— Де Лантора собственный отец в тюрьму посадил, нашли, кого слушать.
— За что посадили, мы того не знаем, — резонно возразил горожанин. — Политика — дело темное. А ворожеев убивать он дело говорил. Жгли и жечь будем, а то к Шамору все провалимся.
Под одобрительное улюлюканье толпы на площадь тащили старика. Тот вырывался и визжал, как дикий кот, но его держали крепко.
— Что он вам сделал?
— Корову соседу уморил. За такое костер полагается.
— А может, она сама сдохла? — внес я революционное предположение.
— Как это сама. Сами не дохнут! Сказали, уморил, значит, уморил. А не уморил, так потом уморит. Чернокнижник он и есть чернокнижник.
Охапка хвороста становилась все толще. Старик изрыгал проклятия, некоторые из которых не знал даже я с моим богатым словарным запасом.
— Демоны! Отродья Шаморовы, вот вы кто! Управы на вас нет! Погодите! Пируете тут, но с юга идет армия! Великая армия! В порошок вас сотрет!
— Это он зря, — пробормотал кто-то. — Теперь точно не отвертится.
Я переглянулся с Сидори, и мы тихо отступили к краю площади, прямо к замечательно грязной и вонючей луже.
— Вмешайся!
— Я?
— Ну не я же! Ты у нас колдунья, обрушь на них огненный дождь или что-то вроде того, — шепотом предложил я.
— Я не умею обрушивать огненный дождь. Не путай свои сочинения с реальностью.
— Зато неплохо умеешь вызывать грозовые тучи.
— Если я здесь стану колдовать, нас скрутят через секунду. И запекут, как поросенка, которого ты уплетал с таким аппетитом.
— Но мы не можем просто стоять и смотреть, как человека сжигают за корову, из-за чего бы она не сдохла!
— Можем, Эмиль. Все, что мы можем и должны, это стоять в стороне и не открывать свой рот. Спасти его все равно нельзя.
— Не можем, — упрямо повторил я. — Я себе этого не прощу.
— С каких пор тебя стал волновать кто-то, кроме себя любимого?
— Ни с каких, — отрезал я. — Сожгут старика — потеряю сон и аппетит, отчего пострадает самое ценное в мире, то есть я. Я сам вмешаюсь.
Сидори больно сжала мою руку.
— Ты идиот?! Хочешь на соседний костер со мной вместе?!
— Я умею убеждать людей! И вообще, давай скажем им, что я это я. Народ меня любит! Отец им может, знаешь ли, и десять коров подарить.
Сидори внимательно смотрела на меня.
— Помнишь, я вчера сказала, что ты умный?
— Само собой.
— Беру свои слова обратно. Пошли отсюда.
— Но…
— Пошли!
— Врежь мне.
— Что?
— Ударь меня по лицу. Чем сильнее, тем лучше. Признайся, тебе периодически этого хочется.
Сидори нахмурилась и положила теплую руку мне на лоб.
— Эмиль, с тобой все в порядке? Пойдем, попьешь воды.
— Шамор, Сидори, ты идиотка. Никакой от вас, колдунов, пользы.
Я поморщился, закрыл глаза и со всего размаха врезал себе кулаком. Из глаз посыпались искры, губы лопнули. Сидори ойкнула и попыталась схватить меня за рукав, но я вырвался из захвата, сбросил повязку и плюхнулся прямо в лужу. Отлично, теперь вид у меня достоверный: избитый и перепачканный. Послав девушке воздушный поцелуй, я ломанулся вперед. Как всегда, де Лантора несло в центр внимания.
— Алые Всадники! — взвыл я, пролетая в центр площади мимо ошарашенных горожан. — Спасайтесь! Алые Всадники!!! Там, на дороге! Бегите!!!
Толпа, на мгновение ошарашенно замолчавшая, завопила вся разом. Имей горожане чуть больше умственных способностей, они могли бы догадаться, что стоящие на Рааде имперские эскадроны смерти вряд ли смогут и захотят телепортироваться вглубь страны и все разом напасть на их любимый Хырх, но способностей не имелось, на что я их рассчитывал.
— Жгут! — завывал я разбитыми губами. — Убивают! Грабят!!! Насилуют!!! Убивают, потом насилуют! Бросьте вы этого деда, спасайтесь!!!
Иодаранец, забыв про костер, ошарашенно вращал глазами. Я подскочил к обвиняемому в трагической гибели коровы.
К моему изумлению, полными идиотами оказались все же не все. Унимать смутьяна уже проталкивалась пятерка стражников, но им сильно мешала превратившаяся в бестолковый клубок толпа. Пользуясь всеобщим замешательством, я ловко разрезал путы старика и шепнул:
— Беги.
Тот, не заставив себя упрашивать, сиганул прочь.
Площадь обратилась в дурдом. Бабы ревели, мужики орали, бургомистр тщетно призывал к порядку, кругами носилась обезумевшая от страха курица. У меня даже идей не было, откуда она здесь взялась. Я выхватил в толпе светлые волосы Сидори и рванулся к ней, ловко уворачиваясь от стражи.
— Открывай портал!
— С ума сошел?! Куда?!
— Куда угодно!