— Когда Разум вернулся ко мне, я поняла, что все вокруг считают меня проклятой.
Элирия делилась своими историями, рассказывая обо всём. Как люди в страхе бежали от неё. Как уволились служанки, не желая ей прислуживать. Как лекари отказывались осматривать её.
— Сестра лично срезала мне волосы — ничего другого с ними сделать было нельзя.
Говорила о врачах, что отец приводил к ней. Никто так и не понял, как лечить миледи.
— Когда ты вошла, я подумала — ещё одна целительница. А знаешь, ведь так и оказалось!
Поведала, как подслушала ссору отца со служителями Церкви Света и Духа.
— Объявили, что я — отродье Изнанки, и меня необходимо забрать. Шум стоял такой, что я подумала, отец их убьёт.
И, конечно же, рассказывала о самом страшном, что с ней произошло — о днях у Людоеда.
А Айрин, слушая её, боролась с собственными страхами. Да, у неё получалось лучше прочих, да к тому же она своими глазами видела, что их вызывает. И всё равно бывали минуты, когда сквозь отчаяние пробивалось безумие, и тогда Аури выходила прочь, чтобы привести свои мысли в порядок.
— Элирия, — говорила она миледи — От вас исходит тьма, и ничего с этим поделать нельзя. Но можете ли вы управлять ею? Усиливать? Убирать?
— Никогда о таком не думала.
— Значит, сейчас — самое время.
И начались самые необычные занятия — занятия с Тьмой.
Через шесть дней барон вызвал Аури к себе и протянул ей письмо.
— От барона Велингвара.
Несмотря на то, что письмо было адресовано Аури, Холдгрейв вскрыл и прочёл его. В письме барон спрашивал, когда Айрин вновь посетит его дом. «Твоя подруга, после того, как её не пустили к тебе, рвёт и мечет. Я не удивлюсь, если она явится с королевскими гвардейцами штурмовать дом Холдгрейва.»
— Ко мне приходили?! И вы мне не сказали?
На это барон Холдгрейв лишь пожал плечами.
— Я собирался.
— Знаете, ваша светлость, вы ведёте себя на удивление безответственно.
— Что? — изумился барон.
— Я нужна вам, просто необходима, и при этом вы умудряетесь вечно вызывать моё недовольство. Нам надо с этим разобраться.
— Знаешь что, Роу! — воскликнул барон, не привыкший к подобным разговорам — Прежде нам следует разобраться с твоими манерами!
Барон уже получил сведения об Айрин — и они оказались хуже некуда. Велингвар был единственным, кто отозвался о девушке положительно. Лекруа выдал длинный список убийств и преступлений, в которых участвовала Роу, и настоятельно посоветовал не иметь с ней дел. Уоренгейт разозлился, узнав, что в доме его друга поселилась протеже Велингвара. Один из советников, барон Шатри, отозвался о Роу, как о своевольной и избалованной выскочке, неспособной держать слово. Епископ Хаш лично явился к барону, чтобы отговорить его от новой слуги.
— Я видел её пару раз, и мне хватило, — говорил Хаш, осуждающе качая головой — Это настоящее исчадие Изнанки. Говорю вам, барон, связаться с нею — безумие.
Барон всех их выслушал — и никого не послушал. Ради дочери он готов был рискнуть. И терпеть дерзость от простолюдинов.
— Если тебе необходимо с кем-то повидаться, — ответил он Аури, взяв себя в руки — То езжай. Силой тебя тут никто не держит.
Но Элирия пришла в ужас. Потребовались долгие уговоры, прежде чем миледи неохотно уступила, но к тому времени сама Айрин придумала другой план.
— Мы пригласим их сюда! — решительно заявила она.
— Кого? — с испугом спросила Элирия.
— Моих друзей. О, не волнуйтесь, миледи, — поспешила добавить Аури, заметив смятение в глазах Леи — Они чудесные люди, и не причинят вам зла.
— Отец не разрешит, — попыталась спрятаться миледи, но Айрин была непреклонна.
— Посмотрим. Если вы согласитесь, я его уговорю. Вам ведь нужно общаться с людьми. Привыкнуть к обществу. Жить как все. И ваш отец это знает.
В конце концов Элирия неохотно уступила. И Аури отправилась к барону.
Поначалу тот отказался даже слушать. Час уговоров и рассуждений — и Холдгрейв снизошёл до вопроса.
— Кого же ты хочешь сюда приглашать?
— Своих друзей — в десятый раз повторила Айрин — Во-первых, мою школьную подругу, Валери.
— Школьную подругу? Она что, будет приезжать сюда из… из твоего городка?
— Нет, нет — отрицательно замотала головой Айрин — Она живёт тут, в столице.
— Твоя школьная подруга — в столице? — удивился барон
— Да, в особняке барона Велингвара.
— Погоди, погоди — воскликнул Холдгрейв — Это что, та самая Валери? Что дружит с принцем Раулем?
— Да — кивнула девочка — За Рауля я тоже хотела попросить — чтобы он мог приходить.
— Принц — твой друг?
— Друг- кивнула Айрин.
Барон в изумлении откинулся в кресле.
— Хорошо. Продолжай.
— Ещё Рейдел Кейсар. Он служит в гвардии короля.
— Ну конечно, Герой Митендории. Как же иначе! — воскликнул барон — Это всё?
— Всё. Ах, нет, не всё — ещё Ройс.
— Что за Ройс?
— Это тоже мой школьный друг.
— И чем же он знаменит?
— Ничем — Аури удивил вопрос — По крайне мере, я ничего такого за ним не знаю. Он просто мой друг.
Откинувшись в кресле, Холдгрейв пристально разглядывал сидящую напротив девушку, словно увидел её впервые.
— А ведь ты мне не врёшь — наконец произнёс он — Ладно, мы попробуем, но вот при каких условиях…
В условиях не было ничего невыполнимого — постоянный надзор, никакого оружия, согласие Элирии, и тому подобные ограничения — и Айрин наконец отправилась к Велингвару.
Поражение барона не принизило роль Валери. Наоборот, теперь, будто бы их разрыв стал неминуем, молодые люди слали ещё больше писем и приглашений.
— Кажется, своим золотом ты распорядилась куда лучше, чем я, — заметил барон, глядя на ежедневные записки, попадающие в его дом.
Аури повезло — она застала подругу дома. Без долгих предисловий Айрин рассказала про всё — про посещение Русалки и её обещание, про плен у Людоеда, про пытки, освобождение и убийство. И про странное переплетение судеб — её и дочери барона Холдгрейва.
— Надо же, — прошептала Валери — Опять всё решила старая добрая сталь. Как, говоришь, звали того бандита?
— Людоед.
— Это тот самый, что напал на тебя и отца в таверне?
— Да.
— А как выглядела Русалка?
— Нууу, — растерялась Айрин — Девочка, лет двенадцати.
— А волосы — как у меня?
— Пожалуй, — всё ещё не понимала Айрин — Оттенок другой, и длинной — до земли… а почему ты спрашиваешь?
— Потому что получается, что Русалка — это девочка с волосами, как у меня и с игрушкой, которая ела людей.
— Что… погоди! Ты что же, про свой сон? Но ведь… там не было клеток, и всех тех людей….
— Сны — это не отчеты, — возразила Валери — События из них в жизни могут выглядеть по другому. Главное, суть-то совпадает.
— Дела, — протянула Аури и задумалась. Валери тоже молчала, размышляя о своём.
— Возможно, — наконец признала Айрин — Но тогда… тогда и твой сон про нас может оказаться правдой? Слушай, а сколько… сколько нам было там лет?
— Уже не помню, — пожала плечами Валери — Это когда было. Да это сейчас и неважно. Я правильно поняла — ты хочешь познакомить меня с этой девочкой?
— Всех вас. Тебя, Рауля, Рейдела и Ройса.
— Я слышала о ней, — продолжила Валери — Множество слухов, один другого хуже. Говорят, она сама проклята — и насылает проклятья на людей. Говорят, что в неё вселилась Изнанка. Говорят, она единственная в королевстве, кто овладел тёмной магией. Вот здорово, правда?! Когда бы мне ещё выпал шанс самой всё проверить!
Глядя на радостное лицо подруги, Аури перевела дух. На Валентину у неё были большие надежды — потому что если кто и мог помочь Элирии овладеть своим проклятьем, то это Валери. Но нужно было закончить ещё одно дело.
— Тебе не интересно, почему мы не поладили с миледи Сильдре?
Замолчав, Валентина внимательно посмотрела на подругу.
— И почему же?
— Мы невзлюбили друг друга, и сразу решили, что не сможем вместе работать. А ещё она мне рассказал, почему «крупно нам задолжала».
— Вот ведь…! — Валери вскочила на ноги — Забери её Бездна! Её и её проклятый характер!
— Послушай, Валери, я не сержусь… — начала было Аури, но Валентина подскочила к ней и ладонью накрыла рот, заставляя умолкнуть.
— И очень зря, что не сердишься. Я сама на себя очень злюсь. Клянусь тебе, я проклинала себя за эту дружбу — но ничего не могла поделать. Понимаешь… я впервые после встречи с тобой встретила ту, в ком горит огонь. Ту, кто может разделить мои мечты. Я… я понимаю, что поступила плохо. Она пришла ко мне и извинилась, клялась, что они хотели лишь припугнуть, признала свою вину, пообещала отплатить. Ты ведь… тебя…
Айрин смотрела на Валери и твёрдо знала, что достаточно ей произнести слово — и сегодня же Валентина оборвёт всякие отношения с миледи.
— Всё у меня там было в порядке — уверенно солгала она — Да и что бы мне сделалось в моей же тюрьме? Все ведь знали, что обвинения — дутые.
— Вот и я так подумала, — с облегчением воскликнула Валери — А знаешь… она ведь совсем не злая. Просто слишком уж чувствительная. А ещё…
— Она тебя любит — закончила Аури — И ревнует.
— Пожалуй, — согласилась Валери и опустила взгляд.
— В общем, — Аури положила руки на плечи подруги — Я хотела, чтобы ты знала, что я — знаю, и не сержусь. А ещё — что жду тебя в гости.
— Я тебя не подведу, — с сияющими глазами пообещала Валентина.
Следующим, кого Айрин пригласила, был Ройс. И он отказался наотрез.
— К барону Холдгрейву? В гости? Да ты что, Айрин? Ты представляешь себе, кто это? Да я слова не скажу в его присутствии.
Аури признала, что Ройс прав. Даже ей порой бывало не по себе под пристальным взглядом барона.
— Как-нибудь в другой раз, хорошо? — извинился Ройзен — Я тут малость пообвыкну, расшевелюсь, заведу знакомства — тогда и посмотрим.
Вздохнув, Аури согласилась. На прощание, уже шагая к воротам, она повернулась и погрозила пальцем своему другу.
— Я ещё вернусь за тобой, — пообещала девушка.
Король отбыл в Ортенфлоу, и потому приглашение принцу и шевалье Кейсару пришлось передать запиской, через Валери. Она же стала первой, кто посетил особняк барона. И ни на йоту не обманула ожиданий Аури. Валентину не смутили ни солдаты на входе, ни мрачный дом, ни обыск, ни присутствие солдат и самого барона на встрече. Увидев миледи Холдгрейв, Валери с улыбкой шагнула ей навстречу и протянула руку.
— Валентина-Мари Мишон.
— Она знает, — кивнула Аури, видя, как колеблется Лея.
— Элирия Холдгрейв, — ответила миледи и пожала протянутую руку.
Айри видела, как темные полосы тут же перекинулись на Валери. Рука её напряглась, а сама девочка побледнела. Капли пота выступили у неё на лбу, тело начало дрожать, всё сильнее и сильнее. Наконец, не выдержав, Валери шагнула назад. Айрин и Элирия с тревогой смотрели на девочку.
— Потрясающе, — выдохнула Валери. Лея недоуменно оглянулась на Аури, а та тихо рассмеялась.
— Вот такая она и есть, ваше сиятельство.
Барон, наблюдавший за встречей из кресла в углу комнаты, не проронил ни слова.
За вечер Валери ещё трижды повторила прикосновение. А уже в следующий свой визит она принесла небольшое изящное ружьё.
— Да поймите вы! — разорялась она на солдат, не пускавших её в дом — Это для вашей хозяйки.
Потребовался личный разговор с бароном, прежде чем ружьё добралось до Элирии. Никаких пуль, никаких взрывников — всё, что могла Валери, это лишь рассказывать, как пользоваться ружьём. Но Айрин знала, что это начало, и дело кончится стрельбой.
Вторым гостем оказался принц. На глазах изумленного барона и солдат он крепко обнял Аури, которая ответила ему тем же.
— С возвращением, — прошептал ей принц на ухо.
— Прошу прощения за эту вольность, господин барон, — обратился Рауль к Холдгрейву — Но уж очень я соскучился.
Принц вежливо поприветствовал миледи, та в ответ поклонилась ему, и всё время, что он беседовал с Айрин, Элирия просидела рядом, прислушиваясь к разговору.
— Так вот он какой, юный принц, — прошептала она, когда Рауль удалился — Повезло же тебе иметь такого друга.
— Думаю, он станет и вашим другом, миледи, — уверила Аури Элирию.
С Рейделом всё вышло и лучше, и хуже, чем ожидала Айрин.
— Так-так-так, — протянула она, когда они с Элирией вышли встречать шевалье, ожидающего их в гостиной — Смотрите-ка, кто пожаловал. Миледи, познакомьтесь. Это шевалье Рейдел Кейсар!
Роу начала спускаться по лестнице.
— Герой Митендории!
— А это Айрин Роу, Первый Страж! — не остался в долгу шевалье.
— Королевский гвардеец!
— Девочка из Бездны!
— Потомок Императора!
— Капитан Стражи!
Одновременно с потоком эпитетов закончилась и лестница.
— Я больше не капитан, — призналась Айрин, ступая на пол.
— Какая жалость. А вот я сохранил все свои достоинства. Но… к чему это?
— Репетирую торжественный выход, — пояснила она на недоуменный взгляд Кейсар — Как вам, шевалье?
Рейдел шагнул навстречу Айрин и, вскинув руку, легко провел пальцем по переносице.
— Мне кажется, отличная работа, — с улыбкой ответил он.
Аури машинально поднесла пальцы к переносице и повторила движение Кейсара. Несколько мгновений она удивленно осмотрела на Рейдела, прежде чем они оба радостно рассмеялись. Тут в комнату вошёл барон, приветствуя шевалье, и Аури отступила. После знакомства Кейсара и Элирии между бароном и шевалье завязалась оживленная беседа. Речь шла о войнах, о политике, о Церкви, ереси и управлении — в общем, о всём том, что не интересовало ни Аури, ни Элирию. Когда Айрин заметила, как сгустки тьмы начинают расползаться по комнате, она попрощалась и увела миледи, оставив собеседников и их бессмысленные разговоры.
А между тем, хотя Аури и не интересовалась политикой, та уже тянула к ней свои руки. Недалек был тот день, когда фигура, облаченная в «кровавый» доспех, явится к Роу и потребует её жизнь. И одним из тех, кто приближал этот день, был барон Сильдре.
Мириам, прогнав Аури, с тревогой ожидала встречи с Валентиной. Миледи нервничала, предчувствуя нелегкий разговор — навроде того, что произошёл у них месяц назад.
После «испытания» Мириам два дня собирала своё мужество, прежде чем снова встретилась с Валери. Теперь миледи смотрела на неё по-другому, хотя поведение Валентины не изменилось. Оставшись с ней наедине, Мириам же приступила к расспросам.
— Признай, — настаивала она, сидя рядом с Валери — Это же была магия?
— Что вы считаете магией, миледи? Что я уговорила человека поступить себе во благо?
— Ты заставила его убивать друзей! И остальных ты заставляешь себя слушаться. Я раньше не замечала — а теперь ясно это вижу.
— Послушайте, миледи — вздохнула Валери — Вы же дружите со мной?
— И что?
— Это какая-то магия? Считаете, я вас околдовала?
— Ну, в каком-то смысле… Но я не делаю ничего противоречивого.
— Кроме дружбы с простолюдинкой. И на это у вас есть разумные причины. Как и у того человека. Как и у остальных. Или, думаете, я могу говорить чушь, и люди послушаются?
— Почему сразу чушь? Но ты не будешь спорить, что твои доводы на людей действуют сильнее, чем у других?
— О, значит, мне нужно привести логичные доводы, чтобы меня послушали? Вот это действительно могучая магия! — насмешливо воскликнула Валери.
— Я скажу те же слова — и никому до них дела не будет!
— Конечно! Потому что как вы их говорите? Каким тоном? С каким видом? Что вы при этом чувствуете? Вам же всегда нужно победить, навязать свою волю, почувствовать свое превосходство. А надо — по-другому, — Валери протянула ладонь миледи, будто бы показывая что-то — Ведь каждый человек — он человек. У него внутри — Свет. Мысли. Чувства. Конечно, есть и те, кто насквозь пропитан Тьмой, но мы-то не с ними разговариваем.
Валентина вскочила с кушетки, на которой они сидели, и взволнованно заходила по комнате.
— Подумать только, разгадка, банальная разгадка лежит перед вами — а вы ищите магию и колдовство. Человечность? Искренность? Радушие? Неееет, тёмная магия! Неизведанное волшебство! Не иначе, как сама Изнанка!
— Тебя так задели мои слова?
— Я терпеть не могу, когда близкие мне люди не ценят моих усилий. Я не претендую на вечный успех, или абсолютную правоту, но уж что моё — то моё! У вас были власть и деньги, у вас у всех это было — но никто не устраивал представлений, подобных моему. Вы все могли в любое время встречаться с принцем — но никто так и не подружился с ним. Всё! — вскинула Валери руки — Я ни слова не скажу про ваши возможности. Но вы всё предписываете магии — потому что не пользуетесь своими возможностями. Толком их не знаете. А я — своё — знаю! И пользуюсь!
— И зачем же ты это делаешь?
— Потому я что я умею мечтать. И люблю жизнь.
— Мы все любим жизнь.
— Не свою. Вообще — жизнь! — возразила девочка — Во всем её разнообразии и великолепии. Во всей ей красоте. Я сделаю всё, чтобы она процветала — и мне ненавистна сама мысль остановить её течение.
Миледи с восхищением покачала головой.
— Как ты можешь думать об этом? О мечтах — после того, что произошло? А может, ничего и не было? Может, я всё придумала?
— Считайте как угодно, если вам так легче — пожала плечами Валери.
— Но как ты можешь быть так спокойна? Весела? Беззаботна? — не выдержала миледи — Почему тебя саму не беспокоит твоя власть? И твоя красота?
— Вас не беспокоит, что вы в любой момент можете пойти и взять сотню золотых? — не выдержала Валери.
— При чём тут деньги?
— При том, что многие столько никогда не увидят! И они бы в жизни не поверили, что можно иметь гору золота — и спокойно жить. Люди думают: «О, будь у меня сотня золотых, я бы всё спланировал. Я бы только и решал, куда её потратить. Я бы глаз с неё не спускал». И глядя на вас, миледи, они думают: «Как она, имея столько золота, не трясётся над ним?» Зачем, скажут они, ей её химия, её опыты и исследования? Наверняка она лишь притворяется, ведь я бы, имея её богатства, уж точно бы себя так не вёл. Зачем иметь увлечения и интересы, когда можно бесконечно развлекаться? Как вам такой вариант — вместо лаборатории ходить лишь к Сияющему Джиму?
— Не подходит.
— Тогда почему я должна так делать? Целыми днями сидеть у зеркала, рассматривать своё отражение и трогать лицо? «О, как же я красива! Какие правильные и плавные линии. Как нежна моя кожа. Как изящны мои идеальные губы! Какие чудесные у меня глаза. А эти шелковистые белоснежные волосы! И как красиво звучит мой голос — люди так охотно меня слушают». Нет, я — это я, вы — это вы, и глупо этому удивляться.
Так говорила Валери — и такие разговоры будоражили Мириам. Открывали в ней что-то новое. И сейчас Мириам страшилась, что всё может кончиться — и это после Эйгона!
«Надо было затаиться. Дать девчонке настоящую работу и услать отсюда подальше» — корила себе миледи.
Но Валери не торопилась с визитом. Зато его нанёс дядя Мириам.
В эти осенние дни многие богатые и знатные жители делали разумный выбор и меняли сторону. Так же поступили барон Сильдре, учёный и дворянин. Правда, в отличии от остальных, барон рассчитывал не просто сохранить, но и преумножить своё влияние. И первым шагом к этому был разговор с племянницей.
Миледи Сильдре работала в лаборатории, когда барон пришёл к ней. Остановившись у порога, барон залюбовался своей племянницей. Он и сам любил работать, но возраст, здоровье и лишний вес накладывали ограничения. А работа Мириам была искусством. В грубой защитной одежде, с тяжелым передником из металлических нитей, в маске из стекла, изготовленного в Свободных Землях, и волосами, убранными под шапочку, она умудрялась выглядеть легко и изящно. Вид портили лишь закатанные рукава и обнаженные руки, за что барон всегда нещадно гонял свою племянницу.
Сейчас девушка следила за температурой выводимого концентрата и одновременно разводила смесь в металлических формах. Барону узнавал эти действия — получение взрывного геля, способного сохранять свою структуру.
Собрав концентрат, Мириам разлила его по формам и, подхватывая каждую небольшими щипцами, поставила их в «ледник». После чего захлопнула крышку, сняла маску и вдохнула полной грудью. Тут же схватила перо и записала время. И лишь тогда заметила барона у входа.
— Доброе утро, дядя, — улыбнулась она и быстро спустила рукава — Давно вы тут?
— Достаточно, чтобы оценить твоё мастерство. Пробуешь что-то новое?
— Да. Загустители.
— Понимаю, — барон шагнул вперед и ещё раз окинул взглядом комнату — Серьёзное дело. Почему бы тебе не вернуться в лаборатории в шахтах?
— Пока мне достаточно и этой.
— К тому же там не будет твоей новой подруги, верно?
Барон заметил, как подобралась его племянница, и поспешил сменить тон.
— Не подумай, я не осуждаю вашу дружбу. Просто хочу поговорить о ней.
— О Валери?
— О Валери. Она умна?
— Да, — настороженно отвечала Мириам.
— Честолюбива?
— Необычайно!
— Любит золото?
— Меньше, чем другие — покачала головой Миледи — Порой своей бескорыстностью она ставит меня в тупик.
— Что ж, довольно и её честолюбия — отозвался барон.
— Довольно для чего?
— Видишь ли, Мириам — барон начал издалека — Тебе известно, что одно время я сотрудничал с Церковью Света и Духа?
— Одно время? Дядя, вы годами работали с ними. Конечно же, мне это известно.
— Хорошо. Так вот, когда появился барон Велингвар и начал строить мост между королевством и Свободными Землями, я занял его сторону. Порвал все связи с Церковью. Мне это далось непросто, но, думал я, мне всегда позволят вернуться обратно.
Миледи пожала плечами — её эти дела не касались.
— Как ты знаешь, барон потерпел поражение. Церковь сумела собрать небывалый союз и убедила короля дать барону отставку. А раз он остался не у дел — то и я могу последовать за ним. И пришла пора возвращаться.
Словно бы опасаясь, что их могут подслушать, барон подошёл к племяннице вплотную.
— Мне предложили полную свободу в отношениях со Свободными Землями. Мне предложили снова сотрудничать с Церковью. И у меня будет первая очередь во всех закупках и перевозках.
— А что взамен?
— Им нужна смерть барона.
— А мы-то тут при чём? — воскликнула Мириам.
— А мы — точнее, ты — можем к нему подобраться.
Миледи отшатнулась от барона.
— Нет! — воскликнула она, качая головой — Валери я в это не впутаю!
— Погоди, ты же не знаешь, что я предлагаю, — попытался барон успокоить племянницу.
— Я знаю! — в смятении воскликнула Мириам — Ей не пережить этого покушения!
— Ты меня удивляешь — нахмурился барон — Разве это имеет значение?
— Это имеет огромное значение — отозвалась миледи — Валери не может умереть из-за такой пустяковины. Она стоит гораздо большего.
— Пустяковины? По-твоему, плата за смерть Велингвара — пустяковина?
— По сравнению с Валери — да — решительно отозвалась Мириам.
Несколько мгновений барон пристально смотрел на племянницу. Та твёрдо выдержала его взгляд.
— Послушай — заговорил Сильдре — Не знаю, какие отношения связывают тебя с этой девушкой, но ты явно потеряла голову. И способность трезво рассуждать! Нам предлагают стать во главе развития, быть у истоков прогресса — а ты отказываешься из-за какой-то девки?
— А я повторяю вам, дядя, Валери — не какая-нибудь девка. И она намного ценнее того, что вам предлагают. С чего вы вообще решили, что Церковь выполнит обещание? Служители всеми силами пытались остановить прогресс, заключили союз с Землям, затащили на свою сторону Йоркдейла, сокрушили Велингвара — и теперь разрешат нам двинуться вперёд? Я уверена, что они продолжат ставить палки в колеса!
— Неправда — возразил барон — Они не стремятся остановить прогресс, лишь управлять им. Они перенимают изобретения ереси, просто делают это с осторожностью!
— Разве вам не претят их запреты? Ограничения?
— Конечно, претят, — повысил голос барон — Как может человек разумный, увлечённый, выступать против развития? Но иногда приходится делать то, что требуется.
— А как же наша власть? — тихо проговорила Мириам — Она уже ничего не значит?
— Она многое значит именно потому — наставительно произнес Сильдре — Что когда требуется, мы идем на разумные компромиссы.
— Зачем тогда она вообще нужна? — так же тихо продолжила миледи — Совершать то, чего не хочешь, смирять свои порывы, прятать свою натуру, стирать мечты и желания — чтобы что? Что это за жизнь такая?
— Богатая, комфортная и роскошная — вскипел барон — Множество людей могут лишь мечтать о такой жизни.
— Какое мне дело до множества, если моя — лично моя — пройдёт впустую? И будто бы этого мало — я должна буду своим детям передать эти зароки — смиряться, приспосабливаться, подавлять! А я хочу как она — летать! Творить!
— Да что с тобой, Мириам? Очнись! Сейчас не время мечтать.
Миледи на секунду опустила взгляд, усмиряя горевший в нём огонь. А затем вновь подняла голову.
— Мне восемнадцать, ваше сиятельство — произнесла девушка — Когда же ещё мне мечтать?
Барон промолчал, и Мириам зло усмехнулась.
— Значит, никогда, так? Нет, Валери не станет никого убивать. Это моё последнее слово! — миледи скинула фартук и принялась снимать защитный костюм.
— Ей и не потребуется! Ты же даже не выслушала, чего я от неё хочу.
— Это неважно! — рывками Мириам сорвала пуговицы и отшвырнула костюм — Главное, что вы несёте Валери гибель.
Она вышла из лаборатории, а барон так и остался стоять, не в силах возразить. Да, девчонка должна была умереть — с этим не поспоришь. Вздохнув, барон отправился к себе в кабинет.
Яростный отпор его любимицы поразил Сильдре. Им и прежде случалось спорить, но всегда — о науке. Никогда — о людях. Никогда раньше Мириам ни за кого так не вступалась, и барон размышлял, есть ли тут разумные причины, или его племянница поддалась чувствам. Ведь теперь от этого зависело, сможет ли он убить Велингвара.