Нет. Тебя зарежем, а сопляка головой об стенку, чтобы мозги полетели. А стражникам скажем, что сопляк взбесился, да и давай всех резать. Вот мы его и успокоили.
Думаешь, поверят?
А чего не поверить? Мы и себя порежем чуток. И стерженек вот этот ему в руку вложим. Ты давай меньше думай, бери стерженек и режь.
Ты, парень, не гонорись, делай что велят, а то эти и в самом деле тебя… Понял?
И Тим понял. Он взял рубашку главаря и занялся делом.
И у меня потом поищешь, — хохотнул маленький мужичок-заводила, но тут же испуганно глянул на главаря. Убедившись, что тот никак не реагирует, мужичок бойко продолжил:
И побыстрее давай!
Так продолжалось пару недель, пока камера не стала пустеть. Вонку отправили на каторгу, а главаря с его подельниками, отхлестав плетьми, отпустили на волю. Они почти попались на грабеже, но украденное найти не удалось и свидетелей не было тоже — эти люди оказались опытными в разбое, поставив вперед парней, которые исчезли вместе с награбленным. Вот и заслужили всего-навсего по порции плетей и месяц тюрьмы.
В итоге в камере осталось всего несколько человек, да и те в основном недоимщики, либо мелкие нарушители закона. Было, правда, еще двое молодых парней, пойманных на ловле рыбы, которые с уходом взрослых бандитов взялись верховодить среди оставшихся. Они, видя происходящее, решили тоже покомандовать мальчишкой, но после того, как Тим их обоих побил, больше наездов к нему не было. Хотя, на первых порах, парни погрозились, что ночью его зарежут, на что Тим, кривясь от полученного в драке фингала, презрительно бросил:
Как бы вас не порезали. Смотрите, выйдем на волю, не попадайтесь, когда стемнеет, мне с другом.
После этого к Тиму уже никто не смел приставать. Ни с кулаками, ни с обидными словами. Оставшиеся две недели тюремного срока, наконец, завершились, и когда стражник повел его наверх на графскую половину дома, Тим воспрянул духом. Все плохое, что с ним было за этот месяц, он забыл, выкинув из головы. Было — и было, главное — что сейчас будет! А что будет-то? Скоро он узнает.
Ждать, когда его поведут в графский зал приемов, Тиму пришлось долго, несколько часов. Все это время он провел в маленькой каморке, предназначенной для содержания преступников, которыми заинтересовался граф. Но рано или поздно ожиданию приходит конец, вот и Тим дождался.
Когда его ввели в зал, то большого числа людей, как это было месяц назад, он не увидел. Всего трое. Эвард, холеный мужчина, да баронет Арнес — вот и все, кто находился в зале. Произошли и некоторые изменения с присутствующими людьми. Холеный мужчина по-прежнему сидел в кресле по левую руку от Эварда, а вот Арнес… С ним произошли заметные перемены. Роскошная одежда не в счет. Главное, на что обратил внимание Тим, было место, где стоял Арнес. Не в паре метров справа от кресла Эварда, как раньше, а рядом с ним. И не просто стоял рядом, а стоял, небрежно облокотившись об изголовье кресла. И смотрел на Тима уверенно, высокомерно и… презрительно.
Тимка. Итак, теперь надо закончить с тобой. Я брал у тебя взаймы десять золотых монет и сколько-то там серебрянок. Я их тебе возвращаю.
В руке Эварда появился кошелек.
Но это простой долг. Помимо денежного долга, я хочу с тобой расплатиться за те услуги, что ты мне оказал. Не скрою, они существенны, хотя ты вел себя со мной неподобающим образом. Но про это я так и быть вспоминать не буду. Мой друг предложил оплатить твои услуги двумя золотыми монетами. Но я решил иначе. Вот здесь, в этом кошельке двадцать золотых. Это мой долг и оплата за твои услуги. Ты доволен?
Тим стоял, ничего не понимая, растерянный и оторопелый. Эвард протянул кошелек Арнесу, баронет брезгливо подошел к Тиму и демонстративно зажав нос пальцами, протянул кошелек.
Ну, долго ждать?
Тим протянул руку и Арнес перебросил ему деньги, сразу же отступив обратно. От Эварда действия баронета не укрылись и он немного нахмурился. О причине маленького неудовольствия графа можно было только догадываться. Что не понравилось Эварду? Действия Арнеса или причина была в Тиме? Но тот же месяц провел в тюрьме, где никто не мылся.
А теперь, Тимка, о твоей дальнейшей судьбе. Я помню, что обещал научить тебя драться на палках. Я не забыл. Поэтому будешь работать слугой у моего оружейника. Я скажу ему, чтобы выкраивал тебе время на обучение. Час или даже два. Только не ленись. За тобой двадцать пять плетей, ты не забыл? Если провинишься, то будешь выдран. Саму провинность в первый раз простят, но выдран будешь, получив те самые двадцать пять ударов, которые тебе отсрочили. Милорд, я надеюсь, доходчиво выразился? — Эвард повернул голову налево. — Как только Тимка провинится и заслужит за проступок или леность плетей, я вправе наказание отменить, но взамен, он получит отсроченные плети.
Я понял, граф. Я не возражаю.
Тогда всё. Сейчас иди в город. Купи одежду и сам хорошенько помойся, а к вечеру возвращайся, найдешь оружейника, а дальше сам знаешь. Можешь идти.
Тим на ватных ногах пошел к выходу. Когда подходил к двери, он услышал возмущенный голос Арнеса.
Он неисправим! Эвард, я займусь его воспитанием. Уже в ближайшие дни отсрочки наказания не будет.
Тим вышел в коридор, прошел несколько шагов и остановился. Посмотрел на кошелек в руках, несколько секунд постоял и подошел к ближайшему окну. Положил кошелек на подоконник и бросился к выходу. Тим плакал. В первый раз в жизни плакал, не считая первых лет жизни, когда все малыши плачут.
Выскочив из ворот замка, он направился к восточным воротам — ближайшему выходу из города. Слезы уже почти прошли. А через час Тим, свернув на окружную дорогу, уже шел на север, навсегда покинув Ралльск.
Больше книг на сайте — Knigoed.net