Другой "федерал" возглавил кампанию по изъятию из ведения Москвы сотен памятников архитектуры на том основании, что они являются памятниками российского значения...
"Умоляю никого из московских властей на меня не обижаться. Но, строго говоря, дом московского генерал-губернатора на Тверской - это тоже памятник федерального значения", напомнил мэру этот государственный чиновник.
Да, это факт. В Советском Союзе, где все принадлежало государству, памятники имели три статуса - всесоюзного, федерального и местного значения. В теории, забота о них возлагалась на органы Союза, республик или местной советской власти. Ни у кого, кроме них, не имелось денег на реставрацию и ремонт. Почему памятники имели три статуса? Чтобы предотвратить снос старины, общественность Москвы добилась в годы советской власти, что многие памятники истории и культуры получили охранные грамоты СССР и РСФСР. Это делалось в расчете на то, что исполком Моссовета не сможет без решения правительств Союза и Федерации за ночь сломать церковь или особняк, оказавшийся на пути "социалистической реконструкции Москвы". Что происходило сплошь и рядом.
Таким образом, все памятники имели три статуса, хотя подобное деление формально. В 1991 году перед распадом СССР Верховный Совет Российской федерации памятники всесоюзного и республиканского значения объявил собственностью России. Никаких проблем с таким делением прежде не возникало. Как вдруг в 2002 году началась борьба федеральных чиновников за право владеть всеми возрожденными городом памятниками государственного значения. А это сотни зданий, образующих образ Москвы. Их попытались прибрать к рукам чиновники, служащие в федеральных учреждениях. Как выразился Юрий Михайлович, всегда найдутся любители из готовой булки изюму добыть.
Минувшие десять лет на законном основании город передавал руины зданий-памятников в аренду. Они перешли в руки банков, фондов и других учреждений, имевших деньги на ремонт и аренду. И сам вкладывал средства, что позволило так быстро возродить старую Москву. Естественно, средства за использование недвижимости шли в бюджет города. Их и пытались отнять, прикрываясь давним актом РСФСР. Дело дошло до того, что милиция выдворила московских инвалидов из дома-памятника федерального значения на Николоямской улице, переданного им городом. До рукопашной при попытке захвата двух других зданий чуть было не дошло на Остоженке и Гончарной. Но там на пути экспроприаторов оказались арендаторы покрепче. Участи инвалидов им удалось избежать.
В этих захватах дала о себе знать в 2002 году мина, заложенная давно под мэра Москвы в разгар минувшей предвыборной борьбы. Тогда отняли у города львиную долю Дорожного фонда, обвинили в воровстве строителей МКАД. И, как признаются не без радости, "ударили по самому дорогому, что есть у мэрии - памятникам архитектуры, истории и культуры, то есть половине недвижимости в центре города".
Для такого удара образовали федеральное Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры. Оно не привело в порядок ни одного обветшавшего здания Москвы, числящегося под охраной государства. На заповедной Школьной улице десятки строений стоят неприкаянными. Не для заботы о памятниках учредили агентство. А чтобы отнять у Москвы сотни восстановленных домов, пребывающих в ранге памятников федерального значения. Таких, как Гостиный двор, ГУМ, им подобные строения, которым по сто-двести лет.
Да, много в государстве осталось чиновников, которые рвутся покомандовать городом. Они забыли, что по Конституции России вопросы градостроительной политики относятся исключительно к ведению местных властей. Они не утверждают давно составленный Генеральный план Москвы, который реализуется без их резолюций. Не прекращаются попытки изменить закон "О статусе столицы РФ", все еще живуча давняя идея о выделении на территории Москвы "федеральной зоны". Все еще хотят центр Москвы в пределах Садового кольца вывести из-под власти мэрии. Надо ли говорить, что это утопия, которая, как все утопии, ни к чему хорошему привести не может.
Все знают статую "Рабочий и колхозница", изваянную по эскизу архитектора Бориса Иофана скульптором Верой Мухиной. Она украшала павильон СССР на Всемирной выставке в Париже, вызвала восторг публики. Оттуда ее до войны перевезли в Москву, где нашли место перед Северным входом на Выставку. Отдаленность от центра не помешала композиции стать символом СССР, Москвы и заодно киностудии "Мосфильм". Громадная статуя с тех пор пришла в аварийное состояние. Каркас проржавел, стальная оболочка фигур ждет реставраторов. Правительство Москвы намерено изваяние восстановить и поднять, чтобы оно красовалась как в Париже. Что в этом плохого?
Радоваться бы надо, что город берет на себя заботу о памятнике национального значения. Но мы слышим снова упреки: "Памятник работы Веры Мухиной - это достояние Отечества, памятник федерального значения, а столичные чиновники относятся к нему не слишком бережно".
Полвека "достояние Отечества" разрушалось, высокий статус не помешал довести композицию до ручки. Но когда правительство города захотело спасти монумент - ему напомнили, чья это собственность! Чиновники готовы передать "Рабочего и колхозницу" киностудии Мосфильм, там, мол, о них позаботятся, отнесутся бережно. Откуда студия возьмет миллионы? Где выставит громадную статую? На заднем дворе?
Вот другой пример. Решили в Москве установить памятник Александру II вблизи Кутафьей башни Кремля. Почему бы нет? Статую царя сломали по декрету Ленина "о памятниках царям и их слугам", когда рушили монументы императоров и полководцев. Государь, который покончил с крепостным правом и подло убитый террористами - разве не достоин памяти потомков? Но и эта идея не нашла поддержки.
Предлагаю читателям побывать в известном заповеднике - Коломенском, и в не менее известном заповеднике - Царицыне. И там, и там - замечательные ансамбли архитектуры. Но первый - усилиями Москвы развивается, живет, строит планы возрождения "восьмого чуда света", деревянного дворца Алексея Михайловича. А второй ансамбль - в кризисе. Большой дворец рушится без крыши. Вместо давно задуманного воссоздания от бессилия чиновники министерства культуры его хотят превратить в некий Колизей, дать всем возможность любоваться руинами.
Возможно, здание музея Ленина город обменяет на ансамбль в Царицыне. Если это произойдет, руины царской усадьбы превратятся в памятник национального значения. Есть проект восстановить Большой дворец, двести с лишним лет стоящий без крыши.
* * *
За десять лет свободы Москва установила много статуй великим предкам. Это стало возможным потому, что не нужно, как прежде, испрашивать разрешения в вышестоящих инстанциях, какими были ЦК, МГК партии, министерства культуры СССР и РСФСР. Нам теперь не обязательно обращаться за помощью госбюджета, просить включить в государственный план и выделить средства на сооружение монументов и памятников. Каждый из них не только произведение искусства, но и дорогое инженерное сооружение, подчас очень сложное. Монумент на Поклонной горе весил тысячу тонн!
Выше я называл памятники, установленные классикам русской культуры. Возникла традиция устанавливать памятник недавно умершим современникам летчице Валентине Гризодубовой, Владимиру Высоцкому, Юрию Никулину, Булату Окуджаве...
Минувшей осенью строители установили на площади Киевского вокзала крупную композицию "Похищение Европы" авангардного толка. Изогнутые трубы напоминают рога легендарного быка и очертания женщины. О таком триумфе модернизма давно мечтала либеральная общественность, критиковавшая нас за пристрастие к реализму, классическим памятникам, фигурам в бронзе на каменных пьедесталах.
Все на площади Киевского вокзала произошло в стиле Лужкова. А этот стиль выражается не в пристрастии мэра к башенкам, как его обвиняют, а в умении принимать неожиданные, но назревшие решения и доводить их быстро до конца. Будучи в Брюсселе в 2000 году, Юрий Михайлович увидел работы скульптора Оливье Стребеля, они ему очень понравились. Художник рассказал мэру, что на острове Бали однажды увидел череп быка, сгоревшего во время извержения вулкана. Из пепла лавы торчали гигантские рога. Вид их вдохновил создать композицию "Похищения Европы". Изогнутые рога напомнили Оливье Стребелю очертания мифической царевны и бога Зевса, принявшего образ быка. Зевс, согласно мифу, похитил и увлек в море финикийскую красавицу Европу.
Никто прежде не воплощал таким современным образом древний сюжет. Композиция выполнена из стальных труб. Она стала центром фонтана, устроенного нами на еще одном бывшем асфальтовом пустыре. Ширина фонтана 13 метров, высота 8 метров. Для него за лето отрыли глубокий котлован, протянули трубы водопровода. Теперь вокруг фонтана перед фасадом Киевского вокзала простирается площадь Европы, куда прибывают поезда из столиц многих стран континента. Будет в Москве и площадь Азии. Ее строители сделают так же быстро, как площадь Европы, спроектированную известным архитектором Юрием Платоновым.
То был редкий случай, когда никто не мешал строителям водрузить большой монумент. По иному складывается эпопея строительства памятника Михаилу Булгакову на Патриарших прудах. Там происходят события, напоминающие те, что разыгрались на Ходынском поле. Некие активисты обзванивают жителей окружающих пруды домов. "Инициативные группы" устраивают митинги, зовут телевидение. В предвкушении скандала съезжаются СМИ. Собирается толпа. Ломается строительный забор. В воду сбрасываются насосы. Ими предстояло откачать грязную воду пруда и почистить его впервые за сто лет. В этих акциях участвовали не только жители соседних домов, не желающие менять привычный пейзаж, но и районная управа, та самая, что противостояла городу на Центральном аэродроме и в центре "Москва-Сити". В ее помещении собирали протестантов.
На Болотную площадь, где появилась композиция Михаила Шемякина, теперь водят детей. Они затевают возню вокруг бронзовых изваяний. А сколько состоялось организованных протестов введенных в заблуждение людей, не желавших видеть в Москве эту замечательную композицию в честь Добра.
* * *
В городе произошел не только строительный бум. Но и свершилась связанная с ним культурная революция, которая сопровождалась сооружением театральных, концертных залов и музеев. Известным режиссерам передавались престижные старые здания, строились новые залы. Открылась Новая сцена Большого театра, где, по словам первого заместителя мэра Олега Михайловича Толкачева, "все построено на деньги Москвы". Напомню про зал Соборов Храма Христа Спасителя. На Остоженке построен Оперный центр Галины Вишневской.
А в конце 2002 года президент России Владимир Владимирович Путин приехал на первый концерт в Дом музыки на Красных холмах. Президент сказал нам, что прозрачный круглый зал, освещенный огнями, с набережной похож на хрустальный кубок.
Этот Дом музыки сравнивают с Линкольн-центром Нью-Йорка и Альберт-холлом Лондона, лучшими концертными залами мира. В нем не один, а три зала. Большой зал - рассчитан на 1800 мест. Чтобы придать ему совершенную акустику, стены отделали ангарской лиственницей, выросшей на одном берегу реки. В нем установят орган германской фирмы. В Камерный зал на 600 мест заказан электронный орган. Есть третий зал на 550 мест для музыкальных театральных постановок. Спустя век после открытия Большого зала Московской консерватории город обогатился еще одним залом мирового уровня. Опробовал звучание в Большом зале перед открытием вице-мэр Москвы Валерий Шанцев. Он запел романс, акустика ему понравилась. Будут очевидно довольны певцы, музыканты, дирижеры и солисты, которым предстоит здесь выступать. На открытие Дома музыки прилетел Мстислав Ростропович.
Чтобы такое событие состоялось, первым делом несколько лет назад построили рядом с Домом музыки коммерческий центр "Красные холмы". Прибыль, полученная от его эксплуатации за несколько лет, дала средства на сооружение концертных залов. Сработал экономический механизм, успешно применяемый в Москве. Так мы поступаем, когда строим муниципальные дома для очередников и жителей сносимых ветхих зданий. Деньги дает нам коммерческое жилье.
За минувшие десять лет возникло несколько больших муниципальных музеев и масса частных галерей. Но всего этого мало для мирового центра культуры, каким является Москва. Она жила при советской власти за счет построенных купцами музейных и театральных зданий.
У нас не хватает музеев, таких больших, как, например, в Лондоне. Москвичам, не бывавшим в галереях Тэйт, музеях Альберта и Виктории, Науки, Естественной истории, Британском музее, - трудно представить, какой должно быть современная музейная экспозиция, напоминающая яркое театральное представление. Там кружится голова от множества залов и коридоров, заполненных толпами. При входе все идут, минуя кассы. Вход везде бесплатный!
Москве есть что показать миру. Но массу разрозненных экспозиций, художественных коллекций, небольших собраний - нужно объединять, формировать зрелищные сюжетные большие музеи, строить для них новые здания. И не забывать о ресторанах и кафе, прилавках магазинов, занимающих на Западе значительное пространство под крышей музеев. Потому-то они могут не брать за вход!
По числу музеев Москва стоит на одном уровне с Парижем и Римом. Хорошо. Но в Берлине и Вене музеев в два раза больше, а в Лондоне и Нью-Йорке больше в 7 раз! Этим, в частности, объясняется притягательность столицы Англии для иностранных туристов. Там в год принимают 30 миллионов гостей, в Китае - 13 миллионов , а у нас всего - 2 миллиона!
Как выглядит Москва театральная? В городе театров достаточно много, на сто тысяч зрителей столько, сколько в Нью-Йорке и Токио. Но по сравнению со столицами Европы - мало. В Риме и Вене театров в 7 раз больше, чем в Москве. Так что успокаиваться рано. Будем строить новые музеи и театры, получив задание правительства Москвы и России.
* * *
Из сфер искусства спустимся на землю, где сооружаются жилые дома. Почти половина из них - проектируется по оригинальным проектам. Они - из монолита и кирпича. Половина зданий - типовых серий - монтируется из панелей, которые выпускают домостроительные комбинаты. Это не директивное разделение. Такое соотношение диктует рынок и спрос. Наше желание выровнять облик города, сделать его гармоничным и завершенным.
Почему в ХХI веке все еще не покончили с панелями? Потому, что они сегодня не такие, какие были вчера, во времена инженеров Лагутенко и Козлова. Панели избавились от врожденных дефектов. Не пропускают влагу и звук, тепло. Выглядят красиво. Панельные дома будем строить и дальше, потому что нужно решить острые социальные проблемы. Предоставить хорошее жилье очередникам и молодым семьям. Монолит и кирпич дают большую степень свободы архитектору и строителю. Но такие дома все еще стоят дороже и возводятся дольше. Между панелью и монолитом идет жесткая конкурентная борьба. В этой борьбе выигрывают Москва и москвичи, въезжая в квартиры в новых домах.
В начале главы я рассказал об уникальных зданиях, сооруженных недавно "Главмосстроем". И эта же фирма дала Москве дом нового поколения с индексом "ГМС-1". Хотя он как прежде будет монтироваться по известной технологии полносборного домостроения, называть его как прежде типовым - неточно. Потому что теперь из стандартных заводских деталей можно собирать 20 блок-секций. Это разнообразие придаст домам свое лицо. Их не спутаешь, как прежде. У стен дома трехслойные наружные панели, значит, тепло не уйдет в сильные холода. Толще межэтажные перекрытия и внутренние перегородки. Значит, шуму поставлен заслон. Застеклены все лоджии и балконы, стало быть, люди не займутся стихийным остеклением фасадов.
Всех порадуют муниципальные квартиры в этих домах - они вместительнее прежних. Однокомнатная равна 39 квадратным метрам, то есть больше, чем старая двухкомнатная. Крупнее двух- и трехкомнатные квартиры. Все кухни равны 9 метрам, это, по сути, еще одна комната-столовая.
У метро "Беговая", в 3-м Хорошевским проезде, рядом со штаб-квартирой ДСК-1 другой лидер комплекса в 2002 году смонтировал 17-этажный дом новой серии П44ТМ. В один из субботних объездов Генеральный директор Владимир Копелев показал нам дом, на который возлагает большие надежды. В нем застекленные лоджии и балконы. Кухни в квартирах еще просторнее, от 11 до 15 метров. На первом этаже есть помещение дежурной, пандусы для инвалидов с коляской.
С первого взгляда кажется, этот дом - кирпичный. Его панели облицованы плиткой, напоминающей кирпич. Крыши покрыты красной черепицей, а можно их крыть черепицей любого цвета.
- Дом выглядит красиво, его можно сравнивать с бывшими престижными домами ЦК партии, - сказал Юрий Михайлович. Он похвалил планировочное решение всех типов квартир, посоветовал крыши делать двускатными, вместо плоских, что позволит служить им без ремонта 25 лет, а не 5 лет, как сейчас. И сделал вывод:
- Дом получился хороший.
Мэр пообещал дать ДСК-1 участки земли для строительства жилых домов площадью 1 миллион квадратных метров. Новость обрадовала не только Владимира Копелева, но и меня: этот домостроительный комбинат первый не только по номеру, но и по делам. Комбинат по праву получил стратегический простор в ХХI веке.
Новая серия домов под названием "Парус" есть и у ДСК-2, наличествуют перспективные проекты у других компаний, шагающих в ногу со временем.
К ним отношу "Мосфундаментстрой-6", который в нашем кругу называют "Шестой фундамент". Исполнилось 65 лет с того дня, как для возведения секретных объектов нарком оборонной промышленности СССР издал приказ об организации Государственного союзного строительного треста № 18. Ему поручили сооружать авиационные заводы. В преддверии войны силы бросили на Центральный аэрогидродинамический институт - ЦАГИ и Летный исследовательский институт - ЛИИ. Самым сложным являлся объект под индексом Т-106. То было тело огромной аэродинамической трубы для испытаний новейших конструкций самолетов.
65 лет - большой период жизни не только человека, но и любой компании, когда можно устать, сойти с круга, умереть и обанкротиться. Но можно за этот срок заработать солидный капитал, высокую репутацию, всеобщее уважение. Одним из самых надежным коллективов я считаю "Шестой фундамент".
За свою историю трест трижды менял название. После исторического решения Хрущева передать все строительные организации министерств и ведомств СССР городу появился "Мосстрой-18". После авиационных предприятий ему поручили заниматься новыми районами Москвы, в основном на севере, Химках-Ховрине, соседних микрорайонах. Спустя двадцать лет произошла второй раз реорганизация. Тогда возник "Мосфундаментстрой-6". Город бурно рос, фундаменты пришлось закладывать повсюду, не только на севере.
Историческая заслуга этой компании состоит в том, что она первой в России при социализме, до распада СССР, сменила форму собственности. То был смелый шаг. За опытом акционирования трест командировал сотрудников в США. Там ими заинтересовались, приняли на самом высоком уровне, пригласили выступить в сенате. Раньше всех в Москве 30 мая 1990 года появилось акционерное предприятие "Мосфундаментстрой-6". А еще через два года оно преобразовалось в Закрытое акционерное общество. Его возглавил Виктор Иванович Нестеренко, заслуженный строитель России, кандидат экономических наук. До этого он служил главным инженером треста, который делал нули, подземные коммуникации, благоустройство. Под его руководством на базе специализированного треста образовалась крупная масштабная компания генподрядного уровня, где сейчас в штате 5 000 строителей. "Шестой фундамент" выполняет почти шестую часть, 15 процентов, всей жилищной программы Москвы, а также уникальные здания.
Виктор Иванович поставил стратегическую задачу - работать по полному замкнутому циклу - от поиска площадки до сдачи дома "под ключ". У компании собственные заводы железобетонных изделий, карьеры, лесопромышленный комплекс, свои не только автомашины, но и железнодорожный состав. С каждым годом возводится все больше монолитных домов.
Чтобы построить первый такой дом в Митине, закупили во Франции тоннельную опалубку. Звеньевых, бригадира, прораба, начальника участка командировали в Америку, где они стажировались на стройках Флориды и Техаса. Когда взялись за крупный монолитно-кирпичный комплекс на Большой Академической улице, пригласили консультантов из Франции, заключив с ними контракт на полгода. Но уже через два месяца французам советовать стало нечего, они досрочно выполнили задачу и вернулись к себе. За успешное сотрудничество с французами Виктор Иванович и компания удостоились Золотой медали Французской ассоциации содействия промышленности.