— Жаль, что я сразу не сожгла эту плетку, — продолжала Эржет, — подумала, может, получится приспособить ее к чему-то полезному, а она, оказывается, умеет ползать.
— Храм бережет своих посланниц, — ответила Лена.
— По тебе не скажешь, — хмыкнула Эржет, — ты начала колдовать, верно? И это пробудило защитные силы Темницы, частью которых была и наша прелестная Мартаска.
Княгиня Секеи от души выругалась, высказав все, что она думает о мачехе.
— Я тоже тебя люблю, дорогая падчерица, — издевательски улыбнулась Эржет, — так или иначе, вы обе должны были оказаться внутри жезла — а вместо этого очутились на свободе. Как это получилось?
— Ты же такая умная, — усмехнулась Лена, — придумай что-нибудь сама.
— Придумывать не понадобиться, — Эржет, похоже, твердо решила победить в импровизированном состязании «кто милее улыбнется», — очень скоро ты сама мне все расскажешь. И не только расскажешь, но и сделаешь.
Она вскинула «ружье», направляя его на девушек.
— Это тоже работа Маттено, — заметил она, — Мартаска, наверное, уже рассказала.
— Кое-что, — кивнула Лена, — и это «кое-что» многое объясняет.
— Об этом ты мне тоже расскажешь, — заверила ее Эржет, — что ты там себе объяснила. Ну, а пока — бросай кнут!
— А то что? — прищурилась Лена, — выстрелишь? Маттено, может, придумал и забавную штуку, но здесь она разнесет пол-комнаты — вместе с этим нефритовым жезлом. И, кстати, всеми зеркалами — и как ты будешь управляться с мертвецами Чейтена? Подчиняться ли они чужачке, если законная княгиня умрет?
Лицо Эржет перекосила странная гримаса — одновременно гнева и злорадства.
— Дура! — выплюнула она, — и ты Мартаска тоже, если до сих пор не поняла. Я законная княгиня Секеи! Я — Буйтари!
— Это фамилия отца, — процедила Мартаска.
— А папочка не рассказывал тебе, как он заполучил этот трон? — прошипела Эржет, — не рассказывал, как погиб старый князь и что поначалу претендент был другой?
— О чем это ты?
— У князя Стегана, твоего деда, — начала Эржет, — было двое детей: сын Ишкан, твой отец, и дочь Изелла. Изелла была старше брата на десять лет и рассчитывала, что княжеский трон займет она — и Ишкан никогда не оспаривал ее прав. Они вообще жили с сестрой душа в душу — еще и потому, что, несмотря на разницу в возрасте, они стали любовниками едва Ишкану исполнилось пятнадцать. Отец не одобрял этой связи, — он и сам, время от времени, приходил в спальню Изеллы, — поэтому брату и сестре приходилось скрывать свою любовь. Тогда у Изеллы и возник план — убить старого князя, самой взойти на трон и, приблизив к себе брата, уже без помех наслаждаться его любовью. Они решили, что Изелла отравит Стегана, когда он явится к ней, после чего тело уничтожат, чтобы оно не попало в фамильный склеп, а Изелла взойдет на трон.
— Но что-то пошло не так, верно? — спросила Лена, — твой будущий муженек возымел собственные амбиции?
— Да, — кивнула Эржет, — труп Стегана еще не успел остыть, а Ишкан уже во всеуслышание обвинил Изеллу в убийстве отца. У него не хватило духу взглянуть сестре в глаза после предательства — и он приказал засунуть ее в большой мешок и кинуть в вольер с леопардами. Однако у Изеллы оставались сторонники среди стражей — один из них замотал в мешок служанку и бросил ее хищникам, а саму Изеллу тайными ходами вывел из замка. Изелле удалось вынести немного драгоценностей и заплатить торговцам, чтобы вместе с ними покинуть Секею. Под чужим именем она добралась до Вальдонии, где, спустя некоторое время, она попалась на глаза князю-епископу. Тот недавно овдовел и искал новую супругу — и Изелла, придумавшая себе убедительную легенду и чье благородное происхождение всем было очевидно, пришлась ему по душе. Спустя год после женитьбы Изелла разродилась девочкой, которой беглянка дала имя в честь своей бабки, могущественной княжны Секейской…
— Эржет, — прошептала Мартаска, — значит ты моя…
— Кузина, — улыбнулась Эржет, — познакомимся заново, дорогая родственница? Ты родилась на семнадцать лет позже меня и вряд ли отец тебе рассказывал о скелетах в своем шкафу. Но так или иначе, я вернулась за тем, что принадлежит мне по праву и никто не помешает…А это еще что?
Из коридора вдруг послышалось грозное рычание, потом визг боли и в толпу стражников, царапаясь и кусаясь, ворвался леопард. Пятнистую шкуру покрывали кровоточащие раны, передняя лапа была перекушена, так что зверь скакал на трех оставшихся.
— Барон!!! — закричала Эржет, — кто посмел???!!!
Она развернулась к двери, в гневе даже на миг забыв о пленницах. Что оказалось большой ошибкой — ведь Лена так и не выпустила кнута. С громким шипением семь змей метнулись к княгине, мигом оплетая ее чешуйчатыми кольцами. Лена с силой дернула, подтащив к себе Эржет и вырывая из ее рук «ружье» Маттено.
— Ленкааа!!! — послышался знакомый голос, — с тобой все в порядке!
— Отойди от двери!!! — заорала попаданка, — быстро, мать твою!!!
Тут же она вскинула ружье и пальнула в ошеломленных стражников. Ослепительно полыхнула ярко-зеленая вспышка и грохот взрыва сотряс «темницу». Сверху посыпалась пыль, по полу и стенам пробежали новые трещины, но ни одно из обсидиановых зеркал не пострадало. Стражникам пришлось намного хуже — когда развеялись пыль и дым, глазам Лены, Эржет и Мартаски, предстала выжженная дыра на месте двери и разорванные в клочья, разбросанные повсюду, людские внутренности и забрызгавшая даже потолок кровь. Несколько стражников все же успели выскочить — и тут же из коридора послышалось рычание, крики ужаса, а потом — довольное урчание и хруст костей.
— Кэт! — крикнула Лена, — ты в порядке?
В проеме появилась ухмыляющаяся мордочка кошкодевки.
— В полном! — сказала она, — никто не ушел!
— Отлично, — Лена указала ружьем на появившуюся рядом с Кэт незнакомую мужскую физиономию, — а это еще кто?
— Это друг, — заверила Кэт, — такой же узник, как и мы. А это что за девчонка?
— Познакомься, — усмехнулась Лена, — Мартаска, законная княгиня Секеи.
— Вот как? — улыбка Кэт напоминала голодный оскал, — а эта сучка…
Эржет, бессильно дергавшаяся в змеиных путах, бросила на Кэт ненавидящий взгляд.
— Скажем так, — пожала плечами Лена, — это менее законная. А уж после всех своих фокусов — вообще поставившая себя вне всяких законов.
— Кроме закона джунглей, — Кэт рыкнула, принимая кошачий облик, — двум княгиням, как по мне, будет тесно в этом чертовом замке. Не возражаешь, если мы с моим новым другом, исправим это по-своему.
К удивлению Лены, спутник Кэт тоже опустился на четвереньки, стремительно обрастая шерстью. Блеснули острые клыки и исполинский лев, издав грозный рык, уставился на плененную лже-княгиню. Лена восхищенно выругалась.
— Ладно, потом расскажешь, — сказала она, — но с завтраком вам придется обождать. Мне пока есть о чем поговорить с нашей пленницей.
Змеиная петля оплела шею узурпаторки, притягивая ее к Лене и попаданка, мило улыбнувшись в испуганные глаза Эржет, медленно провела языком по ее щеке.
— Честно говоря, я бы не отказалась посмотреть, как моя киска с ее лохматым новым другом превратили бы тебя в кошачий корм. За все твои пакости — именно то, что надо.
Лена неторопливо расхаживала по пыточной комнате, постукивая по ладони рукояткой змеиного кнута. Как и предполагала попаданка, застенки Чейтена оказались на высшем уровне: еще первые секейские князья отвели под них комнату в подземельях замка, а Эржет распространила труды предшественников на еще десяток помещений. Само собой, самозваная княгиня никак не предполагала, что сама окажется на месте истязаемых пленников — голая и с кляпом во рту, привязанная к большому кресту в форме буквы «Х». Видимых повреждений у нее пока не имелось, но рядом с крестом уже горела жаровня, на которой наливались алым зловещего вида железки. Над потолком тускло мерцали кристаллы «Слез Лерайе» и их зеленоватое свечение озаряло замысловатые приспособления, плод извращенной фантазии многих поколений палачей.
— В такую бы камеру, да вице-губера, — невольно подумала вслух Лена, — извини, отвлеклась. В общем, мне предложили несколько вариантов для тебя, причем самая богатая фантазия оказалась у твоей кузины. Однако мне пришлось отказать им — как я и сказала, нам есть о чем поговорить. Все эти фокусы — загадочные стеклышки, солнечные «зайчики» и все остальное, — я уже видела кое-что похожее. Как и загадочное исчезновение душ из Лимба — барон Вулрех рассказал, что его некромант так и не сумел вызвать душу Маттено. В общем, разговор может получиться долгим — и я надеюсь, ты расскажешь мне все без утайки. Договорились?
Она выдернула кляп изо рта Эржет и та немедленно плюнула в лицо Лене.
— И не надейся, некрийская приблуда, — прошипела княгиня, яростно сверкнув глазами, — я не стану говорить с какой-то…
— Я надеялась, что ты скажешь именно это, — перебила ее попаданка, — куда хуже если бы начала говорить сразу — разбирайся потом, где правда, а где ты врешь, чтобы спасти свою шкуру. Но раз ты решила строить из себя Корсмодемьянскую…
Лена подошла к Эржет, на ходу притягивая к себе несколько свисавших с потолка цепочек, оканчивавшихся зловещего вида крючками. Низвергнутая княгиня обожгла ее злобным взглядом, когда попаданка любовно погладила округлые груди, особенно задержавшись на алых, словно ягодки, сосках. Эржет до крови прокусила губу, чтобы не закричать, когда острые крючки вонзились в ее нежную плоть, выйдя остриями прямо из сосков. Еще парой крючков Лена подцепила кожу на животе и потянула за цепочки, заставив самозванку выгнуться дугой от боли.
— Не скажу, что все это мне вовсе не доставляет удовольствия, — пожала плечами попаданка, — но, прежде всего — это моя работа. Как говорится — ничего личного.
Она взмахнула кнутом и Эржет все же не удержалась от дикого вопля, когда в нее вонзилось семь пар ядовитых зубов. Снова и снова взметался кнут, покрывая белую кожу кровоточащими ранами, по которым, словно жидкий огонь, растекался змеиный яд. Попаданка хорошо знала свое дело: вскоре Эржет уже корчилась в пароксизмах одновременно боли и наслаждения, то, рыдая, то, безумно хохоча, то, умоляя Лену прекратить. Однако попаданка продолжала пороть Эржет, особое внимание уделяя гениталиям и иным нежным местечкам. Лишь через час после экзекуции Лена начала задавать свои вопросы сорвавшей голос от крика самозваной княгине.
— В целом, она знает меньше, чем я думала, — уже позже рассказывала Лена, — с тем парнем, Маттено разговор получился бы интереснее. Ну да, он раньше работал на Тускулата из Гроскании — но непонятно, прибыл он сюда по его поручению или сам подался на заработки в Секею.
Все это Лена говорила в том самом зале, где Эржет размещала свои «плененные души». Их тела тоже находились здесь — Мартаска, что пользуясь всеобщим замешательством, объявила себя законной княгиней, одним из первых указов повелела собрать всех «воспитанниц». Также перед малахитовым троном стояли Кэт и барон Вулрех.
— Похоже, этот Тускулат глубоко запустил лапу в здешние дела, — продолжала Лена, — сначала Борат, потом Секея. Это ружье — изделие Маттено, которое он подарил лже-Влайку — и вряд ли это произошло без ведома его покровителя.
— А может и без ведома, — подал голос Вулрех, — Маттено всегда был себе на уме и мало ли, что ему мог пообещать князь Бората. Не за это ли его и убили?
— Эржет говорит — за то, что слишком много болтал, — пожала плечами Лена, — и я ей верю. Кстати, по словам Эржет, в Гроскании Маттено работал не один — там был некто, о ком он отзывался с огромным уважением. Маттено называл его «Учителем» и подчеркивал, что многое из его работ сделано по подсказкам этого человека. Эржет подозревала, что Маттено как-то связывался со своим «Учителем» прямо из Чейтена, с помощью магии или еще как-то. Имени этого Учителя Маттено так и не назвал — Вулрех, у тебя есть соображения, кто бы это мог быть?
— Никаких, — мотнул лохматой головой оборотень.
— Ладно, отложим до Брокгарта эти вопросы, — пожала плечами Лена, — надеюсь, там будет кому ответить. Сейчас у нас есть иные задачи.
Она достала из складок одеяния «нефритовый жезл» («нефритовый хрен» как непочтительно называла его Кэт).
— Уверена, что это правильно? — Мартаска беспокойно поерзала на своем малахитовом престоле, — Эржет могла и наврать.
— Сомневаюсь, — усмехнулась Лена, — да и что делать? Не оставлять же их так.
Нефрит в ее руке уже светился зеленоватым свечением. Лена произнесла первое слово — и так же засияли изумрудные шары, впаянные в стены. Лена начала читать заклинание — свечение в зале становилось все ярче. Последнее слово Лена почти выкрикнула — и тут послышался громкий хлопок. Все шары вдруг разом выпали из своих гнезд, со звоном разбившись о пол. От осколков поднялся туман, принявший очертания человеческих фигур. Вот они метнулись к неподвижным «воспитанницам», на миг скрыв их полупрозрачной дымкой. Когда она развеялась, зал наполнился множеством звуков — одни «воспитанницы» рыдали от счастья, другие истерически хохотали, некоторые торопливо ощупывали себя, не веря, что это не сон. Лена торжествующе посмотрела на Мартаску.
— Она была не в том состоянии, чтобы врать, — сказала она, — ну что же, теперь тебе будет что рассказать вассалам, когда они вернутся за дочерьми. Заодно направь послание Эмилиану, дракийскому жрецу Астарота — сдается мне, в Чейтене осталось немало поганых сюрпризов, с которыми может разобраться только сильный маг.
Чуть позже Лена снова спустилась в пыточную. Вертя в руках тусклый шар из зеленого обсидиана, она испытующе смотрела на окровавленную измученную Эржет.
— Ты сказала правду, — сказала Лена, — и все твои «воспитанницы» вновь обрели души. Мартаска предлагает отдать тебя им — и мне эта идея кажется справедливой. А Кэт и Вулрех все еще не теряют надежды разобраться с тобой по-своему — и это тоже обоснованное требование. А ты сама — что думаешь? Какой судьбы заслуживаешь?
Эржет исподлобья посмотрела на Лену.
— Какой смысл об этом говорить, — она сплюнула кровавый сгусток, — все равно решаешь здесь ты, а не Мартаска или Вулрех.
— Ты преувеличиваешь мое влияние здесь, — рассмеялась Лена, — но да, кой-какой авторитет у меня появился. Также как и мысли насчет тебя. Думаю, ты мне еще пригодишься живой — хотя и не знаю насколько тебе понравится такая жизнь.
Она шагнула вперед, выставляя вперед «нефритовый жезл». Эржет вскрикнула, когда Лена грубо раздвинула ей ноги и ввела талисман в опухшее и покрасневшее влагалище. Самозванная княгиня судорожно стиснула бедра, но было уже поздно — непристойный амулет вошел в нее чуть ли не на всю длину. Магия жезла уже начала действовать — зеленый камень светился нежным зеленоватым светом и Лена почти чувствовала волны похоти и непристойности, растекавшиеся по телу бывшей княгини. Лена провела пальцами по трепещущей плоти и со смехом отняла руку, слизывая с пальцев терпкую женскую влагу. Лена подняла свой шар, ловя им отблески «обсидиановых светильников». Поймав его она направила луч на корчившуюся от сладострастия Эржет — и та закричала, когда свечение нефрита стало в разы ярче, окутав ее с головы до ног. В этом сиянии фигура Эржет стремительно съеживалась, будто растворяясь в зеленом мареве.
Мелкая живность разбегалась, не чуя ног, убираясь с пути большой черной кошки, что бесшумно мчалась по ночному лесу. За ней по пятам мчался огромный лев с серо-желтой шкурой. Могучий зверь, привычный к лесистым горам у себя на родине, и здесь чувствовал себя как дома — как не старалась беглянка, расстояние между ней и львом неуклонно сокращалось. В последний момент она попыталась запрыгнуть на высокий дуб, но лев сбил ее в прыжке и оба зверя покатились по земле, рыча и отчаянно борясь друг с другом. Предсказуемо лев оказался сильнее — вскоре уже кошка лежала, притиснутая к земле немалым весом ее могучего преследователя. Мощные челюсти сжимали взъерошенный загривок кошки, что могла только жалобно мяукать. Сам лев с глухим рычанием раздвигал своей пленнице задние ноги собственными лапами, пристраиваясь подобнее. Наконец, ему это удалось — и ночной лес огласил протестующий вопль, когда шипастый член ворвался в горячее мокрое влагалище. Лев, игнорируя напускное негодование партнерши, с утробным рыком терзал кошачье лоно своим устрашающим органом. Вот лев издал особенно громкий рев, распугав всю живность на километр вокруг, сжал передними лапами черные бока и стал извергать свое семя. Распластанная под ним кошка уже не мяукала, но совсем по-человечьи постанывала, в такт движениям покрытого шипами органа.
Чуть позже, Кэт и Вулрех, приняв человеческое обличье, усталые и довольные развалились на измятой траве. Кошкодевка, уложив голову на живот барона, старательно вылизывала обмякший орган, внушающий почтение даже в людском обличье.
— Смотри не съешь, — усмехнулся Вулрех, взъерошив черные волосы, — что, там откуда ты родом, не водится таких мужчин.
— Нет, — ответила Кэт, — таких больших нет! И вправду бы съела!
Вылизав до блеска огромный ствол, она взяла в рот налитую кровью головку и принялась нежно посасывать, чувствуя, как львиная плоть вновь пробуждается под ее ласками.
— Думаю, я не первая, кто насладился им в этом замке, — сказала она, на миг, выпустив баронский член, — княгиня Эржет, сдается мне, знает его не хуже.
— Только в человеческом обличье, — рассмеялся Вулрех. — жаль, я не успел отыметь ее львом. А как ты догадалась, что у нас что-то было?
— Как только ты сказал, — Кэт лукаво посмотрела на него, — что знаешь, где Нефритовая Темница. Сдается мне, Эржет не просто так пригласила тебя туда — и что именно там она умудрилась пленить тебя, а вовсе не в спальне. И каменные леопарды тут не причем. Скажи уж прямо — наша княгиня захотела отыметь тебя своим нефритовым жезлом, а ты не смог удержаться, чтобы не попробовать новых ощущений
— Много вопросов, женщина, — Вулрех опустил руку на ее затылок, — найди своему рту занятие получше.
Кэт послушно склонила голову, но когда барон, расслабившись, откинулся на траву, вдруг прикусила налитую кровью головку. Барон взвыл от такого коварства а Кэт, игриво рассмеялась и прыгнула в кусты, вновь обернувшись кошкой. Но далеко ей уйти не удалось — оскорбленный в лучших чувствах лев настиг ее одним прыжком. Распластанная на земле, Кэт могла лишь жалобно верещать пока огромный зверь вновь наказывал своим шипастым членом вероломную кошкодевку.
Голая Лена разметалась на широком ложе в бывших покоях Эржет. Ее не тревожили: новоявленная княгиня погрузилась в дела замка, стараясь наверстать времена вынужденного бездействия — казнила стражников, слишком запятнавших себя сотрудничеством с Эржет, выбирала новых людей и все такое прочее. В общем, Лена решила, что пока новоявленная княгиня обойдется и без нее.
Попаданка довольно улыбнулась и, потянувшись к столику у изголовья, взяла нефритовую фигурку, замерцавшую в ее руках неярким зеленым светом.
Эржет не понимала — падала она или же возносилась, пролетая меж мерцавших повсюду зеленых огней, раскрыв рот в беззвучном крике бесконечной боли и наслаждения. Зеленые снежинки не морозили, как подобает льду, и не ранили, несмотря на острые грани, но каждое их прикосновение к женской плоти заставляло ее корчиться в мучительно-сладостных судорогах. Бывшая хозяйка Чейтена не могла и не хотела сопротивляться изумрудно-льдистой вьюге, что в своем неудержимом вращении увлекала ее навстречу пульсирующему черному зеву, дышавшему жаром неутоленной похоти. Вот тьма сомкнулась и она почувствовала, как владевшее ею желание усилилось многократно. Эржет корчилась в сладострастных судорогах и распространяемые ею флюиды извращенной похоти, устремлялись в обхватившие ее мягкие влажные стенки, возвращаясь волнами все большего, сводящего с ума вожделения.