я уверен, независимо от того, кто это, они будут казнены.
Вдруг одна из бабушек вышла вперед и молельно подняла на меня глаза.
— Ваша светлость… простите старую, но… можно поинтересоваться?
— Спрашивай.
— Мы тут, покамест собирались, посчитали… С сиротками что делать думаете?
— Сиротами?
— Агась, ваша милость. Около… ну, мы с бабоньками прикинули, детей много. Больше, чем есть матерей, способных их принять.
Сироты… даже так? Бунтовщики настолько жестоко вырезали семьи?
— Я позабочусь о них. Спасибо, что сообщили. Это будет внесено в план перестройки.
— Благодарю, ваш милость.
Бабуся шагнула назад. Я вздохнул, и продолжил.
— Итак, народ. Это событие указало, что нам нужно меняться. Война кончилась, однако остались те, кто ненавоевались. Нам повезло, что они не захотели поджигать деревню. Поэтому, чтобы не допустить подобного… вся деревня будет перестроена.
Народ заволновался. Я хлопнул ладонью по столу.
— Молчать! Каждому дому на время перестройки будет выдано три грузовика. В эти грузовики вы должны поместить весь тот скарб, который вы хотите забрать из ваших домов. После этого все дома будут снесены, а на их месте будут построены новые. Мебель, при вашем желании, тоже будет новая.
— Ирод! В этом доме еще моя бабка жила!
= Да ка так можно!
= Возмутитель…
— МОЛЧАТЬ!!!
Народ мгновенно затих. Я, и так уже злой, взвинтился до края.
— Ваши дома уже давно устарели. Если вы хотите сказать мне «духа дома» или подобного, то вам будут выделены маги, которые соберут ваших домашних духов, и поместят в бутыль. При новоселье разобьете бутыль. Так вас устроит?
Народ помялся, но согласился. Я кивнул.
— Прекрасно. Проект «Новая Гельрата» начинается… СЕЙЧАС! Приступить к сборам!
Засвистели двигатели. Из-за холма выехало около сотни грузовиков. По габаритам аналогичные КАМАЗам. По моим предположениям — должно хватить. Грузовики разделились по трое, и встали открытыми кузовами к домам. Вскоре из них повыпрыгивали мастера, нанося на борта краской метки — номер дома, к которому грузовик теперь приписан. Я назначил Крита ответственным за все происходящее, и направился к стражникам.
У стражников был отдельный мини-замок, в котором была и тюрьма. Впрочем, долго в этой тюрьме не держали — или высекут, или казнят. И все, камеры вновь свободны. Правда, сейчас они были забиты до краев, пришлось даже открыть клетки, и просто закрыть дверь в подвал. Зато все поместились.
Стоило мне войти, как местный капитан отдал мне честь.
— Здрав жела ваш бродь!
— Угу. Бунтовщиков допросили?
— Нет, ваша светлость. Они ноют только про вино.
— Вино?
— Угу. Ириское.
Ириское вино? Что-то я не помню такого товара… Сюда бы Лику. Она в политике пока что лучше меня разбирается. Хотя уже и полгода не посещает совет. Млять, еще совет скоро… Когда там, завтра, послезавтра…
— Вытаскивай по одному. Дверь держать под прицелом. Ломанутся — стрелять на поражение. СЛЫШАЛИ, БУНТОВЩИКИ?! Рискнете, застрелим всех!
Из-за двери на мгновение поднялся испуганный гул. Стражник аккуратно приоткрыл дверь под прицелом четырех пулеметов (отобранных у тех же бунтовщиков), и вытащил молодого паренька. По моему приказу паренек был усажен напротив меня.
— Итак, твое имя?
— Вина… дай… ВИНА!!!
— Вломи ему.
Стоявший сзади стражник отвесил мощный подзатыльник. Парень поморщился, схватился за затылок и застонал. Я спокойно (это было сложно) продолжил.
— Твое имя?
— Отдай вино, паскуда…
— Вломи.
— АЙ!!! Сука…
— Твое имя?
— Г… Гарх. Гарх сын Смойка.
— Жил в деревне с момента рождения… И зачем восстал?
— Вино… дай…
— Вломи.
— АЙ!!!
— Зачем восстал?
— Вино… Оно вкусное…
— Вломи… стоп. Вино?
— Вино… Где вино!? Где ты его прячешь?!
Парень начал бесноваться, пытаться вырваться из захвата стражника. Тот вломил ему без приказа, и парниша вроде успокоился.
— Вино, значит… Что за вино?
— Ириское… вкусное… Вино… мне нужно вино!!
— Вломи.
— Ау… Больно… вино уберет боль… ОТДАЙ!!!
— Вломи и кинь к остальным. Вино, значит… Отлови самого неадекватного там, и отдай лекарям. Пускай найдут, почему все они твердят про вино. А, и если отловишь того, кто не говорит про вино — его в отдельное помещение и сообщить мне.
Стражник кивнул, и пошел выполнять приказание. Я же пошел в сторону дома. Где Лика мне напомнила, что совет через два часа. Ну мать твою за ногу…
Ехал на карете Лики. Своего автомобиля пока не было. Одному было скучно, но… Есть время подумать. Судя по всему, восставшие под каким-то веществом. Но под каким? Это мир магии, тут, наверно, и демона в напиток подлить могут. Вот только как это работает? Черт, ну почему я не владею магией?!
Наконец, я явился к королевскому дворцу. В запасе был еще час, но лучше прийти раньше. Аристократы, мать их… Я поднялся и услышал голос герольда.
— Его светлость Граф Гельрата, Магистр механизмов, Повелитель летучих демонов, Отец Небесных Биатрис, Супруг герцогини Ликатры, аго светлость Антонио Барски!
Нифига у меня титулов. Впрочем, меня немного позабавила реакция аристократов. Они замерли, когда увидели вместо веселого графа в замызганном плаще злого меня в черном блестящем камзоле. Даже король смутился. Тут, вне поля боя, он вновь стал ехидным и спокойным.
— Граф, добро пожаловать. У вас… необычный вид.
— Рад вас приветствовать, ваше высочество. Прошу простить, в моем домене[4] были дела, требующие такого вида.
Кто-то из аристократов (По моему, это был какой-то граф) ехидно хмыкнул.
— Такой траур потому, что ваша жена столь потолстела, что не помести…
Он не успел договорить, потому как я выхватил револьвер и выстрелил холостым в потолок. Специально ношу первый патрон холостым. Для таких случаев. Все вздрогнули и уставились на меня. Я же, неожиданно страшно даже для себя произнес:
— Вам не кажется, что подобное оскорбление женщины, несущей две новых жизни в этот мир, это прямое оскорбление её чести? А оскорбив ей честь, вы оскорбляете меня. Вы хотите получить свинец между глаз в ходе дуэли?
Повисла гробовая тишина. Я спокойно убрал револьвер и проследовал к своему месту. Вдруг раздался цокот каблуков. Распахнулись двери слева, и оттуда вышла Эли в одежде кадетов академии.
— Надеюсь, я не опоздала… Магистр! Рада вас видеть.
— Рад вас видеть, ваша светлость.
— Магистр…
Она быстро подошла и села рядом. Король тяжело вздохнул, но промолчал. Эли перешла на шепот, явно использовав какую-то магию от подслушивания.
— Магистр, что случилось?
— Бунт.
— Бунт?! У вас!?
— Не ори. Я еще не разобрался со всеми последствиями.
— Когда это произошло?
— Сегодня ночью.
— И… насколько все плохо?
— Пятьдесят трупов. Без двух мужчин — женщины и дети.
У Эли расширились глаза.
— Это же больше, чем вы потеряли в войне…
— Ага. И все, как один, твердят про ирийское вино.
Эли задумалась.
— Ирийское вино… Товар редкий. Ирийцы не очень уважают вина, им больше по душе более легкие напитки — медовуха, например. Чтобы его купить, нужно потратить большую сумму… Но от него очень сложно захмелеть, да и привыкания быть не должно…
— Как будто есть вина, вызывающие привыкание…
— Гульдонское особое. Любое вино с таким названием вызывает привыкание. Причем его много — его используют в … как их… в общем, для удержания рабов.
— Я уже отдал людей на проверку лекарям.
— Правильный выбор. Магистр, не злитесь так сильно. Я всегда вам помогу. А я, между прочим, принцесса.
— Угу. Очень самонадеянная, лезущая вперед и иногда огребающая от своего отца.
— Ой, вы как будто святой или вообще ангел.
— Ну да, у тебя хотя бы есть крылья…
— Что?
— Нет-нет, ничего.
Разговор с Эли немного успокоил меня. Однако я все еще был на взводе.
[1] Реальный метод работы первого в истории книгопечатного станка
[2] Литера — Это те самые бруски с буквой
[3] Книгу читать нужно на Автор Тудей
[4] Домен — общее название для области земли во владении какого-либо феодала.