И меня они могли зарезать, ты же сам сказал.
Но ты чумазый, а я благородный. Что стоит жизнь чумазого против жизни благородного?
Да? А если бы я не подошел, тебя бы убили, и тогда будущих плетей за поругание чести благородного мне никто бы не приказал всыпать. Так?
Я понял. Ты так мог поступить и я не удивился бы — чумазые подлы. Но ты не подл. Однако исключение только подтверждает правило.
А благородные — благородны?
Конечно.
И твой дядя?
Эвард задумался, он не знал, что сказать в ответ.
Значит, у него что-то было в крови, какая-то червоточина, — наконец Эвард ответил на вопрос Тима.
Дядя родной брат твоего отца?
У них разные матери. Моя бабушка из герцогского рода, а у него из баронского. Значит, оттуда и червоточина. Ты решил уйти? Деньги, причем, хорошие деньги, теперь у тебя есть.
Я завтра провожу тебя до ворот, а потом уйду.
Хорошо. Но, как только я верну себе графство, тебя будут искать повсюду. Учти.
Учту.
Парнишки свернули с улицы, на другом конце которой стоял постоялый двор. Теперь пройти несколько переулков, и они окажутся у себя дома — в полуразвалившейся сараюхе. Но далеко пройти не удалось — сзади послышался топот ног, и в переулок заскочило трое мужчин. Один, уже немолодой — настоящий мордоворот и двое парней, один из которых тоже весьма упитанный рослый кабанчик. Третий парень не такой внушительный, но рослый, выше на целую голову, чем Тим и Эвард.
Петушки молоденькие, деньгами швыряются, а честным людям денег даже на гнилую репу нет.
А они еще и с собой жратвы набрали, — поддержал верзилу рослый, но не слишком упитанный парень.
Тим нагнулся и положил берестяной сверток на землю. Эвард тоже нагнулся, но за другим — он присмотрел невдалеке палку, правда, не слишком длинную, но хоть такую нашел.
Тем временем налетчики разделились, выбрав себе жертвы. Верзила и мордастый парень направились в сторону Эварда, а второй парень двинулся к Тиму. Странный выбор, правильнее и равномернее был бы вариант, что двое парней выбрали бы одного из них, а на второго пошел бы верзила. Но мордастый парень примкнул к мордовороту. Может быть, они родня — похожи, кстати.
Эвард закрутил своей палкой, но силы были совсем не равны, и ему пришлось быстро отступать назад, с трудом сдерживая натиск врагов. Тиму же достался не самый сложный для него противник. С такими он имел опыт кулачных боев и опыт часто удачный. Этот парень тоже был не промах, но чувствовалось, что в кулачных боях он не участвовал. Тим удачно сдерживал все его атаки, нанеся пару неплохих ударов на контратаке. Но тоже отступал, хотя не так быстро, как Эвард. И получилось, что противники Эварда оказались за линией спины Тима, который сразу же этим воспользовался.
Отшугнув обманным ударом своего неприятеля, Тим в два прыжка подскочил к мордастому парню и нанес удар ему в висок, вложив всю свою силу в этот удар. Мордастый выбыл из драки, схватившись руками за голову и сильно шатаясь. Сейчас бы новым ударом добить противника, но подскочивший второй парень мощным ударом в правый бок швырнул Тима на землю. От второго удара — ногой — Тим попытался увернуться, но успел уклониться только частично: нога противника вместо Тиминого бока попала ему в заднее место, хорошо, что еще не по кости. А вот следующий замах ногой Тим опередил — лежа на земле, смог пнуть по поднятой в замахе ноге парня. Тот отскочил, неловко подпрыгивая от боли, а Тим успел подняться на ноги. Теперь ему ничего не мешало разобраться с противником один на один.
А Эвард после того, как Тим вывел из боя мордастого парня, остался наедине с верзилой. Палка в умелых руках Эварда и пудовые кулаки верзилы. Стоит Эварду попасть под удар этого громилы и всё, без перелома или сломанного ребра не останешься, но его противник, как это обычно бывает у людей такой комплекции, гибкостью и скоростью не отличался. Только силой. Эвард крутился вокруг врага, постоянно нанося тому удары палкой по голове, а верзила в ответ лишь зверел и по-прежнему безуспешно пытался дотянуться до Эварда.
Такое действо могло, возможно, продолжаться до бесконечности, но, скорее всего, Эвард когда-нибудь допустил бы ошибку, подставившись под удар пудового кулака, если бы в очередной раз виконту не пришлось бы, спасаясь от удара противника, двинуть тупым концом палки верзиле в живот. Тот неожиданно для Эварда рухнул лицом вниз на землю. Рухнул и лежал, пытаясь вдохнуть воздух и мелко подергивая ногами.
Тим в это время уже добивал своего противника, который плохо соображая, только дергал головой после каждого удара Тима. Но долго это не длилось, и парень упал на землю, где и застыл неподвижной фигурой. Третий их противник, мордастый парень, пропустивший удар Тима в висок, к этому времени сидел на земле, покачивая головой и не реагируя на окружающих.
Парни, оглядев место своей победы, направились в сторону сарая. Тим еще успел, вовремя вспомнив, вернуться назад и подобрать с земли купленный ужин — не отдавать же налетчикам хорошо прожаренный кусок мяса?
Это были грабители? — спросил, скорее в подтверждение своей догадки Эвард.
Они самые.
Когда я стану графом, в своем графстве я не буду так мягкотело относиться к преступникам, как это делал отец.
Я жил в Ралльске и не скажу, что к преступникам относились мягко. За воровство отрубали руку.
И правильно, с ворами надо только так.
Ну, с такими, как эти, наверно, и так. Вон какие лбы, прокормить могут себя работой. А некоторым, которые не могут, как жить? Или с голоду умирай или воруй.
Не могут работать? Вздор! Это лентяи.
Я знавал женщину, у которой муж умер, а после него осталось четверо детей — мал мала меньше. Когда женщина заболела, надорвавшись на тяжелой работе, старший мальчик пошел на воровство. Рубить ему за это руку?
А не воруй. Чай не умерли бы, нашли что-нибудь поесть.
Нашли.
Вот видишь.
Через Ралльск река протекает. Право на лов рыбы имеет гильдия рыболовов. Так?
А как иначе? За это гильдия налоги в графскую казну платит.
А если другие, кто не в гильдии, из-за голодухи будут рыбу ловить, как ты к этому отнесешься?
Если они не члены гильдии, то это незаконно, сродни воровству.
Тоже руки рубить?
Эвард задумался.
Рыба принадлежит графу, нашей семье. За ее вылов гильдия платит деньги. Те, кто ловит нашу рыбу, а денег не платит — воры. Значит, им тоже надо рубить руки.
Тот мальчишка и трое других детей выжили только потому, что малец пристроился к ловле рыбы. Он маленький, бегать быстро не умеет, несколько раз его ловили люди из гильдии. Били, но руки не рубили. А ты приказал бы ему руки отрубить?
Воровать не надо.
А как выжить?
А как другие чумазые выживают? Так и эти не умерли бы.
А я ведь тоже рыбу ловил. Жил у мусорщика и из еды на мусор в обмен доставались только рыбьи головы, да хвосты. Если мне, когда меня пару раз ловили, отрубили бы руки, то как я сегодня смог бы драться?
Эвард молчал, обдумывая сказанное.