Утром они лежали на горячем камне. Он был широким и плоским и быстро нагревался солнцем. Если лежать на этом камне, то тело бросает то в жар, то в холод. Спину греет, а груди зато становится немного холодно, ее обдувает ветерок.
Лика лежала на камне, раскинув руки. Виктор сидел недалеко от нее. Получалось, что она смотрит ему снизу в подбородок или мимо подбородка – в небо.
– Знаете, чего бы мне хотелось? – сказала Лика.
Никто не спросил ее – чего? Все молчали.
– Чтобы река с высокими берегами, – продолжала Лика. – И очень солнечное утро… Я сижу в лодке, руку опустила в воду. Очень красивый мужчина гребет на веслах, весь вспотел. Из-под мышек у него течет пот…
– Это я? – спросил Элик и засмеялся.
– Нет, – серьезно ответила Лика, – не ты. Я говорю ему: “Достань мне вон ту кувшинку!” А по высокому берегу бежит белобрысый мальчишка, машет нам и кричит: “Война! Война!…”
– Веселое кино тебе показывают, – усмехнулся Гоухоум.
– И что? – спросила Мила-Бикини. – Тебе бы этого хотелось?
– Хотелось, – закрыв глаза, ответила Лика.
– Вон народ говорит “только б не было войны, за мир во всем мире”,?- сказала Верка. – А ты?
– А я бы войны хотела.
– Ты дура? – спросила Верка.
Виктор совсем не участвовал в разговоре, он молчал, смотрел в море, где на горизонте курсировали военные сторожевые катера.
Стендап выключил радиоприемник и сказал:
– Двенадцатое октября. В Батуми – плюс 23 – 26, температура воды 20 – 23. Значит, у нас на один – два градуса ниже.
Стендап назвал сегодняшнее число – двенадцатое октября 1964 года. И всей компании разом стало тревожно. Не потому, что время так быстро течет и лето уже кончилось. А потому, что оно вообще существует, течет?- время…
– Верка, покажи нам попу! – сказал Элик.
Верка послушно поднялась, повернулась к компании спиной и стянула трусы. Попа у нее была ничего, такую можно показывать.
– Здравствуйте, товарищ Хрущев! – сказал Элик.