— Приехали!
Словно в подтверждение этих слов подъемник мягко стукнулся о камень и остановился. Вокруг царила кромешная тьма, где-то вдалеке слышалось журчание воды и писк летучих мышей. Все вокруг пахло сыростью, морской солью и гниющими водорослями.
— Не хрена же не видно, — прошептала Лена, — а вы взяли свечи?
— Свечи, ха, — усмехнулась невидимая Фарсина, — погоди, у меня есть что получше.
Послышались звуки трения и в темноте сначала слабо, а потом все сильнее разгоралось алое свечение. Источником его оказался небольшой кристалл в руках у Фарсины.
— Откуда у тебя это? — спросила Лена.
— Стащила из комнаты Лактении, — сказала она, — до утра не хватится.
— А что утром?
— А утром надо вернуть на место, — хмыкнула Фарсина, — так что надо пошевеливаться.
С этими словами она отодвинула дверную заслонку и бесстрашно шагнула вперед. Марти и Лена последовали за мерцающим во тьме огоньком.
Светящийся кристалл отбрасывал причудливые тени на влажные каменные стены. Несмотря на заверения девушек о том, что здесь безопасно, Лене все же было не по себе в сыром подземелье, оказавшемся, к тому же, совсем не безжизненным. Из темных углов слышались какие-то шорохи, мелькали смутные тени и раздавались влажные шлепки, будто прыгала огромная лягушка. Лена внутренне содрогнулась, вспомнив Топь. Украдкой она нащупала рукоять костяного ножа, подаренного Амолой.
Марти, судя по всему, тоже было здесь не по себе — она с явным испугом осматривалась по сторонам. Фарсина же, наоборот, уверенно шла вперед, только изредка заглядывая в вырванную страницу. У Лены сложилось впечатление, что она делает это чисто для виду — похоже было, что девушка не первый раз в этих подземельях. Гнетущие подозрения вновь пробудились, и она все с большей настороженностью оглядывалась по сторонам.
— Долго еще? — спросила она.
— Почти пришли, — не оборачиваясь, бросила Фарсина и тут впереди забрезжил слабый бледно-голубой свет.
Спустя мгновение они уже стояли на краю обрыва, под которым открывалась обширная впадина, наполненная водой. Лене это напомнило большой бассейн с подсветкой — величиной с небольшое озеро. Тут и там из воды поднимались скалы, а в самом центре вздымался скалистый островок. На нем Лена заметила нечто, напоминающее античный храм, с колоннами из черного мрамора.
— Вот там жемчужины, — Фарсина указала на остров.
— И как мы до них доберемся? — Лена на глазок смерила расстояние до воды, — тут метров пять глубины.
— Просто, — усмехнулась Фарсина и вдруг поднесла кристалл к глазам девушки.
Яркая алая вспышка ослепила Лену, она отшатнулась, заслонив лицо руками и в тот же миг ее с силой толкнули в грудь. Влажный камень выскользнул из-под ног Лены, она почувствовала, что летит, и тут же с головой погрузилась в холодную воду.
— Какого х…!!! — фыркая и отплевываясь, Лена вынырнула на поверхность, — что за дебильные шутки, мать вашу!
Ответа не последовало — даже багряный отблеск потух и все наверху погрузилось в кромешную тьму. Сама Лена держалась на воде, перебирая «по-собачьи» руками. Подземный водоем оказался довольно глубоким. Для пробы она вскинула руки и «свечкой» опустилась вниз — лишь когда руки полностью скрылись под водой, ступни коснулись дна. Вынырнув, Лена поплыла к ближайшему островку, время от времени становясь вертикально и проверяя — не становится ли мельче? Вскоре она с облегчением почувствовала под ногами твердый камень. Наскоро ощупав себя, она убедилась, что все в порядке, даже нож Амолы, запутавшийся в складках одеяния, оставался с ней. Это несколько придало уверенности — что бы не случилось дальше, новую опасность она встретит не с голыми руками.
— Марти! Фарсина! — снова крикнула она в темноту, — Девчонки, это не смешно!
Тишина. Ругая себя последними словами за доверчивость, Лена спустилась со своего временного пристанища и, зажав в зубах нож, поплыла к ближайшей стене. Только сейчас она заметила источник свечения — мерцала сама вода, будто наполненная синими искрами. Вокруг Лены сновали морские обитатели: юркие рыбы диковинного вида; большие полупрозрачные креветки; неторопливо шевелящие щупальцами медузы, от которых девушка старалась держаться подальше. Всех их окружало все то же свечение, делавшее морских тварей похожими на ночных призраков. Не удержавшись, Лена подняла руку и увидела, как по ней словно стекают капли жидкого синего огня.
Наконец, она подгребла к стене и принялась старательно ощупывать ее, пытаясь взобраться обратно. Увы, ее ждало разочарование: под водой стену покрывали скользкие водоросли, а выше камень был, конечно, неровным, но все же не настолько, чтобы можно было подняться наверх. После нескольких безуспешных попыток Лене все же удалось, ломая ногти и раздирая в кровь кожу, подняться примерно на метр, но, не удержавшись, она упала обратно в воду, подняв тучу брызг.
Послышалось или наверху действительно прозвучал негромкий смешок?
— Суки! — Лена с бессильной ненавистью посмотрела в темноту и, соскользнув обратно в воду, принялась оплывать бассейн. Стены его оказались не столь монолитными, как казались вначале: волны вымыли в них обширные каверны или даже небольшие пещеры, наполовину затопленные водой. В некоторых из них Лена даже могла встать на выступы в камне, давая отдых уставшим рукам. Но при более тщательном рассмотрении Лену ждало неизменное разочарование — каждая пещера оканчивалась тупиком. Светящаяся вода проникала и сюда, все было видно, и все же девушка добросовестно ощупывала все стены, даже ныряла, в надежде найти хоть какой-то выход. Но напрасно — каждый раз ее рука натыкалась на равнодушный камень.
Однажды Лене все же показалось, что удача ей улыбнулась: когда она наткнулась на большую пещеру, столь обширную, что ее своды терялись во мраке. У дальней стены дно поднималось, образуя узкий берег, где Лена и увидела первое свидетельство работы людских или каких иных рук: в небольшом углублении, вытесанном в скальной толще, стояло нечто вроде массивного блюда из бронзы или меди. По ободку необычную посуду покрывали странно знакомые письмена.
Внезапно Лена вспомнила, что это ей напоминает: повинуясь наитию больше чем разуму, она сильно уколола ножом мякоть большого пальца. Струя крови хлынула на блюдце.
— Ну же, — умоляюще сказала Лена, — пожалуйста, откликнитесь. Кто-нибудь.
Слишком поздно она вспомнила, где еще попадала в подобную ситуацию, и кто откликнулся на просьбы. Как говорится — бойтесь своих желаний, они сбываются. Внезапно позади нее послышался громкий плеск и Лена, резко обернувшись, испуганно шарахнулась к стене.
— Брысь! — крикнула она первое, что пришло в голову, — Пошел отсюда!
Ответом ей был мерзкий мяв, перешедший в звук, напоминающий одновременно кашель и кваканье. Из воды, прямо на Лену выходил странный зверь: напоминающий большого кота, очень большого, размером с леопарда. Впрочем, это было не единственной странностью диковинного зверя — на нем не было ни клочка шерсти, только черная, лоснящаяся шкура, как у огромного сома. Сходство усиливалось и длинными, явно сомовьими усами, растянувшимися по обе стороны уродливой морды. Выпученные жабьи глаза плотоядно рассматривали Лену, осклизлые губы угрожающе раздвинулись, обнажая острые клыки. Лена бросила взгляд на лапы — перепончатые пальцы оканчивались острыми когтями, способными легко разорвать ей горло.
Снова послышался плеск и, обернувшись, Лена с ужасом увидела выходящих из воды еще двоих котосомов. Взгляды, которые они бросали на Лену, не оставляли сомнений в гурманских предпочтениях тварей.
— Пошли вон! — крикнула Лена, выставив перед собой нож.
Амола говорила, что он заклят именем бога смерти — может и на это отродье он как-то подействует? И действительно, твари замедлили шаг, а потом и вовсе остановились, яростно хлеща себя по бокам гребнистыми, как у тритона, хвостами.
— Брысь!!! — уже смелее крикнула Лена. — Кошки драные пошли на…й отсюда!
Твари яростно зашипели, но попятились. Прибодрившаяся Лена добавила еще несколько эпитетов поядреннее — где-то она слышала, что мат отпугивает нечисть.
— Вот это да! — послышался удивленный голос. — А ты еще откуда взялась?
Лена развернулась на звук голоса, готовясь встретить нового врага — и тут до нее дошло.
Ей отвечали на-русском. Не на местных его аналогах, которые она с горем пополам понимала, а на том самом «великом и могучем», на котором она разговаривала с детства.
Гибкая фигурка отделилась от стены и Лена, выпучив глаза, увидела стройную девушку — красивую и совершенно голую. Глаза светились столь же нелюдским блеском, что и у котов, на губах играла насмешливо-радостная улыбка.
— Тебя как звать, зема? — весело спросила она.
— Елена. Елена Вагнер.
— Немка что ли? Хотя здесь какая разница. А я Катя, можно Кэт. Сама откуда?
Лена назвалась и увидела как улыбка девушки стала еще шире.
— И впрямь землячка, — она усмехнулась, — тоже через Гнилой Лиман угодила? Хотя нет, — она скептически осмотрела на Лену, — ты ведь живая.
Живая? Лена внимательно пригляделась к «Кате» и струхнула еще больше. В мерцании синей воды девушка выглядела симпатично: красивое, почти кукольное личико с голубыми глазами и пухлыми губами, стройные ножки, тонкая талия, налитые, будто спелые яблоки, груди. Но, приглядевшись, Лена увидела гнилостно-зеленый оттенок растрепавшихся волос, из которых выглядывали заостренные уши, трупные пятна по всему телу и длинный белый шрам на плоском животе.
— Ага! — улыбнулась «Кэт», обнажив острые как иглы зубы, — именно так. Здесь с этим просто, если труп не сожгли, свиньям не скормили или хотя бы заклятиями не сковали — встает как с добрым утром. Со мной, правда, это произошло еще там.
— Где? — глупо спросила Лена.
— В Гнилом Лимане, где же еще, — пожала плечами девушка, — впрочем, там я как раз ожила. А умерла совсем не там.
— А где? — спросила Лена.
— Не о том думаешь, подруга! — хмыкнула Кэт, — ты в заднице, если еще не поняла, причем в полной. Скоро сюда явятся гости, против которых даже мои котятки, — она потрепала по холке довольно замурлыкавшую тварь, — не помогут.
— Что еще за, — начала было Лена, но тут снаружи послышался звук, который она узнала сразу — заливистый лай собачьей своры, состоявшей, судя по звуку, из очень крупных псов. Кэт, как-то сразу перестав улыбаться, скользнула к выходу, поманив к себе Лену. Та опасливо покосилась на страхолюдных котиков, но те уже не обращали на беглянку никакого внимания, жадно лакая кровь из миски. Девушка подплыла к новой знакомой и осторожно выглянула.
Первое, что ей бросилось в глаза — тот самый остров, на котором стоял храм. Теперь он не пустовал — по черным ступеням скакали твари вроде тюленей с собачьими головами и руками, напоминающими человеческие, но с перепончатыми пальцами. Собачьи ноздри хищно раздувались, словно принюхиваясь, глаза полыхали алым огнем, пасти щерились огромными клыками. Самое мелкое из этих существ было, по меньшей мере, раза в три больше сомокотов Кати.
— Тельхины, — ответила утопленница на невысказанный вопрос Лены, — полубоги, дети Скиллы. Чуют свежую человечину — сейчас пойдут все углы обнюхивать, искать. Задери тебя Кето, подруга, в хреновое время ты здесь оказалась.
— Это я уже поняла, — огрызнулась Лена, даже на миг, забыв, с кем разговаривает, — может ты тогда скажешь, как отсюда выбраться…подруга?
Катя бросила на нее взгляд, в котором читалось одновременно раздражение и уважение.
— Не была бы ты из родных краев… — она хищно осклабилась. — Ладно, помогу, раз такое дело. Но придется звать подмогу. Ма-аленький, ты где там?
Снова послышался плеск и Лена, обернувшись, подавилась криком. Позади них на берегу выползало очередное отродье: уродливое существо, напоминавшее младенца, но ростом со взрослого человека. Непропорционально большую голову покрывал кошачий мех, меж пухлых пальцев с острыми когтями виднелись перепонки, а вместо ног — лягушачьи лапы. Усевшись на камне, существо уставилось на Лену выпученными глазами и широко улыбнулось, продемонстрировав зубы, которым позавидовал бы и крокодил.
— Я его Ромкой назвала, — сказала Лена, — в честь папки. Ну что, Рома, вынесешь ее отсюда?
Лена с сомнением посмотрела на Рому, по-прежнему скалившегося улыбкой людоеда-дегенерата, и уже хотела было спросить, нет ли иного выхода, когда снаружи вдруг раздался оглушительный вой. Обернувшись, девушка увидела, как тельхины бросаются в воду и, ныряя и выпрыгивая, словно тюлени, направляются к ним.
— К черту! — выругалась Лена, — как, говоришь, выбраться отсюда?
— Не так просто, — ощерилась «Кэт», — умеешь задерживать дыхание?
— Что? — недоуменно спросила Лена, но тут «Ромка» метнулся к ней, ухватив скользкими пальцами за руку и с необыкновенной быстротой увлекая за собой. Лена едва успела набрать воздуха в легкие, прежде чем очутилась под водой. Обхватив ее передними лапами и быстро-быстро двигая задними, монстр устремился ко дну. Рядом с ним в светящейся воде плыли три его младших брата, а позади них — и сама Кэт, то и дело оглядывающаяся через плечо. Вот вода наверху взбурлила множеством светящихся синих пузырьков и за спиной Кати оскалились хищные пасти тельхинов. Лена даже не успела испугаться, когда державшая ее тварь нырнула под казавшуюся монолитной скалу, где обнаружился вход в длинный туннель. Следом нырнула и Кэт со своими водоплавающими «котятками». Лена еще успела увидеть клацавшие у входа в нору пасти, но Ромка повернул за угол и синее свечение, и без того ослабевавшее, померкло окончательно. Теперь обступившую Лену тьму освещали только глаза следовавшей за девушкой нечисти. Грудь ее распирало от недостатка воздуха, в висках стучали молотки, перед глазами плыли темные круги. Но когда Лене уже казалось, что ее легкие вот-вот разорвутся, державшая ее тварь резко метнулась вверх, и в следующие миг голова девушки оказалось над водой. Жадно вдыхая воздух, она оглядывалась по сторонам, но вокруг царила поистине кромешная тьма, лишь по звуку падающих капель Лена поняла, что находится в достаточно обширном помещении — гроте или пещере. В ноздри ударил запах разложившейся плоти, гнилой рыбы, водорослей и еще чего-то, не менее омерзительного.
Послышался всплеск и напротив Лены вспыхнуло четыре пары светящихся точек.
— Кажется, оторвались, — сказала невидимая во мраке Кэт, — сюда тельхины не пролезут.
— Спасибо, — тяжело дыша сказала Лена.
— Спасибо в карман не положишь, — усмехнулись во тьме, — давай, рассказывай теперь, кто такая, откуда?
Выбравшись на каменистый берег, Лена, пытаясь выжать мокрую накидку, пересказывала Кэт свои злоключения. Глаза ее потихоньку привыкли к темноте, она теперь видела, что находится в небольшой пещере, наполовину затопленной водой. В углу лежала источавшая жуткую вонь груда костей, которые глодали Рома и водяные коты. Уже привыкнув к тому, что ее окружает всякая нежить и нечисть, Лена чувствовала себя все более уверенно, общаясь и с Катей — тем более, когда выяснилось, что на момент смерти она была на пять лет младше Лены. Обычная девчонка из станичного захолустья, поступившая в тот же вуз, где училась и Лена — правда, по иной специальности. Уже на втором курсе Катерина обзавелась молодым человеком Ромой, от которого спустя год и залетела. Поскольку потенциальный жених высказал категорическое нежелание становится отцом, было решено, что Лена сделает аборт. Проблема была в том, что она находилась на таком сроке, что взялся бы не каждый врач, а денег у молодых, как и у любых студентов было, что называется, кот наплакал. В итоге Рома обратился к своему другу — студенту медицинского института, взявшемуся сделать подпольный аборт.*
— Этот мудень любил заложить перед операцией, — рассказывала Кэт, — типа, чтобы руки не тряслись. Не знаю, что там у него тряслось, но там на столе он меня и зарезал — пикнуть не успела, как концы отдала. Ромка обосрался, конечно, да его и Серега напугал: если что, заложит обоих. Ну и решили меня под шумок завернуть в целлофан, вывезти подальше и в речку. Там у Сереги еще и кошка была, только что разродилась, ну он и решил заодно котят утопить. Так он и зашил их в меня, вместе с ребенком.
— Больной ублюдок, — процедила Лена.
— Вот ты меня понимаешь, подруга, — кивнула Катя, — они и вывезли меня под Гнилой Лиман, да там и притопили — с ребенком и котятками.
— Это они, значит? — Лена указала на почти неразличимых во тьме тварей.
— Они самые, — с гордостью сказала Катя, — красавцы, правда?
Лена вновь покосилась на сверкающих глазами чудовищ, но промолчала. Про себя она отметила, что, судя по всему, этот мир соприкасался с их собственным в Гнилом Лимане. Иначе не объяснишь того, что ночью Катя вдруг ожила со всем своим «потомством». Выследив и растерзав своих обидчиков, она принялась охотиться у реки. Ее добычей становились молодые мужчины, которым она являлась в обличье красивой девушки. Те из парней, кто вел себя относительно благопристойно, имели шансы уйти живыми, так и не узнав, что находились на волосок от смерти. К тем же, кто распускал руки или делал что похуже, Катя была беспощадна.
— Так я и жила, — рассказывала она, — в реке, в лиманах, иногда и в море выбиралась — там лучше всего было: еды вдоволь, простор. Там я и встретилась с меркулом.
— С кем?!
— Мерлинги знаешь кто такие?
— Нет, — покачала головой Лена.
— Вроде русалок, но русалки всегда девки, а эти могут и мужчинами быть и женщинами. И выглядят стремно — в чешуе, с перепончатыми лапами. Вот от связи самцов-мерлингов с акулами и появляются меркулы. У нас таких нет, а тут их хватает. А кое-кто отсюда и в наш мир шастает, а потом люди пропадают бесследно. Ну, вот меня тот меркул и сманил — мол, тут лучше: море большое, не то, что лужа эта, ну и такие как мы там в почете. Не обманул, кстати: сама Скилла меня приметила. Она, конечно, больше с собаками дело имеет, а своих кошек у нее нет — вот и решила завести типа для разнообразия.
К огорчению Лены, Кэт заявила, что понятия не имеет, как вернуться обратно.
— Я и здесь-то не поняла, как очутилась, — рассказывала она, — просто нырнула поглубже у нас, а вынырнула уже в Змеином море, вместе с детками. Да и не больно охота — мне и тут хорошо. С меркулом мы разбежались, так что живу сама по себе — ну и с детишками еще. Сначала возле Топи тусовалась, а потом перебралась к Некрарии. Тут и нашла проходы в эти подземелья.
— И что, здесь лучше? — заинтересовалась Лена.
— Само собой, — кивнула Катя, — я же к открытому морю не приучена, мне ближе к берегу лучше. Жрицы меня привечают — блюдо видела? Его специально для меня сделали. Мне жертвы кровью или чем получше — а я им помогу: разыскать что нужное, кого-то неугодного прикончить, особенно если парень какой козлиной оказался, — Кэт хищно ухмыльнулась, — вот тут я завсегда пожалуйста. Это, правда, не сколько жрицы просят, сколько послушницы, кто прошареннее. Ты не из таких, сразу видно, а вот эти стервы, что тебя заманили — одну из них я здесь не раз видела.
— Вот сучки! — выругалась Лена, — а они мне говорили, что новенькие.
— Это ты новенькая, — рассмеялась Катя, — таким как ты труднее всего, потому что из-за них шум никто поднимать не будет.
— Какой еще шум? — спросила Лена, подозревая самое скверное.
— Из-за тебя — никакой, — хмыкнула Катя, — про сиреневый жемчуг они не врали, вот только промолчали, что он тут не сам собой находится — его эти самые тельхины приносят. Они хоть на вид страхолюдные, но ребята головастые — у себя в глубинах много чего такого делают, что на суше ценится. Ну и самые ушлые послушницы и надумали — заманивают дурашек попроще и отдают тельхинам…
— Зачем? — внутренне похолодев спросила Лена.
— А то ты не догадываешься, — рассмеялась Катя, — тельхины, хоть и головастые, а все же хищники, да и до здешних девчонок охочи. Я насмотрелась, что они с ними делают — врагу не пожелаю. А взамен они одаривают тем самым жемчугом, ну и еще кой-какими вещичками. Но с оплатой у них строго: тем двум, что тебя привели, теперь не позавидуешь — придется собой же расплачиваться за то, что тебя упустили.
И словно в подтверждение ее слов откуда-то сверху раздался слабый, словно заглушенный тоннами камня, девичий крик, полный ужаса и боли.
— О, слышишь! — усмехнулась Катя, — уже нашлись.
— Проведи меня наверх! — вдруг сказала Лена, — я хочу посмотреть.
— Мерзкое зрелище, подруга, честно скажу.
— Все равно. Проводи.
Истошный женский крик то и дело прерывался довольным рыком и лаем. Фарсина, почти раздавленная весом навалившегося на нее тела, вопила от ужаса, пока тельхин ожесточенно терзал ее лоно длинным членом с заостренной, будто копье, головкой. Этот тельхин был последним — остальные собакоподобные монстры уже отымели послушницу, проявив не уступающую людской фантазию. Лицо Фарсины было залито смесью собственной слюны и нечеловеческой спермы, анус зиял черной дырой, сочившейся спермой и кровью, как и распухшее, окровавленное лоно. Вой и рык довольных тварей сплетались с криками женщины в одну жуткую какофонию и за всем этим, расширенными от страха глазами, наблюдала лежащая на камне Мартильда. Голая, связанная по рукам и ногам обрывками собственного одеяния, она дрожала, почти сойдя с ума от страха и понимая, что она — следующая.
Еще несколько пар глаз внимательно наблюдали за всем этим из небольшой пещеры, нависшей над водоемом.
— Конец им, — спокойно констатировала Катя, — за что боролись, что называется… Ну, может будет другим урок.
Лена промолчала, вновь переведя взгляд на искаженное мукой и болью лицо Фарсины. Она уже не кричала — только глухо стонала, бессильно дергаясь под насилующим ее чудовищем. На миг Лене показалось, что ее глаза встретились с глазами послушницы и девушка невольно содрогнулась, увидев этот безумный, невидящий взгляд.
— Так нельзя, — вдруг сказала Лена, — надо вытащить их!
— С ума сошла? На ее месте могла быть ты, а эти сучки бы только глазели.
Лена перевела взгляд на остров как раз когда огромный зверь стиснул бока Фарсины когтистыми лапами, пропарывая кровоточащие борозды, и быстро-быстро задвигал тазом. Утробный рык вырвался из его глотки и страшные челюсти клацнули, разом отрывая голову Фарсине. Остальные твари, утробно рыча, ринулись к телу девушки, разрывая ее на части и пожирая окровавленные куски.
— Все! — Лена вскочила, — ты оставайся, а я не могу.
Она уже готова была спрыгнуть в воду, но Катя резко дернула ее руку.
— Сиди на месте, дурында! Эти твари тебя порвут! Тут нужен кто-то более шустрый!
Тельхины, рыча, словно стая изголодавшихся псов, пожирали девичье тело. Те, кто доел свою долю, разворачивали окровавленные морды к Мартильде и красные глаза вновь загорались голодом и похотью. Твари, угрожающе ворча, неторопливо подходили к полумертвой от ужаса девушке, когда некий посторонний звук отвлек их от предстоящего пиршества. Вскинув уши и раздувая ноздри, тельхины вертели головами, пытаясь найти источник звука.
Звук повторился, и на одном из соседних островков поднялся водяной кот. Острые уши были прижаты к лысой голове, выпученные глаза злобно уставились на тельхинов. Вот вновь распахнулась зубастая пасть и зверь издал громкое шипение, словно бросая вызов своре водяных демонов. В ответ послышались такие же звуки — и на еще двух островках, с разных сторон, появились такие же звери.
Сколь бы не были умны и искусны тельхины, на «котяток» они отреагировали так же бурно, как и обычная стая собак на кошку. С диким воем и лаем свора ринулась в разные стороны, преследуя обратившихся в бегство водяных котов. Вскоре островок и храм на нем опустел, если не считать потерявшей сознание Марти. Она уже не видела, как рядом с ней пошли круги и из воды высунулась уродливая голова водяного отродья. Неуклюже схватив тело Марти, Рома, словно огромная лягушка, спрыгнул с острова и исчез под водой.
— Клянусь Трехликой, я не знала, — заливалась слезами Марти, распластавшись у ног бесстрастно смотревшей на нее Лены и опасливо косясь на Кэт с ее отродьем, — не думала, что они станут убивать. Мне Фарсина сказала — пустят по кругу и бросят, а мы потом тебя вытащим. Я не знала, что будет так.
— Чья эта идея? — холодно спросила Лена, — Фарсины?
— Ее, — всхлипнула Марти, — хотела перед Икарией выслужиться. Она никакая не новенькая, мы думали, что тебя легко обмануть. Они часто сюда ходят по каким-то своим делам. А мне…мне Фарсина сказала, что если я помогу, то меня примут в «Нерею». Я же и вправду новенькая, ты же видишь, как тут трудно…
— Что за «Нерея»? — спросила Лена.
— Тайное общество, — пояснила Кэт, — типа студенческого братства. Знаешь, как у америкосов бывает.
— Знаю, — кивнула Лена и вновь перевела взгляд на Марти, — а то, что меня эти твари будут трахать до потери сознания, тебя, значит, не волновало?
— Прости-прости-прости, — залилась слезами Марти, — она сказала, что ты девушка крепкая, что выдержишь, что вы у себя в Росковии и так все время со зверями сходитесь, так что тебе не впервой, может даже понравится.
— Вот сука! — Лена, не выдержав, залепила Марти оглушительную пощечину. Та ойкнула, держась за ушибленное место и умоляюще глядя на Лену.
— Понравится, говоришь? — зло сказала Лена, — хорошо, я тоже буду добренькой. Кэт, как твой мальчик, по девочкам ходок?
Вопрос был излишним: Лена и без того видела с какой откровенной похотью Рома пялится на обнаженную девку. Сейчас он сидел на корточках, поджав лягушачьи ноги, меж которых вздымался могучий ствол, покрытый бугристыми наростами.
— Забирай, — Лена указала на съежившуюся у нее в ногах Марти, — только не до смерти — мне она живой нужна.
Ромка довольно квакнул, одним прыжком преодолев расстояние между ним и жалобно вскрикнувшей девушкой. Та издала жуткий вопль, когда когтистые лапы ухватили ее за талию и разом насадили на огромный член. Отчаянно крича, Марти вырывалась из лап твари, но та, даже не замечая ее потуг, размеренно насаживала ее на свой член, сопровождая это действо довольными булькающими звуками.
— С чего это ты тут командуешь? — недовольно спросила Кэт, — ему указываю только я.
— Разве ты ему зла желаешь? — вскинула бровь Лена. — Где бы он еще нашел такую девку? Лучше скажи, твои котятки еще долго будут песиков за собой водить?
— Долго, — хмыкнула Кэт, — это их любимое занятие — с тельхинами в догонялки играть. Ничего с ними не станется — псы эти не в каждую дыру пролезут, куда мои котики спокойно проскользнут. Так что времени у тебя хватит.
— Времени на что? — подозрительно спросила Лена.
— Ну как на что? — осклабилась Катя, — этой проститутки явно не хватит. Так что и ты готовься, чтобы и самой лечь под Ромку. Ты же не думаешь, что я тебя спасала только потому, что мы земляки — в гробу я ту родину видала, если честно.
— А не много твоему сынишке развлечений на сегодня? — сказала Лена, — я с ним и так расплатилась за спасение.
— Он бы ее и так взял, если бы захотел, — сказала Кэт, — твое разрешение уж точно бы не понадобилось. Хочешь, не хочешь — придется и тебе сегодня ножки раздвинуть. Оно тебе и к лучшему — ты этот мир еще толком не знаешь, но тут это запросто — люди со всякой нечистью сходятся, особенно на разных там обрядах. Эта вот сучка, — она кивнула на Марти, — хоть и орет много, но на самом деле давно знает, что и ей это предстоит. Пора бы и тебе привыкать к здешним порядкам.
— С нечистью говоришь? — недобро усмехнулась Лена, — а ведь это идея.
Она в упор уставилась на Кэт.
— Кажется, я уже сделала свой выбор, — сказала она, делая шаг вперед.
— Ты что с ума съехала с перепугу? — с недоумением спросила Кэт, — лесба хренова, я же тебя на лоскуты порву.
— Рот завали, шкура! — прервала ее Лена, — щас дозвиздишься, что я тебя с самой шкуру буду ремнями спускать. Вот этим!
Она сделала выпад ножом и Кэт невольно отшатнулась: клинок Бога Смерти отваживал и ее не хуже, чем отродье.
— Конец тебе, дура! — крикнула она, кинув быстрый взгляд на Ромку, — малой, бери Ленку!
— Елена, б…ь, Николаевна! — оглушительная пощечина хлестнула Кэт, и пока та ошеломленно хлопала глазами, Лена ухватила мертвячку за волосы, разворачивая к себе спиной и приставляя нож к ее горлу.
— Сиди на месте, — бросила она изумленно выпучившему глазаРоме, — дернешься — мамочке будет больно. А будешь смирным — всем будет хорошо.
Для подтверждения она медленно провела ножом по шее Кэт.
— Погоди, еще котятки вернутся, — зло сказала та, — сука, я же тебе жизнь спасла!
— И я тебя хочу за это отблагодарить, — усмехнулась Лена и резкой подсечкой свалила Катю на пол, навалившись на нее сверху. Глаза живой и нежити встретились и Лена, хищно улыбнувшись, увидела, как отражение, столь же плотоядную улыбку.
— Ну же, съешь меня! — прошептала она и жадно впилась в холодные, пахнущие рыбой и мертвечиной губы.
Рука ее скользнула меж Катиных бедер и пальцы нащупали клитор. Катя, внезапно оказавшись обычной станичной девчонкой, поначалу ломалась, но умелые ласки сделали свое дело и сопротивление сменилось сначала робкими, а потом все более страстными объятиями. Не переставая ласкать свою странную любовницу, Лена раздвинула ногой девичьи ноги, прижимаясь влагалищем к склизкой холодной расщелине и чувствуя, как мертвячка всем телом подается навстречу ей.
Внезапно Лена отстранилась, с удовлетворением отметив разочарованный вздох Кэт.
— Устроим групповушку, — сказала она и призывно махнула рукой Роме, — эй, давай сюда. И подружку свою тащи!
Все молчаливо признали лидерство Лены, все более входящей во вкус самой странной сессии в своей жизни. Вскоре она уже сидела, прислонившись спиной к скале и глядя как ритмично движется между ее ног взлохмаченная голова с клочками водорослей в светлых волосах. Извивающийся словно огромная пиявка язык вполз во влагалище Лены, ритмично сокращаясь меж влажных стеночек. Сзади к приподнявшей бедра Кате присосалась Мартильда, старательно вылизывавшая пахнущее рыбой влагалище. Саму же послушницу упоенно сношало раком лягушкообразное чудище. Слившись в один стонущий, всхлипывающий, влажно хлюпающий и причмокивающий клубок, все четверо кончили одновременно, распластавшись на полу пещеры.
— Ну а теперь нам пора наверх, — уже позже говорила Лена, гладя по волосам прильнувшую к ее ногам Кэт, — не вечно же тельхины будут гоняться за твоими котиками. Да и Икария, поди, заждалась своего подарка.
Она улыбнулась Роме и тот, ухмыльнувшись во весь свой зубастый рот, вытянул руку, где мерцала, переливаясь сиреневыми отблесками, пригоршня жемчуга.
*Историю Кати-"Кэт" можно прочесть в моем рассказе "Кисуня" (сборник "Кубанская жуть")