Стендап, Виктор и Гоухоум ползут по уходящей вглубь расщелине.
В конце ее – продолговатая пещера, как капсула.
– Катакомба, – сказал Стендап. И сразу, без перехода добавил: -
А девка тебя любит, Лика эта.
– Обойдется эта Лика, – весело ответил Виктор.
Теперь, в катакомбе, они смогли даже сесть. Голова, правда, сразу же упиралась в потолок, но все-таки…
– А ты на фронте был? Сколько же тебе лет?
– Сорок один, – ответил Стендап.
– А выглядишь моложе…
– Что значит – был? Ну вошли мы в Югославию. Пили спирт. Местных баб насиловали, югославок. Впятером. А мне двадцать два года, у меня ничего еще такого не было… Потом полегче стало, освоился. Каждый день такое творилось с местными девками, я даже как-то привык. Потом, помню, лень стало коленки им выкручивать, просто совал им в рот, и досвидание.
Виктор затих. Не такого рассказа он ждал про освобождение Европы, про знамя над рейхстагом.
– Ну ладно бы с немками, а там-то зачем, югославок?
– Ну как? Вошли в страну – значит, все наше. Потом вернулся домой, а у вас тут все другое, прямо кино “На Заречной улице”. Никто никому не дает, как будто никому ничего не нужно. Пришлось забывать прежний опыт.
Стендап лег на каменный пол, вытянул ноги. Руки заложил за голову.
– А послевоенный опыт перенимать я не захотел, – будничным голосом закончил рассказ Стендап.
– И сейчас никак?
– Не-а.
– Что, никогда этого не делаешь? – спросил Виктор.
– Ребенка сделать могу, – ответил Стендап. – Просили пару раз, так делал. А так – нет.
Все, что рассказывал Стендап, как-то не вмещалось в голову Виктора. Но он нашел все-таки одну точку соприкосновения.
– Вот приеду я домой, в Ленинград… И мне тоже придется забыть многое. Все забыть.
– Знаешь, что в тебе не так? Мужик ты вроде как надо, серьезный, а вся твоя жизнь, как погляжу, вокруг письки вертится. Ты чего?
– А что?! – спросил молчавший до сих пор Гоухоум. Спросил он это таким голосом, что стало понято – готов к возражениям. – Если хочешь знать, в нашей стране это чуть не единственная зона свободы! Всюду залезли, скоро уж в постели будут дежурить!
– Надо быть меньше мыши, чтобы тебя не тронули, – вспомнил Ликины слова Виктор. – Чтоб остаться целым.
– Пошли, парни, на спуск, есть охота, – засмеялся Стендап.