Ну, а чего такого? Хочешь жить — оденешься. Тем более она чистая, сам вчера простирнул.
Ты ничего не понимаешь! Мне одеть на себя то, что носил чумазый? Это все равно, что соприкасаться с тобой телом!
Вот как? А как ты думаешь, как ты сумел холод пережить? Почему в ту первую ночь не окочурился? А?
Как? Ты хочешь сказать, что ты лег со мной?
Да. И спас тебя.
Сильный удар в челюсть отшвырнул Тима в угол сарая, а Эвард бросился добивать оскорбившего его человека. Тим пропустил еще пару ударов, прежде чем сориентировался и, уклонившись от очередного кулака виконта, ударил в ответ. Пару минут они дрались на равных, но потом инициативой полностью завладел Тим. Он давно был хорошим мастером кулачных боев и уличных драк. А Эварда учили биться на палках, но отнюдь не на кулаках.
После того, как из носа виконта потекла струйка крови, а левый глаз совсем заплыл, Тим прекратил драку. Эвард уже совсем не оказывал сопротивления.
Ты, ты, да я тебя…
Но через несколько минут Эвард чуть поостыл и стал воспринимать ситуацию адекватней.
А ты неплохо дерешься для чумазого. И без подлых приемов. Хотя все равно драка была нечестной. Но раз ее начал я, то претензии снимаю.
Какие претензии? Чумазый ответил благородному?
А разве не так? За это, между прочим, и казнить могут. Но я о другом. Я-то бил только одной рукой, правой. Левая еще плохо работает.
Так и я бил одной правой. Разве не заметил?
Не совсем, не до этого было. Хотя теперь припоминаю. Да, действительно, ты дрался одной рукой. А почему?
А чтобы ты не говорил, что драка нечестная.
Хм. Интересно. И странно для чумазого. Но все равно у тебя было преимущество. Я ведь левша, правой рукой я не так хорошо владею, как левой.
А я, значит, бил правой и, получается, имел преимущество?
Да.
Ты левша?
Я же сказал, что левша.
И я левша.
Врешь!
А зачем мне врать?
Все чумазые лгут. И среди них не бывает левшей. Даже среди благородных нас, левшей, меньше, чем правшей.
Хочешь верь, хочешь нет, но я левша.
Ладно, это ведь проверить не трудно. Значит, левша? Ты хорошо дерешься и ты должен меня научить этому.
А ты меня научишь драться палкой? У тебя уж очень тогда хорошо получилось.
Ладно, обмен на обмен. Так ты меня согревал?
Было дело. Иначе помер бы ты.
Помер бы. Но то, что ты сделал, это оскорбление для благородного. Самое сильное. То, что ты поднял руку на благородного… Это случается. В тех же сражениях, когда враг сгоняет чумазых в заслон. Поэтому я буду считать, что здесь было сражение. Маленькое. Но вот то, что ты совершил, когда я был без сознания… Ты разве не знал?
Не знал. А откуда мне знать?
Но я еще не знаю, кто я, благородный или ближник.
Как это не знаешь?
Мой отец — граф Ралльский. Его недавно убили, и дядя объявил его самозванцем, человеком не прошедшим Пробуждение. А значит, я — ближник, а не благородный. Но я-то знаю, что отец имел основной дар, то есть он был благородным.
И теперь что?
Теперь мне надо встретиться с герцогом, чтобы он подтвердил, что отец не самозванец.
А герцог знает, что твой отец не самозванец?
Дядя обвинил бабушку, первую жену дедушки в том, что она скрывала, что не благородная. От нее и отец якобы не благородный. Но бабушка — родная сестра меленвильскому герцогу. Теперь понял?
Теперь понял.
Ладно, давай твою одежду. Это урон чести для благородного. Но учти, как только я восстановлю свои права, коронуюсь графом, я должен буду тебя наказать за поругание моей чести. Это я сразу говорю.
Ладно, валяй. Только где ты меня будешь искать? Уйду я отсюда.
Э-э… это дело серьезное. Тебя будут искать.
Ищите. Значит мне не судьба.
Это ты о чем?
Не судьба научиться драться на палках. Провожу завтра тебя до городских ворот и уйду. Переодевайся, а свою одежду сложишь в мешок. В городе обратно оденешь.
Когда виконт надел запасную одежду Тима, тот внимательно оглядел его и присвистнул.
Ты чего?
Вылитый чумазый. Да еще какой! Ни один твой преследователь ни за что тебя не узнает. Нос набух, синячище такой.
Посмотрел бы ты на себя, красавец. Сам не лучше. А завтра у меня от синяков ничего не останется. У меня же дар. А вот ты будешь таким красивым ходить еще неделю, не меньше.