Ага. И нас отпустил по своей доброте.
Тогда почему?
Ты временами бываешь так наивен, уж извини, но так уж есть. Себе он все взял, а нас отпустил, чтобы никто не узнал.
Вот как? Тогда чего же мы в Турисе опасались, что на него нарвемся?
Он мог сделать так, чтобы заткнуть наши рты навсегда.
Эвард молчал, обдумывая слова Тима.
Ладно, нечего здесь рассиживаться, а то вон ты от холода начал дрожать.
У тебя слишком длинный для чумазого язык.
Ну, извини. Я красивым словам не обучен. Но вижу, что тебе… не жарко. Пойдем, в дороге чуток согреешься. Да и солнышко скоро поднимется. Пока лес пройдем, как раз в самую пору и будет.
И куда пойдем?
Вдоль реки идти не стоит. Если погоня, то они тоже вдоль реки пойдут. Если не на этой стороне, то на той будут, нас увидят. А нам это надо? Лучше бы пристать к тому берегу, там можно на юг двинуть, но там и больше шансов погоню встретить. Пойдем на север.
Там же Меленвиль. Обратно туда?
Не знаю, просто идти куда-то надо.
Ладно, пошли.
Путь через лес занял часа полтора. Хорошо, что на Эварде были сапоги, а то ноги, не привыкшие к босой жизни, быстро бы поранились о множество колючек, сухих и острых веток, всего, что усыпано на лесной почве. А Тим с раннего детства не знал, что такое обувь, и теперь его ступни так просто не поранить.
Выйдя на опушку леса, они заметили вдали на пригорке небольшую деревню. Как раз вовремя, а то есть уже хотелось нешуточно.
Стой здесь, а я пойду за едой, — Тим достал из своего кармана мешочек с медью, достав из него монетку, а остальное протянул Эварду. — Держи, незачем мне показывать все деньги.
Опять грязной моркови притащишь?
А что морковь? Есть можно, ты же ее ел.
Есть можно, — передразнил Эвард Тима. — Сам ешь это дерьмо. Пошли вместе, я куплю настоящей еды.
Вдвоем лучше не ходить. Мы не знаем, что там за люди. А они разные бывают. Если пойдет один и с ним что-то случится, то второй может попытаться его выручить. Поэтому пойду я. А мне тратить серебро слишком подозрительно будет. Не может быть у меня серебра.
Тогда пойду я один. Мне серебро позволительно. Я же… ближник. Так и буду себя вести. И одет соответственно.
У тебя одежда еще не просохла.
А им какое дело?
Ладно, иди. Тогда, чтобы тебе не возвращаться впустую, давай встретимся на той стороне леса, вот, смотри, опушка с кучкой кустов. Пока ты будешь покупать, я обойду деревню по дуге и там на опушке встретимся.
Эвард кивнул головой и направился в сторону деревни, а Тим побежал вдоль опушки леса, стремясь успеть первым оказаться на назначенном месте. Заодно он оттуда и посмотрит, что творится в деревне и что с Эвардом.
Меньше, чем за полчаса, Тиму удалось незаметно для местных обитателей обойти по дуге деревню и залечь в кустах на месте назначенной встречи. В деревне все было спокойно, а через пару минут появился и Эвард. Не пустой, а нагруженный. Получилось у него! Здесь не город, где серебро высоко ценилось. Здесь его вообще не бывает. Это, конечно, в обычной деревне. В той, где он провел первые годы своей жизни, серебряные монеты, хоть и изредка, но должны были иметься у жителей. Как-никак браконьерствовали, хоть и за бесценок, сдавая в Турис наловленную рыбу.
Эвард появился на опушке минут через десять. Пара тушек куриц, плошка, заполненная наполовину сметаной, молоко в кувшине со сбитым горлышком. А это что? Рыба! Надо же! Ай, да местные. Тоже, значит, пошаливают, рыбку ловят, хотя река находится в полутора часах ходьбы.
А кресало? — с надеждой спросил Тим. Не будешь же есть куриц сырыми.
За дурня меня держишь? Смотри, осторожней с языком. А кресало, трут, кремень — всё взял.
Я и не думал тебя оскорблять. Ведь все могло быть. Я сам, может быть, забыл бы спросить у местных. Рыбка жареная — сейчас съедим и молочком запьем. А остальное к вечеру.
Парнишки набросились на рыбу, обглодав ее буквально за несколько минут. А затем не спеша пили молоко. Куриц Тим положил в свой мешок, вынув из него запасную, все еще сырую одежду. Туда же, в мешок, сверху положил и плошку со сметаной. Ее они съедят тоже ближе к вечеру. Мешок придется нести аккуратно. Сырую одежду перебросил через плечо — солнышко уже стояло довольно высоко — сейчас начнет поджаривать, в самый раз, чтобы высохла одежда.
Эвард тем временем подобрал себе новую палку. А Тим, положив мешок на землю, юркнул снова к краю опушки — надо же посмотреть, что изменилось в деревне, пока они ели и собирались в дорогу. А изменения были. Прежде всего, он заметил знакомую фигуру. Тот самый парень, что преследовал Эварда у ворот Туриса. И на мосту он тоже был. А с ним сейчас неизвестный Тиму спутник. По виду — крупный мужчина. И парень как раз с этим мужиком о чем-то говорил. Затем парень развернулся и побежал в сторону Туриса, сдвигаясь ближе к реке. А мужик направился в их сторону. Вот проклятье! Выследили.
Вар, нас выследили! Один идет сюда, а второй, тот знакомец, что шел за тобой, побежал за подмогой.
Один? Сейчас он получит как следует! Будет знать, как гнаться за благородным!
Ты, да, благородный. И тебе, конечно, решать…
Интересно. Тебе жаль этого чумазого негодяя?
Нет. Ты, наверно, с ним справишься, хотя он очень крупный. А если он тебя заденет? Что-нибудь сломает. Тогда нам не уйти.
Ты хочешь, чтобы виконт Ралльский показал спину чумазому?
Мы и так это все время делаем.
Он же нас догонит. Что здесь его остановить, что через версту. Не все ли равно?
От него избавимся, а с другими что делать? Они уже к вечеру будут здесь. Даже те, кто на другом берегу. И еще набегут.
Я не понимаю, к чему ты клонишь.
Уходить надо не на север, а пока на запад, вдоль реки идти. Бандиты все бросятся нас искать на севере, раз ты в ту сторону пошел. А мы пройдем через лес к реке и вдоль берега уйдем на запад.
Там же Ралльск.
До него далеко. Пересидим где-нибудь. Долго искать не будут. Уйдут обратно в Турис, у них там свои дела.
Ладно, уговорил.
Тогда давай скорей, пока этот нас не заметил. И вот еще что. Тебе надо снова переодеться в мою запасную одежду.
Зачем это?