— Церковь — не юная девственница, утрется. К тому же, это было семь лет назад, можно бы уже утешиться.
— Увы, церковь не имеет привычки утешаться столь быстро, как юная девственница в чужих объятиях. Надо периодически бросать святошам кость, пусть видят, что мы несем слово Светозарного на завоеванные земли.
— На земли, где подавляющее большинство населения и так ему и поклоняется? — с сарказмом уточнила Констанс.
— Тогда зайдем с другой стороны — местные охотнее примут вашу власть, зная, что вы одной с ними веры.
— Ты не поверишь, Сафим, когда загораются их дома и погибают родичи под нашими копытами, вопрос веры как-то перестает их заботить. Церковь должна вилять хвостиком и не тявкать, пока я ей не позволю. Что бывает, если бросать ей костей без счета, мы уже видели на примере Иерама Первого. Местный аналог ордена Святого Скипидара мне здесь не нужен.
Повелитель Льдов тонко улыбнулся.
— В Иссиане ордену было бы трудно, здесь некого сжигать.
— Не беспокойся за них, Сафим, они найдут кого-нибудь вместо колдунов. Находить, кого и за что сжигать — главный талант человечества.
Сафим склонил голову. Констанс глубоко вздохнула.
— Ладно, ты прав. Кость так кость. Но твой Оббид меня бесит. К тому же, он слишком сильно присосался к Альберту. Кстати, почему ты не послал с армией кого-нибудь из церкви Великого Древа? Заимел бы кучу собратьев по вере.
— Все мы служим Великому Древу, Ваша Светлость. Даже те, кто не подозревает о его существовании. Но я не льщу себя надеждой, что север обратится к истинной вере, они слишком погрязли в своих заблуждениях.
— Бряцанье оружия и пара тычков под ребра обычно хорошо способствуют обращению к истинной вере.
— Великое Древо желает искренности от своих слуг, Ваша Светлость. И блага для людей. Бряцанье оружия вряд ли можно счесть благом.
— Ты плохой верующий, Сафим. Хорошие верующие насаживают свою религию где можно и нельзя, как сорняк, а упорствующих забивают камнями. И за эти славные дела их потом канонизируют и воспевают им хвалу. Ты понимаешь, что не дождешься песнопений, мой бедный друг?
Блюститель трона снова отпил из бокала.
— Я переживу. Пока вы не явились в Иссиан с мечом, полстраны с молитвой Великому Древу на устах лупила вторую половину, прославляющую Светозарного, а церковь помогала этой второй половине давать сдачи. Сделав Иссиан светским государством, вы избежали многих бед. Только…
— Только оскорбила церковь, я знаю, — уныло докончила Констанс. — И теперь мне время от времени приходится бросать ей подачки. Я знаю, Сафим, слышала миллион раз. Давай сменим тему. На более актуальную.
— Как скажете, Ваша светлость. Актуален сейчас север. Пойдете войной на Танаир?
Констанс потерла глаза.
— Не знаю. Я послала Иераму письмо с предложением встретиться в Адланисе. Не удивлюсь, если он скакал от радости и пол под ним проломился. Но все, что я могу ему предложить — это сдаться и принести мне клятву верности. Боюсь, боров на это не согласится.
Местоблюститель допил свой бокал, налил следующий.
— Хороший выбор, Ваша Светлость. Говорят, Адланис прекрасен.
Констанс фыркнула.
— Выбор был особенно сложен, учитывая, что мы стоим за рекой прямо напротив города. Скажи мне лучше, есть вообще смысл в этих переговорах?
— Вы ведь все равно не прислушаетесь к моему мнению.
— Скорее всего. И все же я хочу его услышать.
Сафим помолчал, замысловато сплел пальцы, поднял глаза. Обращается к Великому Древу, испрашивает у него мудрости.
— Северный король слишком упрям и отравлен ненавистью к чародеям, — наконец, проговорил местоблюститель. — Думаю, день переговоров станет днем начала войны. Но вы покажете всем, что милостивы и готовы были принять капитуляцию, которую гордец-северянин вероломно отверг, предпочтя утопить свою страну в крови. Алое знамя все равно взовьется над Танаиром, так или иначе.
Так или иначе. Но какой ценой?
— Ответь мне честно, Сафим, Империя выдержит большую войну?
Местоблюститель сделал новый глоток.
— Выдержит, Ваша Светлость. Но с последствиями придется разбираться еще долго. Империя огромна, в этом ее величие и беда. Пока вы будете воевать с ее левого конца, бунт вспыхнет на правом.
Констанс кивнула.
— Я склоняюсь к тому же. Но и мир на условиях Танаира мне не нужен.
— Попытаетесь договориться?
— Они хотят видеть меня и мне подобных закованными в цепи, я хочу видеть их склонившими головы перед Алым знаменем. Не думаю, что тут можно договориться. Знаешь, я чувствую себя старой, Сафим. Альберт бредит войной, жаждет поставить северян на колени. И я знаю, что многие думают так же, как он. Похоже, с пропагандой мы слегка переусердствовали. А я… Я запуталась. Я уже не знаю, чего хочу.
— Простите меня, Ваша Светлость, но, при всем уважении, принц никогда не отличался дальновидностью и мудростью.
— Сафим, — предостерегающе произнесла Констанс. — Не забывай, что он мой брат.
— Великое Древо не позволяет мне лгать своей госпоже, Ваша Светлость, увы, я вынужден говорить горькую правду, — ровно произнес местоблюститель. По нему никогда нельзя было сказать, шутит он или говорит серьезно.
— Сафим, чтоб тебе на Яэнис жениться, — буркнула Констанс. Крутой нрав Винной королевы был известен далеко за пределами Серсты. — Ладно, ты прав. Мудростью отличаюсь я. Но пока моя мудрость безмолвствует.
— У нас еще есть время подумать, Ваша Светлость. Но вы ведь явились не только ради разговора о мудрости?
— Нет, — Констанс допила второй бокал и сожалением поставила его на стол. — Открой для меня библиотеку.
Лень, смертельно лень выбираться из мягкого кресла, но надо. Не для того она явилась в Иссиан, чтобы болтать.
Вниз по лестнице, мимо отсалютовавшей неожиданно прибывшей Императрице страже. Иссианский дворец — величайший в мире, прославившийся красотой и богатством далеко за пределами Империи. Построенный не ей и не для нее, но ставший отличным пристанищем для Повелительницы Магии и ее свиты.
Библиотека располагалась на четвертом этаже, прямо под кабинетом. Блюститель трона повернул ключ, и тяжелые двери распахнулись.
— Я вам нужен, Ваша Светлость?
— Пока нет. Я дам знать, если мне что-то понадобится.
Тяжелые люстры под потолком, ряды свечей, которые Констанс зажгла повелительным взмахом руки. Наложенные на стены охранные заклинания, предохраняющие бесценные книги от потопа или пожара. Кажущиеся бесконечными ряды шкафов, заставленные фолиантами. Книги, книги обо все на свете. Поэтические сборники, исторические трактаты, приключенческие романы, набирающие популярность в последнее время, справочники по ботанике и медицине.
И по магии. Сотни и сотни книг, за одно упоминание о которых на севере волокли на костер. А вот и отделение демонологии. Констанс произнесла заклинание, и гримуары зашелестели, открываясь.