Быстро пошел на площадь, — полученная оплеуха подтолкнула Тима к центру селения, куда, как он сейчас заметил, сгонялось все население деревни.
Через час в согнанную толпу втолкнули последнего выловленного человека и вперед воинов, окруживших крестьян, вышел человек в хорошей одежде, на которой был вышит герб Ралльского графства. Только теперь Тим заметил на солдатских щитах ралльский герб. Так это ралльцы! Что они забыли на землях, принадлежащих Турису? Тим догадался. Пришли разбираться с браконьерами, так же, как это было восемь лет назад в его деревне. Сейчас виру будут накладывать, а у кого денег не будет, у тех заберут в закупы детей.
А что будет с ним самим? С одной стороны, он не член ни чьей семьи. Он просто вольнонаемный работник, на несколько дней за кров и пищу нанявшийся на поденную работу. А с другой стороны, как это доказать? Его хозяин, конечно, постарается откупиться от ралльцев именно им, чужаком. И небось, скажет, что Тим его внебрачный ребенок. Или еще что-нибудь придумает. Поэтому Тим заранее приготовился отбиваться от невеселой перспективы отправиться снова в Ралльск, откуда он сбежал в прошлом году.
Негодяи! Мерзавцы! Драть вас плетьми, да нещадно. Ну да ладно. Всё ещё будет. Всё. За убытки, нанесенные гильдии рыбаков Ралльска, а значит и казне его светлости графа Гериха, и чтобы впредь неповадно было браконьерствовать, все дети в возрасте от шести лет до почти взрослого состояния забираются в качестве компенсации за понесенные убытки. Понятно? Солдаты, начинайте, а тех, кто посмеет сопротивляться и руки распускать, тем руки рубить.
Оп-па-па! Такого Тим не ожидал. Когда его мальцом забирали в Ралльск, тогда все было иначе. А сейчас творилось что-то странное. Видимо, ралльская гильдия рыбаков решила всерьез ударить по своим конкурентам, раз сейчас забирают всех детей.
На деревенской площади творился полный кавардак. Воины, вклинившиеся в толпу, хватали детей и тащили их в сторону. Уже несколько взрослых безумно кричали, прижимая к груди или животу обрубки своих рук. Другие взрослые в полном оцепенении от происходящего почти никак не реагировали на то, что у них отбирали детей. Сами дети кричали, вырывались и уже несколько человек в бессознательном состоянии волоклись солдатами из толпы к месту сбора детей. Потащили и Тима, которому хватило ума не сопротивляться. Через полчаса в противоположных концах деревенской площади стояли две неравномерные по численности группы людей — взрослые и дети.
Вновь вперед вышел ралльский десятник. Скорее, старший десятник, так как солдат было несколько десятков. А может быть, это был ближник? Тим не очень-то в этом разбирался.
Значит, так. Кто хочет выкупить деток, тот платит серебрянку. Одна серебрянка — одно дитё. Ясно? Времени на раздумье даю четверть часа. Потом будет поздно.
Несколько мужчин с понуро опущенными головами вышли вперед и в сопровождении солдат направились по своим домам. Через полчаса группа с детьми поредела на треть. На всех схваченных у родителей, видимо, не хватило денег. А, может быть, те просто пожадничали? Детей еще можно нарожать, а вот с деньгами расставаться, ой, как не хотелось!
Тем временем по сигналу командира на площадь принесли несколько деревянных больших чурок.
Вот. Сейчас будем пальцы рубить. Вначале на руках, потом на ногах. У всех.
Толпа завыла.
Командир поднял кверху руку, призывая замолчать.
По приказу его светлости графа Гериха у браконьеров должны быть отобраны все тягловые животных, на которых, вы, мерзавцы, нашу рыбу в Турис возите. Кто сдаст лошадей добровольно, те могут выкупить их у ралльской казны по две серебрянки за голову. Если денег сейчас нет, то составим долговую бумагу. Рост будет небольшой — всего пятая часть суммы за год. Ну, а те, кто воспротивится воле графа — лишится пальцев. Даю четверть часа на раздумье, а потом — не обессудьте.
Через несколько минут из толпы потянулись вначале одиночные фигуры, а потом пошла целая струйка желающих выкупить своих лошадок. Те, конечно, были на выпасе где-то за пределами деревни, но, во-первых, пальцы жалко — как без них работать? Калеки же! А во-вторых, после того, как первые вышедшие повели солдат на секретное пастбище, другие сразу же смекнули, что теперь из-за своего упрямства останутся не только без пальцев, но и без лошадок. Ведь животных сейчас всех найдут, пересчитают и отделят из общей массы тех, за которых было уплачено деньгами или долговыми подписями.
Да, хитро придумал новый ралльский граф. Солдаты вовсе не ловили крестьян с поличным на браконьерстве, как это было при старом графе Дженрисе. Сейчас по-быстрому набивали ралльскую мошну, не опасаясь гнева туриского графа.
Но несколько лошадей остались не выкупленными. Их хозяева сейчас или лежали без памяти на земле, либо прижимали свежие культи к телу. Такой вариант командира даже обрадовал — появились лошади, которые тут же впрягли в подводы, посадив туда взятых в закупы детей. На одной из подвод оказался и Тим. А десяток подростков, кто был возрастом постарше, направился на запад своим ходом.
Уже выехав из деревни, несколько появившихся откуда-то из-за стороны солдат втолкнули в идущий пешком десяток еще несколько мальчишек — тех, кто был с лошадьми в ночном. Тима аж передернуло. Среди вновь прибывших оказался и Эвард. Но подойти к виконту Тиму не удалось — подвода, на которой он лежал со связанными ногами и руками, ехала быстрее, чем идущая пешком группа подростков, среди которых находился Эвард. Через полчаса расстояние увеличилось настолько, что Тим потерял своего спутника из виду.
По прибытию в Ралльск, привезенную добычу рассортировали. Казначей замка пересчитал добытое серебро, что-то долго высчитывая. А закончив свои непонятные вычисления, приказал отвезти в замок всех пригнанных лошадей и сам лично отобрал несколько детей для работы в качестве слуг. А остальные, среди них оказался и Тим, были отданы гильдии рыбаков в качестве компенсации за понесенные ею убытки от браконьерства.
И настали для Тима дни с привычной ему работой. Принеси, погрузи, почисти, подай… Когда на третий день пребывания Тима в бараке для закупов, там появилось пятеро новичков из числа тех, кто был отправлен в Ралльск своим ходом, то Эварда среди них не оказалось.
Тим больше всего опасался именно такого поворота. Если Эварда решат оставить при замке, то виконт будет быстро опознан и разоблачен, попав прямиком в руки своего дяди. Что тот с ним сделает, догадаться было не сложно. Или прикажет тайно убить или, наоборот, сделает все это явно. Власть графа Гериха за это время всяко укрепилась, раз тот не боится посылать солдат на чужую землю, по сути, занимаясь грабежами под предлогом борьбы с браконьерами. А раз власть нового графа укрепилась, тот уже без опаски может казнить Эварда или, на крайний случай, после урезания языка и клеймения, отправить парня на каторгу. Ведь Герих это Эварду обещал. А теперь и повод есть — Эварда выслали за пределы Ралльска, а юный обманщик нагло вернулся.
Поговорив с вновь прибывшими, Тим на короткое время перевел дыхание. Эварда в замок не взяли, а отдали кому-то, кто заплатил за него полсеребрянки. Но успокоение было кратким. Эварда выкупил Орнни. Так звали хозяина кулачных боев, от которого Тим сбежал прошлым летом и совсем не жаждал попастись ему на глаза. Потому как за побег Тима ждала смерть. Или быстрая — для страха и наглядного примера всем закупам, либо медленная — это уж что придумает хозяин. А ведь Эвард — близнец Тима. Да и одежда на нем Тима…
Эварда вместе с другими захваченным подростками пригнали в его бывший замок. Но, к счастью, старый управляющий хозяйством замка его не узнал. Да и кто разглядит в чумазом, не умытом мальчишке в рваной одежде и старых опорках всегда важного и надменного юного виконта? Управляющий отобрал самых рослых и сильных парней и миловидных девушек, а Эвард вместе с пятью более мелкими мальчишками был отдан двум солдатам для отправки их в рыболовную гильдию. Там бы и встретился виконт с Тимом, если бы не желание солдат подзаработать. А так как известному в Ралльске хозяину кулачных боев, которые с удовольствием посещали и солдаты (конечно, бесплатно), требовалось подкупить пару парнишек покрепче, то, естественно, оба солдата обратились к Орнни.
Тот в это время оказался на месте и, выйдя на крыльцо, осмотрел предложенный товар.
Ох ты! — с удовлетворением в голосе сказал Орнни. — Да это же мой закуп! Сам в руки пришел. Я его забираю.
Как это? Э, нет. Бери двоих, плати полсеребрянки, как договаривались.
Договаривались, что не щуплые будут.
А эти разве щуплые? Вот те двое — смотри, как ряшки наели.
С такими ряшками их в первый же день потопчут. А парня я беру. Полсеребрянки сейчас вынесу.
А второго кого?
Считайте, что второго в следующий раз. Остальные мне не подходят — слабые.
Будет ли следующий раз и кто в новой партии достанется им для конвоирования, солдат совсем не волновало, главное вот — полсеребрянки. Поэтому они с повеселевшими лицами повели оставшихся пятерых закупов в квартал рыболовной гильдии, оставив Эварда у Орнни.
Долго ты скрывался. Я уж думал, что всё — тебя уже не поймать.
О чем ты? — удивился Эвард.
Узнаешь. Скоро узнаешь. Вначале, в первые дни, я хотел тебя очень медленно убивать, но что-то охолодел. Быстрый гнев прошел, остался холодный разум. Да теперь ты еще мне урон нанес — на полсеребрянки. Вот отработаешь, тогда и умрешь. Медленно. Но сколь скоро это будет — зависит только от тебя. Будешь хорошо работать, будет у тебя отсрочка, Тимка.
А-а… Не Тимка я.
Вот как? А кто же?
Эвард Ралльский.
Орнни выпучил глаза и так стоял, наверно, с полминуты. Потом немного пришел в себя.
Если смеешься, не будет у тебя отсрочки. Сам виноват. А если головой тронулся… то я, так и быть, подумаю.
Ты думаешь, что я сумасшедший? Что ж, это резонно. Но я на самом деле Эвард Ралльский. Теперь уже бывший виконт. Но только временно. Если поможешь мне, я тебя отблагодарю. Золотом.
Значит, не тронулся. Ладно, Тимка, сам выбрал. Ларка, иди сюда.
Я не Тимка. Мы с ним очень похожи. Он, наверно, бастард или сын бастарда от кого-то из нашего рода. Поэтому у него и дар есть.
Вот как? Дар? У него есть, а у тебя, господин виконт?
Что за вздор? Я же благородный! У нас у всех начальный дар.
Ах, да, да, да.
Что звал, хозяин? — подошел мужик, откликнувшийся на имя Ларка.
Узнал его?
Тимку-то? Как не узнать.