«Подержи её неделю в темнице».
Так сказал этот проклятый мальчишка, сопляк Сильдре, когда потребовал расплатиться.
«Намекни ей, что это заслуга её белокурой подружки».
Каждый раз, когда следователь Соломон Риз вспоминал этот миг, в игру вступало его воображение. Он представлял, как берёт благородного ублюдка за шиворот и разбивает его голову об стену. А затем волочёт к королевским дознавателям. Но в реальности всё случилось иначе. В реальности он согласился на сделку и отправился сюда, в забытый Светом Плесиль.
Утром четвертого дня Соломон лежал на кровати и мучился похмельем. Сил встать с постели у него не было, и он снова погрузился в воспоминания.
Колебания необычной натуры — так, кажется, говорил про него Герцог Фортуны. Это треклятая натура помогла Ризу подняться, она же его и погубит. Быть следователем — нелёгкое дело, забери их всех Бездна! Что они знают о его жизни? О его пути? О мыслях? Как они могут осуждать его страсти, не пережив его чувства?
Набирая долги, Соломон всегда утешал себя мыслью, что ничего-то ему не посмеют сделать. Но Джим продал его долг Сильдре, и тут уж было не отвертеться. Риз знал (хоть и гнал это знание прочь), что даже Джим сможет вытрясти с него деньги, а уж в благородном семействе и сомневаться не приходилось.
Поначалу предложение шевалье казалось лёгкой возможностью расплатиться. И лишь потом Соломон узнал, кого ему нужно посадить.
«Этим всё легко» — с ненавистью вспоминал следователь про мальчишку Сильдре. «Подержи её неделю в темнице. Или две. А потом скажешь, что вышла ошибка — и отпустишь. Что тебе за это будет? А долг спишется полностью». Вот только этот сопляк забыл добавить, что девчонке покровительствует секретарь короля, а сам король вручил ей звание капитана Стражи. О её заключении услышат на самом верху. Начальство давно прознало о пороках Риза, и сам Лекруа присматривался к следователю. Лишь прошлые заслуги удерживали барона от действий.
Когда-то Соломон отправлял благородных на смерть. Он до сих пор вспоминал лицо шевалье Боури, когда королевские гвардейцы поставили его на колени. «Вы не троните меня, — кричал он, а острый меч уже взлетал над его головой — Вы не пос…» Гвардеец перерубил шею с одного удара, а шевалье так и не поверил в свою смерть. «Скажи это Изнанке, — шутили гвардейцы, стаскивая тело в сточный канал — Докажи ей, что ещё живой». Боури, убежденный в своей власти и могуществе, воображал, что может заглянуть за черту и призвать темные силы. И когда в лесах начали пропадать люди, Лекруа посла его, Риза. А потом, чтобы не выносить дело на Свет, Лекруа — а может, и король — послал четверых гвардейцев.
Да, в то время следователь Соломон Риз пользовался доверием. А сейчас на него косо смотрели даже рядовые стражи.
«Все они против меня» — думал Соломон, вспоминая взгляды, что ловил на себе. Даже капитан — и тот посмел нарушить приказ.
— Ещё раз вы подойдёте к Роу, и я отправлю вас к дознавателям, ясно?! — кричал Риз — Вы что думаете, я просто так указания даю?
Капитан молчал, не пытаясь оправдаться, и так же молча поклонившись, ушёл.
Они все были заодно. Разве что мэр города и командир Стражи сразу приняли его сторону, но и они боялись открыто выступить против Роу. У неё была репутация. У неё были связи. И тем более вероятно, что у неё были и грехи. А значит у него, Соломона Риза, оставался шанс раскопать настоящее преступление. Что-то такое, что позволит оправдать арест Роу. Каждый день следователь допоздна задерживался в Доме Стражи, вновь и вновь разбираясь в бумагах и опрашивая нужных людей.
Риз посетил старуху Наргиз, и, выслушав поток оскорблений и жалоб в адрес девочки, ушёл разочарованный. Поговорил с несколькими обитателями Куполов — они отвечали обрывисто и спешили убраться от него подальше. Соломон посетил школу, фабрику и обошёл половину городских трактиров. В отчаянии он даже подумывал о поездке в Визвотер. Что-то на эту Роу должно было найтись. Что-то существеннее, чем невнятные рассказы мэра и командира о злоупотреблениях по службе, или проклятия полоумной старухи.
Разум подсказывал Ризу, что искать следовало в Прайбурге, но поздно было туда возвращаться. В отчаянии он принялся повторно опрашивать стражу. О делах Айрин. О её поведении. О словах. Желаниях. Мыслях.
И теперь, с трудом поднимаясь с кровати, Соломон Риз молил Свет, чтобы удача улыбнулась ему. И Свет услышал его.
Очередной страж, измученный вопросами, раздраженно и торопливо отвечал на каждый, стремясь поскорее убраться из кабинета. И когда речь зашла об убийстве шевалье Декруа и действиях Роу, страж не выдержал.
— Слушайте, господин следователь, что вам от меня нужно? Что вам я сказать должен? Чего вы остальных на допрос не тянете? Старика, что от барона заходил! Капитана нашего! Королевских гвардейцев, что приезжали…
— Погодите, погодите! — вскинул руку Риз — Что ещё за старик от барона?
— Ну, то есть я думаю, что он от барона заходил, — сбился страж.
— Так что это за старик?
— Ну, который с Роу говорил, когда мы записку получили. Про мертвого шевалье. Ну, то есть не про мертвого ещё, а…
— А при чём тут старик?
— Да не при чём, но вам же про каждую минуту надо знать! Вот у него и спрашивайте!
— А он, значит, тут сидел, когда шевалье убили?
— Да, я так и говорю. Записку следователь получил, а Роу тут с ним сидела. Со стариком этим. О чём-то говорили, не знаю. Но вроде он сказал что-то про барона Велингвара. Или про другого барона? — страж отвёл глаза, вспоминая, и тут же раздражённо тряхнул головой — Не знаю я.
— А дальше, дальше? — нетерпеливо перебил его Риз — Что это старик? Куда он делся?
— Да никуда, господин следователь — хмыкнул страж — Старик же. Хотя он вполне… такой — страж прочертил ладонью вертикальную линию вдоль тела — Осанистый. Может, даже из благородных. Воооот. А, и когда Роу убежала, он поднялся и тоже ушёл.
— А следователю Таунсу вы про старика рассказывали?
— Так он его видел. Они даже поговорил о чём-то.
Соломон задумчиво смотрел на стража.
— А как он выглядел, этот старик?
— Да такой… — страж запнулся, подбирая описание — Да обычный совсем. Осанистый, да. В простой одежде. С седой бородой. Такой, знаете, аккуратной. Что ещё? Среднего роста, среднего веса. Манеры ещё, да! Так он как-то плавно всё делал… ну точно или благородный, или где-то рядом.
— И он сказал, что пришёл от Велингвара? И чего он хотел от Роу?
— Да…. — страж снова замялся — Я толком и не слышал. Кажется, он лишь упомянул имя Велингвара… а может, мне и показалось. Я же говорю, спросите у своего. Или у Роу!
— Ладно, — вздохнул Соломон — Значит, никаких особых знаков на нём не помните? Может, украшения? Оружие? Имени своего он не называл?
На все вопросы страж отрицательно качал головой.
— Ладно, — повторил следователь — Ступайте. Но только никому — никому, понятно — ни слова о нашем разговоре. Я дважды предупреждать не буду!
— Понимаю, господин следователь, — кивнул страж, поднимаясь со стула.
— Ах, да! Старик этот ещё здесь появлялся?
— Нет.
— Что-нибудь о нём вспомните — сразу же идите ко мне!
Страж, поклонившись, вышел, а Риз тут же начал вызывать остальных, опрашивая о том дне. Нашелся тот, кто подтвердил — старик и впрямь представился человеком барона Велингвара. Ещё несколько стражей подтвердили, что слышали это. Что за разговор у него был с Роу, никто точно сказать не мог. Никто не вспомнил и особых примет. Риз направился в Ратушу, узнать, не осталось ли бумаг от предыдущих следователей. Там и впрямь нашлась тощая папка с материалами. Забрав её, Соломон отправился к себе в гостиницу.
Риз помнил, как потешались следователи над теми двумя, что Лекруа отправил сюда. Неизвестно, что он им сказал, но все понимали, что дело не раскроют. Все считали, что шевалье убили, чтобы сберечь тайны. А если нет? Если его убили из-за Роу?
«Стоп, стоп, стоп. Не торопись, — говорил себе Риз, сидя в комнате, с бумагами и бутылкой — Он пришёл к ней ПОСЛЕ убийства. Как раз в то время, как Таунс получил записку. А кто её, кстати, оставил?»
Риз торопливо перерыл бумаги.
«Ни слова. Забери Бездна этих двух идиотов! Они и шагу не сделали, чтобы раскрыть дело»
Но посылая проклятья, Соломон улыбался. Кажется, на его долю выпала небывалая удача. Кажется, ему повезло отыскать брильянт в навозе.
«Спокойнее, Риз, спокойнее. Ты ещё ничего не нашёл, тебе всего лишь кажется».
Но интуиция говорила следователю, что он напал на след. Что-то там, в его разуме, сейчас работало, проворачивалось, заставляя вновь и вновь думать об этом старике.
«Если это был человек барона, то зачем он явился к девчонке? Пообещать ей поддержку? А если он уже её оказал?»
Риз торопливо опрокинул стакан и налил новый.
«Если он уже её оказал? Нет, нет, не торопись. Могли ли быть у них ещё какие-нибудь дела. Могли. Нет, не могли! Роу в тот момент было не до других дел, у неё шел бой с Декруа. Значит, об остальном она бы и слушать не стала. Значит, этот старик… а мог он убить? По времени — мог. А по факту? По факту… ну, если благородной крови, то и по факту мог. Но что это за старик такой, что убивает благородных?»
Имя мелькнуло где-то в дальних уголках сознания. Риз, чувствуя волнение, осушил второй стакан. Он уже понимал, кого вспомнил, но боялся ясно назвать его.
Старик. В Доме Стражи. Убитый шевалье. Старый убийца. Убийца шевалье. Убийца благородных. Черный Страж. Беглец из Ледфорда. Чёрный Страж.
Теперь, когда имя прозвучало, Риз вытащил из памяти всё, что знал о Чёрном Страже. Соломон неделями копался в архивах Ледфорда, вытаскивая оттуда уцелевшие сведения. Когда начались убийства в Прайбурге, он всё передал другим следователям, но в памяти они остались.
«Старик. Среднего роста. Среднего телосложения. Седая борода. Повязка стража на рукаве — но это, положим, легко отбросить. Может ли это быть кто-то другой? Возможно, из людей Ерозы? Или вовсе из Свободных Земель? Почему именно Чёрный Страж из Ледфорда?»
— Потому что там они и познакомились — пересохшими губами прошептал Соломон.
«Не торопись — тут же отдернул себя следователь — Это ещё ничего не значит. Это ещё может быть совпадением».
Ещё один стакан наполнился и опустел. Мысли стали обрывочными, расползающимися, зато текли быстрее.
«Это не совпадение. Это связь. Это уже дело. У нас есть всё — есть основания, есть возможность, есть все объяснения. Забери тебя Бездна, Риз, ты нашёл!»
В лихорадочном нетерпении Соломон схватил перо и принялся быстро набрасывать запросы, которые требовалось отправить в столицу.
«Описание Чёрного Стража».
«Убийства после смерти Клиффорда — есть?».
«Велингвара и Стража видели вместе? (их камеры в Ледфорде)».
«Записка Таунса — от кого?».
«Выяснить, где находился…»
Дойдя до этого места, Риз остановился.
«Нет, ещё рано. Мне нужна полная уверенность. Что у меня есть сейчас? Мои выводы? Моя интуиция?»
Отложив перо, Соломон заходил по комнате.
«Но ведь я уверен. Или нет? Ещё раз — посланник точно от барона. Возможно, очень возможно — Чёрный Страж. Других дел, кроме Декруа, у них с Роу быть не должно. Время убийства — подходит. Но зачем он вообще приходил? Сказать, что всё кончено? Но она бы и так узнала обо всём».
Соломон посмотрел на опустевшую бутылку.
«Нет, что-то тут не сходится. Но и Бездна с ними! Дознаватели получат все ответы, нужно лишь положить девчонку к ним на стол. Нужно лишь… нужно её признание. Именно! Вот чего мне не хватает».
Соломон Риз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и сел в кресло. Ему предстояло тщательно обдумать один разговор. Тот самый, с которого начнётся его следующий день в Доме Стражи.
Следователь внимательно разглядывая сидевшую напротив девушку. Айрин Роу. Девочка из Бездны. Первый Страж — говорят, это прозвище дал ей лично принц Рауль. Пятнадцать лет. Капитан Стражи. Сирота. Убийца. Преступник? Девушка не выглядела испуганной. Грязные волосы, легкий запах — от тела или от одежды, порывистое дыхание и злость в глазах — но страха не было.
«Это хорошо. Она не принимает обвинения всерьёз. Для неё всё это — почти потеха. А нет опасности — нет и защиты. Удача улыбается тебе, Риз».
— Честно сказать, решил с тобой заканчивать. Мало у меня других, в самом-то деле?
Аури едва заметно выдохнула.
— Но ты особо-то не радуйся — Соломон ткнул пальцем в девушку — Можешь сегодня домой пойти, а можешь — ещё неделю тут просидеть. Понятно? Понятно, спрашиваю?
— Да.
— Отлично, — Соломон расслабленно откинулся на спинку стула, наблюдая за Роу — Значит, сейчас на вопросы ответишь, и если меня всё устроит — на свободу. Слушаешь?
— Да.
— Всё-то с тобой понятно — тяжелое детство, смерть родителей. Бедность. Голод. Был я у твоей бабки — от такой не то, что любви, хлеба к похлёбке не дождешься.
Айрин едва заметно усмехнулась.
— Потом школа, лучшая подруга, поездка в столицу — там у кого хочешь голова закружится. И вот — барон. Добрый, щедрый. Сильный. Внимательный. Пара дней после знакомства — и ты уже предана ему душой и телом. И знаешь, Бездна с ними, с Герцогами, там и так понятно, кто им приказы отдавал. Меня вот другое интересует, — следователь подался вперёд, и Айрин нахмурилась, ожидая глупости или пошлости. «Идеальный момент» — Зачем к тебе приходил убийца Декруа?
Аури изумленно распахнула глаза, глядя на следователя. На лице девочки отразились удивление и страх.
«Попалась!»
Спохватившись, Роу опустила взгляд, но следователь чувствовал, как улыбка расползается по его лицу.
«Попалась!»
— Расскажи мне подробно про вашу беседу, — проникновенно заговорил Риз — И, клянусь Светом, я запишу тебя лишь в свидетельницы. На тебе не будет ни малейшей вины.
— Я не понимаю, — тихо произнесла Роу, не поднимая головы — О чём вы говорите.
— Но если ты промолчишь, — продолжил следователь — Я без промедления отправлю тебя к дознавателям. Они тебя искалечат, изуродуют, выпотрошат — и ты всё равно расскажешь правду.
Следователь встал со стула, обошёл стол и наклонился над девочкой.
— Я не желаю тебе зла. Я не хочу отправлять тебя к ним, понимаешь? — теперь он говорил душевно, ласково, едва ли не шептал ей в ухо — Ты не должна так мучиться. Свет Всемогущий, да к этим извергам вообще нельзя людей отправлять. Они ведь не остановятся, когда всё узнают! Они продолжат ломать тебя и резать, просто забавы рядом. А я не хочу для тебя такой участи, понимаешь? Ты же можешь продолжить жить — и жить счастливо! Ты молодая, красивая, у тебя в друзьях сам принц Митендории! У тебя вся жизнь впереди! И отдать её — за что? Айрин, посмотри на меня!
Девочка подняла глаза.
«Надо же, сколько упрямства».
— Ты понимаешь, что барону ничего не будет? Он — королевский секретарь, и сейчас — один из самых важных людей в королевстве. Он скажет, что хотел защитить тебя, скажет, что боролся против зла, скажет, что избавлял благородное сословие от грязи — и все его послушают. А вот тебя будет уже не вернуть.
Девочка продолжала молчать.
— Молчание тебе не поможет, Роу. Ты уже выдала себя. Нет ничего на Свете, что заставило бы меня просто отпустить тебя. Я получу от тебе показания — так или иначе. Будь уверена, я пойду до конца. Я не хочу, но если ты продолжишь упрямиться, то и я не остановлюсь. Если не расскажешь всё мне, клянусь Светом, ты окажешься на столе у дознавателей.
— Мне нечего вам сказать, — глухо ответила Роу.
«Упрямая. Упрямая. Ломать? Угрожать? Нет, пусть прочувствует».
— Стража! — крикнул Соломон, и дверь распахнулась.
— Заберите её обратно в камеру.
— Я начинаю готовить бумаги, Роу, — продолжил Риз, пока стражи забирали девушку — Отправлю сегодня же вечером, и у тебя останется времени до конца недели. До конца недели, слышишь? После того, как тебя заберут к дознавателям, я ничем не смогу помочь.
Он видел, как вздрогнули стражники при упоминании дознавателей, и как напряглись их плечи. Они вывели Роу, легко держа за скованные руки.
«Поддерживают» — со злостью подумал Риз, а через несколько минут ещё посетила ещё одна идея.
Выбрав из стопки несколько листов, Соломон взял их и спустился вниз, в темницы. Там он увидел столпившихся стражников, которые бурно что-то обсуждали. При виде вошедшего следователя они шарахнулись в стороны, будто стая испуганных птиц.
— Господа, — он подошел к столу и положил бумаги — Это ваши показания. Вам нужно будет расписаться — вот тут, внизу — прежде чем я отправлю их в столицу.
Стражи, обеспокоено переглянулись, кто-то побледнел, некоторые отступили ещё дальше.
— Это ещё зачем, господин следователь? — спросил один из них.
— Потому что дело против Роу приняло серьёзный оборот. Она выгораживает барона, и теперь к её допросу приступят дознаватели.
Ужас и смятение отразились на лицах стражей.
— Не волнуйтесь, — продолжил Риз — Вы — всего лишь свидетели, и ваши слова это подтверждают. Так что если Роу не захочет кого-то из вас оговорить, то вам ничего не грозит. Может, наоборот, получите благодарность за помощь.
— В Бездну такую помощь, — прошептал кто-то из стражей.
— Как бы то ни было, найдите листы со своим именем, прочтите и поставьте внизу роспись.
Стражи с опаской, не торопясь, потянулись к столу. Беря лист, они тщательно вглядывались в написанное на нём имя, и, либо откладывали в сторону и тянулись за новым, либо брались за перо и расписывались. Тем временем Риз смотрел в сторону темниц, желая узнать, какое впечатление произвел на Роу. Но тут его внимание привлёк громила в клетке напротив. Вцепившись в решетку, он с улыбкой произносил угрозы, глядя на камеру Роу. Прислушиваясь к ним, Соломон осторожно подошёл ближе. Заключенный умолк, с неприятной усмешкой глядя на следователя.
— Не боишься? — обратился к нему Риз.
— А? Чего? — переспросил здоровяк.
— Ты сказал, что хотел бы с ней в одной камере остаться. А не боишься с такой — и один на один?
— Да это ж девчонка! — со смехом воскликнул заключенный — Её ж сюда без оружия закинут, так? Уж я бы с ней сладил. Только вот стражи — тут же добавил он — Они так просто стоять и смотреть не станут. Вон, уже уши навострили.
Риз обернулся — несколько стражников действительно стояли и пристально следили за действиями следователя.
— Конечно — кивнул Соломон — Но ведь всякое бывает, верно? По глупости, или недосмотру.
Здоровяк, прищурившись, смотрел на следователя.
— Но это я так, придумываю — добавил с усмешкой тот — В любом случае, от тебя тут ничего не зависит.
— Конечно, — отвечал заключённый — Но если вдруг — я уж над ней постараюсь. Клянусь, господин следователь, она меня нескоро забудет.
Не отвечая, Риз вернулся к стражам. Не обращая внимания на мрачные взгляды, собрал листки и отправился в кабинет. А затем — к себе в номер.
«Это уж слишком — думал следователь, выходя из здания — Это на крайний случай».
Прежде чем пройти в комнату, Риз взял пару бутылок спиртного. Первым делом — выпить стакан, потом — повалиться на кровать.
«Как же ты до такого докатился, Соломон?» — думал следователь, разглядывая белый потолок. Было время, он уничтожил банду Беспалого. Семь лет они терроризировали пригород Астрейджа, два следователя бесследно пропали в тех местах, и Лекруа послал его, Риза. Месяц напряженной работы, холодная сталь от стражей, три дня в подвале, пока головорезы Беспалого и стражники искали его, королевского следователя. И сладкий вкус победы, когда тела преступников и чиновников закачались рядом на виселице. А что сейчас? Схватка с девочкой?
Схватив перо, Риз один за другим принялся писать запросы. Теперь-то он уверен. Теперь он готов ответить за каждый из них.
«На сегодня — довольно работы, — думал Соломон, отправляя посыльного на почту — Сегодня можно и забыться».
На следующий день, взяв одного из стражей, он поехал в дом, где был убит шевалье Декруа. Несколько долгих часов Риз внимательно обследовал и сам дом, и поляну вокруг него. Никаких следов магии. Ничего, что указало бы на Черного Стража.
«Хорошо поработал» — думал Риз на обратном пути, чувствуя, как внутри его начинают грызть сомнения. А сможет ли он доказать? Сможет убедить? А вдруг и вправду всё ему померещилось?
Вернувшись в Дом Стражи, Риз первым делом спустился в темницы. А там — словно желая убедиться, что жертва никуда не делась — поспешил к Роу.
Сегодня она выглядела куда хуже, чем вчера. Лихорадочный блеск в глазах. Тревога. Ярость. Одежда была смята, волосы — в беспорядке. Девушка явно провела тяжёлую ночь.
— А может, перед тем, как забрать, её хоть на пару часов мне отдадут? — послышался за спиной знакомый грубый голос — А, господин следователь?
— Всякое может быть, — бросил в ответ Риз, наблюдая за Роу.
«Смышленый малый, сразу понял, что от него требуется». Следователь повернулся к половине стражи. Оттуда на него смотрели тяжёлые, угрюмые взгляды.
«Ерунда!» — подбодрил себя Риз и зашагал им навстречу.
— О чём это вы с ним разговаривали, господин следователь? — спросил стражник с самым неприятным взглядом, и Риз почувствовал холод в груди.
— Не твоё дело страж, — ответил он, огибая его и направляясь к выходу.
— Как знать, как знать, — тихо прозвучало за его спиной.
И вдруг громкий возглас нарушил тишину подвала.
— Я не сдамся.
— Что? — обернулся следователь и сделал несколько шагов. Обернулись и стражи, глядя на темницу с Роу.
Айрин поднялась с холодного пола и шагнула к решётке.
— Я не сдамся! — её голос разнёсся по темнице — Слышишь? Я пережила Лес и стрыгу! Я сражалась в подземельях и в королевских садах! Я всё пережила, я всех победила! И я клянусь, Светом и Изнанкой, что выйду отсюда. Я не виновна в смерти проклятого шевалье! Слышишь? Невиновна! Но раз тебе так хочется меня обвинить, раз так хочется пытать и мучить — то и я отплачу той же монетой! Клянусь Бездной, какой бы смертью ты не умер — это будет моих рук дело! Слышишь, следователь? Совсем скоро твоё тело будет гнить в земле! Потому что я убью тебя!
Обхватит решётку, Айрин с ненавистью смотрел на следователя, и Риз попятился, охваченный страхом перед этой яростью. Стражи ошеломленно молчали, и даже заключенные притихли, вслушиваясь в слова. А девушка, выкрикнув их, повернулась и отошла вглубь камеры, села на корточки и спрятала лицо.
Понемногу приходя в себя, присутствующие расходились по своим местам, отползали в углы или тихо стояли вдоль стен. Риз, охваченный необъяснимым ужасом, едва ли не бежал из подвала. Торопливо поднявшись по лестнице, он выскочил на улицу и зашагал к себе, мрачно размышлял о своём положении.
Внешность обманчива, верно? Барон Фурье до последнего не верил в виновность своей падчерицы. Он потерял отца, жену, ребёнка, он своими глазами видел склянки с ядом, которыми их отравили. Но всё равно, стоило одиннадцатилетней отравительнице расплакаться и взмолиться о невиновности, как барон встал на её сторону.
— Тут какая-то ошибка, — лепетал он, глядя, как стражи усаживают девочку в повозку — Вы ещё не разобрались.
Как жалобно, как трогательно смотрела она на отчима, и как запросто выкладывала все подробности, стоило пообещать ей заключение вместо смерти.
«Так и эта Роу, — думал Риз — Смотрит на тебя своими синими глазами, и ты веришь ей, веришь — пока она не перережет тебе глотку».
Дома он первым делом принялся за новый запрос.
«В связи с положением, занимаемым обвиняемой… считаю, что местная стража ненадежна и… прошу прислать дополнительные силы…»
Закончив, Риз тут же отправился на почту. Затем немного побродил по городку, приводя мысли в порядок.
«Чего я так испугался? Роу? Она в камере. Стражников? Да нет, они ещё не сошли с ума, так рисковать из-за девчонки. Проклятий? Ненависти? Да, Риз, стареешь. Ещё не хватало пойти в Церковь и там попросить защиты».
Успокаивая себя подобными мыслями и вечерней тишиной улочек Плесиля, Соломон вернулся к себе.
Странная картина ждала его внутри — к деревянному подоконнику кинжалом была приколота записка. Следователь осторожно подошёл к окну и, не дотрагиваясь до кинжала, попытался прочесть записку. Он наклонился и не заметил, как из тени за спиной появилась человек. Стремительно приблизившись к Соломону, неизвестный левой рукой обхватил его за плечи, а правую прижал к лицу следователя. Риз дернулся, когда влажная ткань заглушила его вскрик, и потерял сознание.
Первое, что увидел Соломон, придя в себя — лоскуты звёздного неба. Затем он сообразил, что над ним — старая крыша, в прорехах которой виднеются звёзды. Риз окончательно очнулся и огляделся. В слабом свете звёзд увидеть удалось немногое. Он был в каком-то полуразрушенном здании, причём, судя по верхушкам деревьев, мелькавших в разбитых окнах — довольно высоко. Крыша местами обвалилась, деревянный пол зиял провалами, а кирпичные стены были порыты угрожающих размеров чёрными трещинами. Подобных строений Соломон в Плесиле не помнил.
«Меня вывезли? Но куда?»
Напротив него сидел человек. Лицо под капюшоном было закрыто маской. Похититель ничем не выделялся — простая одежда, ни одного украшения, даже оружия на виду он не держал. Рядом лежал ворох какого-то тряпья. Риз попробовал осторожно пошевелить рукой — и понял, что не чувствует конечностей. Во всём была виновата до боли неудобная поза — скрещенные ноги и засунутые под них руки. Ни рук, ни ног следователь уже не чувствовал.
— Ловко ты меня, — проговорил он, глядя на тёмную фигуру перед собой. — Чем это?
Похититель продолжал молчать, глядя на Соломона.
— Слушай, не знаю, сколько тебе пообещали, но всё золото не спасет тебя, если со мной что-то случится! — воскликнул следователь — Я служащий короны, и Лекруа лично перевернет небо и землю, лишь бы достать тебя. И твоих нанимателей.
— Значит, в наших общих интересах, чтобы с тобой ничего не случилось — наконец заговорил похититель — Ответишь на вопросы, без угроз и побоев — и пойдёшь дальше себе служить королю и Лекруа. Я знаю, Роу ты схватил не по свое воле. Так что твой правдивый рассказ обеспечит и мою защиту. Вряд ли ты захочешь, чтобы твой начальник узнал, почему ты роешь под девочку. Скажешь, кто приказал — и мы оба будем в безопасности. Но ты прав — если я тебя хоть пальцем трону, то обратного пути не будет. Понимаешь? Как только я применю силу, то пойду до конца — похититель нагнулся к Ризу — Я выпотрошу тебя, выпытаю всё, что ты знаешь, а затем отвезу в Лес и брошу на съеденье куоргам. Если мне повезёт — тебя больше никогда не найдут. Не повезёт — похититель пожал плечами — Всё равно я получу время и шанс. Так что подумай, следователь — либо правдивые и добровольные ответы, либо долгая мучительная смерть. Другого нам не дано. На вот, хлебни для храбрости.
Тряпьё рядом с ним оказалось мешком, из которого похититель достал бутыль. Понимая, что другого выхода нет, Соломон сделал глоток из поднесенной ко рту бутыли.
— Ох, и дрянь ты подсунул — закашлялся Риз — Не мог в приличную лавку зайти? А то и с собой бы привезти.
— Ничего, тебе и такой хватит. Глотни ещё.
Риз выложил всё. Рассказал про свою беспутную жизнь. Про страсть к игре. Долги. Сияющего Джима. Немного поколебавшись, назвал Сильдре. Про своё задание, про ложное обвинение, и про собственные сомнения. Всё выложил Соломон Риз — кроме собственного озарения. Он не произнёс ни слова про убийство Декруа, новые улики, признание девочки.
— Зря ты меня поймал-то, — смеясь пьяным смехом, закончил следователь — Я бы девчонку и так отпустил. Нет на неё ничего особенного, понимаешь? Посидела бы ещё пару дней в камере, да пошла по своим делам. Я бы рапорт написал, что ошибка вышла, получил бы замечание, и всё. Так что не волнуйся, ещё пара дней, и пойдет твоя Кармин до дома.
— Айрин — поправил его похититель.
— Ага, и она тоже — рассмеялся следователь.
— Получается, дни в темнице она просто так провела?
— Ну как это — просто так? — следователь усмехнулся — Заказ-то я отработал, долг погасил.
— И самому не мерзко? Вам же дали власть над всеми, даже благородными — а ты её так дешёво продал.
— Я всё правильно сделал! — выкрикнул Соломон.
— Вот как?
Следователь прикусил себе язык. «Осторожно, Риз, осторожно — говорил он себя, глядя на темноту в глазах железной маски — Этот может быть опасным».
— Раз кто-то прислал тебя, значит, у неё и вправду совесть нечиста. Но знаешь, что? — следователь качнулся вперёд — Я и впрямь готов забыть про наше недоразумение. Немного золота, — и мы разойдёмся и никогда не встретимся.
— Нет — после небольшого раздумья похититель покачал головой — Ничего ты от меня не получишь.
Облегчение захлестнуло следователя, но он не подал виду.
— И что же ты, просто уйдешь? Даже не подкинешь меня до города?
— Тут недалеко, — усмехнулся похититель и одним движением встал на ноги — Но если уж ты просишь тебя подкинуть…
Соломон попытался подняться и, вскрикнув, упал обратно на пол. Ноги совершенно не чувствовались.
— Давай помогу — приглушенно произнёс похититель, а в следующий миг его рука вцепилась в воротник. Риз почувствовал, как его, приподняв, куда-то волокут. Соломон попытался отбиваться, сопротивляться, но ни ноги, ни руки его не слушались. По мышцам разливалась боль, нельзя было пошевелить ни пальцем, и всё, что мог Риз — заорать во всю мочь.
А затем похититель швырнул его в стену. Лишь на миг Соломон почувствовал опору за спиной — старая кладка треснула, разлетелась от удара, и Риз полетел в пустоту. Он ещё успел проклясть похитителя, прежде чем раздался хруст его собственных костей, и невыносимая боль растеклась по телу.