Большая снежинка опустилась на кожаную перчатку и тут же растаяла от горячего дыхания. Погода сегодня стояла отличная. После недельных заморозков, пошел лёгкий снегопад и стало намного теплее. Новобранцы, пару месяцев назад прошедшие отбор, выстроились друг за другом перед входом в храм «Посвящения». Нас расставляли в определенном порядке: чем ближе к голове очереди, тем больше пользы церкви принес боец за время проведенное в отряде.
Этот промежуток службы, также является своеобразным ситом. Слабые и не приспособившиеся погибают, или что реже, уходят из отряда. А счастливчиков вроде нас, принимают в орден. Сегодня мы станем полноценными членами Церкви Золотого Круга Пламени. Сегодня мы — разящая рука епископа.
Я стоял вторым в очереди, что после пережитых приключений не казалось удивительным. Фин, также хлебнувший сполна, крутился неподалеку. Что меня поразило, так это история парня стоящего впереди. Первый из нас, либо рождён без страха, либо без мозгов. Он прикончил тварь, очень похожую по внешнему описанию на дракона. Когда монстр смешал отряд и начал планомерно уничтожать церковников, герой умудрился запрыгнуть и воткнуть меч, сначала в левый, а потом и в правый глаз чудовища. Своим поступком он спас большое количество людей.
Этим героем оказался Чанмонд Дорвей. Он поприветствовал меня легким кивком, без язвительных замечаний и неприязни. Я ответил тем же. На этом наше общение закончилось и он повернул сосредоточенное лицо ко входу.
Зима самая спокойная часть года, потому что деревья Хекка появляются очень редко, к тому же, некоторые твари оказываются не подготовленными к внешним условиям и даже не успевают пережить ночь. Именно поэтому ритуал посвящения проходит в это время, собирая большое количество служителей с удаленных территорий в одном месте.
После прохождения испытаний внутри храма «Посвящения» нам выдадут медальоны, с простым отличительным знаком — меч, выгравированный на золотом кругляше. За время службы, по мере роста опыта и заслуг, медальон будет меняться. Бородач сказал, что герой победивший здоровую тварь и спасший отряд, скорее всего получит награду с изображением епископа — отличительный знак личной охраны Каликста ll. Этот воин покинет свой отряд, переведясь во владения главы церкви.
С учётом того как медленно исполняется план Дорне, мне точно не стоит ждать чего-то особенного. Выдали бы обычный орден, уже хорошо. Попрошусь в отряд охотящийся на еретиков. Может что и выгорит.
На башне храма закачался тяжелый молот. Ударившись о медный диск, он огласил окрестности металлическим гулом. Испуганные птицы, редкими точками промчались по небу. Началось… Очередь ожила, люди подобрались, любопытные высовывали, тянули головы, чтобы рассмотреть что там впереди. А у нас, открылась дверь и сразу же закрылась, приняв в себя «укротителя драконов».
Потянулись минуты ожидания. Если на каждого человека тратится столько времени, то последний войдёт в храм поздней ночью. Так и пальцы можно отморозить.
Наконец, расписанная узорами дверь приглашающе раскрылась. Набрав полную грудь свежего воздуха я шагнул вперед. Внутри горело множество свечей даря свет и тепло большому залу. Но жара их пламени оказалось не достаточно — внутри здания было не намного лучше, чем на улице.
В нос ударили сильные запахи благовоний, от которых закружилась голова. Я направился к статуе воина на противоположенной стороне, аккуратно лавируя в проходе между лавками. У ее основания стояла пятерка рыцарей в доспехах, отражающих лепестки свечей. За столом расположился седой старец, что-то строча на жёлтом листе книги. Второй церковник был совсем молод. Перед ним лежали предметы используемые в ритуале.
Первая часть обряда заключает в себе проверку на чистоту крови. Вдруг претендент измененный? Пока испытание не будет проведено, служители не имеют права со мной разговаривать. Церковник взял в руки острый кинжал и сделал аккуратный разрез на протянутой руке. Собрав кровь в колбу он налил в нее бесцветную жидкость и размешал. По рассказам Цвона такого давно не случалось, но если она почернеет, то рыцари разрубят меня на кусочки. Но ничего необычного не произошло. Кровь оказалась наичистейшей, растворившись полностью. Жидкость в колбе вновь обесцветилась. Церковник поднял на меня глаза:
— Хорошая кровь! Шисс Регос, ты прошел проверку на чистоту.
Колба перешла в руки старика. Тот подслеповато щурясь внимательно присмотрелся к содержимому, потом взглянул на меня. Сухая рука замелькала, выводя в книге непонятные символы.
— Кинжал, — сказал он, даже не повернув голову к коллеге, — Претендент, протяни руку.
Старик не жалея прошелся клинком по руке, оставив глубокий порез. Закапала кровь, пачкая стол. Он вцепился в мое запястье, подставив под окровавленную ладонь пустую колбу и не отпускал, пока через ее край не перелился излишек. Церковник облизнулся и мне показалось, что он сейчас выпьет, еще теплую кровь. Но этого не произошло. Быстро закупорив сосуд, он произнес:
— Откройте пламенный зал Золотого Керу!
Рыцари расступились, открывая проход к железной двери. Она легко открылась, выпустив облако пара. Из прохода повеяло манящим теплом, приятно согревающим тело.
Я не сомневаясь ни секунды, шагаю внутрь. В центре темного зала выделяется круг света на полу. Как только нога ступила в него, вспыхнуло пламя, окружив меня со всех сторон. Подошли люди облаченные в белые балахоны, с накинутыми глубокими капюшонами. Они остановились у границы огня, отражающегося в золотых кругах на одеждах церковниках.
Соединившись в один искаженный голос, служители запели на незнакомом языке, так не похожий на тот, что мне пришлось здесь выучить. Песня оборвалась на самой высокой ноте и в наступившей тишине с самого потолка, голос, как раскаты грома, задал вопрос:
— Шисс Регос, клянешься ли ты следовать заповедям Церкви Золотого Круга Пламени?
— Клянусь!
— Клянешься ли ты служить ей до конца своей жизни, отчищая землю от тварей, грязной крови и от неверных последователей?
— Клянусь!
— Клянешься ли ты исполнять волю епископа, что защищает людей?
— Клянусь!
— Тогда возьми же этот знак и вступи наши ряды.
Фигура в капюшоне прошла через полосу огня, неся в руках чашу, на поверхности которой горело зелёное пламя. Эта часть ритуала держалась в секрете и Бородач про нее ничего не рассказывал, но я что-то не припомню, чтобы церковники поголовно ходили со шрамами на руках, а значит пламя не опасно. Рука прошла через едва обжигающий огонь и вошла в ледяную воду. Когда я ее вытащил, кулак сжимал медальон.
— Приветствуем тебя брат Шисс! — поклонились мне бесформенные силуэты и неспешным шагом растворились в темных углах.
Окружавший меня огонь потух, зато вспыхнула огненная дорожка. Открылась дверь, на выходе из которой мне всучили белый балахон c золотым кругом на груди. Теперь его можно носить свободно, а не как раньше — только в присутствии сопровождающего члена ордена. Это суровый закон, за нарушение которого отрубают голову.
В парадном облачении я направился к Нилу Грегичу. Снег шел не переставая, но улицы тут же чистили. За городом смотрели и ухаживали так, как не делали этого в моем мире. Епископа уважают, даже побаиваются. К нему прислушиваются монархи, а может и повинуются. Его влияние растет с каждым годом и церковь расширяет свои владения, и увеличивает паству.
Пусть так, мне нравится порядок приносимый церковниками. Жаль, что семена придется красть именно у них. Если меня поймают на измене, то я позавидую мертвым, но… Но меня ждут дома.
В храме Нила оказалось ещё холоднее. Витражные окна покрылись толстым слоем инея и полностью закрыли солнечный свет. Горели свечи, но не в таком количестве, как в храме «Посвящения».
— А я думал, кто же пришел. А это новоиспеченный церковник. Приветствую тебя брат!
— Приветствую тебя брат. Надеюсь у тебя не везде такая холодина? — спросил я пожимая протянутую руку.
— Нет, в комнате топится камин. Нужно лишь отодвинуть Дорне от огня.
Наконец-то я попал в тепло. Дрова в камине весело трещали, прямо на разложившегося вблизи огня Крысолова.
— Приветствую тебя, церковник! — сказал Дорне не вылезая из под пледа.
— Привет. Мне все же дали обычный медальон.
— Жаль, — Дорне взял протянутую кругляшку и внимательно его осмотрев, вернул, — Это задержит наше продвижение к цели.
Мы замолчали, слушая как смотритель разливает подогретое вино, думая каждый о своем.
— Но первый шаг уже сделан и это маленькая победа, — сказал Нил протягивая мне стакан, — Что у тебя с рукой? Там же всего пару капель нужно.
— Мне тоже так говорили. Но старик набрал полную колбу и забрал себе.
— Дай погляжу, — настоятель внимательно осмотрел порез, недовольно цокая, — Сейчас мазью помажем, быстрее заживёт. Полную колбу говоришь… Странно, если дали медальон, значит кровь чистая, зачем…
— Да, абсолютно. Прозрачная как вода.
— Как вода конечно, — улыбнулся он.
— Я серьезно.
— Такого не может быть, — подняв указательный палец вверх, начал лекцию Нил, — Примеси есть в каждом из нас. Древние активно меняли себя. Они знали больше и использовали кровь существ правильно, без последствий для организма. Но последствия на самом деле были. В нас, как в их предках, остался частичный след. Поэтому у всех проходящих это испытание, получается мутная жидкость. У некоторых даже черный осадок и это нормально. Я даже не знаю что сказать, — пожал он плечами, доставая что-то блестящее из ящичка в столе, — Это удивительнее, чем если бы твоя кровь свернулась и тебя порубили на месте.
Нил уколол мой палец иголкой и капнул в колбу. Размешав палочкой, он поднес ее ближе к огню.
— Золотой Керу! Ты из какого склепа вылез? Нужно спуститься ко мне. Знаешь что это значит? Быстро за мной!
Настоятель открыл тайный ход и рванул перепрыгивая через ступеньки. Толкнув дверь от тайной лаборатории, он ворвался туда, вихрем закружившись по комнате гремя баночками, колбами и прочими инструментами.
— Это значит, что тебе подойдет кровь любой твари. И тело примет ее силу, без негативных последствий, — и задумавшись добавил, — Если конечно сделать все правильно.
— То есть, я не поменяю цвет кожи, не отращу крылья и не стану охотится на людей?
— Да. Видишь ли, — он поставил на стол три колбы и взяв мою руку, снова уколол палец, — Если взять и просто смешать мою кровь, с кровью одного из этих существ, — Нил показал на пузырьки пальцем, — то она свернется. Мне нужна особая, подходящая мне. Может прыгуна, может дырокола, а может у меня все там так замешалось, что ни одна не подойдет! А у тебя видишь… Никакой реакции!
Церковник уколол себя в палец и выжал капельку крови в одну из колб. Раствор забурлил, появилась пенка и осадок.
— А теперь рассказывай Шисс Регос, дальний родственник Дорне Регоса, моего друга по кличке Крысолов. Кто ты на самом деле? Кровь Дорне очень уж специфичная. В свое время я с ней замучился.
— Он не мой родственник, — сказал появившийся в проходе Дорне, — Он из изолированного клана, группы людей, что отказалась когда-то смешивать кровь…
— Хорошая попытка Дорне! — скрестив руки на груди остановил его Нил, — Но за столько веков, таких не осталось. Я вот ни об одном не слышал и не читал.
— Ну ладно, тебя не проведешь. Я столько думал над этой версией для запасного плана. Как ты догадался?
— Никак, просто проверял. А версия хороша, — улыбнулся настоятель, — Ну так что? Он призванный да?
Дорне кивнул:
— Я собирался тебе сказать. Только позже…
Нил его уже не слушал. Утихший вихрь, набрал силу настоящего урагана. Хлопали дверцы, звенели склянки, запахло травами. Наконец, он остановился, замерев с большой банкой в руках:
— Мне нужно еще немного крови, — прохрипел Нил тяжело дыша.
Моя многострадальная рука, спряталась за спину:
— Эээ… мне не жалко Нил. Правда! Но на сегодня хватит.
— Да Нил, пусть отдохнет. В следующий раз наберешь, — поддержал Дорне, глядя на бегающие глаза друга.
— Не думаете ли вы, — постарался я перевести разговор в другое русло, — Что тот старик в храме, набрал крови для такого же опыта?
Грегич посмотрел на Дорне, потом на меня и сумев перебороть себя шумно выдохнул. Поставив банку на стол сказал:
— Вероятнее всего. Больше с ней ничего интересного нельзя сделать. Похоже, что встреча с епископом состоится намного раньше.
— Для чего им проводить такие опыты? — задал я еще один вопрос, — Ведь церковь борется против измененных.
— Как бы тебе сказать, — начал Нил, но его перебил Дорне.
— Ты скоро узнаешь, — Вскоре предстоит небольшое приключение. Всплыло кое-что интересное. Осталось дождаться, когда придет весточка от моего информатора с подробностями…
***
Этой ночью лёгкий снегопад превратился в настоящую пургу, успокоившись за пару часов до рассвета. Как только стихия улеглась дозорные заметили посреди снежного поля рассыпающееся дерево Хекка и наше звено поднялось по тревоге. Дерево Хекка горит без огня, но греет сильнее, чем пылающий костер, покрывая все вокруг собственным пеплом. Лужа растопленного снега уже замерзла, превратившись в скользкое зеркало.
— Не успел год начаться, — проворчал отдышавшийся Бородач. Снега навалило прилично, в некоторых местах можно было провалиться по пояс. Снегоступы помогали, но такая прогулка все рано очень выматывала. — Фин и Шисс, распрягайтесь и грузите эту сосульку. Мастер Чанс любит, когда ему привозят такие экземпляры. Они почти как свежие и всегда целые.
Мы дотащили сани до вмерзшей в лед лапами твари не больше собаки и отцепились. Фин вытер лоб, уставившись на цель. Немного подумав обнял за бока замершее животное и собрался его оседлать. Сапоги заскользили по льду и воин завалился, утаскивая за собой «сосульку». Раздался хруст — ноги твари отделились от тела, оставшись торчать четырьмя колышками. А неловкого товарища придавило.
— Криворукий болван! Заставить бы тебя растопить тушу и пришить эти лапы, — Бородач ругался, но не смог сдержать улыбку. Фин не видел этого, пытаясь вылезти из под тела. — Мастер Чанс научит тебя аккуратности. Больше целых тварей, он любит только покричать! Чего ты там вертишься, вставай и выдалбливай эти обрубки. Помоги ему Шисс, а то вмерзнет сейчас и будет звенеть в санях второй ледышкой.
Меня что-то кольнуло в словах наставника, но я отвлекся, сталкивая груз с напарника. С помощью небольших ломиков, специально прихваченных на такой случай, удалось отделить вмерзшие конечности. Теперь самое сложное — длинный участок до более или менее утрамбованной дороги, где ждала нас остальная часть отряда с лошадьми.
— Нам еще повезло с размером, — сказал идущий впереди Бородач, — Сани почти полупустые. Как-то раз такая гора замерзла, мы и сами впрягались, и коней, еле дотянули до города.
— Для чего им это? Я еще понимаю, новые или редкие виды, но этот обычный нюхачь. Их же постоянно носят, чего там изучать, — сказал пыхтящий Фин, не поспевая за быстрым шагом.
— Тебе в еду добавляют, чтоб без мяса кашу не ел, — ответил церковник. Настроение у него поднялось и от утренней угрюмости не осталось и следа. Еще бы: тварь оказалась небольшой, к тому же за ней не пришлось бегать. — Говорят нести, значит надо нести. Может яды пробуют, а может чучела набивают, не наше дело.
Куда же Цвон и без огня. На костре в походном котелке вскипала вода. Мы попили травяной сбор и мне пришла идея, как спасти Фина от неудачной охоты. Зачерпнув в кружку кипятка я полил лапу на месте слома и прижал к телу нюхача. Держал около минуты, на всякий случай. Трюк сработал и она приклеилась.
— Где ты был, когда перед самым въездом в город, у нас отвалилась голова прыгуна, — сказал Бородач, — Ох и досталось всем!
— Все равно держится не очень крепко, — пожал я плечами, — Если они поймут, нам что-то за это будет?
— Ничего, — подёргал Цвон за вторую лапу, вернувшуюся на место, — Пусть гадают, почему ноги отвалились когда тушка растает.
Дерево появилось недалеко от города. Через два часа мы уже проехали основные ворота. Орден Знаний охраняется почти так же сильно как и покой епископа. Здесь изучают тварей: слабые места, их привычки, способы охоты и так далее. Здесь собираются и хранятся все секреты церкви.
Мы проехали первую стену отделяющую территорию ордена и попали в буферную зону. Каменную коробку с одним входом и одним выходом. Из черных провалов бойниц ощетинились острые металлические болты, готовые нашпиговать тела нарушителей в любой момент.
Конечно Цвон и Бородач были здесь неоднократно и их знали. Но без строгой процедуры проверки не обошлось. Личность определяли по уникальному набору символов на медальоне. Кроме этого задавались вопросы. Проверка закончилась и появилась пара носильщиков. Они уже переложили тело нюхача и собрались его уносить, как раздалась мелодичная трель. Кто-то умело насвистывал, пародируя лесную птаху.
Стражники засуетились, вытянулись по струнке. Усатый капитан заправился, стряхнул невидимые пылинки с плеч. Дверь открылась и появился старик в белом балахоне, с медальоном украшенным большим рубином по центру. Я опомнился и ударил себя кулаком в золотой круг на груди, повторив жест приветствия за всеми.
— Мастер Чанс, — произнес капитан.
— Всего лишь нюхач, — сказал старик, не обращая внимания на приветствие, — Немедленно доставить к третьему входу.
— Да мастер Чанс!
Глава ордена в сопровождении двух стражников направился к выходу. Носильщики подняли нюхача и понесли к проходу. Большие ворота не открывали видимо из-за спешки и в узком неудобном проходе, ноша накренились и скользкая туша съехала на край, ударившись лапой о железные перила. Раздался хруст, так похожий на тот, что извлек ранее Фин. Процессия во главе мастера остановилась. Он повернулся, но увидел лишь двоих носильщиком и Цвона, который помогал им пройти трудный участок пути, придерживая ношу за одну из ног.
Не увидев ничего такого, мастер покинул коробку.
— Спасибо, — выдохнул капитан, — Сами знаете как он…
— Да не за что, — ответил Цвон передав ему отломанную ногу, — Одно дело делаем, сегодня мы вас прикрыли, завтра вы нас.
Усатый кивнул, поняв намек.
Мастер Чанс, ну конечно же! Тот сумасшедший еретик говорил о нем, видя во мне своего напарника. Кажется они занимались изменением людей. Но ведь он мог это сказать в бреду и наговорить чушь. Верить словам человека, обитающего в заброшенном винном хранилище и выпускающего на людей измененных?