Зевак, несмотря на поздний час, у подножия храма собралось преизрядно. Колокол продолжал петь свою тоскливую песню, его пытался перекричать пьяный иодаранец, выкатившийся из ближайшей таверны. Смердело от него немилосердно, пес церкви призывал погибель на голову совершившего святотатство, но погибель, судя по продолжающемуся звону, не приходила.
Наконец, на площадь протолкалась пара стражников. Уставилась на колокольню, явно не понимая, что им с этим делать.
Звон стих так же внезапно, как и начался. С колокольни прямо на землю спрыгнуло нечто, на лету превращающееся из уродливо сложенного человека в черного пса со светящимися глазами. Зыркнуло на них, ловко проскользнуло между стражниками и скрылось в переулке. Стража вяло потопала вслед за монстром. За полгода ни одного грима так и не поймали. Похоже, чудовища просто-напросто растворяются в воздухе.
Гримы — дурной знак, очень дурной. Лар искоса взглянул на Проповедницу. Что же он предвещает?
Глава 11
Соглашение действовало. Сидори не упоминала о моих талантах клептомана, я — о ее странной и этически сомнительной службе королю. Но разговор все равно не клеился.
Я периодически посматривал на колдунью. Девушка глядела прям перед собой, лоб прорезала морщина. А ведь там, на лестнице, мы на короткий миг почти подружились. Надо же мне было все испортить.
Я протянул руку и сорвал с куста ветвь сирени.
— Сидори! — чародейка повернула голову. — Это тебе. В честь успешного преодоления первых дней пути.
Девушка хмыкнула, но цветы взяла. Это было два дня назад.
Городок с высокой образовательной культурой давно остался позади, мы ехали по тракту. Из полезных вещей Сидори и правда ничего не умела. Ни наколдовать нормальной еды, ни излечить мозоли от седла на заднице, ни даже говорить, не огрызаясь. Свой кошель с деньгами я все-таки выпросил и довольно перекатывал монеты в руках. Правда, тратить их было особо негде.
Дорога в Адланис не обещала быть слишком опасной. В теории. Народные волнения и тотальный бардак Танаир пока не охватили, но банды разбойников и вырвавшихся из узды магов все чаще давали о себе знать. Сидори подозрительно поглядывала на меня и правильно делала. Похоже, девушка понимала, что я планирую окончить наше знакомство где-нибудь на середине пути.
Разумеется, я мог сбежать. Тихо уйти под покровом ночи, цепями громовержица меня не приковывала. Вот только идти мне было некуда и не к кому. А потому я решил до поры до времени следовать намеченным курсом. В конце концов, до Адланиса далеко.
Грязь чавкала, лошадь фыркала, я ругался, цель потихоньку приближалась. Очень потихоньку. Я бы сказал, почти неощутимо.
Мы проезжали бесконечные деревни, предусмотрительно закрывая лица капюшонами, реже, чем хотелось бы, мылись в лоханках и перебивались пресной крестьянской едой. Нестерпимо долго подвергаясь всем этим лишениям, то есть на третий день путешествия, я возжелал цивилизации. Замученная моим нытьем Сидори хмуро отвечала, что скоро будет город, и отворачивалась. И вот, наконец, счастье мое настало. Команда спасателей мира торжественно явилась в город Хырх. Славный и невероятно крупный, аж как два села, вместе взятые.
Хырх носил звание города так же, как уличный бродяга украденный где-то орден. То есть гордился и всячески выпячивал, но никто ему не верил.
— Ты мне обещала крупный торговый узел, — ворчал я, трясясь на лошади.
— Вот, любуйся.
— Это? Два бакалейщика да три с половиной улицы? К которым опять приложится вода в ведре и горшок с похлебкой? Как вообще можно было додуматься назвать город Хырх. Хырх! Все равно что свинья хрюкнула. Чую, здесь мы ванну опять не примем.
— Переживешь.
— Не знаю, как ты, твое магичество, но я, вообще-то, аристократ!
— Ага, — ехидно подтвердила Сидори. — Верховный иерарх Сида Корале.
В метре от моей головы на землю с плеском обрушилось содержимое ночного горшка. Я неаристократично выругался.
От торгового узла я желал много, в основном помыться и поесть. И то, и другое полагалось искать на постоялых дворах, но мое внимание привлекли вопли с главной площади, громкие и радостные. В Хырхе явно происходило что-то интересное.
— Поехали, посмотрим, — предложил я, и, не дожидаясь согласия, послал коня вперед. Впрочем, долго ехать не пришлось: улицы Хырха, и так узкие, скоро стали и вовсе непроходимыми от толпящегося народа. Коней пришлось привязать у первого попавшегося колышка. Тут Сидори впервые принесла ощутимую пользу, наложив на наше четвероногое имущество охранное заклинание. Надеюсь, лошадей и правда не сопрут.
Выход на площадь предваряло жалкое подобие рынка. Похоже, сегодня в Хырхе базарный день.
— Обереги от демонов! — надрывался уличный торговец. — От порчи, сглаза, темной магии, от колдунов проклятых. Кто оберег на дверь повесит, у того колдун, коль порог переступит, в пыль обратится!
— А от геморроя есть? — спросил кто-то.
— Конечно, есть. От демона геморроя, — не растерялся лавочник.
— А геморрой что ж, демоном вызывается?
— А кем же?
— И то верно. Тогда беру.
Протиснувшись, наконец, мимо торговых рядов, мы вышли в центр города.
Прямо посреди площади торчал стол. Ну как посреди, чуть сбоку от виселицы, но все же. Торчал и прямо-таки полнился яствами всех мастей. Во главе стола восседал усатый старик, очевидно, бургомистр Хырха, его окружали особы менее титулованные. Совсем нетитулованных особ от еды отгоняло внушительное количество стражников. Простой народ сидел на площади на лавках, притащенных с собой стульчиках, а чаще всего просто на земле, поедая пироги и сморкаясь на землю. Стало быть, праздник. Начальство буднично вкушает фазанов в малине, плебс жрет халявные пироги и чуть не лопается от радости. Ничего нового.
Безошибочно определив, где лежит самое вкусное, я двинулся вперед, таща за собой Сидори.
— Приветствую вас, добрые господа! Светлого вам дня!
Высшие чины города уставились на меня. Настороженно. Недружелюбно.
— А ты кто такой будешь? — поинтересовался усатый. — Что-то раньше я тебя тут не видел.
— Мы в вашем славном городе проездом, — возвестил я, не дав Сидори открыть рот и плюхнувшись рядом с румяным молодцом, с аппетитом поглощающим лепешку. — Я ученый, прибыл из столицы. Позвольте представиться, магистр клитотании Максимильен Фонро. А это моя жена Вирка. Она, увы, глуповата. Взял из деревни девку, пожалел, пропала бы.
Жена Вирка послала мне убийственный взгляд, но промолчала.
— Клитотания, — удивленно покачал головой усатый. — Это что ж такое?
— О, это молодая наука. Рассматривает проблемы права собственности. — Я повернулся к хозяину лепешки. — Вот, к примеру, у вас на дороге перед домом лежит камень. Чей он, по-вашему?
— Эээ, дорожный, — высказал предположение едок.
— А точнее. Дорога где? Около твоего дома. Вот я сейчас пойду и заберу его, это законно?
— Да бери, у нас камней навалом, — милостиво разрешил горожанин.
— А вдруг это драгоценный камень? Который только кажется обычным?
— Неее, тогда не забирай. Тогда мой камень!
— Так почему же он твой? Дорога-то не тебе принадлежит, а городу. А город бургомистру, — я кивнул в сторону усатого.
— Верно, — протянул круглолицый без особого воодушевления. — Его явно не тянуло делиться с бургомистром гипотетическим богатством. — Бургомистру. Что ж поделать.