Ночь. Кабина грузовика. Вокруг – черно.
Виктор и Лика ехали на попутке.
В те времена было такое понятие – “попутка”. Это тот, с кем тебе по пути, и он на машине. Стоит только попросить – и тебя отвезут, не взяв за проезд денег.
Конечно, иногда деньги просили, но таких было немного и про них “говорили”.
Это было самым обычным делом: поднял руку, никаких денег, просто “слушай, друг, подвези до…”. И друг везет.
Черноту над дорогой прорезали фары. Виктор сидел у двери с опущенным стеклом, и ветер развевал его волосы. Посередине сидела Лика, рядом с пожилым шофером.
– Какая ты веселая! – смеясь, говорил шофер.
– А то! В детдоме выросла, – будто хвастаясь, ответила Лика.
– С чего так, в детдоме-то? – опечалился шофер.
– Сдали меня туда. Отчим с матерью.
– А мать куда же глядела?
– Мать? Она вообще не глядела.
– А отец?
– Какой отец? Я в котельной родилась, а там четверо кочегаров, все на одно лицо – выбирай любого.
Виктор мог бы удивиться этому рассказу Лики. Но он почему-то и виду не подал. Сидел и смотрел вперед на дорогу, как будто эту историю он давно уже знает.
– Как тебя зовут-то, веселая?
– Инна.
– Ишь какое имя. В детдоме-то не обижали?
– Все время есть хотела. Еще старшие парни в трусы залезали…
Виктору стало неудобно, что она говорит такое незнакомому мужчине. И удивила ее интонация – так, обычное дело, ну залез в трусы, жалко, что ли…
Он покосился на Лику, но она на него даже не взглянула, как будто его не было в кабине.
Пожилой шофер тоже немного смутился, но Виктор вдруг заметил, как блеснули у шофера глаза. И по-мужски понял: напрасно она это сказала.
Некоторое время ехали молча.
Вдруг шофер спросил, кивнув на Виктора:
– А он тебе кто?
Спросил так, как будто они здесь вдвоем и Виктора с ними нет.
– Костик-то? – переспросила Лика. – Костик мне никто.
Виктор слушал их разговор, смотрел вперед в ветровое стекло. И даже не спрашивал – с чего это он вдруг стал Костиком?
Ехали, молчали.
И вдруг Виктор увидел, что у шофера только одна рука на баранке, левая. А правой не было.
Правой рукой шофер давно уже шуровал Лике по бедру. А та молчала, будто ее это дело не касается.
– Останови-ка, отец, машину! – сказал Виктор. – И давай выйдем, поговорить надо.
Шофер затормозил.
Виктор с шофером встали возле горячего капота.
Дядька вел себя мирно, почти по-отечески:
– Отступись, парень! Зачем она тебе такая?
– Какая? – спросил Виктор.
– Такая, – мягко ответил шофер. Не хотел произносить плохое слово.
Виктор пожал плечами:
– У меня в Ленинграде жена и двое детей, я вообще по путевке отдыхать приехал… – и зачем-то показал шоферу обручальное кольцо.
– Костик! – крикнула Лика, высовываясь в окно. – В кабине вообще-то одно место. Попутка на двоих – потеря скорости, в одиночку – быстрее. Давай лови другую попутку!
Виктор взял из кузова свой чемодан, подошел к дверце машины.
Стоял и молчал, как будто чего-то ждал еще. Как дурак.
– Давай так, – мирным голосом сказала Лика. – Встретимся на Афоне. Ага?