На горизонте, сверкая золотыми крышами и белыми стенами, показался Белый Город. В нем находится главный храм и резиденция епископа Каликста II. До него можно было добраться намного быстрее и безопаснее, но…
За время нашего путешествия стопка с закрытыми ордерами увеличилась вдвое. Однако, не это я считаю своим лучшим достижением. Мое тело, пройдя через все испытания Крысолова, не приобрело лишних отверстий и увечий. Конечно же я не остался с пустыми руками, прибавилось: хладнокровности, уверенности, опыта и шрамов…
Суровый переход должен был когда-то закончиться и он закончился, когда мы вышли на вымощенный камнем путь, где подсели в крытую телегу Регата. Повозка мягко катилась по ровной дороге. Движение здесь оживленное и даже двухполосного разделения в обе стороны не хватало, чтобы разъехаться. Периодически проносились церковные отряды, прижимая нагруженных всевозможными товарами продавцов к обочине. Не смотря на представленное разнообразие изделий, в основном везли строительные материалы: белый камень, древесину, песок.
— Что, первый раз видишь Белый Город, Шисс? — спросил меня Регат, хлестнув вожжами по лоснящимся спинам лошадей, когда вереница телег впереди вновь начала движение.
— Ага.
— Красиво да? А внутри ещё красивее. Только все это так… Пустое, — он махнул рукой, — Еда дорогая, ночлег не найдешь и пивных почти нет. Одни храмы… один выше другого. Приезжим, как мы, остается глазеть на золотой блеск и питаться величием епископа, — он ненадолго замолчал, задумавшись о своем, — Едешь покорять город?
— Было бы неплохо.
— Я тоже пытался, когда был молодым. Потом вот, за ум взялся. Стал овощи и мясо на продажу возить, и деньжата появились. Не хочешь ко мне помощником? Парень ты крепкий… Я тебя познакомлю со своей старшенькой.
— Спасибо Регат, но моя попытка еще не сгорела. А предложение твое, я запомню.
Прямо за раскрытыми воротами нас встретила статуя Каликста. Золотой епископ, возвышающийся над двухэтажными постройками, держит одну руку на сердце, а в другой свисающий на цепи диск. Статуя разделяет улицу на два широких русла заполненных горожанами и расписными экипажами. Это царство хаотического движения и гвалта, приводят в порядок патрулирующие отряды церковников. Город бурлит, как молодой организм.
Пока Регат вез нас до нужного адреса, я насчитал восемь храмов, соперничающих друг с другом в великолепии. Остальные постройки не отставали: лавки с широкими застекленными окнами, дома с вычурными фасадами, ухоженные сады с фонтанами и площади. Не город, а сказка. Все поселения, что до этого мне приходилось посещать в этом мире, настолько сильно отличались от увиденного, что пришлось ущипнуть себя за руку. Хозяин города, а именно Каликст ll, хорошо справляется с благоустройством своей территории.
Мы остановились перед церковью с небольшим садом из пышных, но невысоких деревцев. По сравнению с остальными храмами, здание выглядело маленьким, но аккуратным. Поблагодарив Регата хорошей суммой золота, Крысолов направился ко входу. Не успел он открыть дверь, как в проеме появилась раскрасневшаяся женщина, поправляющая выбившиеся волосы из прически. Дорне учтиво поклонился, на что она, немного удивившись, но в итоге улыбнувшись сделала тоже самое.
В главном зале посетителей не оказалось. Через широкие витражи пробивались солнечные лучи, бросая на мраморный пол и пустые ряды скамеек из темного дерева, цветные пятна. Людей не было, но нас смотрела статуя женщины, копирующая позу, встретившего нас у городских ворот «золотого епископа».
Возле изваяния скрипнула дверца и появился тучный настоятель в белом балахоне до пят. Это была не та ленивая полнота тела, а другая, излучающая здоровье и энергию жизни. На вспотевшем круглом лице, которое протиралось белым платком, в короткой бороде спряталась улыбка. Под густыми бровями, смотрели черные умные глаза. Этот человек, даже не смотря на то, что он проводит операции по изменению людей, мне понравился.
— Я хочу очистить совесть в золотом пламени Керу, настоятель Нил Грегич, — сказал Крысолов, разыгрывая приступ слепоты: шаркая ногами и громко стуча палкой.
— Все просящие, да получат, — ответил церковник, сделав приглашающий жест рукой, — Такая беседа требует уединения. Пройдёмте в комнату «Правды». Молодой человек с вами?
— Да. Я подобрал его по пути. Это мой дальний родственник.
Схватившись за золотой медальон свисающий на длинной, до живота цепи, церковник повел нас в комнату «Правды», в последствии оказавшись, просто со вкусом обставленным помещением.
— Рад тебя видеть друг! — Нил обнял Крысолова.
— И я тебя, друг. Смотрю, ты хватку не теряешь! Доиграешься ведь, прибежит ревнивец с арбалетом, да и пустит болт а твою неспокойную голову. И что они в тебе находят…
— Хе-хе, представь своего путника, — перевел тему Нил, отлепившись от Дорне, — Он не подведёт?
— Это Шисс и он, замотивирован почти так же как и я.
— Отлично, — сказал церковник, протягивая мне здоровую руку, — Я Нил Грегич, настоятель этого храма.
— Шисс, охотник.
Нил внимательно осмотрел меня с ног до головы. Кивнув своим мыслям, сказал:
— Вы наверно голодны с дороги. Сейчас, сейчас. Далида уже накрывает, — он три раза позвонил в колокольчик на стене.
— Чуть не забыл, — воскликнул Дорне, — Я же с подарком. На вот, держи, — протянул он другу пузырьки, — Шисс развлекался по дороге.
— Ух, — настоятель жадно схватился за колбочки, — То что надо! Вот так спасибо!
Тут же забыв о нас он открыл шкаф и едва заметным движением нажал на потайную панель. Открылся ход ведущий в подвал. Нил спустился, бормоча что-то под нос.
— Совсем забыл, — покачал головой Дорне, — Нужно было сначала поесть. Эта его одержимость… Ну ладно, — пожав плечами он пошел вниз за настоятелем.
Мне ничего не оставалось делать, как двинуться за ними и удовлетворить любопытство. Лаборатория еретика рисовалась чем-то жутким. Банки с консервированными частями тел тварей и людей, не отмывающиеся следы крови, запах тухлятины и звон цепей. На деле оказалось куда проще. Полки потёртых книг, рабочий стол заваленный бумагами, ящики с непонятными приборами, операционная кушетка. Пахло даже приятно, настойкой из незнакомых трав. Освещалось все с помощью горелок, вмонтированных в стены.
Грегич уже во всю смешивал, переливал, взбалтывал, уйдя в работу с головой. Поднеся бутылку с серебряной жидкостью к глазам он воскликнул:
— С нашей последней встречи Дорне, мне удалось расшифровать тот листок. В нем оказался полезный рецепт. Ты понимаешь что это значит? — спросил он Крысолова.
— Ты знаешь как я отношусь к этому, — ответил он, — Вон, учи молодого.
— И научу и тебя научу. Знания древних должны сохраниться! Подходи ближе Шисс, сейчас используем его.
— Я подойду, только если не нужно будет это пробовать.
Дорне рассмеялся.
— Это не для тебя, смотри…
Нил достал горшок с сухим кустом — только голый ствол и острые веточки. И вылил половину приготовленного раствора под него, прямо на растрескавшуюся от сухости землю. Когда последняя капля впиталась, начало происходить странное. Растение оживало. Наполняясь жизнью выпрямился ствол, веточки удлинились, появились почки и даже парочку из них раскрылись зелёными листочками.
— Если поливать растение водой, будет тот же эффект, — сказал Дорне.
Меня же, этот фокус поразил:
— Нил, это великолепно. А если полить мертвое зерно или что-то другое, одушевленное?
— Зерно, семена… Ты мыслишь в правильном направлении. С помощью этого рецепта восстанавливали семена хекка пришедшие в негодность! Запоминай: пять грамм растолчонной голубой ягоды, пять грамм порошка из дикой травы, десять капель секреции прыгуна и пятьдесят капель воды.
Еретик достал из шкафа пыльную бутылку:
— Это нужно отметить! Заодно и познакомимся, — хлопнув меня по плечу добавил, — Из тебя выйдет толк.
— Отлично! Теперь ты перестанешь впихивать свои знания в меня, когда нашел для них новый сосуд?
— Хе-хе, конечно нет, — ответил Нил, поднимаясь по лестнице, — Шисс, откуда ты родом?
Дорне придумал для меня новую легенду. Если Нил узнает кто я такой, то вцепится как клещ, выуживая информацию и кровь для опытов. И глядя на одержимость настоятеля, становится понятно, почему Крысолов гонял меня по ключевым вопросам так усердно…
Утром следующего дня, хорошо отдохнув с дороги, взяв амуницию и ордера, я направился в отборочную комиссию. Она находилась на территории храма «Разящая Рука Каликста ll». Целый комплекс из дюжины зданий, закрытый от посторонних высокой стеной — здесь живут и тренируются бойцы отряда. На створах ворот красовался его символ — сжимающий пламя кулак.
Очередь оказалась не маленькой. Охотники всех возрастов и пропорций выстроившись в линию, молча ждали перед небольшой дверкой, открывающейся раз в пять минут. Туда входили все участники, но выходили только те, кого не приняли. Люди по разному воспринимали неудачу: зрелые — разочарованно, не спеша покидали кампус, а молодые — зло чеканили шаг, с надеждой попытать счастье в следующий раз.
Наступила моя очередь. Я выдохнул прогоняя нервозность. В небольшой комнатке оказалось три человека расположившиеся по одну сторону стола и стул для меня, по другую. Ордера пошли по рукам командиров, набирающих молодняк к себе в отряды.
— Недурно, — подвел итог крайний, — Владение оружием?
— Основное — меч. Второе арбалет. С копьем дела хуже всего.
— Значит либо ко мне, либо к Тику. Мои парни работают в основном с людьми: поехавшие еретики, измененные и прочая шваль. А Тик с тварями. Выбирай.
— Против тварей попривычней будет.
— Тогда решено, идёшь ко мне, — сказал Тик, протягивая мне исписанный лист, — Когда подпишешь вот это, выходи через дверь красного цвета.
Она ждала меня в конце длинного коридора и вывела в просторный двор заполненный людьми. Охотники пройдя первый отсев расслабились весело болтая сидя на земле. Некоторые просто спали, ловя последние часы спокойной жизни. Когда на самой высокой башне послушник ударил в медный диск шесть раз, к нам вошёл Тик:
— Дааа… Протянул он, — глядя на неспешно встающих счастливчиков, — Ну ничего, за пару дней исправим. Слушайте сюда зелёные. То что вы прошли отбор, не значит что вы будете в отряде. Из сорока шести человек, останутся только восемь. У вас будет месяц, чтобы произвести на меня впечатление. А пока, за мной дурни, начнём делать из вас достойных службы в Разящей Руке Каликста.
***
Утро выдалось холодным. Над землей растянулся плотный туман. Приближение осени уже ощущалось в воздухе.
Бегущий впереди нас Сирей громко скомандовал:
— Поживее и не растягиваться! Затянуть ремни на жилете остолоп, он у тебя болтается как мошонка.
— Без этого песка, я бы тоже так скакал, — сказал Фин сквозь зубы, глядя на свободно бегущего капитана.
Каждый день начинался с того, что мы вскакивали с утра пораньше и накинув тяжеленные жилеты набитые песком, бежали за Сиреем. Бежали вдоль стены кампуса, территория которого с учетом лишнего веса, казалась нескончаемой. Это продолжалось уже в течении двадцати дней и принесло свои плоды — восемь человек ушли, не выдержав такого издевательства. Я держался, но сегодня будто встал не стой ноги. Закопавшись глубоко в свои мысли, глухо слыша внешние звуки и запахи, бежал вперед, тупо уставившись в спину товарища. Это смесь из усталости и понимания того, что мне не попасть в отряд.
Финишная черта находилась у входа в столовую. Скидывая «доспехи» прямо возле стены, мы быстро уничтожали плотный завтрак, который на мое удивление был очень не плох. Не ресторан, но, на еде церковники не экономили.
После небольшого отдыха проходила лекция. Нам рассказывали о классификации тварей, их строение, способы и приемы убиения. Или же, мы слушали о величии епископа Каликста, о его подвигах, заслугах и достижениях. На таких занятиях Фин спал с открытыми глазами. Я же безуспешно боролся с зевотой, пытаясь состроить на лице хоть капельку интереса.
После занятий шли тренировочные бои на мечах или спарринг на очки. После каждого такого сражения, Сирей делал отметки в журнале. Моей проблемой оказалось то, что сейчас мы использовали мечи против друг друга, против людей. И сражения проходили не с тупыми разбойниками или деревенщинами, а против профессионалов в основной своей массе. По сравнению с их многолетним опытом у меня не много практики в этом.
И даже то, что сейчас я выбил деревянный меч у запыхавшегося инструктора из рук и кольнул его в грудь, не подняло мне настроения. Это не спарринг на очки. Да, это случалось всего два раза и прибавит мне авторитета в группе, но не приблизит меня к епископу.
Зазвучал гонг, возвещающий о начале дуэлей на очки. Мы выстроились в очередь к мешку с номерными жетонами. Мой номер вытащил Чанмонд. Вот же не везет! На его жилете из дорогой кожи, красовался двулистник — отличительный знак семей, в чьих жилах течет королевская кровь. Его отец, шестой или седьмой в очереди на трон. И хотя в текущем положении сил, можно сказать что королевская семья почти не имеет власти, подчиняясь епископу, это все же королевская семья.
— Кажется, кого-то сегодня опять отшлепают, — сказал Чанмонд Дорвей, улыбнувшись уголками губ.
— Не слишком ли часто тебе попадаются, слабые противники? — ответил я.
— Намекаешь на мой обман? — прошипел он, поправив выбившийся черный локон.
— Кто знает, — пожал я плечами в ответ.
Мне просто хотелось его позлить. Обманывать Чанмонду не было смысла. Он лучший мечник среди всех собравшихся в этом помещении и не проигрывал еще никому, включая инструкторов. Мальчиков, в таких влиятельных семьях тренируют с самого детства, лучшие из лучших наставников.
— Зачем тебе это? Сидел бы в своем поместье, детишек воспитал, — не останавливался я.
Я озвучил то, что многие не решались у него спросить. Поступление в ряды церковников, открывает хорошие перспективы в будущем. Можно скопить приличную сумму на старость, да еще детям останется. Обзавестись полезными связями и дослужиться до Мастера. Но все это, ты получишь, если не погибнешь на службе, в пасти твари или от стрелы еретика. Так зачем же так рисковать, если у тебя это все есть?
— Расскажу, если одолеешь меня, хоть в одном раунде, — ответил он и играя скулами от злости ушел к противоположенной стене.
— Зря ты его разозлил, — сказал рядом стоящий Фин, — Жалеть не будет.
— То есть, в прошлый раз он еще жалел? Чуть руку мне не сломал, — возмутился я.
— Но не сломал же.
Застучали деревянные мечи первых соревнующихся, среди которых был и Фин. Правила простые: три раунда и балл за победу в каждом из них. Если после раунда соперник не может продолжать, очки за оставшиеся переходят к победителю.
Фину попался достойный соперник. Они уже разделили по баллу и сейчас фехтовали за последний. Сделав обманный выпад, меч выписал в воздухе полумесяц и ударил по защищенной шее.
— Красиво! — сказал я Фину, надевая щитки на предплечья и затягивая ремешки.
— Ага, давай покажи этому зазнайке, — ответил он, тяжело дыша.
В отличии от меня Чанмонд не пользовался защитой. Все его приготовления закончились на том, что он собрал в хвост отпущенные до плеч волосы. Самоуверенность его когда-нибудь подведёт, но конечно же не сейчас.
Как только инструктор подал знак к началу поединка, лицо моего противника разгладилась. Злость уступила месту спокойствию и сосредоточенности. Да, Чанмонда хорошо натаскали. Поучиться бы и мне, у тех мастеров.
Соперник помахал деревянным мечом, приглашая меня начать первым. Расслабленная поза Чанмонда может обмануть того, кто не видел как он фехтует, но я знаком с этим трюком. Мы все тут знакомы.
От осторожного укола в живот, он просто отошёл, сделав шаг назад. Растянув мое наступление, рванул вперед. Ударив по кончику меча, отвёл угрожающий клинок в сторону. Сделав ещё шаг вперёд, пнул меня в солнечное сплетение. Сильный удар прошел через защиту, болью отозвавшись в теле. Я упал на спину, выронив меч.
— Победа Чанмонда, — сухо подвёл итог первого раунда инструктор.
Хороший для меня результат. Ничего не сломано, нигде не режет от боли — легко отделался. Дворянин сегодня спешит и думаю, ему не хочется раскрывать причину, по которой он здесь, от этого Чанмонд не дает мне даже малейшего шанса на победу. Это он погорячился конечно, прилюдно дать обещание, раскрыть свой секрет нахождения здесь.
Второй раунд начался с быстрой атаки Чанмонда. Моя оборона держалась секунд десять, прежде чем сухо хрустнула защита от сокрушительного удара по шее. Если бы не она, соперник оторвал бы лакированной деревяшкой мою голову.
— Победа Чанмонда…
В третьем раунде мы столкнулись в центре площадки, я пошел на встречу атакующему сопернику. Мечи с треском ударились. От жёсткого блока рука отсохла до локтя. Отбив закрученную восьмёрку, пошел на сближение. Чанмонд поднырнул под горизонтальный мах мечом, задев мою левую руку своим клинком. Следуя правилам я прижал «раненную» конечность к телу.
Защищаясь от удара сверху вниз пришлось снова ставить жёсткий блок. Соперник начал давить, толкая меч к моей груди. Я решил сделать то, что никогда бы не сделал в реальной схватке — я отпустил рукоятку оружия. Благодаря этому его клинок, почувствовав свободу, ушел вперед. Подловил на этом мастера меча, ударил освободившейся рукой по подбородку. Удар вышел смазанный, но я попал!
Меч в руках Чанмонда размылся в воздухе, а защищаться было нечем. Ну вот и все, доигрался! Но к моему удивлению вместо сокрушительного удара, кончик замер, мягко уткнувшись в грудь.
— Победа Чанмонда! Бой окончен, освобождайте площадку. Следующие… — скомандовал инструктор.
— Ты ударил Чанмонда! Ты его ударил! Да только за это надо накинуть очков десять! — радостно встретил меня Фин, — Я уж думал этот парень видит будущее и удивить его не возможно.
— Да уж, даже не знаю. Почему он не размазал меня последним ударом?
— Кто поймет этих дворян. Может зауважал тебя. Ты первый кто до него добрался.
***
После обеда, обычно шла стрельба из арбалетов. С этим у меня было получше, но тут почти никто не промахивается, а значит это не дает мне преимущества перед остальными.
Мы выстроились у стрельбища, перед столами на которых сегодня вместо болтов, лежали ящики. Сирей откинул крышку и достал шар размером с апельсин, из одного конца которого торчала нитка фитиля. Он отличался от оставшихся в коробке, ярким цветом.
— Смотрите внимательно, — сказал он подпалив конец.
Глиняный сосуд разбился попав в центр мишени. Столб вспыхнул, моментально окутавшись пламенем, выпускающим черные клубы дыма.
— Отличная штука. Главное под себя не бросить, — улыбнулся Сирей, — Но это вам не грозит. В ваших горшках песок. И не потому, что я вас берегу. Просто «Очищающее Пламя» продается по весу золота и очень прихотливо к условиям перевозки и хранения. Порядок такой: берёте снаряд, поджигаете и бросаете в мишень. Приступаем к тренировке!
Я подбросил в руке увесистый горшочек. Поверхность шершавая и вес снаряда то что надо, не тяжелый, но и не легкий. Про эффективность «Очищающего Пламени» я слышал. Сколько же про него истории… но не всегда они хорошо заканчиваются для людей. Обезумевшая от огня тварь носится, топча охотников и разбрызгивая капли, которые так трудно затушить.
Мы бросали горшки до вечерней лекции, пока не опустел последний ящик. После занятий шел ужин. Небо затянулось тучами и когда мы выходили из столовой, пошел дождь.
— Спорим, что Сирей, сорвёт голос, пока будет нас подгонять! — сказал Фин, затягивая ремешки.
— Он просто бросит нас на середине, — ответил я, чувствуя как потяжелел намокший жилет.
И мы двинулись, таща утреннюю ношу обратно, чтобы завтра бежать на завтрак не с пустыми руками. Как ни подгонял нас капитан, колонна растянулась, замедляя шаг.
— Как ты сегодня инструктора подловил! Может тебе нужно дать парочку уроков мне, а не наоборот?
— Это случайность, — ответил я Фину, — Хотя нет, это твои уроки. Спасибо тебе.
— Да не вопрос. С оппонентом без стиля спарринговать интереснее, никогда не знаешь что он сделает. Ты сегодня какой-то задумчивый. Неужели надоело таскать эти мешки?
— Нет, просто… Я не пройду. Слишком плохо фехтую. Сколько у тебя побед?
— Не знаю сбился со счета.
— Вот именно. Я вот знаю сколько у меня. Четыре!
— Да, хотел бы я тебя подбодрить, да не люблю обманывать.
Нас обогнал человек без мешка. Он шагал быстро и решительно. Не понятно, почему он сдался в последний день. Ведь уже завтра церемония. Подсчитал очки?
— Ещё один… Ты главное не сдавайся. Если уйдешь как этот. То путь сюда для тебя будет закрыт. Если продержится до конца, но не пройдешь, можешь пойти через два года повторно.
— Два года… Это очень долго. Больше никаких способов?
— Есть один, но… Слышал про пещеры Искупления? Вообще туда отправляют преступников, на смертную казнь.
— Что?
— Ну… Любой приговоренный к смерти, может выбрать способ ухода из жизни. Иногда выбирают пещеры Искупления — это лабиринт под землей, напичканный тварями. Человеку рискнувшему пройти это испытание, завязывают руки и спускают вниз. Если он выживет и пройдет пещеры в конце его будет ждать два выхода. Путь Забвения — пройдя через этот проход ты выйдешь в горах и можешь идти куда хочешь. Но, если тебя кто-то узнает, то может убить в любой момент. Путь Прощения — ведет в храм. Считается, что такой «везунчик» поцелован Керу! Тебя принимают в ряды церкви.
— И кто-нибудь проходил?
— Около десяти воинов и один преступник. Но это только те, кто выбрал путь Прощения, о других не известно.
— Не пойму, как это связано со вступлением в отряд Карающая Рука Епископа?
— Есть старый обычай. Когда новобранец может оспорить решение и спуститься в пещеры. Конечно, ему не будут связывать руки и даже дадут оружие на выбор. Но, не думаю, что это сильно увеличивает шансы.
— Хммм…
— Я тут подумал, — сказал Фин, посмотрев на мое лицо, — Зря я тебе это рассказал. Забудь. Это верная смерть.