Оставив Тима на улице, передав ему свою палку (не будет же ходить парень в такой хорошей одежде с ободранным посохом?), Эвард шагнул внутрь лавчонки. Пожилой меняла с бегающими глазками ему сразу же не понравился. Тот, завидя посетителя и обратив внимание на его одежду, которая могла принадлежать человеку в статусе ближника (благородным здесь делать нечего), поклонился парню.
Что желает господин?
Разменять золото на серебро. И на медь. Сможешь?
Одну золотую монету, господин?
Нет, две.
Эвард достал кошелек, развязал его и достал два золотых. Глазки менялы забегали живее, тот не глядя Эварду в лицо, каким-то образом умудрился зорко оглядеть своего посетителя.
Э-э… могу… э-э… если господин немного подождет. Такие деньги! Здесь нельзя хранить большие суммы, даже мой Ричка не поможет.
Только теперь Эвард заметил сидящего в темном углу здоровенного мужика. Охранник менялы, значит. А как же иначе — где меняла, там деньги, а где деньги — там воры.
Ждать?
Да, господин. И в качестве виры за ожидание, я уменьшу свою долю за обмен. На четверть.
Ладно. Но поторопись. Я долго ждать не собираюсь.
В каких пропорциях серебра и меди требуется господину?
Меди на одну серебрянку.
Меняла поклонился и юркнул в заднюю неприметную дверь, оставив Эварда наедине с охранником. Минут через двадцать в дверь протиснулся запыхавшийся меняла, неся в руках два мешочка. Высыпав их содержимое на стол, он быстро пересчитал монеты и придвинул две грудки в сторону Эварда. Тот положил две золотых монеты на стол, которые тут же исчезли в руках менялы.
Медь сложи сам, — велел Эвард, сгребая серебро в мешочек.
Выйдя от менялы и подойдя к Тиму, виконт ему передал мешочек с медью, а сам запихнул серебро в карман куртки.
Не нравится мне что-то здесь, — хмуро сказал Тим.
А что с тобой?
Со мной ничего. Но вот несколько противных рож, недавно появившихся, мне не понравились.
Где? — завертел головой Эвард.
Не крутись. Здесь они и что-то высматривают. Только не пойму: с чего бы это? Или к меняле примериваются?
Там у него охранник. Крупный.
Один?
Да.
Странно. С одним охранником держит в лавке большие для этого района деньги.
Он не в лавке их держит. В другом месте.
Как в другом?
Ну да. Он выходил, минут двадцать его не было.
Я его не видел. И как это было?
У него в задней стороне лавки дверь, черный вход-выход, через нее он и вышел на улицу.
Тим взглянул в сторону лавки и нахмурился.
На улицу? Как это получилось? Смотри, его лавка стоит фасадом перед жилым домом, с обеих его сторон забор. Разве что проскользнул с правой стороны, раз я его не видел.
Наверно, так.
Может быть, — задумчиво ответил Тим, — только чей дом? Похоже, что его. Вон какие ставни! Есть что скрывать и защищать. Рядом-то дома с обычными окнами. Да и забор хитрый, с острыми кольями вверх.
Тогда что же он делал двадцать минут? Да еще и, запыхавшись, вернулся.
И потом появились странные типы. Ты всё золото показывал?
Нет, две монеты достал, не высыпая содержимое.
Когда доставал, монеты, небось, звякнули.
Ну и что?
Меняла понял, что у тебя еще есть золото. А с бандитами он заедино. Если и вовсе не их главарь. Но, скорее, наводчик.
Не думаю. Меняла был вежлив, кланялся. Четверть доли за обмен снизил. И здесь не трущобы, хоть и чумазые живут. На благородного напасть не посмеют!
Благородные в одиночку не ходят.
Так ты же со мной.
Чумазый парнишка. Нет, не такие у благородных должны быть спутники.
Теперь Эвард нахмурился.
И еще твой синяк, заметный за версту.
А это при чем?
Да при том, что пришел благородный парень, золотом трясет. Без сопровождения, да еще и побитый. Что-то с ним случилось, деваться некуда, если сунулся в такую лавку. Ограбить его — никто не вступится.
Не хотелось бы, чтобы оказалось, что ты прав.