Заканчивался первый месяц зимы. Первый месяц самостоятельной жизни. И, как решила Айрин, лучшее время для подведения первых итогов. Обложившись исписанными листами, в вязаном разноцветном свитере и вязанных же штанах она расположилась в центре кровати и принялась за расчёты. Один за одним Аури брала листы и вглядывалась в исчёрканные, наползавшие друг на друга записи, пытаясь понять, что они означают.
— «Тер. на ложку»? «Озер. из-за втор.»? «Пер. в бор.»? Да как вообще можно что-то назвать «пер. в бор.»?! Эх, Роу, Роу — раздражённо шептала Айрин, взлохмачивая свои волосы — Ну что за бардак у тебя в голове!
За прошедший месяц девочка совершила немало покупок. На стенах появилось несколько полок, на одной из которых разместились её спутники из детства. В шкафу прибавилось одежды. Два стула Аури приобрела для будущего визита гостей. Каждую свою трату она записывала в итогах дня, и теперь пыталась понять, куда уходят деньги. Одна статья расходов проглядывалась совершенно чётко.
— Шесть серебряных на сладости? Быть такого не может! — воскликнула Аури, написав полученную в расчётах цифру. Подняв взгляд, она заметила, что трое её спутников смотрят на неё с легкой укоризной — Да нет, говорю я вам! Не могла же я одна на шесть серебряных наесть!
Перед глазами Аури предстала вереница ежевечерних угощений на столе, и она невольно ощупала свои щеки.
— Или могла? — задумчиво протянула девочка — Ну да ладно! В конце концов, это же не обязательные траты. Я могу их уменьшить… до четырёх! — Аури подняла глаза и снова наткнулась на три пристальных взгляда, которые невозможно было обмануть — Хорошо, до пяти серебреных!
Всему виной была кондитерская лавка на углу Садовой Улицы. Там продавались самые вкусные сладости в Плесиле, ничуть не уступавшие столичным, и Аури не могла пройти мимо.
— Три медяка, госпожа Роу — слегка шепелявя, говорила хозяйка, когда Айрин подходила к ней с выбранным товаром.
— Четыре с половиной медяка, госпожа Роу — восклицала женщина, когда Аури была особенно в ударе.
А однажды на прилавке появился торт, такой аппетитный и воздушный, что приковал всё внимание Айрин, едва она переступила порог.
— Это уже серьезно, госпожа Роу — пряча улыбку, воскликнула хозяйка — Это обойдётся вам в серебряную монету!
Надо ли говорить, что тем же вечером торт стоял на столе в комнате у Аури, и она, держа в руке нож, оглядывала это кремово-ванильное чудо, прикидывая, как бы ловчее его разделить.
Из-за лавки у Аури даже появился свой собственный ежесубботний ритуал, когда после службы она закупалась пирожными на два дня вперед, а перед самым сном набирала воды и вымывала пол.
В воскресное утро, вставая с постели, Айрин, шлепая босыми ногами по чистому деревянному полу, потягиваясь и зевая, спускалась вниз за кофейником с шоколадом. Затем, возвращаясь в комнату, наливала себе горячий шоколад, брала заготовленные пирожные и, сидя у окна, смотрела, как бушует на улице непогода. Холода понемногу усиливались, снег начинал валить часто и густо, и Аури испытывала тайное удовольствие, глядя, как закутавшись в одежды, люди неуклюже перемещаются по улице. Глядя на них, она ещё острее чувствовала своё благополучие и спокойствие, и тревоги и заботы отпускали её. Такие минуты ей были просто необходимы.
Надо признать, бездельничала Аури не только в выходной. Случались дни, когда мороз за окном казался особенно лютым. Утром, открыв окно и глядя на обледенелые стекла, слушая вой ветра в щелях и чувствуя, как понемногу мерзнет нос, Айрин заваливалась обратно в кровать и куталась поплотнее в одеяло.
«Ну её в Бездну, эту службу! Капитан я или нет?»
Впрочем, такое Роу позволяла себя редко, и на следующий день, приходя в здание Стражи, она вызывалась во все патрули, стремясь загладить свою вину, и первой брала в руки оружие, когда дело доходило до задержания.
Проходя через все эти драки, дозоры и задержания Айрин, незаметно для себя, входила во вкус службы. Верная данному слову, Аури задвинула мысль о шевалье так глубоко, будто бы её и вовсе не существовало — и сосредоточилась на текущих делах. Стражники и их необычный капитан понемногу притирались друг к другу. Айрин нередко задерживалась на службе, наблюдая за перепалками, слушая хвастливые разговоры, смеясь над шутками и чувствуя некое очарование от такого общения. Что бы там ни говорила Валери, а стражники не были похожи на школьников.
Проведя месяц бок о бок, Аури уже научилась различать их, и каждый обрёл индивидуальность. Помогли в этом болезни и стылая погода.
В Плесиле было двадцать шесть стражников, и все-то они на что-нибудь да жаловались.
Олав временами хватался за живот, проклиная свою жизнь и службу. Грег Расул рассказывал про слабое сердце и плохое зрение. Жан Жак-старший то и дело принимался тереть свою ногу, сквозь зубы поминая больные суставы, а в особо морозные дни и вовсе старался лишний раз не вставать со стула. У капитана Боудена был непорядок с поясницей, легкими и спиной — но о своих болезнях капитан рассуждал с любовью, рассказывая в подробностях, что, чем и как нужно лечить. Дамби-Молчун, страж, ухаживающий за лошадьми и снаряжением, страдал от головных болей и бывали дни, когда он часами сидел неподвижно, облокотив голову на каменную стену — не забывая, впрочем, на обед вставать и куда-то уходить. В общем, практически все в здании чем-то да болели.
Казалось, на всю Стражу города Плесиля выпало лишь трое здоровых — Шарль, Ральф — юный страж, не намного старше Роу — и сама Айрин. Впрочем, парень тоже был не совсем здоров — Аури видела длинный рваный шрам у него на животе, и иногда Ральф, забывшись, растирал его через одежду. Но он никогда не жаловался.
Айрин прекрасно понимала, к чему всё придёт. Рано или поздно стражи должны были узнать о её работе в Визвотере, и прийти к ней за помощью, которую Аури не могла им оказать. Поэтому, когда капитан завёл с ней пространный разговор о своих болячках, в подробностях расписывая каждый симптом, Айрин не стала скрывать своих навыков.
— Вы знаете, господин Боуден, я и впрямь отлично лечу болезни, — сказала девочка, и капитан буквально расцвёл — Естьу меня метод, которому я ещё в Визвотере обучилась. Представляете? В самом Визвотере, в главном Портовом Госпитале. Я от него никогда не отступаю.
— Понятно, понятно — кивнул капитан — А ведь знаешь…
— Так вот, метод очень прост — перебила его Аури — Чтобы вылечить болезнь, нужно её увидеть. Пощупать. Попробовать. Проще всего — разрезать и посмотреть.
— Разрезать? — недоумённо переспросил Оливер.
— Да, — энергично кивнула девочка — Вот у вас что, поясница болит? Поступим, значит, так — сначала вскроем саму поясницу — Айрин сделал вертикальное движение пальцем у носа побледневшего капитана — У меня и нож подходящий есть! Затем оттянем кожу — девочка продолжила жестами демонстрировать слова — Закрепим её зажимами и начнем искать болезнь. Лучше всего — щипцами брать и вытягивать органы! Правда, — сокрушенно покачала головой Аури — Бывают, что жилы рвутся…
Тут уж капитан не выдержал и стремительно вскочил на ноги. Стол опасно зашатался, стул отлетел в сторону, а Боуден пятился от Айрин, не отрывая взгляда.
— Чтоб тебя Бездна забрала, Роу! — пригрозил он ей — Тебя и твои проклятые зажимы!
— Да вы чего, господин Боуден! — сделала Аури обиженное лицо — Если вы от боли не помрёте, да кровью не истечёте, мы вас в два счёта вылечим. Капитан. Капитан! Ну вот, убежал. А вы, парни? — Айрин перевела взгляд на находившихся в комнате стражей — Не желаете подлечиться?
Все как один замотали головой и попятились назад. С тех пор вопрос о лечении у Аури больше не поднимался.
С занятым по горло собственными делами командиром Стражи Айрин встретилась дважды. Первый раз они встретились в Ратуше, где за десять минут Аури задали несколько общих вопросов, второй — когда с капитаном Боуденом забирали жалование для стражников. Айрин получила свои деньги первой.
— Тридцать шесть монет в месяц — подвёл расчёт капитан — Неплохо, а?
Оплата и впрямь была неплохой — если сидеть наверху и не соваться на улицы. Если же ходить в дозоры и следить за порядком, то тридцать шесть серебряных — а у стражников выходило даже меньше — выглядели жалкой платой. Впрочем, стражники жили не на одно жалование.
Одной из статей доходов были рабочие дома. Заполнялись они за счёт тех нарушителей, что набирали на улицах стражи. А доход приносили потому, что за одно и то же нарушение можно было и остаться в подвале на пару недель, и уехать на полгода в такой дом. Людей туда отправляли по решению судей, и часто эти решения основывались на показаниях стражей. Рабочих дома в Плесиле было два, и оба находились в ведении благородных шевалье. Слухи об этих домах ходили неприятные, но на осторожные вопросы Айрин капитан отвечать отказался.
— Нас не касается, как и что там происходит. Есть королевский суд и королевские следователи, вот они пусть и разбираются. А у меня, капитана Стражи, своих дел хватает. Да и у тебя тоже!
Аури считала иначе, но отложила это до лучших времён. Вообще в Страже хватало дел, о которых предпочитали не разговаривать.
Когда они с Валери обсуждали предстоящую службу, то самыми опасными врагами им виделись преступники и подонки, скрывающиеся на самом дне общества. Реальность оказалась куда прозаичнее. Обычные, мирные горожане, занимающиеся честным трудом — вот самое сложное испытание, что выпало на долю новоявленного стража.
Раз в шесть недель, когда на фабрике барона Сильдре выдавали жалование, камеры заполнялись до отказа. Побитые, разбитые и немного порезанные, работники фабрики орали, пели, ругались и продолжали выяснять отношения. Наутро к ним спускался капитан Боуден, и работяги, тяжело вздыхая, расплачивались за свой праздник. Никто из них не хотел сидеть положенные пять дней за решеткой — на свободу он бы вышел уже безработным.
Первый же такой вечер стал для Аури тяжелым испытанием. Множество пьяных рабочих, увидев девочку в форме стражника, принялись упражняться в оскорблениях, ругательствах и похабных шутках.
— Шла бы ты наверх, — тихо посоветовал ей Райт.
— И каждый раз там прятаться? — Айрин упрямо покачала головой — Нет уж, нужно решить здесь и сейчас.
Решение пришло, когда один из рабочих переусердствовал с оскорблениями. Райт и Молчун Дамби вывели его из камеры и поставили перед Роу.
— Пять ударов — спокойно сказала она, внутри кипя от ярости — Если не будешь сопротивляться.
Рабочий, здоровенный детина, расхохотался пьяным смехом и один в один повторил жест одноклассника Роу — вскинул руки и шагнул к девочке.
— Значит десять, — кивнула Айрин.
Ей хватило двух ударов дубиной — в грудь и правую ногу — чтобы противник свалился. А затем, на глазах остальных онемевших от страха рабочих и замерших от изумления стражей, она начала методично наносить назначенные удары. На седьмом девочка остановилась.
— Что будет, если он умрёт? — спросила она у стоявшего в отдалении Райта.
— Будешь отвечать перед командиром. Может — и перед мэром.
— Годится, — кивнула Аури и нанесла оставшиеся три. К этому времени рабочий уже затих. Закончив, Айрин наклонилась и проверила пульс.
— Живой, — кивнула она — В следующий раз — девочка обратилась ко всем задержанным — Сразу начну с десяти ударов, и буду добавлять столько же за сопротивление.
Всю ночь Аури без сна ворочалась в постели. Ей было стыдно, и горько, и противно от самой себя.
"Свет Всемогущий, — твердила девочка — Хоть бы они больше так не делали!"
Но на следующее утро, сжав зубы, она вновь вышла на службу.
Слухи о происшествии расползлись по городу и ещё дальше отодвинули цель Айрин — очиститься от своей репутации. Ловя на себе косые взгляды, полные ненависти и замечая шёпот за спиной, девочка приходила в ярость от несправедливости. Она раз за разом обещала себе нести службу так, как нёс её Оливер Боуден. Капитан редко посещал подвал, а спустившись, большую часть времени читал газету, изредка комментируя прочитанное.
— "Наши храбрые солдаты сами перешли в атаку и отбросили неприятеля!" — однажды громко зачитал Боуден и торжественно обвёл комнату взглядом, будто сам участвовал в битве — Вот так-то! Потомок Императора — это тебе не просто благородный, а благородныйвтройне! С таким даже их ересь не враз совладает.
— Мерзавец он, шевалье ваш — обронил Райт.
— Что ты сказал? — удивился капитан
— Я говорю, что он мерзавец, — повторил Шарль — Думаете, у него был приказ стоять до последнего? Да наверняка ему сказали отступать, а он плюнул и остался. Все эти Кейсары, Йоркдейлы, Монтеги творят что хотят, и никто их не наказывает.
— Ты бы помолчал, Райт! — хлопнул капитан кулаком по столу — Герой Митендории — вот он кто! Тут так и написано. Стали бы героем называть того, кто приказ нарушает? То-то же — протянул Боуден, видя, как Шарль молчит.
Капитан был так возбуждён, что потребовалось время, прежде чем он приступил к дальнейшему чтению. Налив себе новый стакан, Боуден снова расправил газету, а остальные стражи продолжали заниматься своими делами.
— Свет Всемогущий — внезапно ахнул капитан, так громко, что на него обернулся все в подвале — Храни нас всех от отродий Изнанки!
Сгорая от любопытства, стражи подтянулись поближе, и тогда капитан прочитал им заметку под заголовком «Неудачная охота!» В ней рассказывалось, как новый мэр Прайбурга решил избавиться от «отродья Изнанки, поселившегося в столице», и направил в подземелья канализации солдат. Чудовище солдаты нашли, но справиться с ним не сумели.
— Двенадцать человек погибли, четверо ранены, ещё шестеро пропали без вести — в гробовой тишине закончил Боуден и обвел взглядом притихших стражей.
— Слава Свету — добавила Роу, решив подбодрить стражников — У нас таких не водится. Уж я-то точно знаю.
Слова её стражники выслушали с облегчением, но всё равно, обходя улицы, Аури заметила, как стражники стараются держаться к ней поближе. Айрин беспокоилась, что после заметки она сама начнёт бояться одиночества и ночной темноты в своей комнате. Но странным образом в комнате Аури чувствовала себя спокойно — под присмотром своих безмолвных друзей. Сама девочка никак не проговаривала своего отношения к ним или их значения для неё. Теперь она даже не называла игрушки прежними именами. Но под их взглядом и в их обществе всякое дело становилось веселее, всякая сказанная вслух мысль становилась яснее, а темнота и одиночество вовсе не беспокоили Аури.
Спустя три дня после неудачного подведения итогов, погожим ясным утром Айрин, весело насвистывая, шла на службу. У неё ещё оставалось хорошее настроение от вчерашних посиделок с Валери. Та сообщила, что из Прайбурга вернулся Ройс, и Айрин улыбалась, представляя встречу с другом.
Путь до службы был недолгим. Два квартала по мощёной улице, затем — под арку и нарочно срезать через пустырь. Там наученные горьким опытом собаки облаяли девочку издалека, не рискуя приближаться. Затем взбежать по каменной лестнице, протиснуться между двух домов — и вот Айрин оказывалась посреди широкой центральной улицы, в конце которой и виднелось ставшее родным здание Стражи. Проходя мимо бакалейной лавки, Аури поймала своё отражение в витрине — и вдруг её посетило острое чувство собственного существования — здесь и сейчас. Девочка в единый миг прочувствовала, что вот она, Айрин Роу, пятнадцати лет от роду, капитан Стражи на третьей ступени, и что прожила она яркую и насыщенную жизнь, и что стоит она перед витриной и поправляет сбившиеся волосы — радостная, молодая и здоровая, а впереди — вся жизнь. Тысячи возможностей. Бесчисленные варианты. И что жизнь будет идти и меняться, и что сейчас она, Роу, шагнёт в будущее, таинственное и увлекательное, а вот это настоящее, вот этот миг — останется позади, и уже никогда, никогда-никогда не вернется. Всё это, облаченное в смутные образы и чувства, пронеслось в девочке и оставило тревожно-радостное настроение. Немного мечтательное, немного печальное. Аури шла к работе и вглядывалась в дома и улицы, стараясь как-то запомнить это необычное чувство. Она стремилась отдалить миг, когда кончится настоящее и наступит будущее. Хотелось сделать что-нибудь этакое — закричать, или запеть, или как-то по-хорошему удивить проходящих, чтобы и они почувствовали особое настроение, но в голову лезли лишь всякие глупости.
Заходя в участок, Аури ощущала, как уходит это необычное состояние, вытесненное обыденной суетой. Спустившись в подвал и развешивая одежду, Аури слышала, как привычно переговариваются стражники, ворчат заключенные, и с грустью чувствовала, как повседневность захватывает её.
— Мой-то совсем в учебе отстал — грустно заметил Грег Расул, и Айрин замерла, озаренная внезапной мыслью. Да! Нет! Это уж слишком! — говорил ей разум, но воображение рисовало восхитительную картину, а в груди родилось щемящее предчувствие триумфа и ликования.
— Райт, Коул, Прест, Расул, за мной — отдала Айрин приказ, и спешно, пока не передумала, и пока здравый смысл, разум или смущение не победили, они сели в повозку и поехали.
— К Школе — приказала Аури, и Расул с беспокойством посмотрел на неё. Он вспомнил, какие отношения у сына с этой девочкой, и его охватило дурное предчувствие. А Айрин лихорадочно перебирала варианты. Нужно ли достать копье? Может, дубинку? Рука было дернулась и тут же опустилась. Нет, нужно вести себя как можно естественнее.
Наконец они доехали, и Аури, не говоря ни слова, зашагала к школе, а стражи потянулись за ней.
Было время перемены, и, несмотря на мороз, множество учеников высыпало во двор. Появление стражников привлекало всеобщее внимание. Ученики замирали, прерывали разговоры, оборачивались и смотрели на необычную процессию. Айрин переполнял восторг и довольство, гордость и ещё что-то неизведанное. Чувствуя, что вот-вот её рот расползется в улыбке до ушей, она провела рукой по лицу, убирая с него следы веселья.
— Расул, Прест, оставайтесь у входа и охраняйте его — гаркнула девочка приказным тоном. Оба названные стража замерли на месте, с недоумением переглянувшись.
— Капитан Роу? — зычно спросил Райт — Разрешите пройти вперед и осмотреться?
— Разрешаю — кивнула девочка, и Шарль, перехватив ружье, зашел в школу. Глядя на него, свое ружье достал и Дамби, а вслед за ним — и остальные стражи. Дамби шагнул внутрь, и Аури, окинув взглядом наполненный учениками двор, зашла в школу вслед за двумя стражами. Они так и шагали по коридору — Райт и Коул с оружием наперевес, и Айрин, чуть позади и в центре. Процессия производила сильное впечатление. Ученики жались к стенам и провожали стражей изумлёнными взглядами. Шарль, войдя в роль, то и дело грозно оглядывался по сторонам. Восхищённо-тревожный шёпот нёсся по рядам учеников и улетал вглубь школы. Айрин, улавливая все эти движения, неторопливо шагала, вскинув голову и стараясь сохранить невозмутимый вид. Это было непросто — Аури ужасно хотелось вертеть головой во все стороны, наслаждаясь реакцией окружающих, и сохранить в памяти как можно больше потрясённых лиц.
Поднявшись по лестнице, девочка сделал знак, и стражники замерли, а Айрин зашла в класс. Учеников внутри уже предупредили, и они все, вскочив со своих мест, возбужденно ждали свою бывшую одноклассницу. Перед Аури мелькнуло перепуганное лицо Джейроби. Не обращая на него внимания, Айрин оглядела класс и остановила взгляд на Валери. Та, дернувшаяся вперед при виде подруги, сейчас стояла, замерев, и ждала развития событий. Девочка мгновенно поняла, что происходит.
— Валентина-Мари Мишон — отчеканила Аури — Собирайте вещи, вы должны будете проследовать за мной. Ройс Ройзен — перевела она взгляд на остолбеневшего парня — Вас это тоже касается. На выход.
Чувствуя, что еще немного — и она не выдержит, Айрин повернулась, чтобы выйти из комнаты — и столкнулась лицом к лицу с директором. Тот смотрел на неё с тревожным ожиданием.
— Господин Штерн — наклонила голову Айрин.
— Госпожа Роу — поприветствовал директор свою бывшую ученицу — Что привело вас сюда?
— Двое из ваших учеников должны проследовать за мной — ответила Роу.
— И кто же это? — беспокойно спросил Дориан.
— Валери и Ройс… то есть госпожа Мишон и господин Ройзен.
— Аааа — с облегчением протянул директор, и слегка улыбнулся — Вот оно что. Значит, вы их забираете. Как капитан Стражи?
— Так точно — ответила Аури.
— Кстати, поздравляю вас со званием — директор слегка повысил голос.
— Спасибо — кивнула девочка.
— Слышал, вы участвовали в штурме королевской тюрьмы и сражались в садах Ортенфлоу? Слышал, король лично наградил вас?
Если бы во двор спустился один из Сотворенных, он бы не сумел привлечь большего внимания, чем этот разговор. Казалось, все ученики, стоявшие в коридоре и классе, забыли, как дышать.
— Так точно — ответила Айрин, чувствуя, как встаёт у неё ком в горле.
— Я очень рад за вас, капитан Роу. Надеюсь, вы и дальше продолжите служить примером всем нашим ученикам.
Не в силах вымолвить ни слова, Аури кивнула ему, поспешно спустилась по лестнице и вышла из школы. Стремительно пройдя через двор, она подошла к повозкам и, укрывшись, украдкой вытерла слёзы. Сердце в груди отчаянно колотилось, и Айрин чувствовала, что сполна возместила ту горечь, что испытала при несправедливом исключении.
Тем временем к повозке подошли стражники и двое учеников. Айрин отпустила подчиненных, и повела друзей дальше по улице. Все трое сохраняли молчание, и лишь повернув за угол, Аури не выдержала. Она обернулась и обняла Ройса, а тот замер как вкопанный, боясь лишним движением оборвать объятие.
— Ну ты чего! — воскликнула Валери — Смотри, как надо!
С этими словами уже она бросилась обнимать подругу, хотя с их последней встречи прошло меньше суток.
Смеясь и громко разговаривая, они зашли в ближайшее кофе.
— Я заплачу, — решительно заявила Аури, и друзьям ничего не оставалось, как смириться и набрать полный стол угощений. Ройс поведал о своих планах поехать в Прайбург сразу после учёбы. Столичные торговцы очень нуждались в толковых людях, а Ройзен был одним из таких — его даже не хотели отпускать обратно в Плесиль. Валери рассказала о паре своих шуток, проделанных в школе. Ройс не согласился с её версией событий, и поведал свою. Они спорили, кричали, доказывали и убеждали Роу в своей правоте, а та в ответ лишь смеялась. Аури, позабыв обо всех своих тревогах, была абсолютно счастлива, и наслаждалась текущим моментом.
А вечером, вернувшись в свою комнату, Айрин решительно взялась за записи и не вставала, пока не покончила с расчётами. Вышло, что на текущие расходы, обязательные в каждом месяце, Роу потратила пятьдесят два серебряных. Против тридцати шести заработанных.
— Живу в убыток — подвела Аури неутешительный итог и посмотрела на своих спутников. Те, ничуть не расстроенные, весело улыбались ей, и Аури широко улыбнулась им в ответ — Зато с удовольствием!