Следователь Кристиан с недоумением смотрел на два трупа, лежавших перед ним. Королевские гвардейцы сняли с них простыни. Полуголый, изрезанный в клочья мертвец не заинтересовал следователя. Зато второй, облачённый в мантию, удостоился самого пристального внимания. Следователь, склонившись, внимательно осмотрел рану в голове, пощупал пульс, проверил дыхание и повернулся к перепуганным слугам.
— Что это?
— Тела, господин следователь, — пролепетал один из них.
— Я вижу, что тела! Но вот этот, — Кристиан ткнул в труп Эноби — Совсем недавно был жив! Что тут произошло?
— Он бежал… он напал на господина Гекхарда. И вот… всё.
— Так. А где сам Гекхард?
— Ушёл, господин следователь.
Кристиан в замешательстве посмотрел на солдат и гвардейцев, будто бы те могли помочь. Но они, готовые выполнить любой его приказ, молчали.
— Просто взял и ушёл? Куда?
— Не знаю, господин следователь.
Кристиан с трудом удержался, чтобы не закатить слуге оплеуху.
— А где ваши гвардейцы?
— Не знаю, господин следователь. Разъехались.
— Просто удивительно! Управляющего — нет! Гвардейцев — нет! Нам несказанно повезло, что хоть трупы не сбежали.
Слуги, не отвечая, продолжали испуганно смотреть на людей короля.
— Хорошо. Господа, возьмите… — следователь провел рукой вдоль рядов прислуги — Кого-нибудь из них, и доставьте в ближайший Дом Стражи. Я останусь тут и осмотрюсь. Ты, раз уж самый смелый, показывай, где всё произошло.
Под сводами главного храма Света и Разума склонились головы тысячи прихожан. Архиепископ Даниэль Хаш возносил благодарность Свету, и никогда прежде его молитва не звучала так искренне. Сегодняшнее служение словно бы давало начало новому миру. В историю королевства и всей Церкви вплетали новую страницу. Сегодня в Митендории Изнанка потерпит поражение. Сегодня народ увидит, куда приводит ересь. Сегодня все получат то, что заслужили. Даниэль оглядывал собравшихся и чувствовал, как небывалый восторг переполняет его.
Взгляд Архиепископа зацепился за невысокую фигуру в безупречной мантии, сидевшую в переднем ряду. Лицо скрывалось за капюшоном, по спине струились длинные серебристые локоны, но когда пение хора достигло высшей точки, капюшон упал на плечи, и Даниэль увидел прелестную молодую девочку. Она пристально посмотрела на Архиепископа, и тот почувствовал холод в груди. Он едва не сбился с молитвы, но девочка улыбнулась ему, широко и искренне, и всё недоброе развеялось. Служитель улыбнулся ей в ответ, и в этот миг двери храма распахнулись. Даниэль вскинул голову и замер. Тяжело ступая по каменному полу железными ступнями, в храм заходили закованные в доспехи рыцари. Королевские гвардейцы. Капитан Рендроу вёл их за собой, шагая прямо к Архиепископу. Позади гвардейцев виднелись десятки солдат с оружием наготове. Прихожане, оборачиваясь, с изумлением наблюдали за вторжением. Граф Прейстон, пробившись сквозь ряды к проходу, что-то сказал Рендроу, но тот, коротко ответив ему, даже не замедлил шаг. Граф в гневе вскинул голову и попытался догнать шевалье, но один из гвардейцев перегородил ему дорогу.
— Архиепископ Даниэль Хаш — произнес Рендроу, подходя к служителю — По приказу короля вы должны проследовать за мной.
С этими словами капитан протянул бумагу, и Хаш машинально взял её. Он быстро пробежал по листу глазами — это действительно был приказ о его аресте, подписанный лично королём.
«Немыслимо! — думал Даниэль, вновь и вновь перечитывая строки приказа — Этого не может быть!»
Ошеломленный, Архиепископ даже не понял, чего от него ожидают. Среди прихожан нарастал тревожный ропот.
— И куда же вы меня доставите? В Ларенберг?
— В Зеркальный замок.
В это самое время такой же отряд стоял у ворот представительства. В сгущавшихся сумерках солдаты казался безликой серой массой. Командующие ими королевские гвардейцы ждали ответа.
— Что значит «забрать»? Здесь территория Свободных Земель, и солдаты короля не имеют таких прав!
Лотор Сазерленд, облаченный в броню, судорожно сжимал ружье, словно бы готовый выйти на бой. Остальные собравшиеся, услышав требование солдат, побледнели от страха.
— Речь идёт лишь о господине Сазерленде? — уточнил один из «свободных».
— Да, они сказали, что им нужен…
— Не говори ерунды, Мирак! Им нужны мы все, просто начинают с меня!
— Лотор, — осторожно выступил другой «свободный»— Ты же не собираешься сопротивляться?
— Ты повредишь всем нам, Лотор, и ничего не добьёшься, — поддержал его третий.
Закрыв лицо рукой, Сазерленд сжал виски и зарычал от ярости. Затем обвёл взглядом людей вокруг, и ни в ком не увидел поддержки.
— Знаете, что? Вы слишком долго прожили в этом проклятом королевстве, и забыли, что значит быть свободным человеком. Ступай, — махнул он рукой слуге, передавшем послание — И скажи им, что они могут войти и забрать меня лишь силой!
— Лотор!
— Ступайте и вы! Я сам их встречу.
Все поспешили прочь из зала, слуга — предать ответ, остальные — спасая свои жизни.
«Клятый служитель предал меня, — думал Лотор, глядя, как открываются ворота, и солдаты с гвардейцами во главе шагают к его особняку — Не будет никакого бунта. Не будет никаких последствий. А будет лишь суд, казнь и глупая смерть».
В дверь забарабанили. Затем раздались приказы, и солдаты прикладами стали ломать двери. Под этот шум Сазерленд неторопливо спустился в подвал.
— Ступайте, — в третий раз повторил посланник привратникам и прошёл внутрь. Там, у стены, стояли три высоких бочки, обернутые в негорючую ткань. Оглядев их, Лотор улыбнулся и направился к другим бочонкам, поменьше, стоявшим в углу подвала.
— Ничего, — шептал Сазерленд, готовя фитиль — Будет вам и зрелище. Будет вам и повод. Думаете поменять меня? Наказать? Ничего… — огонёк вспыхнул и побежал к бочонкам — Уж одно представление я вам обеспечу…
Солдаты, взломав дверь, едва вошли в гостиную, как пол под их ногами дрогнул, а затем раскололся со страшным грохотом. Смерч дыма, огня и осколков взметнулся вверх, разрывая всех, кто оказался рядом. Стены соседних домов затряслись, лопнувшие стекла дождем осыпались на мостовую. Крики, мольбы и проклятия перекрыл шум падающих на землю камней и треск сползающих в яму обломков. Спустя несколько секунд всё закончилось. Выжившие, поднимаясь с земли, оглядывали себя и других. В пыли и крови, с ранами и без, они не успели вознести благодарность Свету, как всех их накрыло облако зелёного, тяжелого тумана.
Взрыв увидели сразу во всех концах столицы. Епископ Хаш, с тревогой дожидаясь новостей наверху своей башни, наблюдал, как народ бежит прочь от расползающейся отравы. Где-то уже били в колокола. Прижав к груди правую руку, Епископ начал шептать молитву Свету. Так его и застал слуга, посланный за сведениями.
— Гос… господин епископ, — тяжело дыша, обратился слуга, и Хаш бросился к нему.
— Ну что там? Говори!
— Плохо дело. Гвар… гвардейцы короля всюду. Ваш брат арестован. В церквях… тоже солдаты.
— Но по какому обвинению? Что случилось?
— Никто не знает. Говорят, барона Велингвара схватили, а после этого… всё началось.
Епископ отступил.
— Ладно, — пробормотал он — Ладно, это мы выясним. Но наше дело… вот что! — он повернулся к гонцу — Ступай к Чезаре и Росвилу…
— Их нет, — покачал головой слуга.
— Что значит — нет?!
— Епископ Дюрье уже посылал за ними — и там никого нет. Лишь кровь и обломки. Кажется, на них напали…
Хаш шагнул к столу и в бешенстве перевернул его.
— Что происходит? — закричал он, не обращая внимания на перепуганного гонца — Как такое вообще случилось?!
Несколько секунд он метался по комнате, а слуга, вжавшись в стену, следил за ним. Лишь когда на шум прибежали наёмники, Хаш взял себя в руки.
— Ладно. Не беда. Мы со всем разберёмся. Первым делом…
Епископ замолчал, погрузившись в собственные мысли. Он вдруг понял, что дело это может стать последним. А значит, нужно выбрать достойную цель. Но кого? Кого? Десятки имён пронеслись перед Епископом, и одно отозвалось особенно сильно.
— Мэвер, — Хаш обернулся к наёмникам — Нам сегодня нужно нанести один визит. Там будет воин, отлично владеющий копьём, так что примите меры.
Прайбург всколыхнулся. Ещё не понимая, что происходит, люди в волнении хватались за оружие и собирались в толпы, готовые нападать или защищаться. Но в комнате, где сидели рабочие Велингвара, ещё ничего не знали. На улице уже зажгли фонари, а команды запускать производство всё не было. Десятки рабочих сидели в ожидании, прислушиваясь к отдаленному шуму недовольной толпы. Некоторые из них нервничали куда больше остальных.
«Старик нас выдаст. Старик нас точно выдаст!» Оливер, один из рабочих новой фабрики, смотрел на своего сообщника, и всё больше паниковал. Оливер считал, что самая трудная часть — закладка зарядов — позади. Но теперь, глядя, как его сообщник то и дело утирает пот со лба — хотя в комнате было прохладно — рабочий боялся всё больше и больше. Прошёл уже час от назначенного времени — а их не звали. Внезапно снаружи всё смолкло. Дверь распахнулась, и в комнату ввалились солдаты. Они направили на рабочих оружие, и офицер позади них объявил громким голосом:
— По приказу короля! Вы должны немедленно проследовать за нами. Всех, кто будет сопротивляться или попробует бежать, ждёт смерть.
Рабочие в страхе вскакивали со своих мест, и лишь один с облегчением перевёл дух.
«Слава Свету. Попались!»
Город уже накрыло тревогой. Ставни и двери запирались поплотнее, где-то гремел набат, а из домов выходили первые вооруженные патрули, не обращая внимания на темноту и холодный ветер. По освещенным, но пустым улицам Прайбурга неспешно ехал его хозяин. Граф Уоренгейт, в сопровождении четверых гвардейцев, оставляя поле боя без боя. Он ещё утром покинул дом, предчувствуя волнения, но реальность превзошла все ожидания. Арест Велингвара. Арест Архиепископа. Арест множества служителей, и открытые столкновения солдат короля с прихожанами. Заблокированная Ратуша. Последнее, что он услышал — в представительстве Свободных Земель прогремел взрыв. Но все эти дела и заботы Уоренгейт отложил до завтра.
«Церковь справится и без меня. А сегодня… сегодня я во власти безумия!»
Впервые в жизни граф влюбился. Раньше он брал всех женщин, которых хотел — и никогда не принимал отказа. Но с этой девочкой всё было по-другому. Он покорно ждал её согласия и исполнял каждое её требование. Гигантский костёр в центре города? Неприметный дом для свиданий? Явиться по первому зову? Да, да и да! Граф проклинал свою слабость, он каждый день клялся себе покончить с проклятой девчонкой — но стоило увидеть её, и вся решимость покидала Уоренгейта. Вот и сейчас — нужно действовать. Нужно направлять стражей. Нужно усмирить город. Нужно идти к королю. Нужно узнать подробности. Но Валери… Валери наконец согласилась стать его. Сегодня — или никогда. Поэтому в Бездну дела, в Бездну обязанности, в Бездну союзников и сторонников.
— И пусть Изнанка пожрёт эту проклятую девчонку! — яростно шептал Уоренгейт.
В столице крутился вихрь смуты, а в самом центре Чёрного Квартала Фред Эванс, склонившись над замусоленной картой города, начинал свою войну. Сегодня он, подобно генералу, назначал командующих, составлял план сражения и распоряжался войсками. Фред имел на это право — во дворе и на прилегающих улицах собралось шестьсот человек — шесть сотен вооруженных и отчаянных бойцов. Некоторые носили шрамы — следы от пережитой «королевской бойни». Все они хотели крови — и Фред Эванс больше остальных.
Взрыв в центре города не заставил его изменить план.
— Да оглянись ты! — кричал один из помощников, показывая в окно на залитую огнями далёких фонарей столицу — Город уже наказан! Там десятки погибших.
— Нет! — ярость исказила лицо Фреда — Я — вот кто должен их убивать! Меня они должны видеть перед смертью! Десятки погибших — недостаточная кара! Я зажгу весь Прайбург!
Ошеломленный этой вспышкой, в которой чудилось надвигающееся безумие, помощник попятился.
— Как ты, Служитель, отнесёшься к их убийству?
Один из присутствующих, одетый в рясу, с трясущейся головой и искалеченной левой рукой, улыбнулся и оглядел командиров.
— Не волнуйтесь, братья, мы лишь отправим их души к Свету.
— Или к Изнанке.
— Тогда тем более жалеть не стоит.
Фред расхохотался, а за ним и остальные.
— Клянусь Бездной, мне по душе такие рассуждения!
И тут на одной из крыш замерцал свет. Фонарь, которым Фред снабдил дозорных, мигнул, погас и снова мигнул.
— Солдаты, — прошептал тот, кто молил о мире. Все бросились к окнам, вглядываясь в вечерний сумрак. И отчётливо уловили присутствие врага. Вдалеке звучали команды, двигались цепочки огней и множество теней прыгало по стенам лачуг. Фред впился взглядом в разворачивающиеся ряды, такие далекие, но от этого не менее опасные.
— Нет, нет, нет — шептал он, отступая в глубину комнаты — Этого не может быть. Всё не может так кончиться! Я должен им всем отомстить.
Прочие командиры не отрывали глаз от тёмных улиц.
— У нас сотни людей, — продолжал лихорадочно говорить Эванс — Мы вооружены! Им нас так просто не одолеть. Слышите!
Остальные, замерев, в страхе уставились за спину своего главаря.
— Ты совершенно прав — голос, раздавшийся из темноты, напугал Фреда. Он стремительно обернулся и увидел молодую девушку с развевающимися серебряными волосами.
— Кто ты? — выдохнул он, уже зная ответ.
— Я послана тебе в ответ на твои молитвы — звонко сказала она, не обращая внимания на остальных — Я помогу тебе воплотить твои мечты.
Мягко ступая по скрипящим доскам, она подошла к Эвансу вплотную и вгляделась в его глаза. Фреду показалось, что он сам очутился внутри зелёного омута.
— Твои самые заветные мечты, — повторила девочка и взяла бандита за руку — твоя самая страшная месть, твои самые тёмные мысли — всё это я исполню!
В наступивших сумерках выделялся каждый пожар. Горели дома в Центральном районе. Горели в Новом городе и Низком. В Чёрных Кварталах пламя бушевало особенно сильно. Рейдел, Айрин и Элирия стояли на балконе, разглядывая город.
— Что же там происходит? — Кейсар повернулся к Айрин — Ты знала, что так будет!
— Я лишь предчувствовала, — покачал головой Аури — Но нам нужно готовиться.
Она вернулась в зал и достала копьё. Элирия, не желая отставать, взяла в руки своё изящное ружьё. Шевалье, глядя на них, испытывал смешанные чувства. С одной стороны, все эти приготовления выглядели нелепо — они находились в доме под защитой солдат, в районе с лучшей охраной. С другой — он и вправду никогда раньше не видел, как бунтуют в городах. Аури поймала его растерянный взгляд и истолковала его по-своему.
— Забери их всех Бездна, — девочка направилась к двери — Теперь-то они должны дать тебе оружие.
И тут раздался громкий, требовательный стук в ворота.
Оставив гвардейцев на улице, граф зашёл в дом. На втором этаже горел свет, и Уоренгейт, полный волнения, поспешил туда. Предчувствие не обмануло графа. Стоя возле накрытого стола, его ждала Валери. В длинном облегающем тёмно-красном платье, вышитом цветами под «чёрное золото». С аккуратно прибранными волосами, заколотыми сияющей драгоценной брошью. И с таким длинным разрезом на платье, что, когда она шагнула к Уорегейту, он увидел её оголённые ноги. У него сладко заныло в груди. Она стоила всех безумств и глупостей, совершённых этим вечером.
— Присаживайтесь, граф, — девушка отодвинула один из стульев.
На столе стояли закуски, две бутыли вина и аккуратно разложенная посуда на двух человек.
— Я надеюсь, ужин — это не всё, что меня сегодня ждёт? — спросил граф, подходя к девушке.
— О, не волнуйтесь, — Валери улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой — Видит Свет, я подготовилась на славу!
Граф, уступая просьбе, сел на стул, и Валери тут же оказалась рядом.
— Я чувствую, что вы устали, граф — голос был мягким, обволакивающим, а пальчики, скользившие по шее и плечам — нежными и умелыми — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы облегчить вашу ношу.
Граф молчал, наслаждаясь движениями девушки и её голосом.
— Вам нравится?
Уоренгей кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Острые коготки скользили по коже, слегка царапали её.
— А может наоборот, вы любите боль?
На мгновение прикосновения прекратились, а затем острые ногти вонзились ему в шею. С проклятием граф вскочил на ноги, а Валери проворно отступила.
— Ты что творишь? — Уоренгейт провел ладонью по шее. Почувствовав влагу, он отнял руку и поднес пальцы к глазам — кровь. Его кровь. Граф поднял взгляд на медленно отступающую Валентину, которая уже зашла за край стола.
— Может быть, я хочу причинить вам боль?
— С чего это?
— Потому что вы снитесь мне в кошмарах.
— Что? — замер граф. Перемена в девушке поразила его. Теперь она выглядела словно дикий зверь, готовый к схватке. Голос её звучал напряженно, движения стали быстрыми и короткими.
— В моих кошмарах — повторила Валери, отступая ещё дальше — Не знаю, как, но Эшфор победит Церковь. Победит всех своих врагов. И тогда вы сделаете всё, чтобы погубить тех, кто мне дорог. Вы пожертвуете друзьями, связями, состоянием и даже жизнью — но приведёте барона на плаху, а Аури — в темницу. Так мне сказали мои сны.
— Забавно, — хрипло ответил граф. Не до конца понимая, игра это, или реальность, он осторожно приближался к девушке — И что же ты хочешь сделать?
— Остановить вас.
— Своим телом?
— О, погодите, — Валери стремительно нагнулась и выхватила спрятанный кинжал — Я же сказала, что подготовилась.
Увидев клинок длинной в ладонь, Уоренгейт расхохотался, запрокинув голову.
— Вот этим? — наконец вымолвил он — Хорошо.
— Вы бы меньше смеялись, если бы знали, сколько жизней он уже забрал.
Граф шагнул к девушке, и та отступила ещё дальше.
— А знаешь, так даже лучше, — граф жадно оглядел Валентину — Раз мы враги, мне нет нужды сдерживаться.
Уоренгейт почувствовал, как по телу пробежал озноб.
— У вас кровь бурлит, господин граф! — воскликнула Валери — Вы слишком возбудилась, а это приводит к упадку сил.
Граф, чувствуя, что не может стоять на ногах, схватился за спинку стула. Тело перестало слушаться его. Уоренгейт открыл рот, чтобы позвать на помощь — но из горла не вырвалось ни звука. Тело стало словно деревянным, чужим, и всё, что он смог сделать — опуститься на стул.
— Вот и славно, — улыбнулась Валери. Не спуская с графа глаз, готовая метнуться в сторону при малейшей опасности, она осторожно подходила к нему, выставив кинжал. Уоренгейт, чувствуя, как его переполняет ненависть, следил за девушкой. А та, подойдя почти вплотную, подняла левую руку и подушечкой указательного пальца аккуратно коснулась открытого правого глаза. Граф непроизвольно моргнул, и Валери испуганно отдернула руку. Мгновение она стояла, замерев, а затем с облегчением рассмеялась.
— Работает! — радостно воскликнула девушка и приставила кинжал к горлу графа. Тот захрипел, силясь выговорить проклятье. У него не вышло, но Валентина его прекрасно поняла.
— Скажите спасибо, что не отдаю вас Сумрачным Герцогам — произнесла Валери и, слегка надавливая, провела лезвием по горлу мэра. Боль ещё сильнее возбудила ненависть, но не помогла сбросить оцепенение. Граф прилагал неимоверные усилия, чтобы двинуться, но всё напрасно. Кровь потекла из раны, следуя за лезвием, полилась по шее и дальше, вниз, впитываясь в одежду. А затем изумлённая Валери увидела, как кровотечение прекращается, и надрез затягивается прямо на глазах.
— Потрясающе, — прошептала девушка и провела пальцем по едва заметной ране. Наклонившись к лицу графа, она посмотрела ему прямо в глаза, и тот на мгновение замер, завороженный красотой этого взгляда.
— Простите, ваше сиятельство, — с сожалением произнесла Валентина — Я пока что только учусь.
Затем девушка выпрямилась, решительно вздохнула и левой рукой схватила графа за горло. Уоренгейт увидел, как лицо её напряглось от усилия. Почувствовал, как ногти впились в кожу. И как Валентина ещё раз разрезала ему горло. На этот раз сталь так глубоко вошла в плоть, что дошла до самой глотки. Боль была ужасная, а девочка, не обращая внимания на брызнувшую кровь, подняла руку, и вспорола ему горло ещё раз. И ещё. И ещё.
Айрин, Рейдел и Элирия стояли возле двери в зал, ожидая, когда вернётся капитан гвардейцев. К особняку прибыл отряд солдат, с приказом от барона Холдгрейва доставить его дочь в Ратушу. Айрин наотрез отказалась подчиняться, и Элирия заняла её сторону.
— Это безумие, — заявила Роу гвардейцам — Нам нужно будет пройти половину города.
— Барон прислал эскорт в десять стражников и гвардейца в «кровавых» доспехах.
— Оглянитесь, капитан! — Айрин указала на окно — Город в огне! Пусть остаются, или уходят, но на улицы мы не пойдём.
Элирия решительно кивнула, подтверждая слова Аури.
— Я сообщу им ваше решение, — кивнул смущённый капитан. И вот теперь трое друзей ожидали ответа.
— Совсем забыла попросить тебе оружие, — проговорила Айрин, не сводя глаз с двери.
— Ничего страшного. Сейчас самое…
Где-то во дворе прогремел выстрел, и тут же — ещё несколько. Раздался чей-то рёв, ему ответили проклятия и звон мечей.
— Забери вас Бездна! — вырвалось у Айрин — Элирия, стань туда, — Айрин указала в дальний угол, скрытый за шкафом, и бросилась к двери, но Рейдел перехватил её.
— Слушай!
Застигнутые врасплох гвардейцы сопротивлялись недолго. Ещё несколько секунд — и звуки сражения стихли.
— Устроим засаду, — прошептал шевалье и устремился в темноту сбоку дверей.
— Но ведь у тебя…
«…нет оружия» — хотела прокричать девочка, но тут на дверь обрушился удар, и Айрин замолчала. Она отступила назад, перехватив копьё, и встала в стойку. Под вторым ударом дверь треснула. Аури оглянулась — миледи стояла с ружьём наготове, почти невидимая за деревянной дверцей.
— Элирия! Ты сможешь сделать один выстрел — так что выбери лучший момент.
Дверь рухнула, и в комнату, тяжело ступая, вошёл рыцарь в «кровавой» броне. За ним следом входили ещё люди — в тяжёлой броне, с лицами, скрытыми за забралом, с мечами и ружьями в руках. Аури сузила глаза, вглядываясь в металлические фигуры и выискивая слабые места. Семеро — и рыцарь.
— Ну здравствуй, Роу, — раздался глухой голос из-под шлема.
— Вы меня знаете?
— Ещё бы! Как видишь — даже сквозь закрытое забрало чувствовалось злорадство Хаша — В этот раз мы подготовились.
Злобный оскал искривил губы Айрин.
— Я тоже.
Возле головы крайнего противника вспыхнуло несколько огоньков, с ноготь размером. Они мигнули яркими вспышками, и по комнате разнесся дикий вой. Солдат рухнул на колени, вцепившись в забрало, а оказавшийся рядом Кейсар уже выхватывал у него меч. Шевалье ринулся вперёд и двое ближайших противников отшатнулись в страхе. Но Рейдел метил не в них. Сильнейший удар обрушился на доспех Епископа, и тот пошатнулся, едва не упав. А в следующий миг всё распалось в вихре битвы. Айрин успела ударить одного из нападавших в голову, поцарапав шлем, и тут же трое противников налетели на неё. Остальные трое закружили вокруг Кейсара, который рубился с рыцарем.
Металл звенел о металл, фигуры метались по комнате. В сторону полетела опрокинутая мебель, воздух наполнился потом и кровью. За считанные секунды шевалье успел нанести раны всем своим противникам, и сам получил несколько порезов. Рыцарь наседал на него, стремился сковать, но Кейсар успевал и защищаться, и нападать.
А Аури боролась за свою жизнь. У неё не было ни скрытых сил, ни тёмных способностей, как опасались некоторые. Просто она была очень быстрой, опытной и не прощала ошибок.
Один из нападавших сделал слишком сильный выпад и шагнул вперёд, стремясь сохранить равновесие. Тут же Айрин нанесла удар в ножное сочленение доспеха. Нападавший тяжело осел на пол, изрыгая проклятья. Пока остальные двое прикрывали его, он сорвал с головы шлем, чтобы лучше рассмотреть рану. А Аури, перемещаясь по комнате, вдруг прыгнула в строну и оказалась на расстоянии удара. Копье молнией метнулось вперёд и вернулось обратно.
— Тварь, — прошипел один из бандитов, видя, как из пробитой головы теперь уже мертвого напарника вываливается содержимое.
Второй, тот, которого Аури ударила в самом начале, со всхлипом втянул воздух, и отступил назад, сдерживая дрожь. Голова у него всё ещё гудела, не давая сосредоточиться, и он чувствовал, что станет следующим.
— Хаш, — заорал он, не сводя глаз с Роу, и Епископ всё правильно понял.
— Держите его!
Рыцарь развернулся и метнулся к Роу. Рейдел бросился за ним, но на него разом насели трое противников, а затем и ещё двое. Айрин заметалась в стороны, уходя от ударов Хаша. Она успевала отвечать на каждый, нанося удары в сочленения, в шлем и даже в стальные перчатки — всё напрасно. Несколько секунд шёл их неравный бой, пока Аури не загнали в угол. Она попыталась отвести выпад противника копьём, но меч всё равно достал её и ударил в бедро. Аури рухнула на колени, а Епископ занёс над ней клинок. Раздался выстрел, и пуля ударила в доспех, прочертив на нём яркий след. Хаш пошатнулся, но сумел завершить удар. Меч разрубил подставленное копьё, и самым краем зацепил Аури. Лезвие распороло ей лобную кость, лицо, перерубило переносицу и нижнюю челюсть, разрезало предплечье и ударилось в пол, выбив искры из камня. Айрин закричала от боли. Епископ одним плавным движением поднял меч для второго удара.
— АЙРИН!
Ликующий Хаш обернулся на отчаянный крик Кейсара. Не уцелело ни одного противника шевалье, а сам Рейдел стоял посреди комнаты. Осунувшийся и побледневший, он тянул руку к Епископу, и между ними вспыхивали сотни ярких огней. Хаш увидел, как огоньки облепляют его доспех, как проникают в пробоины и почувствовал жар на своём теле. В страхе он метнулся в сторону, стремясь избавиться от огней, но тут Кейсар сжал кулак, и в комнате прогремел оглушительный взрыв. Епископа бросило на стену и ударило с такой силой, что он потерял сознание.
Спустя несколько минут Хаш со стоном открыл глаза. Вокруг было темно и холодно — взрыв разбил окна и погасил все лампы. Хаш попробовал пошевелиться — и не смог. Боль пульсировала по всему телу, но сильнее всего — в ногах и груди.
«Но я ещё жив, — думал Епископ, ощущая, как внутри разливается сила, заживляя самые опасные раны — Я ещё могу спастись».
Он закрыл глаза, сосредоточившись на исцелении. Боль постепенно оставляла его, и контроль над собственным телом возвращался к нему.
«Ещё несколько минут — и я уйду отсюда!»
Шорох шагов прервал его ликование. Епископ открыл глаза и увидел, как к нему направляется светлый силуэт. На мгновение показалось, что это Айрин, но фигура была ниже и одета в разорванное платье.
«Элирия Холдгрейв» — сообразил Хаш. Пленница Людоеда, потерявшая разум. Хаш почувствовал, как необъяснимый страх проникает в его мозг.
«Чего мне бояться?» — удивился Епископ. А в следующее мгновение он увидел, как вокруг приближающейся девочки разгорается пламя. Тело миледи таяло, сгорало, расползалось в стороны, и тут же нарастало новой, гнилостной плотью. Комнату наполнил отвратительный запах гниения и нечистот, а воздух загудел от наполнивших комнату насекомых. Епископ, видя, как на него наползает это отвратительное, бесформенное, сгорающее, сочащееся кровью и сукровицей существо, испытал животный ужас. Он пополз прочь, отталкиваясь рукой, и вдруг почувствовал, как крохотные мушки, порождения гнили и тлена, начали проникать в трещины доспеха, просачиваться сквозь одежду, опустились на его лицо, полезли в рот и нос, и вгрызлись в глазные яблоки. Он заорал, завопил от страха и боли и замахал рукой, стремясь отогнать злобных тварей. Но было поздно, они уже прогрызли глаза и кожу, забились в раны под доспехами и принялись жрать его живьём. И тогда Епископ начал выдирать их из своего тела.
Элирия Холдгрейв стояла и смотрела, как рука, закованная в металл, опустилась на лицо и начала выдавливать глаза и сдирать кожу. Миледи видела, как между разорванных губ и обломанных зубов шевелится окровавленный язык, как враг кричит от боли, как глаз лопается и проваливается внутрь черепа пустой оболочкой. Все эти мучения радовали девочку — но дело нужно было довести до конца.
Епископ вопил от боли и ужаса, содрогаясь всем телом. Сила и Разум покинули его, и он уже не сопротивлялся, когда Элирия стянула с него обожженный, потрескавшийся доспех, приставила лезвие к груди и сделала первый надрез.
— Тёмное сердце нужно пронзить. Дважды — тихо прошептала она.