— Где ж у него светлая голова? Он же брюнет! — рассмеялся весельчак и протянул мне руку. — Юсупов.
— Ивлев, — улыбнулся я. — Павел.
— Нет, вы послушайте, Павел предлагает привлечь комсомольцев к разбору этих авгиевых конюшен, — показал он на мешки сзади себя.
— Это как? — с интересом уставился Ильдар на меня.
— Ну, типа, комсомольская инициатива студентов МГУ, — развёл руками я. — Придумать надо, как это всё оформить. Мы к нашему секретарю комсомольской организации в университете, конечно, подойдём и он подскажет, как это лучше сделать. Но тут нужно, сперва, ваше принципиальное согласие получить. Меня целый месяц в КГБ проверяли, прежде чем сюда к работе допустить.
— С одной стороны, конечно, это правильно, — хмыкнул Ильдар, — а с другой… Надо обсудить всё это с товарищами, — показал он пальцем на потолок. — В конце концов, в КГБ, если нужно, так же проверят и студентов из университета. Правильно? — посмотрел он на Марка.
— Абсолютно верно! — с надеждой в голосе поспешил ответить тот.
— Ну, вот и хорошо, — добавил я. — Жду, тогда, от вас решения. Запишите мой телефон.
Ильдар поманил меня рукой в свой кабинет. Продиктовал ему свой домашний номер и попрощался.
Уже выйдя от него, спросил у Марка, как мне найти комиссию по промышленности. Он отправил меня на четвёртый этаж.
Воронцов очень удивился, когда помощница доложила ему обо мне и, даже, выглянул из кабинета, чтобы убедиться, что это я. Получилось, что он лично открыл мне дверь и пропустил в свой кабинет.
Передал ему копию справок, оригиналы которых оставил Пархоменко. Он удивлённо посмотрел на меня, мол, что мне с ними делать?
— Межуев просил, — пожал плечами я, — вроде, хотел сравнить потом то, что я написал с тем, что от Пархоменко получит.
— А, хорошо, — кивнул Воронцов и спрятал мои записки в отдельную папку.
— Договорились с ним, что буду подвозить справки в течении двух недель, чтобы они не перепечатывали их потом все сразу в авральном порядке. Оставшиеся справки должен сдать не позднее следующей среды, чтоб они успели всё оформить к пятнице.
— Ну, отлично. Пусть работают, — усмехнулся Воронцов.
— Матвей Фёдорович, а как у нас в стране патентуются изобретения?
— А тебе зачем? Изобрёл что-то? — с интересом посмотрел он на меня.
— Ну, проверить хочу, — скромно ответил я, — может, конечно, и велосипед изобрёл, а может нет.
— Регистрацией изобретений у нас занимается специальный комитет по изобретениям. Они сидят в Черкасском переулке.
— А где это, поточнее? Мне бы узнать, с чего начинать, какие документы нужны? Сколько это будет стоить?
— Ты что, всерьёз что-то изобрёл? — недоверчиво спросил он. Я кивнул. — Слушай, ну там целая история, сам с первого раза не подашься, сто процентов. Это целая наука — правильно заявку составить. У тебя есть какие-нибудь знакомства на заводах? Образец заявки есть на любом крупном заводе, у них там целые отделы этим занимаются. Собаку съели на этом деле. БРИЗ — бюро рабочего изобретательства. Они подскажут как описательную часть заявки правильно составить, в скольких экземплярах и как чертежи оформить.
— Ничего себе. Спасибо вам за подсказку, — озадаченно проговорил я, попрощался с ним и ушёл.
Оказавшись на Красной площади, решил сразу зайти в ГУМ и купить два чемодана побольше. Выбор был невелик, желтые и коричневые. Быстро купил двух коричневых монстров, и потащил их домой. Странно, наверное, со стороны смотрелось, как я легко нёс два здоровых чемодана.
По дороге домой думал, куда мне за помощью с оформлением заявки на изобретение обратиться, на ЗИЛ или на Приборостроительный завод?
На ЗИЛе я, вроде как, работаю, но это не рационализаторская история, а моя личная. Так что, в любом случае, надо будет людей за помощь отблагодарить. Подключать комсомольских вожаков к этому вопросу мне почему-то не хочется. Как пить дать, в соавторы напросятся. А как ко мне в БРИЗе ЗИЛа отнесутся, если я сам по себе к ним заявлюсь? Захотят ли помочь? Это большой вопрос.
А на Приборостроительном заводе меня Василий всем представит и отрекомендует, как человека благодарного. И сильно сомневаюсь, что в соавторы полезет, он же плату от меня получил чин чином.
Приехал домой, жены ещё дома нет. Сам перекусил. Позвонил Карнабеде на работу и договорился, что подъеду к нему в течении часа.
— Что-то не получилось? — забеспокоился он.
— Да нет! Напротив, всё отлично. Просто, ещё два чемодана прикупил, сейчас измерю и поеду к тебе.
Приехал я чуть позднее, начал рисовать схему для Василия по новым размерам и меня осенила идея сделать эти ручки универсальными. Ведь и чемоданы бывают разных размеров, и люди все разного роста. Первую ручку я под свой рост сделал, а Галие, например, она высоковата.
Нарисовал на схеме пять отверстий на внутренней трубке с равным шагом, как на флейте, только расстояния между отверстиями больше. Так можно будет подгонять высоту ручки под любой чемодан и любой рост человека. Взял новый чемодан, три колеса и поехал к Карнабеде.
Василий с ходу понял мою мысль. Самое классное, что хомутов он уже наваял и часа за полтора, прямо при мне, сделал новый, регулируемый по высоте, вариант и мы собрали его на новом чемодане.
— Прикольно, — оценил он готовый образец. — Но я бы постеснялся с таким ходить.
— Почему? — удивлённо посмотрел я на него.
— Да, что я, слабак какой, а не мужик? Чемодан не донесу?
— Ну, дело хозяйское. Подскажи, а у вас на заводе есть БРИЗ?
— Есть, конечно. Как без него. Не свиноферма, все же, а серьезное предприятие.
— А можешь меня с ними свести?
— Зачем?
— Хочу заявку в комитет по изобретениям подать. Мужчине, может, оно и не надо, а женщинам пригодилось бы.
— Ну, так-то да, — согласился он со мной, но в голосе мне послышался скепсис.
Обижать не хочет, — усмехнулся я мысленно. — Не понимает, во что это может, со временем, вылиться. И я бы, наверное, не понимал, если бы в будущем не пожил.
Он отвёл меня в заводской отдел БРИЗ. В отделе стояло несколько кульманов, значит, и чертежи здесь можно заказать. Василий представил меня начальнику отдела, мужчине лет за пятьдесят, среднего роста, с большой залысиной, роговых очках, в белом халате и объяснил цель нашего появления.
Тот взглянул на мой чемодан и долго смеялся. Вся эта конструкция у него вызвала странные ассоциации.
— Надо было колёса по широкой стороне приделать, — хохотал он, возя по большой комнате за собой пустой чемодан, — и за верёвочку возить, как машинку детскую.
— Да, ладно вам, Максим Леонтьевич, — стало неудобно передо мной Василию. — Женщинам пригодится.
А тот повернулся к своей коллеге, молодой женщине, тихонько притаившейся за столом в углу:
— Анфис, будешь с таким ходить? — спросил он её, широко улыбаясь.