Довольные "родители" ушли к себе домой, где их дожидался родной ребенок семи лет от роду, а на дальней заимке, среди скотины односельчан, находилась и их лошадка. Да и в кубышке, запрятанной глубоко в подполе, имелись кое-какие монетки.
А Тим поехал жить в соседнее графство, в Ралльск. Здесь добытое в походе на браконьеров рассортировали, забрав большую часть добычи в графское достояние, а часть досталась потерпевшим от браконьерства — ралльской гильдии рыбаков.
Графский приказчик забрал себе, конечно, самое лучшее, отдав гильдии то, что похуже. Хуже, не хуже, но и от такого отказываться грех, почти всё и всех рыбаки разобрали по своим домам, кроме Тима, который не заинтересовал никого. Кому такой мелкий нужен? На лов с собой не возьмешь, да и в доме по хозяйству проку от него никакого. Был бы на пару лет постарше… Вот и отдали его за одну медную монетку одной семье с городской окраины.
Хенес, новый хозяин Тима, был мусорщиком. И стал маленький Тим, которому было то ли пять, то шесть лет, рыться вместе с такими же мальцами на городских помойках, выискивая то, что еще могло как-нибудь пригодиться. Да и на улицах тоже можно было что-нибудь найти. Те же деревяшки, щепки, ветки. Да — это мусор, но ведь он горит и горит хорошо, согревая в холодные ночи мазанки бедняков.
Но бедняки на то и бедняки, что живут бедно, нет у них денег, чтобы расплатиться с мусорщиком Хенесом за кучку деревяшек. Зато в обмен хорошо пойдут рыбные головы и всякие кости и хрящи, которые остаются после чистки рыбы. Какая-никакая, но еда.
После довольно сытной жизни в браконьерской деревне, Тим сразу же узнал, что такое настоящий голод. И потому без колебаний согласился на предложение соседских мальчишек, старших его на два, а то и на три года. Какое могло быть предложение в таких трущобах, в которые попал Тим? Обычно все дело сводится к воровству, занятию не столько прибыльному, сколько чреватому последствиями. Вон в соседнем переулке зря что ли двое парней ходят однорукими? Здесь с ворами не церемонятся, разговор всегда короткий. И попадаются в первую очередь такие вот зеленые несмышленыши.
Но предстоящую беду от Тима судьба все-таки отвела. Мальчишки предложили ему заняться… браконьерством. А что? Река рядышком, рыбы в ней навалом. И рыбу можно есть, в отличие от рыбных костей или голов, которые с голодухи обсасывались подчистую.
Однако если кто думает, что эти мальцы были единственными, кто смекнул легко добыть еды, то он глубоко ошибается. Окраины Ралльска значительны и во всех его концах жители голодают. Вот потому и мальчишеских бражек была не одна и даже не десяток. А раз такая конкуренция, то заветные места, где можно разжиться рыбкой, брались с боя. В прямом смысле слова.
И уважаемая гильдия тоже не сидела, сложа руки, поглядывая, как их рыбка достается кому-то другому. Рыбацкие дети возглавляли отряды по поимке малолетних браконьеров. А в отряды набирали таких же мальцов из трущоб, с которыми они и боролись. В качестве платы шла всякая рыбная мелочь, размером с палец. И палец не взрослого, а мальца. Но и это было хорошей платой тому, кто вообще ничего не имел в миске на ужин.
Драки стали для Тима привычным делом. И если то один, то другой, а случалось, что и все его компаньоны после очередной неудачной стычки, постанывая, отлеживались несколько дней, а то и недель или даже месяцев, Тим уже на следующий день был свеж и готов к новым дракам. Пока он был еще мал и в поединках почти всегда оставался бит, внимания на себе не обращал. Ну, малец и малец, Ну, побили, видать не очень сильно, раз на следующий день ходит и не хромает.
Но когда Тиму стукнуло то ли девять, то ли десять лет (откуда ему знать, когда он родился?), вот тогда на него и обратили внимание более удачливые компании.
Тим к тому времени уже догадался, что с его телом что-то не так, как у его сверстников. А впервые обратил он внимание и задумался после одного случая в его мусорной практике. Устав от поисков всякой мелочи для растопки, решил Тим достать и принести большую и толстую жердь, которую он присмотрел в одном заборе, расположенном в нижнем городе. Жили здесь зажиточные люди. Это, конечно, по меркам городских трущоб. Но деньги здесь водились, вот и заборы ограждали своих владельцев от любопытных глаз, да и от ловких рук.
Присмотрел Тим жердочку, уже и выломал ее, да вот только не рассчитал ее вес и почти тут же был пойман хозяином дома. Маленького воришку хорошенько обиходили плетью, да так, что Тим почти весь вечер и большую часть ночи провалялся неподалеку в сильнейшем ознобе. Домой он приплелся только к утру. Рассказал всё, как было. Хозяин увидел порванную и залитую кровью рубашку. А вот следов от плетей не увидел. Такая мелюзга и врет! Да еще и одежду портит! Вот получил Тим и от хозяина.
А когда тот успокоился и Тим уполз на двор, то, как только там появилась хозяйская дочка, Тим задал девчонке вопрос о следах от плетей, полученных им накануне.
Да нет там ничего. Сейчас-то уже есть после папани. А когда ты пришел, ничего и не было, — ответила та.
Как так? А кровь же есть? И рубашка рваная после плетей.
Это ты где-то порвал и измазал кровью. А на спине ничего не было.
Совсем-совсем?
Были старые шрамы, только и те почти не видны.
После этого случая Тим стал обращать внимание на то, как быстро у него проходят синяки и заживают раны. И стал думать о причинах этому. А когда узнал, что у благородных и их ближников точно также моментально всё на них заживает, задумался уже совсем всерьез. Глупым он никогда не был и понять, что его предки, получается, были благородными, для него было не сложно.
А может быть, его отцом был сам граф Туриса! А почему нет? Побаловался со служанкой или какой-нибудь дочкой рыбака, вот та и родила Тима. Бастард, не признанный благородным, но с начальным даром! Отцом мог быть и какой-нибудь местный барон или даже ближник первого поколения. Ну и что, что ближник? Ведь ближник — тоже полукровка, чьим отцом был настоящий благородный. Тогда дед Тима мог быть графом или бароном. Но больше всего ему хотелось, чтобы отцом был граф. Его отец — граф! Граф Туриса! Почему Туриса? А на чьей земле его нашли? На турисской. Вот так-то.
Плохо только одно — тот, кто не может подтвердить свое происхождение, каким бы явным начальным даром он не обладал, для всех останется простым и ничтожным чумазым. А потому, помечтав с недельку, Тим вздохнул и смирился с мыслью, что он простой чумазый. А дар — дар пусть будет, с таким даром никакие драки не страшны. Даже выбитые зубы заново вырастают. Приятели на это, кстати, внимания не обращают. Ну, выбили у Тима пару зубов. Так, молочных. А выросли уже настоящие, постоянные. А то, что некоторые зубы выросли уже не одному разу, приятелям совсем нет интереса этим интересоваться.
В девять-десять лет (он же не знает точный свой возраст) взяли Тима в сильную команду, которой частенько перепадало разжиться наловленной втихаря рыбкой. Чувство голода не прошло, но зато явно притупилось. Вначале Тиму доставались объедки, которым он радовался, а потом, по мере того, как Тим себя зарекомендовал в драках, стала доставаться и сама рыбка.
Вскоре он стал для своего возраста одним из лучших драчунов во всей округе. Остальные казались какими-то медлительными. Тим успевал заметить направление кулака противника и или блокировать его или увернуться и самому нанести удар, который валил врага с ног.
Быстроту реакции Тим тоже относил своему происхождению. Не случайно же, лучшие драчуны из чумазых ни в какую не сравнимы даже с худшими солдатами из касты воинов. Ведь мужчины этой касты тоже потомки благородных по мужской линии, только родство их более дальнее, чем у ближников.
С пацаном из воинской касты Тиму, наверно, и не справиться. Тех же обучают мастерству боя с шестилетнего возраста. Но он и не будет с ними соперничать. Не дурак же он? За то, что чумазый поднял руку на воина, чумазого ждала каторга. И это еще в том случае, если воин этого чумазого не зарежет.
А к двенадцати (или тринадцати?) годам Тима заприметили серьезные люди. Заплатили хозяину-мусорщику пару серебрянок и взяли его для участия в кулачных боях. Деньги новые хозяева зарабатывали очень приличные. И не столько на самом представлении, сколько на спорщиках. Об заклад зрители бились часто и охотно.
А кто победит, лучше всех знает хозяин. Прикажет, придется поддаться и тебе основательно наваляют, даже если ты намного сильнее противника. Только обманывать тоже надо с умом, иначе зрители, проигравшие деньги, соберутся, возьмут колья, да и наваляют и хозяину боев и самим участникам.
Когда Тим стал побеждать в боях парнишек на полголовы выше его, вот тут проигравшие сразу же и усомнились в честности поединков. На что хозяин предложил выставить против Тима кого-нибудь из их людей, что на целую голову будут повыше Тима. Те выставили. Одного, другого, третьего. И все уползали, утирая кровавые сопли.
Секрета в победе против крепышей у Тима не было. Да, они крепыши, да, выше и сильнее, да вот только драться совсем не умели. Да и почти не дрались в своей жизни. А если и дрались, то не в полную силу, без ожесточения, без желания не только победить, а как следует забить противника. Тим через это прошел еще в драках за рыбные места, а парни, чьи отцы выкладывали денежки в спорах на заклад, жизнью этому были не научены.
Тим доказал всем сомневающимся, что никакой подставы в его победах не было, а хозяин заработал еще денег, поставив снова на Тима, хотя почти все остальные спорщики бросились делать ставки на его великовозрастных противников. И снова проиграли.
Аппетит, как известно, приходит во время еды, так стало и с Тимом: соперники ему доставались все выше и выше ростом и старше возрастом, а вместо побед сплошняком пошли поражения. Хотя почему-то изредка ему удавалось хорошенько побить какого-нибудь здоровяка. И надо же случиться, что именно в этих случаях одним из немногих, кто поставил на Тима, оказывался его хозяин или кто-то из хозяйских друзей.
Но победив здоровяка, уже в следующем бою, в котором ставки на Тима резко поднимались, новый соперник, не такой здоровый, но все равно намного крепче и сильнее, основательно отколошмачивал Тима.
На дар мальчишки хозяин обратил внимание случайно. В тот день Тиму досталось как никогда основательно. Если только ребра оказались сломаны, то это уже удача. Тим не смог доползти до своей лежанки, оставшись лежать неподалеку от места, где проходили кулачные бои. В этот вечер озноб бил его особенно страшно. Он пытался сопротивляться, но сейчас сил не хватило. И Тим понял, что скоро умрет. Он не ведал, почему к нему пришла такая уверенность. Но то, что жизнь уходила из его тела, он знал точно.
Однако судьба почему-то оказалась в этот раз к нему благосклонна. Мимо проходил один из помощников хозяина, который не прошел мимо, а почему-то остановился. А затем развернулся и направился к хозяину. Тот поверил словам своего человека. И понял, что Тим валяется не в пьяной ломке, а в самом что ни на есть процессе лечения организма начальным даром. Среди чумазых, хоть и очень редко, но встречались брошенные бастарды.
По приказу хозяина Тима тут же отнесли в его угол, накрыли толстой попоной, а затем, опять же по приказу хозяина, под попону забрались две местных работницы, в обязанность которых входили всякие работы по уборке места боев. Чтобы помочь согреться. С одной из них Тим уже имел близкие отношения, но в этот раз, конечно, ничего не было. Тут не до женских прелестей, тут бы выжить. И Тим выжил. И узнал, как в миру лечатся сильные раны, когда не хватает тепла, чтобы перебороть озноб.
С тех пор Тиму еще не раз ломали ребра, но спасало хозяйское лечение. А Тим стал задумываться о своем будущем. Причем не о каком-то там отдаленном, а самом что ни на есть ближайшем. Ведь сломанная шея не лечится, потому что дар не воскрешает из мертвых. А то, что рано или поздно он получит такой или похожий "подарочек", сомнений не было. Свидетельством тому пара погибших участников боев. И еще несколько человек, оставшихся калеками. Вряд ли сломанный позвоночник дар сможет вылечить. У благородных позвоночник, говорят, еще можно было срастить, только там тело требовало столько тепла, что одной попоной и двумя женщинами, согревающими Тима, явно не ограничиться. Тим просто не выжил бы, умер бы, так и не поборов холод.
Надо было бежать, пока не наступила развязка. И главное — не попасться. Вот тогда, действительно, ему не жить. Убьют, сразу же при поимке замучив, или продлят на неделю-другую жизнь, позволив умереть на арене. Такие случаи были, Тим сам видел пойманных несчастных.
Когда в один из дней, проснувшись после очередного неудачного для него боя, Тим поковылял во двор, имитируя трудное выздоравливание, никто не обратил на него внимания. Тим же, выйдя со двора, также неспешно, подволакивая поврежденную во время вчерашнего боя ногу, поплелся в сторону соседнего переулка, а потом еще одного и еще. А затем больная нога чудесным образом вылечилась, и мальчишка дал деру в сторону ближайшего от городской окраины леса.
Теперь надо было определиться куда идти, где скрываться. Видно судьба была за то, чтобы Тим направился в Турисское графство — лес, куда он свернул, как раз тянулся в сторону Туриса. Придется день-два поголодать, но он к этому привычен. Когда он работал у мусорщика, дни, когда во рту почти ничего не было, случались хоть и редко, но ведь были же. Здесь же лес, но сейчас стоит глубокая, хоть и теплая осень, ягод уже нет, а для грибов нужен костер. Однако в лесу, если постараться, можно найти звериные заначки. А потом, когда он отдалится от Ралльска, можно, набредя на какую-нибудь деревеньку, прикупить у местных жителей немного еды. Семь медянок, которыми он смог обзавестись за годы, проведенные в кулачных боях, от голода умереть не дадут.
Первые две маленьких деревеньки Тим обошел стороной — не настолько он был еще голоден, чтобы рискнуть засветиться. Если его будут искать, то люди хозяина могут обойти все селения, расположенные в районе Ралльска. Хозяин был человеком очень упертым и найти сбежавшего закупа (а Тим был закупом — его же привезли из браконьерской деревни в качестве платы за ущерб ралльской гильдии рыбаков) для него было делом принципа.
В третьей деревне, находящейся от Ралльска намного дальше, Тим за медянку купил хлеба и сыра. И пошел опять на восток. Еда давно уже закончилась, когда он вышел еще на одну деревню. Долго лежал за кустами, стараясь быть незамеченным, но своего дождался — почти мимо (сотня шагов — это немного) проходил местный мальчонка. Тим быстро сократил расстояние и сразу же задал вопрос:
Эй, малец, как называется ваша деревня?
Кочки.
Ну и название! А земли чьи?
Барона Ториуса.
Не слышал. А над ним кто старший?
Какой старший?
Ну, граф, значит.