— Спокойнее, миледи, спокойнее.
Тьма клубилась возле сжатого кулака Элирии, окутывала его — и сохраняла форму. Девочка, медленно выдыхая, разжала ладонь, и тьма, успокаиваясь, растеклась по руке.
— Отлично, миледи, отлично! Теперь — к сердцу.
Плавным движением Элирия поднесла раскрытую ладонь к груди, прижала её — и словно впитала в себя всю тьму без остатка.
— Здорово!
Айрин рассмеялась, глядя на чистые руки Леи, и та облегченно улыбнулась ей.
— Что, правда, всё прошло?
— Да, ваше сиятельство! Ничего не чувствую!
В опытах с тьмой Айрин ссылалась на чувства — не говорить же о своём даре. Миледи, безоговорочно доверяя Аури, часами сидела, направляя свои мысли, чувства и ощущения — и понемногу учась сдерживать тьму. Иногда у неё получалось. А временами всё срывалась, и становилось тьма расползалась по дому — слуги бранились без причины, солдаты хватались за мечи, а барон погружался в отчаяние. В такие минуты соседи поплотнее задёргивали шторы, а прохожие, шагая мимо особняка, ускоряли шаг и злобно шептали «Проклятый дом!»
Валери не отставала в помощи. Она добилась разрешения «на выстрел» — и теперь при каждом визите с удовольствием палила из ружей на пару с миледи. Перерыла королевскую библиотеку — и выписала всё, что узнала о Тьме. Отбрасывая самые безумные советы — жертвоприношения, вызов духов, продажа души и отвар зелий из гниющих трупов — Элирия поочередно пробовала остальные, а Аури сообщала ей о результатах. Валери даже порывалась купить амулеты и обереги, но Айрин отговорила подругу.
— Ты и так делаешь слишком много.
Однажды Аури заметила, что нужно бы разделить плату от барона, но Валери и слушать не стала.
— Я впервые чувствую себя так хорошо! — заявила девушка — Дела, заботы, открытия — и мы даже не знаем, что получим в итоге. Будто бы делаем что-то по-настоящему важное, понимаешь? Будто бы стоим у истоков чего-то… — Валери взмахнула руками, пытаясь объяснить свои мысли — …чего-то невообразимого! Это и есть настоящая жизнь.
И Аури оставалось только порадоваться за Валентину.
Роу бы радовалась куда меньше, если бы знала о делах своей подруги немного больше. Мириам, набираясь храбрости для разговора с Валентиной, получила ещё одно приглашение от дяди. Заранее настроившись на ссору, она поразилась перемене настроения барона.
— Возможно, ты была права, — признал Сильдре — Возможно, твоя подруга и впрямь достойна жизни.
— Я рада, если это ваши искрении мысли, — недоверчиво ответила Мириам — Но почему же вы изменили мнение, дядя?
— Мои сыновья, — ответил барон — Я поговорил с ними.
— И что они вам рассказали? — с тревогой спросила Мириам.
— Неважно. Главное, что они посоветовали.
— Сохранить Валери жизнь?
— Держаться от неё подальше.
Барон понимал, кого воспитал, и когда Адам, отведя глаза, посоветовал послать Валери в Бездну, барон проникся к девушке искренним восхищением. Виктор, его храбрый, весёлый, недалёкий Виктор, дал тот же совет.
— Их слова убедили меня, что твоя подруга — стоящая девушка. Итак, если мы решим сохранить Валентине жизнь — как ты себе это представляешь?
— Мы спрячем её — обрадовано заговорила миледи — В Эйгоне, или даже в Септимии. Она проживёт там год, два, или пять. За это время она станет нашим верным союзником — я в этом ручаюсь. А смерть барона можно будет преподнести как благо для всего общества. Как благословление Света. Валери скажет, что действовала из любви к Церкви…
— Ага! Значит, ты размышляла над этим?
— Но я же права? Церковь желает смерти барона — а значит, того желает и Свет.
— И не только он, — барон вспомнил, как Уоргнгейт советовал емуприслушаться к словам Церкви — Но сумеешь ли ты её уговорить?
— Постараюсь, — смутилась Мириам — Если надо, я дам ей письменные гарантии…
— Никаких бумаг! Ты что, совсем разума лишилась?
— Никаких бумаг, — повторила миледи — Лишь словом. Это будет непросто.
— Твоя забота. Уверен, ты лучше знаешь, что предложить в награду, так что не скупись. А, кстати, — собирая сведения о Валентине, барон наткнулся на ещё одно имя — Что там с её подругой?
— С которой? — подскочила Мириам — С Роу?
— Да, так её зовут. Я слышал истории о ней. Даже в газете писали о её успехах.
— Она-то тут причём?
— Думаю, она может помочь. Или, наоборот, навредить. Это сильная девушка…
— Роу?! Да ей просто везёт! — зло воскликнула миледи и осеклась, увидев помрачневший взгляд барона.
— Извините, дядя, я…
— Видит Свет, я не отрицаю удачу — отозвался Сильдре — Но прежде чем кому-либо приписывать её, нужно быть в этом уверенным. Обесценивать достижения — значит недооценивать людей. Мириам, это очень серьезный недостаток.
— Я знаю, дядя — виновато опустила голову миледи.
— Ты уверена, что девочка обязана своим успехом исключительно удаче?
— Нет… нет. Но она меня не интересует. Да к тому же она уже неплохо устроилась.
— Думаю, вдвоём они послужат куда лучше, чем порознь. Но решать тебе. Итак, вот что нужно будет сделать Валентине…
К себе Мириам вернулась поздним вечером — обсуждение плана заняло немало времени. Миледи лежала на кровати, глядя на потолок, и размышляла. Так девушка и уснула, с мыслями о предстоящем убийстве, и сны ей снились тяжелые и чёрные. А наутро она первым делом отправила приглашение.
Валери прибыла к особняку Сильдре сразу же после обеда. Она не выглядела ни злой, ни обиженной — напротив, она одарила миледи улыбкой, едва переступила порог кабинета. Мириам обрадовало такое начало.
— Мне кажется, или ты избегаешь встречи со мной? — начала говорить миледи, но тут гостья захлопнула двери и стремительно подскочила к столу. Мириам отпрянула, готовая защищаться, но Валери, облокотившись на столешницу, перегнулась прямо к девушке, так, что их лица почти соприкасались.
— Вы что, ревнуете меня, миледи? — прошептала она.
— Что? — растерялась Мириам — И что с того? — ответила она, откидываясь на спинку кресла. Валери запрыгнула на стол, усевшись на него и откинувшись назад, посмотрела вверх.
— Замечательно, — мечтательно протянула она — А вот Аури меня так не балует.
— Далась тебя эта Аури, — в сердцах воскликнула миледи. Она встала с кресла и Валери, легко соскочив со столешницы, снова оказалась лицом к лицу с Мириам.
— Она меня любит — хоть и не так сильно, как я её, — произнесла Валери, глядя миледи в глаза — И я буду вам очень признательна, ваша светлость, если впредь вы воздержитесь от дурацких откровений!
— Что?
— Я говорю — ваше признание было лишним, — повторила Валентина — Мне пришлось говорить вещи, которые я не собиралась, чтобы смягчить Аури.
— Ты и впрямь сильно к ней привязана, — как ни сдерживалась миледи, ревность и злость сквозили в её голосе.
— Очень, — подтвердила Валери.
— Тогда зачем ты возишься со мной?
Валери шагнула к миледи и ткнула пальцем ей в грудь.
— Потому что я уверена — вот тут есть немало Света! И огня!
— Значит, ты не сердишься?
— Нет, — покачала головой Валентина и, наклонившись, прошептала — На этот раз, Мириам, я тебя прощаю.
Вздох облегчения вырвался из груди миледи. Улыбнувшись, она положила свою ладонь поверх ладони Валери.
— Вот и славно.
«Лучшего момента мне не представится»
— Послушай… — начала девушка и замерла. Нужные слова не шли в голову — а ведь дядя говорил ей, с чего следует начинать. Попросить убить своего покровителя — нелегкая тема для разговора.
— Послушай, — повторила миледи — Ты всё ещё готова платить за пожар в сердцах?
— Разумеется, — насторожилась Валери.
— А как ты относишься к барону Велингвару?
— Что ещё за вопрос?
— Вопрос как вопрос. Нравится он тебе? Любишь ли ты его? Есть ли в нём свет? Или огонь?
Валентина, отвернувшись, молча смотрела в окно. И когда миледи решила, что не дождётся ответа, тихо зазвучал голос Валери
— Я его ненавижу, — тихо произнесла она — Он принесёт нам беды и страданья.
— Что? — не поверила своим ушам миледи — Ты ненавидишь барона? Но тогда… зачем же ты…
— А что я могу сделать? — пожала плечами Валентина.
— А почему ты мне ничего не говорила?
— А что ты можешь сделать?
— Избавиться от него!
— Что? От Велингвара?
— Да! Я — помогу тебе избавиться от него, — пересохшими губами повторила Мириам.
— Нет уж, благодарю, — усмехнулась Валери — Мне хватило страха, когда умер следователь. У меня тогда неделю перед глазами виселица стояла. Ещё одна смерть — и я точно закачаюсь на верёвке.
— А что, если есть способ избавиться от барона — и не понести наказания? — Мириам схватила подругу за руку и развернула к себе — Что ты скажешь тогда?
— Что это глупые мысли. И опасные.
— Нет, Валери, клянусь тебе! Есть способ безнаказанно избавиться от Велингара. И ты можешь им воспользоваться.
— Ты что, серьёзно?
— Я же поклялась тебе!
— Если такое и впрямь возможно, — медленно проговорила Валентина, глядя в глаза миледи — То я бы согласилась.
— Согласилась, — повторила миледи, не веря своей удаче. Мириам ждала долгой беседы, уговоров, споров, она готовилась убеждать, угрожать, уступать, а оказалось всё так просто.
— Да, — повторила Валери — Я бы согласилась. Если это, конечно, не фантазии.
— Нет-нет-нет, — замотала головой миледи — Всё реально. Мы можем сделать это — и никто не узнает о тебе. Да тебе и не придётся делать ничего опасного… почти. Просто нужно будет приехать с бароном в указанное место, а там выбрать момент — и вколоть ему «вязь». И всё.
— Что вколоть?
— Смотри, — Мириам открыла ящик стола и достала странного вида колбу размером с фалангу мизинца. Колба из прозрачного стекла была наполнена мутной синей жижей. На одном конце колбы было что-то вроде поршня, на другом — тонкая игла.
— Это «вязь».
— Яд? — Валери не отрывала взгляда от колбы.
— Да, но не обычный. Он не убивает, а вызывает паралич. Два-три часа человек не может пошевелиться, даже крикнуть, или воспользоваться магией.
— Но разве он не задохнётся?
— Нет, магия ему поможет.
— Ты же сказала…
— Он не может пользоваться магией осознано, но магия и сама по себе не бездействует. Ты знаешь, почему повешенье — одна из самых страшных казней для благородных?
— Потому что ужасно выглядит?
— Потому что если в крови достаточно Света, то человек будет умирать мучительно и долго. Он будет балансировать на краю жизни. Снова и снова Свет в его крови будет лечить его, сращивать порванные ткани, гнать воздух, запускать сердце. Также будет и с обычным ядом — малую дозу Свет обезвредит, а большую — слишком заметно. Но «вязь» — дело другое. Понимаешь?
— Но как я смогу вколоть эту… «вязь»? Да ведь он сразу почувствует!
— Да. Сделать это нелегко. Но ты же Валери! Ты — то уж обязательно что-нибудь придумаешь.
— Верно, — задумчиво прошептала Валентина — А как быстро оно подействует?
— Минуту, или две.
— Две минуты, — повторила девушка. И решительно встряхнула головой — Я справлюсь.
Осторожно держа колбу в пальцах, Валери смотрела на свет сквозь неё.
— Знаешь, — задумчиво произнесла она — Мне кажется, сам Свет дарит мне этот подарок.
Барон Велингвар, не ведая уготовленной ему судьбы, в эти осенние дни с головой ушёл в дела. Грандиозное строительство, затеянное в Новом Городе, подходило к концу. Огромные окна, через которые Велингвар хотел выставить своё производство на всеобщее обозрение — будто бы товар на витрине — закрывали деревянные щиты. Но жители уже видели, как внутрь высокого кирпичного коробка заносят исполинские металлические цилиндры, бесконечные ленты труб, шестерни размером с тележное колесо и многое, многое другое. Возведенный рядом резервуар до краев наполнили водой и закрыли сверху кирпичным куполом. Барон лично наблюдал за стройкой. На осторожные вопросы, что же тут будет производиться, Велингвар отвечал одно и то же.
— Не могу сказать, но клянусь вам, всё сработает на благо Света и королевства.
Местные жители, недовольные шумом, не раз обращались к городским властям, но те ничего не делали. Была надежда на личную неприязнь мэра города к Велингвару, но и тут не вышло. Последнее время Уоренгейт часто ходил задумчивый, погруженный в собственные мысли, и отстранившись от текущих дел. Но если граф ничего не делал, то нашлись те, кто доводил дело до конца.
В один из холодных осенних дней епископ Эноби прибыл в представительство Свободных земель, чтобы в очередной раз передать условия Церкви на ввоз разрешённых товаров. Сазерленд, читая предложенный договор, хмурился всё сильнее и сильнее.
— Вам не нравятся условия, господин Сазерленд?
— Это кабала, епископ, — Лотор раздраженно бросил бумаги на стол — Летом вы обещали куда лучшие условия.
— Помнится, вы и ими были недовольны, — пожал плечами служитель.
— Потому что и те были грабительскими. Но от вас воняло страхом, вы блеяли, как овцы — и я пошёл вам навстречу! — загремел голос посланника — А сейчас смотрите-ка — сбросили Велингвара, и всё вернулось на места. Вы прям-таки сочитесь высокомерием, господин епископ! И смеете предлагать мне вот это?! Эти условия уже ни в какие ворота не лезут.
— Так может, нам и не заключать никаких соглашений? — прошептал Эноби. И продолжил, насладившись растерянностью собеседника — Я знаю, что вы не хотели этого союза. В Собрании вы яростно сопротивлялись любым отношениям между Землями и Королевствами. Мне даже довелось читать вашу вступительную речь. Очень, очень впечатляет. И вот — вы здесь.
— Так бывает, — отозвался Сазерленд — Служа своему народу, приходится жертвовать собственными интересами.
— Но не забывать о них, верно? Ведь договор, заключенный между Митендорией и Землями, не помешал бы вам — лично вам — обратиться к отребью из Черного Квартала, и послать их громить торговцев, указанных в этом самом договоре.
Лотор, побледнев, откинулся в кресле.
— Но это всё мелко. Это никуда не приведет и лишь выпустит пар — невозмутимо продолжил епископ — А вот представьте себе, что строительство Велингвара окончится неудачей. Представьте, что его производство, на виду у всех, — Эноби хлопнул в ладони — Развалиться. Да и чего иного можно ожидать от еретического механизма? Несомненно, это повлечёт за собой жертвы. Кто-то умрёт, кто-то станет калекой. Кто-то потеряет детей, а кто-то станет сиротой. И тогда разъяренный народ обратит свой гнев — на кого?
— На барона?
— Да, поначалу. Но ведь он не один занёс ересь в наше королевство, верно? Они вспомнят о вас, и явятся к вам. Разъяренная толпа ворвется через ворота, снесёт вот эту решётку, — Эноби указал на окно — И кровь потечет по камням и ступеням. Трупы ваших людей, изрезанные и поруганные, будут всюду лежать и взывать к отомщению. Но напрасно — тела их сожгут, а пепел развеют. После этого, разумеется, всякая торговля Свободных Земель с Митендорией станет невозможной.
— Зачем вы мне это говорите?
— Чтобы вы понимали — ваша борьба со Светом идёт ему на пользу. Но так уж вышло, что она же отвечает и вашим желаниям.
— Так-так-так, — начал понимать Сазерленд — Но чего конкретно вы от меня хотите? По вашим словам, у света и так всё идёт отлично.
— Всё пойдёт куда лучше, если недовольные будут потрясать вашим оружием. Пусть его будет немного, но достаточно, чтобы выглядеть серьёзной угрозой.
— Вы хотите, чтобы я на своих кораблях привёз бунтовщикам оружие?
— Нет, не вы. Помните, король оставил Велингвару право провозить свои грузы?
— И что с того?
— Велингвар предложил обменять это право на расположение Церкви.
— То есть…. — изумился Сазерленд, не в силах поверить своей догадке.
— Именно. Оружие бунтовщикам привезёт барон. Ваши люди должны лишь загрузить его.
На этот раз Лотор расхохотался от всего сердца.
— Забери меня Бездна, я согласен!
Эноби с улыбкой пожал протянутую руку. Внутри он радовался не меньше посланника. Теперь-то настало моё время, думал он, садясь в карету. Теперь-то Архиепископ оценит его по достоинству. Давно пора. Разве недостаточно того, что Хаш, набрав сорок человек отъявленных мерзавцев, вот уже полгода делал из них личную армию — и никаких успехов? А он, Эноби, сманил лишь одного бывшего капитана — и тот выдал Церкви все планы Велингвара! Разве недостаточно, что он, Эноби, пусть и с помощниками, но уговорили множество благородных отступить от барона — в то время, как Хаш не добился поддержки ни у одного из своих бывших соратников? А самое несправедливое, что именно он, Эноби, предупредил Архиепископа о планах Велингвара подсунуть принцу любовницу — а все лавры достались Хашу, за то, что тот продвинул своего человека.
Но теперь, когда он, епископ Разума, отодвинул Церковь Тела от организации беспорядков и так ловко их устроил — то есть устроит — разве смогут пропустить его заслуги? Нет, определенно нет.
Среди всей этой суеты нашёлся один человек, который попытался устроить судьбу самой Аури.
Барон Холдгрейв понемногу возвращался к прежней жизни. С тех пор, как в его доме поселилась Роу, и дочь пошла на поправку, жизнелюбие и прежнее уверенное отношение к жизни начали возвращаться к барону, а вместе с ними — и его неутомимость. Он выслушивал доклады, составлял списки, рассылал людей и занимался ещё тысячью мелочей. Поэтому, когда к нему заглянул герцог Йоркдейл, ему пришлось дожидаться своей очереди. Удивленный этим визитом, барон принял высокого гостя. Ещё больше он удивился, когда узнал, что герцог намеревается забрать Айрин к себе. Выслушав предложение герцога, барон крепко задумался.
— Что же вы скажете? — спросил через несколько минут Йоркдейл, теряя терпение.
— Я вынужден отказать вам, ваше сиятельство, — ответил барон — Я не могу отпустить Роу сейчас.
— Простите, барон, — усмехнулся Йоркдейл — Но весь наш разговор — это простая любезность. Я не спрашивал вашего разрешения, а лишь ставил в известность.
— Вы, вероятно, плохо знаете Роу, верно? Уверяю вас, без моего участия вы её не получите.
— Неужели?
— А что вы хотите ей предложить, герцог? Деньги?
— И вторую ступень.
— Ага! Вот с этим у вас возникнут проблемы.
— Считаете, она её недостойна?
— Я считаю, что Роу — потрясающая девушка — покачал головой Холдгрейв — Уж не знаю, судьба так распорядилась, Свет или Изнанка, но у нас появился герой, достойный собственной легенды. И печально, что этот герой не пользуется заслуженной славой. Король очень недоволен девочкой, вы знали об этом?
— Как так? — воскликнул Генрих — Но, помнится, прежде он был от неё в восторге. Чем же она успела досадить Веласкеру?
— Нарушила его приказ о службе в Страже.
— Только и всего? — поднял бровь герцог — Пустяки.
— О, поверьте, это не пустяки. Король решил, что Айрин сочла его награду недостаточной. Что она отказалась от королевской награды, едва увидела место потеплее. Я пытался переубедить его величество, но всё напрасно.
— Что же, пришла моя очередь попробовать, — отозвался герцог — У меня сейчас превосходные отношения с королём.
— Возможно, возможно. Но я думаю, будет лучше, если мы объединим усилия.
— Ах, вот оно что!
— Да. А после того, как убедим короля разрешить Роу получить вторую ступень, пусть она сама решит своё будущее.
Герцог Йоркдейл скривился.
— Честно говоря, хоть она и спасла мою жизнь, мне хотелось бы оплатить ей будущую службу, а не прошлые заслуги.
— Значит, вы против моего предложения?
— Давайте так, господин барон — поднялся герцог — Я обдумаю ваши слова, сам расспрошу о том, что происходит, и уж потом приму решение.
— Надеюсь, вы сообщите мне о нём?
— Разумеется, — кивнул герцог и покинул дом Холдгрейвов.
А между тем Айрин, не ведая о хлопотах вокруг неё, готовилась к своему шестнадцатому дню рождения.