Девушка прыснула.
— Тебе тоже кажется, что он похож на свинью?
— Еще как, — я перешел на заговорщицкий шепот. — Только никому об этом не говори, а то насадит нас на клыки и сожрет, как трюфели. Значит, отправляемся в бывшую столицу. Вдвоем через половину Танаира навстречу армии Лофт. Чтобы по прибытии героически победить ее непонятным образом. Хороший план, продуманный, главное, безопасный. Одна радость, осмотрим местные красоты. Говорят, художникам, расписывавшим Черную башню, отрубили пальцы, дабы они не смогли повторить свой шедевр.
Сидори пожала плечами.
— Король в отчаянии. Сам не слишком верит в пророчества, но хватается за любой шанс. В пути я тебя защищу. Затем меня с тобой и посылают. И следить, чтобы ты не сбежал, конечно же.
— Я? Сбежать? Да никогда! — я сделал честное лицо. — Интересы государства для меня превыше всего!
Девушка выразительно подняла бровь.
— Какой ответственный лжец, пропагандист и вор.
Шамор, да сколько можно-то.
— Я не вор, у меня клептомания!
— Клитотания, о которой говорил король?
— Клептомания. И я в ней не виноват.
Сидори фыркнула.
— Знаешь, мой муж, пока его не убили, людей лечил. Мы на таких много насмотрелись, которые не виноваты. Сначала хрен суют в любую дырку, а потом у них клитотания непонятно откуда.
— Да я совсем не про то! Клептомания — это болезнь!
— Ну ясное дело.
— Да другая болезнь. У человека мутится разум, и он против воли вынужден брать чужие вещи.
Сидори расхохоталась.
— Это ты воровство так назвал?
— Не воровство, а болезнь!
— Нет такой болезни.
— Нет, есть!
— Ты сам ее придумал?
— Ее придумал почтенный магистр Саан из Нордского Универститета.
— Тот самый, которого на старости лет признали невменяемым?
— Тот самый, который был светилом медицины, — зло буркнул я. — У него и трактат есть на эту тему.
— И кто-нибудь поддерживает его новаторские медицинские идеи?
— Я поддерживаю.
— А кроме тебя?
— Толпа моих фанатов по всему Танаиру. Правда, вряд ли они знают такие сложные слова, но я им объясню. В общем, если хочешь доехать мирно, не называй меня вором. Я клептоман.
— Ладно. Клитотан так клитотан.
— Не клитотан, а… — я глубоко вздохнул. — Ладно, клитотан. Знаменитый танаирский клитотан Эмиль де Лантор.
***
Мальчишка рыдает. Размазывает сопли кулаком по грязному лицу. С ревом бросается вниз по лестнице, по прогнившей лестнице, поскальзывается, переваливается через перила и летит, летит. Кувыркается в воздухе и падает, нелепо изогнув шею. Как кукла. Мгновение стоит гробовая тишина и раздается дикий, пронзительный визг. Я пытаюсь отвернуться, закрыть глаза, но не могу, словно кто-то держит мне веки. Медленно расползается лужа крови, густой и красной. Этого не может быть, нет. Нет, нет, нет. Это не я! Не я!!!
— Де Лантор!
— Не я!
— Де Лантор!!!
Комната затряслась и рассыпалась. Над собой я увидел обеспокоенное лицо Сидори.
— Что…
Я лежал на кровати, способной вместить штук пять де Ланторов, в обнимку с книгой.
— Ты кричишь во сне. Так, что дворец трясется. Нет, нет, это не я! Что не ты?
— Ничего, — пробормотал я. — Ничего, глупость какая-то приснилась. Сам уже не помню.
Не помню. Не хочу помнить. Этого не было, не было, не было…
— Собирайся. Мы отправляемся.
— Сейчас? Ночь же!
— Ага, — подтвердила Сидори. — Два от восхода часа ночи.
Я сполз с кровати и раздвинул ставни. Глаза сощурились от яркого света. И правда, на ночь не похоже.
Выходит, я прилег на минуту и проспал с вечера до середины дня. Вот что значит нервное потрясение.
— Дай мне час. Надо хотя бы умыться.