История одного гоблина: Символ веры - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4

Глава 4

Долго горевал Создатель. Наконец он решил, что не в силах видеть и остальных своих детей. И создал он множество миров, и расселил в разные миры тех, что остались ему покорны. Так появились старшие боги.

Взгляд упал на еще не остывший жертвенник.

— Вот незадача! — сквозь стиснутые зубы прошипел гоблин, чтобы не ругнуться по-настоящему.

Быка-то для вымогателя Бурбалки он так и не купил. Пришлось снова топать в столицу.

Гарб шел, ругая свою забывчивость. Можно ведь было спокойно завернуть на рынок по дороге от Нунаха, но новости вытеснили все остальные мысли из головы шамана. Наверняка всю хорошую скотину уже разобрали, и придется потратить не один час на поиски подходящего для жертвы животного.

По мере приближения к цели ноздри уловили тошнотворный запах огромной застарелой мусорной кучи. Больше десятка тысяч лачуг, собранных из подручных материалов, и сотни более надежных строений гнездились плотно друг к другу прямо на культурном слое, оставленном другими обитателями Лумеи.

В незапамятные времена боги дали этому месту другое название — Первичный мир, но оно теперь использовалось только учеными мужами. И только чтобы подчеркнуть, мол, наш мир — первый из известных миров материи.

Шаман вспомнил об этом и скривился, как от боли. Гобхаты о таких сложных понятиях никогда не задумывались, но о достаточном количестве «материи» всегда заботились. Кушать-то что-то надо. Поэтому, как только куча переставала быть эффективным источником продовольствия и развлечений, царь собирал племена, и все дружной толпой мигрировали к другой большой мусорке. Отбросов в округе — наследия прочих разумных рас — всегда хватало. Если удавалось найти эльфийскую свалку бытовых отходов, устраивали праздник, ведь в такой куче зачастую попадаются не просто редкие, а уникальные для гоблинов предметы. Деликатесов подобное месторождение тоже дает в избытке.

Впрочем, не мусором единым жив средний представитель подлого или трусливого народца, как презрительно именуют длиннолапых прочие разумные расы. Набеги, периодически совершаемые на соседей, приносили немалый доход. Также отряды вольных гоблинов устраивали засады на неосторожных путников, рискнувших путешествовать по Большому тракту без должной охраны.

Возле самого рынка к мусорным миазмам начала примешиваться ни с чем не сравнимая смесь из свежего навоза, пота и страданий.

Здесь можно купить что угодно от стеклянных бус до скота и невольников. Рабами обычно выступают обедневшие или провинившиеся гоблины. Прочих пленников держат только ради выкупа, а некоторые диковинные экземпляры даже выставляют на потеху толпе.

Мальчишки, как и гоблины мужского пола постарше, с удовольствием корчат беспомощным существам в клетках рожи, бросают в них объедками и всячески оскорбляют. Самки охают и ахают, глядя на срамоту и не забывая прикрывать глаза любопытным дочерям.

Всегда можно прикупить также яка, корову, вола и прочую скотину. Особенно ценятся козы и овцы за свой потрясающий запах и вкус сыра, который делается из их молока. Правда, редкое домашнее животное выживает у владельца-гоблина больше месяца.

Гобхаты умеют обрабатывать землю, но делают это скверно и неохотно. Еду предпочитают добывать в набегах, поэтому запасы провианта в основном зависят от удачи. Голодных ртов много, и, когда счастье обходит добытчиков стороной, в пищу идет все, что можно съесть.

В настоящий момент племена обитали в районе стоянки орков-скотоводов. С этим племенем зеленокожих завязались тесные торговые отношения, вылившиеся в весьма выгодное предприятие — торговлю живым товаром. Гоблинов и прочих рабов охотно покупали и продавали. Сами орки чурались физического труда, предпочитая захватывать или покупать прислугу, чтобы та работала за них. Кроме того, на рынке хватало и вполне обычного скота.

— Бык, мне нужен упитанный жирный бык, — пробормотал Гарб, удостоив кивком головы охрану на входе.

Шаман долго бродил между рядами выставленных животных пока не наткнулся на недотепистого орка, нервно крутящего в лапах большой боевой топор-лабрис и веревку, которой был привязан за рог довольно невзрачный бычок черной масти с белым треугольным пятном на лбу.

Ловец духов присмотрелся и очень обрадовался. Скотинка оказалась как раз подходящей для голодного духа: молодой и упитанной. Бока просто лоснились от жира. Остальные покупатели не рассмотрели такой самородок за свалявшейся грязной шерстью и бледно-сапфировыми огромными глазами, полными вселенской скорби. За беднягой явно никто не ухаживал. Будь он свиньей, быть бы ему давно окороком и прочими мясными блюдами, а такого быка брать никто не хотел. Кому нужна пухнущая с голоду скотина? Орк с надеждой уставился на остановившегося Гарба.

— Беры бык! — заревел он так, что его товар от неожиданности плюхнулся на землю. — Беры, нидорага дам!

Языки орков и гоблиноидов относятся к разным языковым семьям, поэтому между собой они обычно общаются на всеобщем языке, по легенде некогда дарованном смертным богами. Гарб, в совершенстве владеющий несколькими наречиями и диалектами, поморщился от такого сильного акцента зеленокожего продавца. «Чудище необразованное», — с легкой брезгливой усмешкой подумал гоблин. Вслух он, разумеется, презрения выказывать не стал.

— Недорого, говоришь? — прищурил глаз шаман. — И сколько же ты хочешь за этот бесполезный кусок сала?

— Пять золотых давай! — гаркнул орк.

— Сколько-сколько? — присвистнул Гарб. — Да за эти деньги я могу купить быка в два раза больше и не такого истощенного.

— Беры за четыры! — уже не так уверенно сказал продавец. — Кароший скидка даю.

— Нет, ну сам посуди! — воскликнул Гарб, воздев лапы к небу. — Зачем мне такой недокормленный бык? Косточки пообгладывать? Мои гости любят полакомиться мясом.

Верзила помрачнел и насупился. Постепенно на его клыкастую физиономию наползала растерянность, смешанная с отчаянием.

— Слушай, радной, сколько дашь за бык? Вазьми бык, кароший! — заскулил он.

— Готов дать один золотой, — сказал Гарб и сделал вид, что готов уйти, если продавец окажется настолько глупым, что не согласится на его щедрое предложение.

Орк с самого утра стоял на рынке и очень хотел есть и пить, а быка оставлять без присмотра было нельзя. Однако жадность не позволяла продавцу отдать товар за такую небольшую сумму — не зря же он отстоял целый день на солнцепеке!

— Не атдам! — орк яростно завращал глазами и, перехватив топор поудобнее, сделал несколько выпадов для демонстрации решимости.

Один из взмахов оказался столь неудачным, что топор с жутким свистом отсек бычку ухо. Обезушенное животное страшно заорало и бросилось наутек, потащив за собой растерянного орка, который не догадался или не захотел выпустить веревку из рук.

Гарб грустно посмотрел на быстро удаляющееся облако пыли, вздохнул и побрел дальше. У него с собой имелось ровно три золотых, а быков, как назло, предлагали не дешевле пяти. Сторговаться удавалось до четырех, а потом все продавцы упирались и больше не уступали ни медяка. Гарб шел и думал, что толку от почти бесконечной магической энергии никакого, раз в кошель от этого не становится тяжелее.

Когда шаман вконец отчаялся, его кто-то похлопал сзади по плечу. Обернувшись, он увидел знакомую некогда зеленую морду орка — теперь серую от пыли с пятнами запекшейся крови. Самым важным было лишь то, что ручищи недотепы надежно сжимали веревку с быком. Животное затравленно смотрело в землю и головы не поднимало. Орк довольно ухмылялся и явно горел желанием продолжить торг.

— Беры бык, для тебя ловил!

— Сколько? — буднично, не показывая радости, спросил Гарб.

— За три дам!

— За два возьму!

— За два беры, но без башка. Тупой башка с собой понесу.

Гарб струхнул, что орк и правда преждевременно снесет голову быку, которому еще надо своим ходом дойти до жертвенника.

— Ладно, договорились! Моя окончательная цена два золотых и одна серебряная.

— Эх, я хотеть башка, ну ладно. Башка стоит серебро. Беры! — согласился зеленокожий.

Курс серебра к золоту на Лумее не постоянная величина. Жадные дворфы, добывающие металл и занимающиеся чеканкой, часто пересматривают соотношение, но в среднем за один золотой дают от пяти до двенадцати серебряных монет. Сделка начала становиться выгодной.

Гарб радостно отсчитал орку два золотых, после чего возникла заминка с поиском разменной монеты, потому что сдачи у продавца не нашлось. Как назло, курс у менял оказался на редкость невыгодным. Даже недалекий орк согласился, что разменивать один золотой на четыре серебряных монеты глупо.

После часа безуспешных поисков зеленорожий верзила стал настойчиво предлагать купить у него еще что-нибудь — топор или волшебную торбу. За топор, конечно, можно было бы выложить несколько серебряных монеток, но боевая секира весила столько, что у Гарба вряд ли хватило бы силенок поднять ее даже обеими лапами. К тому же ржавчина местами насквозь проела металл, что оставляло сомнение в его боевой пригодности.

С торбой дело обстояло иначе: шаман решительно не понимал, как обычная котомка может стоить столько денег. Гарб исследовал мешок на предмет наличия в нем хотя бы следов зачарованности, но ничего не обнаружил. Однако орк настаивал на своей цене, а сделка грозила сорваться.

— Хорошо, Шамбалын тебя забери! Продай мне быка и мешок за три золотых.

Продавец криво усмехнулся при упоминании орочьего рая. В Шамбалын попадают лишь павшие в бою орки. На этом сходство с дворфийским царством бесконечных самоцветов заканчивается, потому что ни веселых попоек, ни пышногрудых валькирий зеленокожим их бог никогда и не обещал. Впрочем, незавидная участь тех, кого не взяли даже в царство Одноглазого, заставляла орков во что бы то ни стало умирать с оружием в руках.

Скрепя сердце, Гарб отдал орку всю сумму, забрал веревку, торбу и потащил быка за собой. Продавец же, довольно рыча какую-то боевую песнь, направился к ближайшему заведению, в котором можно наполнить желудок всякой гадостью за свои же монеты.