На высоком престоле, на огромном троне, сидел, уснув, рогатый Молох.
У его ног, на огромных ступенях, сидела Кретта, — создание с женским телом и кошачьей головой c бычьими рогами. Подперев голову ладонью, она с улыбкой смотрела на крошечных своих противников. Кретта встала и распрямила плечи.
— Добро пожаловать в мои владения, — мягкий голос Кретты убаюкивал, — Должна признаться, вы позабавили меня. Давно мне не было так интересно. Сильвию, конечно, жаль мне. Но, в конце концов, незаменимых нет. Ведь так? — Кретта подошла к девушкам и нависла над Онре, — он уже тут, ждет тебя, чтобы вместе с тобой править лесом.
Лицо Онре помрачнело, однако Кретта, кажется, вовсе этого не заметила, а её интерес перекинулся на Рону.
— Тебе я отдам водопад, раз уж из-за тебя там всё разрушилось. Ну а ты, — она приблизила свою морду к Коре и чуть ли не за урчала, — для тебя у меня особенный подарок.
Кора оскалилась.
— Ну и драгоценности, конечно. Все побрякушки ваши. Берите, сколько душе угодно. Правда, зачем они вам теперь? Ха-ха…
— Нам нужен только хрустальный череп! — сказала Кора.
— А? Хм… Что ты сказала? Хрустальный череп?! — неуловимое движение глаз Кретты заметила лишь Кора, как та почти инстинктивно метнула взгляд в сторону мужа, — Хм… Этого я не могу вам дать, — Кретта вдруг стала серьезной, — Да и потом. Все мои дары уже распределены между вами. Это не обсуждается.
— Да мне твой лес к черту не сдался. Мне нужен череп, и для начала — твой! — глаза Онре, полные ярости, со злобой смотрели на Кретту.
— Кто знает, может, он у неё хрустальный? — Рона довольно потерла ладони, наблюдая, как Кретта начинает волноваться.
— Я тоже не прочь снести ей голову, — сказала Кора и встретилась взглядом с Креттой.
Богиня острова задрала нос и нахмурилась.
— Что ж, я услышала вас.
Она спокойно подошла к трону и взяла один из двух огромных хопешей, стоявших возле Молоха.
— Я надеялась, мы станем подругами.
Девушки прыснули от смеха и достали оружие.
— Ненавижу тебя, — прошипела Онре и прицелилась в Кретту.
Хопеш Кретты громко звенел, ударяясь о пол, однако Молоха это совершенно не беспокоило: тот продолжал мирно спать, развалившись на своем троне. Вокруг него от пуль Онре взрывались вазы, с треском разлетаясь по всему залу. Пронзительный крик Роны, оглушавший не только Кретту, но и Кору и Онре, также не беспокоил рогатое божество. Крики боли Кретты и Коры, которые ранили друг друга серебром, не резали слух Молоха. Накинувшись все разом, Кора, Рона и Онре наносили удары ослабевшей великанше, но та всё не сдавалась, вновь раскидывая их по комнате.
Из её кошачьего рта, из многочисленных ран на её незащищенном броней массивном теле, сочилась яркая алая кровь, вид которой привлекал Кору сильнее, чем когда бы то ни было. Кровь Кретты звала её, и Кора не могла сопротивляться. Внезапно меч выпал из её рук. Кора и Кретта встали напротив и посмотрели друг другу в глаза. Нижняя челюсть Коры нервно подрагивала, а всё её тело сопротивлялось смертельно сильной жажде.
Наконец, она сделала это. Взмыв в воздух, Кора когтями и зубами вцепилась в шею Кретты, и та завизжала от пронзительной боли. Кора не могла остановится пить её кровь, а Кретта никак этому не сопротивлялась. Обессилив, великанша упала на колени, а затем на бок. На её лице была слабая улыбка, а стеклянные глаза смотрели куда-то вдаль.
— Что это? Это боль? Такая другая… такая… — дрожащей рукой она смахнула с себя ручеек крови, стекавший с её шеи из-под клыков Коры, — настоящая.
Посмотрев на свои окровавленные пальцы, Кретта, кажется, окончательно успокоилась и облегченно выдохнула, позволяя Коре допить её кровь до последней капли.
Часто дыша, Кора оторвалась от шеи бездыханной Кретты и увидела перед собой встревоженные лица Роны и Онре.
— Она мертва? — поинтересовалась Онре.
Кретта была определенно мертва, но облегчения почему-то никто не чувствовал.
Сердце Коры билось необычайно быстро. Она пыталась вздохнуть всё глубже и глубже, затем упала на колени рядом с Креттой и стала раздирать когтями броню на груди. Рона и Онре стояли в оцепенении, с ужасом наблюдая разворачивающуюся перед ними сцену. В конце концов, Кора закатила глаза и упала на пол. Воцарилась гробовая тишина. Ни Рона, ни Онре не понимали до конца, что произошло. То, что предстало перед их глазами, не укладывалось в их голове. Огромная туша рогатой Кретты с мирным блаженством на лице лежала на холодном полу храма, а рядом лежала Кора, которая впервые казалась маленькой — рядом с громадиной Креттой.
Рона осторожно подобралась к Коре, чтобы нащупать её пульс. Сердце едва-едва билось, очень слабо, но всё таки билось.
— Мама!
Рона и Онре вздрогнули от неожиданности.
— Мама!!
— Рой, Рэй, вы как всегда первые.
— Ты теперь останешься с нами?
— Да, конечно. Теперь навсегда.
— Навсегда-навсегда?
— Да, обещаю.
Сладкий голос Кретты вновь разливался по широкому залу.
— И мы пойдем играть? Пойдем? Пожалуйста!
— Пойдем. Только, кажется, нам надо попрощаться с нашими гостями.
— Да, точно!
— Мы помогли им!
— Что, правда? — приторно сладкий смех Кретты вновь разнесся по залу.
Женщина в воздушном платье, держа за руки своих сыновей, улыбаясь, шла навстречу к Роне и Онре.
— Мне кажется, я должна перед вами извиниться. И… сказать спасибо и… и еще очень много чего сказать!..
— Так ты и есть Кретта? — сказала Ронетта.
— Да.
Кретта закивала. Улыбка на её лице сменилась искренней горечью.
— Простите, я знаю, что вам пришлось пережить очень многое. Да, это всё я, всё из-за меня, — она раскинула руками, — но поверьте, у меня не было другого выбора! Не было выхода! Я не могла поступить иначе!
Позади тело Коры содрогнулось, издав крайне странные звуки.
— Я не могла позволить попасть сюда абы-кому. Я должна была быть уверена, что вы достаточно сильны, чтобы победить!
Кретта посмотрела в глаза Роне, затем Онре.
— Онре. Ведь так тебя зовут?
Онре фыркнула.
— Прости меня, — Кретта опустила взгляд, — Я никогда не любила, но, думаю, я представляю, как тебе было больно. Его душа невредима, она на этом острове. Когда вы победите, проклятье спадет. Но…
Онре нахмурилась еще сильнее.
— Но?
— Он алчный идиот! Ты достойна большего! — раскинула руки Кретта, и брови Онре взмыли ввысь, — Ох… — Кретта шагнула вперед и опустилась на колено рядом с Корой, чье тело билось на земле в лихорадке, сблевывая смесь черной и алой крови, — Бедная девочка, ты выдержишь. Прости меня… Благодаря тебе я свободна…
Кретта с жалостью посмотрела на Кору, Рону и Онре.
— Надеюсь однажды вы простите меня. Просто знайте, что я вам благодарна за то, что освободили меня…
— Мама, пошли!
— Ах ты… тварь паршивая…
— Мне… пора идти. Победа будет за вами.
Призраки Кретты и её детей растворились.
— Не пускай… те… её…
Когти Коры скребли плитку пола. Она ползла за мечом, вся в крови, дрожа от судорог.
— Кора! Что с тобой! Мы думали, ты мертва!
Как только Рона приблизилась к ней, та схватила её за ногу:
— Убей… его…
— Кого?
— Рона…
— Подожди, Онре! Кого убить, Кора?!
Роне показалось, что Кора закатывает глаза, но затем она поняла, что Кора просто пыталась поднять взгляд. Кору и Рону накрыла странная тень. Рона подняла голову и увидела, что свет ламп закрывает гигантское тело рогатого Молоха. Онре судорожно перезаряжала пистолет. Кора поднялась на колени, и из неё на пол вновь вышла порция крови Кретты.
— Чего ты не поняла, — зарычала Кора, — Всё кончено!
Рона в ужасе попятилась вдаль от великана, с интересом разглядывавшего тело своей жены. Кора, ухватившись за рукоять меча с лязгом тащила его по полу.
Молох опустился на колено рядом с телом убитой Кретты, какое-то время всматривался в её труп, а затем повергнул свою рогатую голову к Коре.
— Теперь ты, — раздался громогласный голос Молоха, — будешь моей женой.
— Через мой труп, — еле слышно прошептала Кора.
Бычий нос Молоха оказался прямо рядом с Корой.
— Ты пахнешь, как моя жена.
Огромная лапа Молоха схватила обессилевшую Кору и вместе с ней тот отправился к алтарю.
— Это жертвенный алтарь! — в ужасе завопила Рона, — Она навсегда станет такой же рогатой тварью! He-este!
Воздушный поток задел Молоха, но не нанес значительного вреда.
«Хорошо, что ты не сдаешься, Ронетта. Победа за вами…» — мысли Коры превращались в кашу. Она чувствовала, как теряет себя, становясь новой Креттой.
— Кора! Кора!! Поговори со мной! — кричала Ронетта.
— А…
Она удерживала реальность в нагретой рукояти меча, безвольно болтавшемся в её руке. «Такой тяжелый, как я его поднимала…»
— Кора! Просто послушай, — голос Роны срывался, — ты проклята! Только ты можешь убить его!
— Что ты такое говоришь, Ронетта! Мы должны ей помочь! — кричала Онре.
— Да, да мы должны помочь… Но это проклятье, они так работают, если он умрет, то только от её руки. Кора! Помни, кто ты! Не сдавайся!
«Сдаваться? Я против чего-то сражаюсь? Зачем я здесь? Кто я?»
— Кора! — закричала Онре, — Эмилия Паркер!!!
Кора подняла свой взгляд на Молоха.
— Молох… Эй, Молох!!!
— Ты что-то сказала?
— Куда ты меня несешь?
— Я несу тебя на алтарь, чтобы сделать тебя своей женой и освободить тебя от твоей несовершенной оболочки, подарив тебе тело, достойное богини этого острова. А ты? Разве не для этого ты здесь?
— С чего это я должна становиться твоей женой?
«Кто я? Я не помню… Я не помню!»
— Эмилия! Паркер! — вновь кричала Онре, — Тебе рано умирать!
Имя «Эмилия Паркер» вызывало яркие вспышки в голове Коры.
— Ты должна встретиться с Артуром!
— Точно! Молох!
«Не знаю, кто ты Молох. Не знаю, кто я. Но точно знаю, что не стану твоей!»
Покинувшие силы внезапно вернулись к ней. Кора подняла меч, исчезла в тумане а затем появилась в воздухе, отрубая Молоху руку, в которой он её нёс.
— Я сильнее твоей магии, мерзкая ты тварь!
Молох закричал от боли и замахнулся, чтобы раздавить кулаком Кору, стоявшую на земле. Видя его движение, та не стала убегать, а лишь направила свое лезвие прямо между костяшками огромного кулака. Кора скользила по полу, вонзая меч в руку Молоха, и пока тот почти не двигался Онре прострелила ему глаз. Обезумевший от боли Молох беспорядочно наносил удары, кружась по залу. Рона сбила его ветром, и тот упал на колени. Стиснув зубы, Кора разбежалась, обернулась в туман и отрубила склонившуюся голову кровожадного бога. Рогатый череп с грохотом свалился и покатился по полу. Кора закричала и, раздирая когтями грудину, вновь упала на колени. Бормоча себе под нос что-то невнятное, она схватила голову Молоха и стала когтями сдирать с него кожу, вынимать из него внутренности бросая их прямо на пол.
Там, под толстым слоем звериной кожи, скрывался он — хрустальный череп.