Рассвет еще не наступил, как за дверью раздался шум, заскрипели запоры, а потом дверь стала медленно отворяться. Тим встал немного в сторону, и когда дверь открылась больше, чем наполовину, выскочил из-за нее. Перед ним стоял маленького роста мужичок с горящей палкой в руке. Это вместо факела? Тим сделал два быстрых шага и ударил мужичка в подбородок. Тот упал и не двигался. Надо же, с первого удара!
Тим выглянул наружу. Комната, не очень большая. Печка, в которой тлели уголья. А он ошибся, думая, что его камера примыкала к печке с тыльной стороны. Нет, боковая стенка печки и была той самой раскаленной стенкой в его камере. Впрочем, какая разница?
Взгляд Тима остановился на кувшине. Вода? Да! Тим с трудом оторвался от горлышка только тогда, когда опустошил большую часть содержимого кувшина. Теперь перетащить в камеру мужичка, который стал приходить в себя. Как раз вовремя — мужик крутил головой, не понимая, что с ним случилось.
Только попробуй вякнуть! Голову проломлю, — пригрозил Тим и запер дверь в камеру.
Потом он подобрал валявшийся на полу нож и осторожно выглянул наружу. Только-то светало, хотя всё было в потемках. В полусотне метров ворота замка. И открытые! А, это подвода выезжает. За припасами, что ли поехала. А ворота так и не закрылись. Почему? Ответ показался на другом конце двора — еще одна подвода не спеша выезжала из-за угла. И Тим решился. Он побежал к воротам, но не стремглав, не очень быстро. Спешит, хотя и не слишком торопится чумазый мальчишка. Какое дело солдатам до него? Мало ли чумазых посылаются баронским управляющим по всяким делам?
Теперь для Тима главное не нагнать уехавшую вперед первую подводу, а успеть свернуть в сторону. Вон слева видна стена леса, значит, ему бежать туда. Сколько Тим шел по лесу он не знал. Но ушел из негостеприимного замка, наверно, далеко. Верст пять, а то и десять отделяли его от замка барона Ториуса. Всё! Тим повалился на кучку еловых иголок и тяжело задышал. Только сейчас он понял, насколько сильно устал. Напряжение последних часов стало отпускать. Отдохнуть, а затем двигаться дальше на восток. Хорошо, что пять медянок сохранились, к вечеру можно выйти к какой-нибудь деревне и купить еды — он же сутки ничего не ел.
Отдохнув, Тим двинулся дальше. И почти сразу же наткнулся на местного жителя. Охотник что ли? Меховая куртка, кожаные штаны и лук с наложенной стрелой, смотревшей в его сторону. Бросишься бежать — схлопочешь в спину стрелу.
Подойти поближе, — приказал чужак.
Тим приблизился и рассмотрел лесовика. В возрасте, хотя еще не старый. Сильный человек и взгляд уверенный и жесткий. На чумазого не очень-то похож. Не такие они. Хотя, если это лесник, то может оказаться и чумазым. Такому про барона говорить нельзя — вмиг отправит обратно в замок.
Откуда такой?
Я не местный, — Тим лихорадочно соображал, что же ему говорить, а о чем лучше промолчать.
Про жизнь в рыбацкой деревне говорить не следует. Она тоже на землях этого графства, а там помнят, что его отдали в закупы. Про закуп следует молчать. Он же беглый, не известно, как к беглым здесь относятся. Хотя, к ним отношение везде одинаковое — беглый и есть беглый. За это и на каторгу запросто попасть. А самое главное — молчать про то, как он оказался в замке и как сбежал.
А откуда же ты?
Из Ралльска.
Вот как? Из самого Ралльска?
Да.
Ну и как здесь очутился?
Я сирота, жил у мусорщика. С голодухи и сбежал, надоело обсасывать рыбьи головы.
Не очень-то ты похож на доходягу. Худощавый — да, но поджарый. Не люблю, когда мне врут.
Я не вру. У мусорщика и рыбьи головы не всегда были. Так мы с соседскими ребятами рыбу доставали.
Воровали?
Нет, не воровали. Это же запрещено. В реке ловили.
Браконьерство хуже воровства. Рыбку, значит, кушал? А чего тогда сбежал?
Так не всё просто ловить-то. Кого поймают — кольями так обиходят! Ну, вот я и не захотел, чтобы меня кольями.
Понятно, — лесовик усмехнулся.
Он внимательно посмотрел на приблизившегося Тима и вдруг как-то посуровел. Затем шагнул вперед и сорвал нож с пояса Тима. Затем то ли взвесил его в руке, то ли просто посмотрел на нож, а потом взмахнул рукой и не глядя отправил нож в полет за свою спину. Нож, пролетев десяток шагов, воткнулся острием в сосну. Ого, какой мастак!
А лесовик схватил Тима за шею и поволок куда-то в сторону. Через какое-то время мужчина остановился и, достав кусок веревки, стал сноровисто завязывать узел на руке Тима. Потом он прислонил его спиной к дереву и, заведя свободный конец веревки за дерево, стал вязать его другую руку. В итоге Тим оказался плотно привязан к стволу.
Я тебя убивать сам не буду. Просто уйду. Здесь медведь шастает. И волчья семья свои земли обходит. Двоих волков я подстрелил, вот остальные и злятся на людей. К тому же вечно голодные — зверей здесь не очень-то осталось. Я их пострелял, да и сами волки погрызли. Если не сегодня, то завтра к утру они тебя найдут.
Дяденька, не надо. Ну, пожалуйста! Что я вам сделал-то?
А вранье я не люблю.
Но я в самом деле сирота и из Ралльска ушел.
Может и ушел, а что тут делаешь?
Иду дальше.
Тогда и я пошел. Через недельку вернусь. За веревочкой.
Тим понял, что лесовик не шутит. Сейчас он и в самом деле уйдет, оставив его на съедение волкам. Или медведю. А еще здесь и рысь водится. Такая смерть ничем не лучше той, что его ожидала в замке барона. А раз так, раз лесовик хочет правды, то Тиму терять теперь нечего.
Дяденька, подождите. Я еще из замка сбежал.
Какого замка? — мужчина остановился и с интересом посмотрел на Тима.
Замка барона Ториуса, так его зовут, кажется.
Значит, ты не из Ралльска?
Из Ралльска, но попал в замок. Меня казнить хотели.
Вот как? И за что же?
За убийство солдата. Якобы я солдата колуном в лесу убил. Только как мне с солдатом справиться? Это Палл сделал, а на меня свалил.
А кто такой Палл?
Селянин. Из деревни Кочки.
А сбежал как?
Меня в камеру, где печка посадили. А перед рассветом какой-то местный чумазый дверь открыл, я его кулаком и бежать. А ворота открыты, там подводы выезжали.
Складно у тебя получается. Прямо везунчик. Сам сочинил?
Дяденька! Это так и было!
Прощай, маленький лгун.