Снова ночь, снова дощатый домик Виктора. Кровать, тумбочка, табуретка. На двери небольшое зеркало.
Виктор стоял возле двери и смотрел на себя в зеркало.
Потом принес табуретку, встал на нее. Надул живот, втянул его обратно. Все это видно ему теперь в зеркале.
Приспустил трусы, посмотрел на темные волосы на лобке. Испугался сам себя. Воровато оглянулся на окно, не видел ли кто?
Стук в дверь был еле слышен.
Виктор уже все понял. Распахнул дверь и спросил:
– Пришла?
– Ага, – ответила ему Лика.
И все стало повторяться, как в дурном сне: Виктор остался у двери, она сняла босоножки, легла под простыню, натянула ее до подбородка.
Виктор лег на свое место.
Закинул руки за голову, стал смотреть в потолок.
– Знаешь, Лика, ничего у нас с тобой не будет.
– Почему?
– Потому что я не могу. В том смысле, что я не должен этого делать. Я не хочу изменять жене.
– А вчера что было? Не измена?
– Вчера? Вчера ничего у нас с тобой не было.
Лика засмеялась.
– Ну и ладно. Ну и не делай ничего.
– И что? Мы так вот и будем лежать и ничего не делать? Я так не могу.
– Смотри, это делается просто.
И Лика нырнула под простыню.
Через мгновение у Виктора на лице появилось выражение полного ужаса.
С ним такого еще никогда не было, он сначала даже и не понял – что это? А когда понял, то просто окоченел от страха.
– Але, гараж! – сказала Лика из-под простыни. – Первый раз, что ли?
– Первый.
– Да ты что?
– Я думал, врут. А это и вправду бывает.
Виктор застывшим взглядом смотрел в потолок. Собственно говоря, реакция его была нулевой. Просто окоченел, и все. Лежал и тупо ждал, когда само собой произойдет неизбежное…
Лика вынырнула из-под простыни, легла рядом. Убрала прядь волос со вспотевшего лица.
Потом они лежали молча. Время от времени вскидывали простыню, и она надувалась пузырем. Им было жарко.
– А у тебя девять пальцев на ногах, – сказала Лика. – А на руках – десять. Сколько вместе?
– Девятнадцать.
– Еще один между ног. Сколько всего?
– Двадцать.
– Ну вот, а у нормальных парней – двадцать один палец.
– Значит, я ненормальный парень.
– Ненормальный!
И если Виктору не послышалось, то в интонации ее было восхищение.
Он перелез через нее.
– Ты куда?
– Мне надо пописать.
– Я с тобой.
– Посмотреть?
– Нет, пописать.
– Сбежать хочешь? Как вчера?
– Идем, а то я сейчас лопну.