Наместник фыркнул.
— Не равняйте правосудие с разбоем. Они монстры. Монстры по рождению и неоднократно доказали это своими деяниями. А что до трупов, у них нашли колдовские книги. Это назидание остальным. Пусть видят, ублюдки, что будет с теми, кто хоть на милю подойдет к магии.
— Они увидели. Боюсь, вам это не помогло. Чем больше будете убивать, тем больше убийств получите в ответ.
Глупая девка начиталась детских сказок, где все враги в итоге мирятся и идут в обнимку срать под кустик. Что ж, ей придется разочароваться. Пусть поживет недельку в Тан-Фойдене, где каждый день ты рискуешь умереть страшной смертью, посмотрим, что останется от ее миролюбия.
— Если вы продолжите в таком духе, город сгорит. Огнетворец не шутит.
— О нет, не город, — Якоб мрачно усмехнулся. — Еще немного, и я спалю этот лагерь к Шамору.
— Не спалите. Сами сказали, вокруг чудовища.
— Разберемся. Сотне солдат один монстр не помеха, будь он хоть с Изнанки, хоть из самой Тьмы.
И ты не помеха, если продолжишь лезть, куда не просят.
— Полезете на них, и огнетворец подожжет вас первым. В конце концов, он умеет это делать гораздо лучше вас. И потом, я не позволю вам спалить полсотни людей.
— Жалеете этих кровожадных тварей?
— Они люди! Такие же, как и мы, загнанные в угол, угнетаемые, годами содержащиеся в нечеловеческих условиях, оставленные без выбора. Стоит ли удивляться, что теперь они хотят отомстить? Особенно Аскольд Андван, — Проповедница сделала ударение на последнем слове.
Наместник сжал кулаки под столом. Никому здесь не дозволено произносить эту фамилию.
— Ваши люди, — медленно проговорил наместник, — полгода назад устроили бунт и убили всех. Всех: мужчин, женщин, надсмотрщиков, уборщиц, прачек, без разбора. А головы насадили на пики ворот. Ваши люди, пусть и невольно, выпустили шаморовых тварей. А теперь эти люди сидят в восьми милях от города и нападают на купцов и всех, кому не посчастливится подойти к ним достаточно близко. Расправляются с ними с такой жестокостью, которая вам и не снилась. А, если армия Лофт все же атакует, эти люди ударят нам в спину и обрушат город во Тьму. И что же вы предлагаете делать с этими прекрасными людьми? Ждать, когда они всех перебьют?
— Монстры вас от них не защищают?
— Еще как защищают. Их от нас. Гребаный Аскольд как-то проходит, когда ему надо.
— Я поговорю с ними. Пойду туда.
Забери его Изнанка! Он-то думал, что таких дур не бывает. Значит, слухи не врут, девка действительно верит, что с магами можно наладить мир и жить долго и счастливо. Мясников можно призвать к состраданию, а лисицу убедить не жрать зайца.
— Вокруг лагеря творится Шамор знает что. Из-за этих выродков там сама реальность рвется. Сделаете неверный шаг и останетесь валяться в двух частях, одна половинка тут, другая через десять метров. А даже если вдруг, по невероятному везению, вам удастся подойти к лагерю, вас сожгут заживо.
— Я дам понять, что я не враг.
— Для них враги все. Вы не пройдете.
— Я пройду.
— Как?! — терпение наместнику, наконец, изменило. — Споешь песенку о мире во всем мире, ромашками их закидаешь, и они прослезятся?! Дура столичная, ты приехала в пекло! Оставь свои больные фантазии о переговорах и либо дай мне делать свое дело, либо убирайся. Здесь не место для глупых девчонок.
На Проповедницу тирада не произвела ни малейшего впечатления. Ну и пусть дохнет, если хочет, одной проблемой станет меньше.
— Я пойду к ним и поговорю, господин наместник, нравится вам это или нет. Выделите мне эскорт или не выделяйте, дело ваше. Жечь людей я вам не дам, такова воля Максимильена де Лантора.
Якоб обреченно махнул рукой.
— Хочешь умирать — умирай. Эскорта я тебе не дам, не хочу терять своих людей. Пойдешь одна.
— Хорошо.
— Я провожу госпожу, — вдруг пискнул Кириан.
Идиот. Гребаный идиот, внучатый кто-то там кому-то там, которого приставили на непыльную должность секретаря наместника, скоропостижно втюрился и решил помереть. А отвечать потом будет он, Якоб.
— Нет, это исключено. Ты нужен мне на службе.
— Господин наместник, я готов!
— Ты. Нужен. Мне. На службе, — раздельно повторил Якоб. — Госпоже Вокаре твоя помощь не требуется, верно, госпожа Вокара?
— Верно. Не требуется.
***
Кириан видел портреты. Грубо намалеванные картинки, передающиеся из рук в руки, когда тайком, а когда и открыто. Портреты, которые люди прятали на груди и молились, восхищенно любуясь той, что несет в этот прогнивший мир свет.
В жизни Проповедница оказалась еще прекраснее. Прекраснее, справедливее и безрассуднее. Насколько смелое и чистое сердце надо иметь, чтобы рискнуть ради чужих людей, чужого города, отправиться одной в логово монстров, дабы добраться до монстров еще худших? Но она не будет одна. Кириан этого не допустит.
А вот и неторопливо едущая пегая кобыла, несущая наездницу в белом плаще. Уже покинувшая город, еще не въехавшая в лес. Кириан хлестнул коня.
— Госпожа!
Вокара остановилась.
— Что ты здесь делаешь?
— Госпожа, я не отпущу вас одну, — юноша перевел дыхание. — Эти места опасны, вы не представляете, насколько. Позвольте мне вас сопровождать.
— Наместник запретил тебе.
— Наместник хочет вашей смерти. Вы идете в объятия к самому Шамору. Но, если так надо, если вы уверены, позвольте мне вас защитить. Я вас проведу, стану вашим рыцарем!
— Мне не нужна защита. — Какие прекрасные глаза, яркие, синие, как море, словно светящиеся изнутри. — Возвращайся в город.
— Я не уйду! Вы не понимаете, вокруг лагеря бродят твари с Изнанки. Когда Аскольд поднял мятеж, открылся проход на Ту сторону. Я не отпущу вас одну.
— Возвращайся, — повторила Вокара. — Не беспокойся за меня. Ты ничем мне не поможешь, только будешь обузой.
И правда, чем он может ей помочь? Он, который даже драться толком не умеет, собрался защищать легендарную Вокару от демонов и чудовищ. Смешно. Так вернуться? Вернуться и, возможно, никогда больше не заглянуть в эти прекрасные глаза? Ни за что!
— Я еду с вами, — отрезал юноша. — Еду, вы меня не прогоните!