— Жень, ты, вообще, представляешь, сколько стоит выступление этих музыкантов? — спросил, наконец, я, видя, что надо вмешаться, пока она не выставила себя где-нибудь полной дурой, ведя такие разговоры, и не подставила этим Костяна. — Эти иностранные коллективы, что ты назвала, потребуют за выступление на свадьбе сотни тысяч долларов. Ты действительно считаешь, что у твоих родителей есть такие деньги?
— Ну, нет, — первый раз на моей памяти стушевалась она.
— Откуда у них, вообще, валюта? — усмехнулся Костян.
— Вот и заказывают вам на свадьбу, тех, кого могут себе позволить, — в заключении сказал я. — И уверяю вас, это очень недешёвые артисты по меркам СССР.
— Да, родители размахнулись, конечно, — покачал головой друг. — Была б моя воля, я б как вы с Галиёй отметил свадьбу.
— А как вы отмечали? — поинтересовалась Женя.
— Ой, наши ребята договорились в столовке в нашей общаге, — начал вспоминать я. — Нам там нарезали горы разных бутербродов, горами лежали пирожки, пирожные слоёные и песочные, было море вина, газировки, компотов. Столы убрали, сделали огромную танцплощадку. Вот там крутили только самую модную музыку. По-моему, вся общага гуляла. Да? — взглянул я на Костю.
— Что ты! Твою свадьбу до сих пор вспоминают.
— И обошлась она мне всего в двести рублей, если мне память не изменяет, остальное вы сами собрали и оплатили.
— Это был наш свадебный подарок, — улыбнулся воспоминаниям Костя. — Вот это была свадьба. Витька Макаров у отца водителя с «Чайкой» выпросил…
— Я тоже «Чайку» хочу, — заявила, вдруг, Женечка.
— Ну, там вовсе не «Чайка» главной темой была, — рассмеялся я. — Помнишь, как вы невесту выкупили, а мне Галию выдали в халате, бигудях и тапочках? И до ЗАГСа время в обрез, представляешь? — посмотрел я на Женьку.
— И как же она в бигудях и халате замуж выходила? — ошарашено смотрела она на меня.
— Да нет, конечно, не в бигудях. Это девчонки розыгрыш такой устроили.
— Я бы ни за что не вышла к людям в бигудях, халате и тапках, — недовольно повела она плечиком.
— Ну, надо же как-то было гостей развлекать. Там весь Горный институт за выкупом невесты наблюдал. Тоже до сих пор нашу свадьбу вспоминают.
— Это же моя свадьба, причём тут, вообще, гости? — с недоумением посмотрела Женечка на меня.
— Так если людей не порадовать, то в чем смысл вообще, свадьбы? — не выдержал я. — Можно просто в Загсе расписаться, да в ресторане покушать вдвоем, или с родителями. Нафига гостей звать? Короче, ребята, вы хотели, чтобы я с вашей свидетельницей пообщался насчёт выкупа? Давайте телефон. А то экзамен завтра…
Она продиктовала номер и они ушли, немного офигевшие от того, что я так неожиданно свернул разговор. А я едва сдержался, чтобы Женечке что-то более жесткое не сказать. Одно остановило — Костян бы обиделся. Да, правильно Галия всё про Женьку поняла. Пуп земли, блин, а не Женечка. Амбиций море, знаний о жизни почти ноль. «Pink Floyd» ей подавай… Прям не дочка районного прокурора, а олигарха из девяностых… Вот как такое чудо можно было воспитать???
В четверг в университете Брагин подошёл ко мне, поздоровался и молча стоял рядом, слушая разговоры наших парней. Через некоторое время он спросил меня, звонил ли я свидетельнице.
— Нет ещё, давай сначала экзамен сдадим, — попросил я. — Сегодня надо ещё в деревню ехать, завтра брат жены приезжает, надо Галию домой вернуть. А потом он в воскресенье уедет, и мне надо будет её на неделю до твоей свадьбы обратно в деревню отвезти.
— Вот ты — Фигаро здесь, Фигаро там, — удивился Брагин.
— Такова семейная жизнь, — развёл руками я. — Знаешь, скажу тебе сейчас один умный вещь, — произнес я с деланным грузинским акцентом, заставив его усмехнуться. И, избавившись от акцента, продолжил. — Я счастлив, когда вокруг меня много друзей и родственников. Ради хорошей компании можно и побегать с утра до вечера. Плохо, когда некуда и не к кому бежать…
— Давайте, я свидетельнице позвоню, — предложил Ираклий. — Что нужно сказать?
— Да девчонки Женькины там что-то выдумывают, — виновато проговорил Костян. — Хотят время согласовать и всё такое.
— А, понятно, — махнул рукой Ираклий. — Ерунда, я позвоню. Давайте телефон.
Я взглянул на Брагина с надеждой. Он кивнул и продиктовал номер.
— Спасибо, — сказал я ему, — а то вот, ну совсем… Не разорваться же мне?
— Да я всё понимаю, — ответил Костян и тут пришёл Булатов из деканата и нас начали запускать на сдачу.
Пока мы решали, кто будет звонить свидетельнице, на сдачу экзамена выстроилась очередь. Зашёл в кабинет только во второй пятёрке и сдал на «отлично». Пока отвечал на первый вопрос билета, периодически взывая к авторитету классиков марксизма-ленинизма, остальные весь билет бы уже ответили. Барановский устал меня слушать, перед вторым вопросом остановил и поставил пять. Видимо, я посмотрел на него с явным разочарованием, настроился же уже отвечать, потому что он мне сказал:
— Иди, Ивлев, я знаю, что ты знаешь. Тебя же на семинарах тоже было не остановить.
Ну, я и пошёл. Не настаивать же на продолжении экзамена.
Глава 11
г. Москва . МГУ.
Вышел из аудитории, видимо, с недовольным видом, потому что Катя Слонова испуганно спросила:
— Ты что, не сдал?
— Ну, если Ивлев не сдал!.. — схватилась за голову Романович.
— Спокойно, спокойно, девушки! — воскликнул я. — Отставить панику! Всё я сдал. Пять баллов.
— А что, тогда, недовольный такой? — спросила Света Костенко. — Пять с плюсом, что ли, хотел?
— Да так, вспомнил про одно срочное дело, — ответил я.
И на самом деле, выходя, вспомнил про доклад для КГБ к понедельнику. Похоже, празднование в семейном кругу окончания первого курса нашей семьёй откладывается на неопределённый срок.
Приехал домой и сел на телефон. Сперва набрал бабушке на работу. Сообщил, что первый курс мы с Галиёй успешно окончили.
Выслушал счастливые бабулины всхлипывания. Оттаивает потихоньку с Трофимом, опять женщиной становится, — с одобрением подумал я. — А то, когда была главой семьи, не позволяла себе почти эмоций женских проявлять. Всё-таки, слишком большая ответственность не идёт женщинам на пользу. Кратковременно можно, а надолго нельзя, женщина твердеет, превращается в каменную скалу.
Узнал, как у них дела, когда мама с Ахмадом планируют уезжать. Отпуск у них заканчивается двадцать пятого, уезжать планируют накануне. Ну и отлично, успеем ещё пообщаться до их отъезда. Сказал, что не приедем к ним на этих выходных, работы навалилось. Приедем на неделе как-нибудь. Решил все же не тащить Галию на один день в деревню. Потом уже, когда с братом всласть наболтается, отвезу сразу на недельку.
Бабушка, вроде, нормально восприняла. Тем более, Галия ехать не хотела из-за брата. Вот, и отлично, все, вроде бы, довольны. Завтра посижу в библиотеке, а за выходные доклад в КГБ подготовлю и, сколько успею, записок на новинки науки и техники.
Потом набрал отцу, похвастался, что первый курс успешно окончил. Он поздравил меня и радостно сообщил, что Тимур тоже первый курс окончил, и без проблем, что никто из нас не ожидал. И подруга его тоже. Порадовались вместе за них, молодец Ветка, хорошо на нашего сорвиголову влияет. Ещё батя поделился, что хлопочет сейчас насчёт перевода Дианы на заочное.
— Точно, Фирдаус же защищается уже двадцатого, — спохватился я. — Это они совсем скоро уедут?
— Да, уедут, — с грустью ответил отец. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но мне будет их не хватать.
— Мне тоже, — признался я. — Ведь, знал же, что уедут, но думал, что до этого момента ещё полно времени. Совсем загонялся со своими многочисленными делами.