Весь следующий день я проходил сам не свой. Всё, что произошло, не укладывалось в моей голове ну никак. От слова совсем. Я могу во многое поверить: в домовых, в русалок, в лешего, да и много чего существует на свете. Где-то на каком-то интуитивном уровне подсознания я даже верил в Бога, как в Высший разум и основу миропорядка. Я даже как-то примирился с мыслью, что попал сюда через зеркало. Ну вот, блин, получилось это как-то, получилось — и всё. И вот я тут — незнамо где.
Но скажите мне на милость, как тут оказалось зеркало старого советского производства? Таганрог, блин! Таганрог! Убиться об стену! Честное слово! Made in USSR? Советского Союза уже не один десяток лет нет! А это, откуда это зеркало здесь взялось? Как это получилось?
Ну, понятное дело, что это карманное зеркало попало сюда из нашего мира, может быть, ещё тогда, когда он существовал, этот Советский Союз. Как? И ясно, как день, что я не первый, кто оказался здесь. Кто-то же принёс сюда это зеркало! Так же, как попали сюда вместе со мной мои вещи в карманах: тот же валидол, мой студенческий билет, который я, кстати, закопал вместе с гелевой ручкой где-то в тех местах, где стоял военный лагерь барона Эрно. Я боялся лишних вопросов, поэтому не пожалел, когда у меня забрали мою одежду и дали местную. Где сейчас мои кроссовки, толстовка, джинсы? Какие свидетели ломают над всем этим свои умные головы?
Я усмехнулся. А может, у них тут где-нибудь есть тайный склад с вещами из моего мира? И там не только зеркала? Ага. Пистолеты, автоматы, мотоциклы, мобильные телефоны, зажигалки и прочее, прочее, с чем можно в обычное зеркало пролезть. Всё это глупости, конечно. Если бы сюда попадали из нашего мира регулярно, свидетели эти знали бы об этом. Они не вылупляли бы глаза на валидол, и так не боялись бы вновь прибывших, как этот Отец Иллар испугался меня. Они бы знали, что я нисколько не опасен для них, и мои угрозы — просто пустые слова. А слова — это только слова.
Кто-то проходил уже через зеркала в мой мир, кто-то был там, но этот кто-то — исключительный случай. Этот человек принёс сюда это карманное зеркало с надписью «Таганрог»… И оно каким-то образом оказалось у Агнес. Но я нашёл его и забрал с собой. Вот уж Агнес в следующий раз удивится, когда захочет с папочкой поболтать. Я сделал ей сюрприз.
Конечно, я забрал его! Это же частичка моего мира, наш советский — российский! — Таганрог, да и я бы не поверил всему, что случилось уже на утро! А так зеркало, завёрнутое в ткань, я весь день проносил в собственном сапоге, я чувствовал его своей голенью, и понимал, что всё это правда, я постоянно помнил о нём, мне не приснилось это и не привиделось. Агнес на самом деле говорила со своим отцом по зеркалу, как по мобильному телефону или по скайпу. Я же сколько ни смотрел в это зеркало, так ничего и не понял. Зеркало как зеркало, ничего, кроме меня, оно и не отражало. Как Агнес умудрялась говорить по нему? Что знала она такого, чего не знал я? Какой такой секрет?
Да, в этом мире зеркала обладали уникальными свойствами, и все свидетели об этом знают. Видимо, поэтому они так хорошо и быстро собирают информацию про всё и про всех. Именно они только и могут обладать зеркалами, они носят их в своих амулетах, так заботливо берегут их.
Я хорошо помнил, как Отец Иллар поглаживал свой амулет старческими пальцами. Да, ни у кого другого в этом мире зеркал нет, ну, нормальных, настоящих, конечно, зеркал. У цирюльника, что постригал мне волосы в первые дни здесь, я видел бронзовое зеркало. Видно, вот такой полированный металл таких чудных свойств, как серебряное зеркало, не получал. А у Агнес я не нашёл даже бронзового зеркала. Как это она так жила без зеркала? Девушка — и без зеркала?! А может, ей этого хватало, ну «Таганрога»? А что? И потрепалась и на себя, любимую, насмотрелась…
Она злила меня, эта Агнес. Я хотел домой, у меня накопилась огромная гора вопросов, и, может быть, она смогла бы ответить хотя бы на часть из них, и я подозревал, что на большую их часть.
Что она там говорила насчёт послезавтра? Послезавтра уже превратилось просто в завтра. Что она затевает? Я не спущу с тебя глаз, дорогая Агнес, я узнаю, что ты скрываешь. Завтра уже скоро, завтра, если быть точным. И я начеку.
А завтра, к обеду уже, нагрянули в Нандор бродячие актёры, устроили во дворе замка подготовку к выступлению. Натянули какие-то палатки, канаты, расстелили ковры. К вечеру началось представление. Сначала шли какие-то театральные сценки, переодетые в костюмы актёры играли героев: рыцарей, прекрасных дам, каких-то злодеев.
Я, конечно, часто бывал у матери на премьерах, с билетами в наш драматический театр у меня проблем не было, но то, что я видел тут, кроме улыбки, ничего не вызывало. Блин, уровень школьной постановки детского летнего лагеря. Да, мать любила повторять слова Чехова: «Нет ничего хуже провинциального театра!» Я в провинциальных театрах не был никогда, поэтому слова Антона Павловича смог понять только сейчас. Ну ладно, всё это можно списать на сревневековость, бедность, ну и ещё на что-нибудь, они же все здесь не профессиональные актёры, так, любители, да и только. Хотя местным представления зашли не хило так, молодёжь потешалась, и то хорошо.
А потом в сумерках всё быстро разобрали, наставили огромных жаровен, развели в них огонь для света, и началось другое. Певцы пели под аккомпанемент лютен и флейт, танцовщицы танцевали, акробаты показывали всякие трюки, появился даже человек с маленькими дрессированными собачками. Одним словом, к примитивному театру прицепом приехал ещё и цирк с Цветного бульвара. Да.
Но все смотрели с интересом, шутили, смеялись, всем нравилось. Красивые девушки, музыка, а что ещё нужно? А потом все начали и сами танцевать. Наверное, такие представления были у местных нечасто, поэтому все живущие в Нандоре высыпали на двор. Пажи, оруженосцы, слуги и горничные, мальчишки с конюшни… Всем нашлось место и занятие. Кто танцевал, кто упивался местным элем, кто просто наблюдал за всеми со стороны. Мы с Эвартом были из последних.
Я, конечно, весь день искал глазами Агнес. Пока шли театральные представления, она была здесь, я видел её, глаз не сводил, а потом она пропала. Я обыскался её и начал нервничать. Куда она делась? Как я мог не заметить?
Она же что-то говорила про сегодняшний день, она говорила «послезавтра», а послезавтра это уже сегодня, и день подходит к концу. А я потерял её! Вот растяпа!
— Чё ты? Кого потерял? — Это Эварт заметил моё беспокойство и ищущий взгляд по лицам окружающих.
— Агнес! Ты не видел, куда она делась?
— Зачем тебе Агнес? Влюбился, что ли? — Эварт подмигнул мне и улыбнулся.
— Ага… После второй кружки эля… — Я усмехнулся. — Выпью ещё две и пойду свататься. Будешь моим дружкой?
Я обнял Эварта по-дружески за плечи, да, вторая кружка эля оказалась лишней. Да я-то подумал, ничего страшного, этот их эль слабее нашего пива, подумаешь, пара кружек. Ага, вот тебе и подумаешь, уже несу всякую ахинею.
— Кем-кем? — не понял Эварт. Да, видать, у них и свадьбы тут проходят совсем по-другому. А чего я хотел?
— Да ладно, не бери в голову, братец, мотай на шею — толще будет… — Я отпустил Эварта и подтолкнул под ребро кулаком, тоже — по-дружески. Ещё один прикол из студенческой жизни Эварт, конечно же, не понял. Смотрел на меня и хлопал длинными девчачьими ресницами. Хорошо, что он выпил ещё больше меня и силился понять смысл моих слов.
— Чего мотай? Кто — толще будет?
— Шея, Эварт, шея…
— Шея? — переспросил озадаченно. — Зачем — шея?
— Да ладно тебе…
Я махнул рукой на него и уставился в сторону жонглёра. Этого умелого парня точно взяли бы даже в наш цирк. Он так ловко жонглировал сначала яблоками, а потом и парой кинжалов, что даже я засмотрелся. Он добавил ещё один кинжал и сейчас так свободно подбрасывал их и ловил то за острые лезвия, то за тонкие изящные рукояти. И металл в свете костров поблескивал по-настоящему, угрожающе. Это тебе не цирк, это настоящие лезвия, тут и палец порезать можно.
— Я, когда за элем ходил, видел там Бертока, он из оруженосцев, ты его знаешь… Он сказал, что проводил Агнес, она ушла, у неё голова заболела от всего этого… Её нет…
— Кого нет?
Я обернулся к говорящему Эварту — о чём он? Я что-то и не слушал его пьяного бреда.
— Да Агнес же! Ты же сам спрашивал про неё… Забыл?
— Что — Агнес? — Я навострил уши. Вот балда, Эварт что-то сказал, а я всё на жонглёра этого пялился.
— Да нету её, она ушла к себе…
— Ты точно знаешь?
— Ну, — Эварт пожал плечами, — Берток сказал…
Вот как? Что бы всё это значило? Она говорила про сегодняшний день, а уже ночь, и что? Она просто ушла?
Я огляделся. Среди горящих костров прыгали веселящиеся люди, все, наверное, как и я, после изрядной порции эля, на трезвую голову так скакать не будешь. Мы же с Эвартом сидели на скамье у колодца и следили за всем весельем со стороны.
У меня уже было ощущение, что я в пятничный вечер забрёл в ночной клуб, кругом все пьяные или под чем покрепче, музыка, от которой уши пухнут, и время как будто остановилось. В голове шумело, да, зря я местный эль недооценил, надо поосмотрительнее.
Что же делать с Агнес? Она не шла у меня из головы. Я нутром чувствовал, что что-то затевается здесь, что не зря она с отцом договаривалась на сегодняшний день, я внутренне весь день вчерашний готовился к чему угодно, да хоть к войне, хоть к осаде замка! Она же как говорила? «Скоро… Потерпите немного…» Так говорят, когда собираются в скором времени увидеться. Я на это и рассчитывал. Что что-то будет. Что, скорее всего, она попытается сбежать из Нандора! Но ворота замка закрыты, вокруг полный расслабон и веселье, а Агнес ушла к себе…
Стоп! А может быть, потому и ушла, что бежать собралась? Под шумок, так сказать, пока все пьют и развлекаются? Никто и не спохватится! Утром все протрезвеют, а Агнес-то и след простыл. Может, все эти артисты, жонглёры, собачки тут не случайно, а для отвода глаз?
От этой мысли я даже протрезвел и всмотрелся во всех этих актёров другими глазами. Парня-жонглёра уже не было, его место на ковре заняла девушка-акробатка. Девушка, конечно, симпатичная, и улыбалась она приятно, но я от всех своих мыслей на месте усидеть уже не мог. Все эти артисты казались мне коварными интриганами, прибывшими сюда с одной лишь целью: помочь Агнес убраться из Нандора. Все их улыбки, все их действия — просто подстава, запутать всех тут и добиться своего!
Я поднялся со скамьи.
— Ты куда? — Эварт глядел на меня снизу хмельными глазами. — Ты не досмотришь её? — Указал взглядом на акробатку. — Красивая же, а ты уходишь…
— Смотри-смотри, она именно тебе улыбается.
— Правда? — Эварт смутился, как школьник-восьмиклассник. — Да ну тебя…
— Не отвлекайся, самое интересное пропустишь…
А девушка в это время садилась на шпагат и улыбалась публике так естественно, будто делала всё без усилий со своей стороны. Кто знает, может быть и так. Лёгкое воздушное платье мелькало вокруг её стройных ног, и взгляд отвести от артистки было сложно. Да, особенно, когда все женщины вокруг в этом мире ходят только в длинных глухих платьях. А тут такие ножки. Да что там, юбка-то у неё была до колена, Эварту и этого хватило, чтобы глаз не отводить. Ещё и влюбится… Я-то пошутил, а он… Кто его знает? Немало мужчин было насмерть убито красивыми женскими ножками.
Как я ушёл и куда, Эварт даже не заметил. Ну и, слава Богу. Я теперь мог заняться проверкой своей гипотезы.
Где находилась комната Агнес, я знал, поэтому прямым ходом направился именно туда. Мне уже было всё равно на то, что я не имел на это никакого права, я ведь даже не оруженосец. Плевать! Я хотел знать, как она собирается бежать из Нандора, и если мне удастся, то предотвратить этот побег.
Замок внутри был пустым, конечно, все сейчас веселились на улице. Я поднимался по лестнице в Старую башню, именно здесь и жила Агнес вверху, под самой крышей. Хорошо хоть пару-тройку факелов кто-то заботливо воткнул по стенам, а то можно было и ноги переломать. Винтовая лестница шла вверх, с улицы доносились далёкие отзвуки музыки, а по каменным стенам плескались отблески факелов. Я шёл, держась ближе к стене, перил тут не предусмотрено, а на свою ориентацию в пространстве я не надеялся. Дурак, надо было меньше налегать на эль…
И тут я уловил шаги сверху и голоса, кто-то спускался вниз и шёл мне навстречу. Чёрт! Лестница узкая, прятаться негде, и я со всей своей пьяной быстротой, какую мог себе позволить, метнулся вниз. У входа в башню в стене был каменный выступ, я и спрятался за ним, уповая на то, что меня в полумраке не заметят.
Кто это может быть? Агнес? Остальные все веселятся, только её я не видел. С кем тогда она говорит? У неё есть сообщник? Ну, конечно!
Они о чём-то спорили, я вжался в стену, прячась в темноте и в этой нише. Слушал.
— Я не знаю, я всё проверила, куда оно делось — не знаю. Может быть, кто-то случайно наткнулся на него, но не думаю. Это вряд ли. Сколько лет оно лежало там же, в этой книге. Никому не было до него никакого дела…
— Отец убьёт тебя… Ты знаешь, как ему дорог этот Таганрог… — ответил Агнес молодой мужской голос. Это был мужчина в одежде приезжих артистов.
Я понял всё сразу, они говорили о зеркале. «Таганрог…» Конечно! Это могло быть только то самое карманное зеркальце, что сейчас преспокойненько лежало в моём сапоге. А ты как хотела, хитрая Агнес? Я обманул тебя. Я же обещал тебе сюрприз, нежданчик. Ты вернулась за зеркальцем, опаньки, а его там нет! Как тебе такой поворот? А оно так дорого тебе, оказывается, и родной папочка, граф Бернат, так дорожит им…
— Ладно, — мужчина взял Агнес за плечи и слегка встряхнул на вытянутых руках, — сейчас успокойся… Пропало — так пропало. Мы здесь не за этим… Главное — вернуть тебя домой… Ты помнишь, что нужно делать?
Из темноты я видел силуэты их обоих, хорошо различал только немного растерянное лицо Агнес. Видел, как она кивнула в ответ на вопрос.
— Помню… Но отец… и этот «Таганрог…»
— Не думай об этом! Ты сейчас должна думать о доме, отец ждёт тебя и очень скучает…
Он взял Агнес за руку и повёл на свет костров, я следил за ними. Широкий плащ развевался за спиной графской дочери, а голову её закрывал капюшон, она приготовилась к побегу, переодевшись попроще. Кто из приезжих артистов сопровождал её — я так и не понял в темноте.
Так и есть. Этот цирк-шапито тут не случайно, всё для того, чтобы устроить в Нандоре шумиху. Агнес пропадёт, и её не сразу хватятся.
Я неслышно шёл за ними. А они двигались не на звуки праздника и громкую музыку, они шли к конюшням, туда, где стояли повозки и фургоны этих бродячих циркачей. Здесь не было людей, только кони копались в сене и фыркали в полумраке. Я замер в тени, наблюдая за парочкой. Мужчина поднялся в один из фургонов и подал руку Агнес, вдвоём они скрылись за лёгкой разрисованной дверью. Я подождал немного и подобрался поближе.
Ладно Агнес, её они, скорее всего, спрячут где-нибудь среди своего реквизита. У них тут этого добра полно: ковры, верёвки, ширмы, занавес, костюмы… Как обычно всякая бутафория при любом театре. Спрячут — и сами не найдут! Но почему этот её сопровождающий назад не появляется? Ну увёл, спрятал, а самому-то надо назад вернуться, чтобы подозрений у всех окружающих не вызывать. Но он не появлялся!
Я ждал, думая об Агнес и об этом молодом циркаче, который так свободно говорил с ней, так вольно касался её. Всё это время я мог позволить себе лишь смотреть на неё со стороны. А этот… Кто он такой вообще? Откуда взялся?
И как же хитро они всё продумали! Утром вывезут её в одном из фургонов среди вещей, потом пересадят на коня, найдут охрану, и доброго пути, Агнес! Даже если в Нандоре спохватятся, догадаются и пошлют погоню, дочь графа им уже не найти. Сами виноваты, растяпы! Надо было держать её под постоянной охраной, а лучше где-нибудь взаперти, под замком.
Я ждал, но ничего не менялось. Поэтому я осмелел и подобрался ещё ближе. Никаких разговоров из фургона, полная тишина. Где они? Что делают?
Я тихо поднялся по шатким ступенькам фургона и открыл дверь. Я ожидал увидеть всё, что угодно, но от увиденного просто обомлел. Выпал в осадок, по-другому не скажешь.
Фургон был пустой!
Нет, там, конечно, было полно всякого театрального хлама, горы вещей, но никого живого. Это раз! А два — это… Я аж к стенке фургона прислонился, чтобы не упасть… Посреди свободного пространства стояло… зеркало! Да-да, самое настоящее. Каким бы пьяным я ни был, я не мог ошибиться. Большое зеркало в рост человека, в простой деревянной раме. В дощатой стенке фургона находились маленькие окна, и лунный свет попадал в них, отражаясь в зеркальной поверхности. Проклятье!
Как это всё понимать? Я-то, дурак, думал, это будет нормальный человеческий побег, ну, обычный побег в прямом смысле слова. А это что? Они тут, походу, себя не утруждают такими проблемами. Через зеркало, как по мобильнику, разговаривают, через зеркала, как через нуль-кабины у Стругацких, сигают туда-сюда…
Я рассмеялся, понимая, что если не буду смеяться, я свихнусь от того, что вижу, от того, что произошло.
Ну, Агнес, ну стерва… Сегодня тут, а завтра там! Это тебе не самолёт, не автомобиль, и даже не долбанный велосипед, они в этом мире даже нас со своими технологиями обогнали! Какой бензин и двигатель внутреннего сгорания? К чёрту! Какие углеводороды? Стекло — и поехали! Удобно и дёшево. Чёрт и чёрт! Никаких тебе выхлопных газов, свинца, нефтеперегонных заводов и парникового эффекта. Первозданная планета — чистые леса, кислород, как в сосновом парке — красота! Это мы всю планету загадили, океаны нефтью залили, в городах от смога дышать нечем, всю Землю спутниками опутали…
Ну, Агнес, ну… Блин! Не добрался я до тебя! И побег твой не предотвратил. Кому об этом расскажешь — не поверят.
Я стоял перед зеркалом, как тот баран перед новыми воротами, и вспоминал стерву Агнес, её разговор с отцом через маленькое зеркальце, её обещание увидеться скоро, и этот проклятый праздник, звуки которого отдалённо даже здесь слышались.
Нет, ну понятно, что зеркала в этом мире под запретом, они есть только у свидетелей, остальные, наверное, даже не догадываются о подобных свойствах простого стекла, покрытого ртутной амальгамой. Об этом секрете как-то узнали в семье Агнес. Её отец говорил с ней и устроил ей вот такой вот побег…
А как же я оказался здесь? Каким ветром меня сюда занесло, в эту проклятую страну Оз? И Агнес нет! Кому мне задать свои вопросы? Кто на них теперь ответит?
А она сейчас далеко, наверное, в своём Лоранде, где же ещё? Агнес, стерва! Проклятый Лоранд!
Я смотрел в зеркало и ничего необычного не видел. Всё тот же фургон и его содержимое. Ну и я сам, конечно же, в этой непривычной глазу средневековой одежде, точно забрёл с новогоднего маскарада или с ролевой игры. Олух!
Как?! Как они это делают? Как им это удаётся?
Агнес могла бы сказать мне, если бы я припёр её тем, что всё знаю! Она могла бы помочь мне вернуться домой! Где сейчас искать её, эту стерву Агнес?
Я думал о ней, о Лоранде, я злился на себя, понимая, что упустил единственную свою возможность узнать хоть что-то. Вспоминал её голос, её смех, её высокомерный взгляд в мою сторону. Агнес…
И тут я заметил, как задрожала зеркальная гладь. Мгновение — и я увидел, что там, за зеркалом, мигают отблески горящего камина, каменные стены, яркий гобелен. Это уже был не цирковой фургон, это — другая комната!
Я коснулся зеркала рукой и почувствовал, как пальцы мягко ушли в тёплую пустоту. То же самое я помнил и тогда, в старом доме, те же знакомые ощущения… Это не стекло уже! Это — вход в другое пространство!
Ну, погоди, Агнес! Я ещё не прощаюсь с тобой!
Я закрыл глаза и шагнул вперёд — и провалился в пустоту.
Мне удалось это сделать!!!