1
Подворотня, в которую задувала поземка, вывела Настасью, Ирму и Ольгу в Лопухинский переулок, где был припаркован ярко-красный «Руссо-Балт». А всего в нескольких метрах позади него стоял — развернутый в противоположную сторону — черный «Рено-Альянс». Возле него, однако, не было видно двух мужчин в одинаковых зимних кепках. И Настасья рассчитывала, что эти двое теперь нескоро вернутся к своему электрокару. Когда она вместе с Ирмой и Ольгой Андреевной покидала жарко натопленную квартиру в старинном доме, на полу остался лежать раздавленный Настасьей крохотный радиомаячок. Его Настасья обнаружила в маленьком внутреннем кармашке Ольгиной сумки; такие кармашки прежде предназначались для мобильных телефонов.
Ирма отперла машину — ключ-брелок был у неё. Однако села она не на место водителя, а не переднее пассажирское сиденье. Потом глянула на Ольгу и выговорила чуть насмешливо — со своим едва заметным немецким акцентом:
— Прошу вас за руль, сударыня! Вы знаете город куда лучше, чем я и моя подруга. А нам нужно поскорее убраться отсюда.
Медленно, будто нехотя, Ольга опустилась на водительское сиденье «Руссо-Балта».
— Может быть, — госпожа Булгакова глянула на Настасью, — лучше вы поведете? Всё-таки это ваша машина! А я, признаться, давно не садилась за руль.
Но Настасья только мотнула головой. Она ощущала себя настолько взвинченной, что не решалась сама вести «Руссо-Балт» — хоть это и был её электрокар: подарок Макса. Но в Максе-то и было всё дело! Настасья не могла перестать думать о том, в какой степени именно она была повинна в том, что происходило сейчас с её женихом. «Бывшим женихом», — поправила она себя мысленно. Но тут же наотрез отказалась эту поправку — с не меньшей категоричностью, чем только что отказалась сесть за руль.
Так что — хотела того Ольга Булгакова или нет, а вести красный «Руссо-Балт» пришлось ей. Она вырулила с Остоженки на Пречистенку и направила электрокар в сторону Зубовского бульвара. А Настасья Рябова расположилась за её спиной на заднем сиденье.
— Пожалуйста, поезжайте на Комсомольскую площадь, — попросила она Ольгу Андреевну. — Я должна забрать из «Ленинградской» Гастона — своего пса. Ну, то есть — он пёс моего жениха, хотя и мой тоже. А потом мы все вместе поедем к штаб-квартире ЕНК.
Вот только — никуда они не поехали. Не зря Ольга Булгакова их предостерегала: предупреждала о своих утраченных водительских навыках. Да и начавшаяся метель, наверное, сыграла свою роль в том, что произошло далее. Но — Настасья чуть позже решила: это была расплата за её малодушие. Целиком и полностью её, Настасьи Рябовой, вина.
2
Макс понимал: если он не решит свою проблему прямо сейчас, немедленно, то потом ему уже не представится шанса её решить. А если и представится, он непоправимо опоздает. Сейчас был тот самый момент, который он просто не имел права упустить.
Ангар, куда его привели, выглядел так, будто им никто не пользовался те пять с лишним лет, что прошли с момента, как директор зоопарка и его подельница приволокли сюда целый класс приготовленных на заклание детей. Кое-где Макс видел даже обрывки ленты, которой огораживают место преступления. Их так и не убрали с осени 2081 года. Что было и понятно: ангар не принадлежал зоопарку, у него имелся сторонний собственник. И этот человек явно не жаждал производить генеральную уборку в помещении, которое совершили такое.
«Как же его звали — того, кому этот ангар принадлежал?» — попытался вспомнить Макс. Ему отчего-то представилось, что это чрезвычайно важно. И ведь главное — когда-то он, доктор Берестов, знал фамилию того человека! Он читал отчет следователей о событиях, в результате которых перестал существовать класс Сашки Герасимова. Причем читал его дважды. В первый раз — вскоре после всего случившегося, в ноябре 2081 года. И второй раз — совсем недавно: перед тем, как он приступил к беседам с Сашкой. А теперь Макса, который всегда гордился своей памятью, будто переклинило. Всё, что он мог припомнить — так это то, что фамилия владельца ангара была какая-то стеклянная. И еще: что она каким-то боком связывала его не с кем-нибудь, а с генералиссимусом Сталиным.
«Хватит, прекрати! — велел себе Макс. — Еще Фрейд описывал феномен — что чаще всего забываются имена собственные. Вот и ты — забыл. Чем ты лучше остальных? Думай лучше о том, как тебе отсюда свалить — да поскорее, пока не стало совсем поздно!»
Но в том-то и состояла проблема: никаких путей к бегству Макс не видел, хоть убей.
Да, его сейчас де-факто никто не охранял. Никто из соратников герра Асса даже особого внимания на него не обращал. Все были поглощены собственными делами, о конечной цели которых Макс даже думать не хотел. А пациент Макса — этот самый Асс — наконец-то уснул под воздействием седативных препаратов. Причем спал он на койке, которая находилась в самом настоящем медицинском боксе: кто-то (человексо стеклянной фамилией?) ухитрился оборудовать такой в этом трижды проклятом ангаре. Поначалу, пока здесь не зажгли свет, Макс счел это помещение чем-то вроде кладовки, насквозь пропахшей антисептиками. И лишь тогда, когда по периметру потолка засияли галогенные лампы, понял свою ошибку.
Дезинфицированный медицинский бокс представлял собой куб из пуленепробиваемого стекла с ребром примерно в четыре метра. Установили его ближе к торцевой части ангара — той, в которой находилась входная дверь. Но — это ровным счетом ничего Максу не давало. Если бы дверь располагалась где-нибудь в параллельной вселенной — это было бы то же самое.
Люди, оставившие доктора Берестова следить за состоянием своего босса, не просто заперли кубическую мини-тюрьму снаружи на электронный замок. Этого им явно показалось недостаточно. Они еще и защелкнули на правой лодыжке своего пленника широкий браслет. И не для отслеживания его передвижений.
— Если вы, доктор, попробуете выйти за пределы бокса, — с безукоризненной вежливостью предупредил Макса тот, кто одарил его этим украшением, — в браслете сработает датчик. И приведет в действие устройство, благодаря которому у вас станет на одну ступню меньше.
— А вы не боитесь, — спросил Макс — сам удивляясь тому, насколько ровно звучит его голос, — что от взрыва и ваш командир может пострадать?
— А кто говорил про взрыв? — собеседник Макса вздернул брови. — В ваш браслет вмонтирована хирургическая лазерная пила. Она всё сделает моментально: чик — и нет ноги. Вы даже кровью не истечете: рана будет сразу же прижжена. Хотя — что я вам-то об этом рассказываю? Вы же доктор, сами всё знаете. А ваши врачебные обязанности вы вполне сможете исполнять и с одной ступней.
С тем он и ушел — и дверь вентилируемого медицинского бокса с шипением захлопнулась за ним.
Макс понятия не имел, блефовал этот негодяй или нет — когда говорил про лазерную пилу в ножном браслете. Зато кое-что другое не вызывало у него, доктора Берестова, никаких сомнений. Герр Асс отдал совершенно определенное приказание — прежде чем отключился, усыпленный обезболивающими препаратами. Причем до момента, когда это приказание должно было быть исполнено, оставалось чуть больше двух часов. И Макс никак не мог допустить, чтобы этот момент застал его здесь — пленником. Независимо от того, солгал подручный пресловутого Асса или сказал правду.
3
Ольга Булгакова заметила человека, выскочившего на проезжую часть перед красным «Руссо-Балтом», не в самый последний момент. И успела даже ударить по тормозам. Но — всё-таки заметила она его слишком поздно, чтобы не допустить столкновения. Тормоза завизжали, покрышки электрокара юзом заскребли по мостовой, а за спиной у Ольги кто-то издал возглас ужаса — то ли Ирма, то ли Настасья. А в следующую секунду бампер «Руссо-Балта» ударил по ногам высокого красивого мужчины в кашемировом пальто. И тот повалился на капот машины — широко раскинув руки. Однако на капоте не удержался и скатился наземь раньше, чем на устах одной из Ольгиных спутниц успел стихнуть крик.
— Ох, нет! — Теперь Ольга точно идентифицировала голос Настасьи. — Только не это! Зачем, ну, зачем?..
И юная брюнетка распахнула заднюю дверцу электрокара.
Если бы она сразу выскочила из машины, то прямо тут для неё всё и закончилось бы — раз и навсегда. Однако Настасья чуть замешкалась — чтобы освободиться от ремня безопасности. И это спасло ей жизнь: не позволило угодить под колеса «Рено-Алтянса», который вылетел прямо из-за «Руссо-Балта». Снег успел облепить его черный корпус — как если ба на него опрокинули емкость со сладкой ватой.
— Да как же они нашли нас так быстро? — изумилась Ирма, которая тоже заметила преследователей и успела схватить Настасью за плечо — удержать её в салоне машины. — Ведь мы же…
Не слушая Ирму, Настасья крутанула плечом, освобождаясь от её хватки. И тут же выскочила на проезжую часть бульвара.
«Повезло!» — успела подумать Ольга Булгакова. Да и вправду: Настасья не угодила под колеса «рено», который секундой ранее проскочил мимо их красного электрокара. А человек, которого Ольга сбила, скатился с капота на противоположную сторону: упал на пешеходный тротуар. Иначе пострадавшего, в дополнение ко всему прочему, еще переехала бы машина их преследователей.
Но уже в следующий миг Ольга уразумела: со своими мыслями о везении она сильно поспешила.
— Папа! — прокричала Настасья Рябова, бросаясь к сбитому мужчине. — Папочка, ты цел?..
И тут же Ольге сделалось ясно, каким образом люди в темных полупальто одинаково покроя настигли их так быстро. Черный «Рено-Альянс» замер у тротуарного бордюра, и эти клоуны, мгновенно выскочив из машины, устремились к лежащему человеку.
— Денис Михайлович! — на бегу прокричал один из них. — Мы приняли сигнал вашей тревожной кнопки! Только вот дозвониться вам не смогли…
Тон его был извиняющимся и даже заискивающим. Этот человек вел себя так, словно тот, к кому он обращался, просто прилег на тротуар отдохнуть.
Впрочем, эта парочка мгновенно будто на стеклянную стену налетела: они увидели, как к их шефу подскочила Настасья и опустилась рядом с ним на колени. А Ирма фон Берг тронула Ольгу за плечо и произнесла вполголоса:
— Сидите в машине, не выходите ни в коем случае. Здесь тонированные стекла — эти двое не смогут вас разглядеть. — И сама она при этих словах выбралась из салона «Руссо-Балта» и поспешила к Настасье.
Фары «Руссо-Балта» горели, да и бульвар сиял огнями рождественской иллюминации. Так что Ольга превосходно разглядела всё, что произошло дальше. А главное, «Руссо-Балт» снабдили внешними микрофонами, и сейчас они были включены. Так что Ольга Андреевна в дополнение к картинке получила и звуковое сопровождение.
Настасья Рябова склонилась над мужчиной, который бросился под колеса их машины, и попыталась взять его за запястье — явно намереваясь нащупать пульс. Ирме оставалось до неё еще шага два, а вот клоуны в зимних кепках и полупальто уже подошли к девушке вплотную.
И не похоже было, что всё, произошедшее далее, хоть сколько-нибудь их удивило или обескуражило.
Высокий мужчина в кашемировом пальто, который только что лежал на тротуаре, не проявляя признаков жизни, от Настасьиного прикосновения вскинулся так резко, словно его шибануло током. В руке у него что-то блеснуло стальным блеском — а в следующий миг мощные внешние микрофоны «Руссо-Балта» позволили Ольге расслышать короткий металлический щелчок. И почти синхронно с этим прозвучал приказной выкрик внезапно ожившего мужчины:
— Хватайте блондинку! Живо!
Только тут Ольга поняла, что случилось: этот самый Денис Михайлович наручниками пристегнул к своему левому запястью правую руку Настасьи.
— Ольга, уезжай! — крикнула Ирма и попыталась ударить ногой — каблуком-шпилькой на сапоге — по берцовой кости человека в кепке, который подскочил к ней первым.
Но — тот увернулся на удивление ловко. А его сотоварищ мгновенно заломил Ирме правую руку за спину.
Ольга успела еще услышать крик Настасьи:
— Прекратите сейчас же! Отпустите её!
А в следующий миг она уже рванула с места — задним ходом.
4
Макс в десятый раз оглядывал помещение, где его заперли. И ничего, кроме самых тривиальных предметов, не видел. Оснащенная диагностической аппаратурой койка, на которой спал Герр Асс; маленький санитарный блок в углу; шкафчики с лекарствами и медицинским инструментарием; сумка-холодильник, какие используют для транспортировки донорских органов; большой телеэкран на одной из стен; стальной столик и два кресла на колесиках — вот и всё, что имелось здесь. И одному Богу было известно, каким образом это можно было использовать для побега.
Макс глянул на часы: до события, которое должно было произойти в штаб-квартире ЕНК, оставалось ровно два часа. Телевизор в медицинском боксе сейчас работал — с выключенным звуком. И на экране мелькали кадры ночного выпуска новостей — который транслировал этот самый ЕНК. Он вещал круглосуточно: новостные блоки выходили в эфир каждый час.
Макс краем глаза следил за субтитрами: «Единый новостной канал Евразийской конфедерации, в штаб-квартире которого продолжают работать эксперты ОСБ, полчаса назад посетил с визитом крупнейший представитель мировой бизнес-элиты. Его заявление наш канал эксклюзивно передаст в ближайшие минуты». Румяная телеведущая с кукольным личиком, явно взбодрившая себя парой литров черного кофе, бойко тараторила в прямом эфире. А потом взмахнула рукой, после чего на экране возникли кадры, при виде которых Макс вначале оторопел, и лишь пару секунд спустя заледенел от ужаса.
Камера запечатлела, как в здание ЕНК заходили пятеро визитеров. Впереди шел мужчина, которого Макс привык именовать профессором. И — как маленькую девочку — он держал за руку Настасью Рябову. Девушка с тревожной настойчивостью то и дело оглядывалась через плечо — и не без причин. Следом за ней и её отцом — шагах в трех-четырех позади них — следовали двое субъектов, почти одинаково одетых. А между ними, с двух сторон удерживаемая ими под руки, вышагивала на высоких каблуках Ирма фон Берг. Её показывали отнюдь не крупным планом, и всё равно — Макс без труда прочел на её лице выражение ярости и недоумения. Красавица-блондинка что-то говорила — возможно, даже кричала. Но по артикуляции Макс сумел разобрать лишь одно немецкое слово: der Hochstapler *.
Максим Берестов отвел взгляд от телеэкрана — и посмотрел на сумку-холодильник. А потом опустился в одно из кресел на колесиках и проверил, сможет ли он катить его, используя только одну — левую — ногу. Оказалось — сможет. И у него, доктора Берестова, сделалось так муторно на душе, как не было уже много лет. Пожалуй что — с того самого момента, когда он в октябре 2081 года узнал о недобровольной экстракции полнокомплектного класса московских школьников.
Макс затейливо выматерился: сперва мысленно, потом — полушепотом. После чего подвернул брючину на правой ноге и снял носок — чтобы он под надетый браслет не попадал. И, не утерпев, прибавил — по примеру барышни фон Берг — еще и немецкое ругательство:
— Der Blödser…**
Имел он в виду, конечно же, самого себя.
5
Ньютон уже поднялся с места — идти на крышу вместе с новоявленным господином Ф. и его клевретами. Однако их остановил возглас полковника Хрусталева — который услышал, как господин Ф. говорит о том, что знает, каковы цели трансмутанта с плакатом.
— О чем это вы? — изумился новоиспеченный арестант — вроде как самым искренним образом. — У этого бедолаги не было никакой цели. Он должен был просто отвлекать внимание.
И Ньютон решил: Хрусталев, может быть, и не лжет. Но вот у главы ОСБ явно было на сей счет иное мнение.
— Да вот об этом я говорю! — Господин Ф. вытащил из кармана и бросил на стол пачку фотографий.
Они тотчас рассыпались веером, и Ньютон подумал: глава ОСБ нарочно метнул их на стол с силой, чтобы добиться именно такого эффекта. На снимках запечатлен был подернутый ржавчиной ангар со скругленной крышей; Ньютон мгновенно узнал его — так и впился в него взглядом. А возле полузаброшенного строения стояли, явно — беседуя, двое мужчин.
— Этот герр Асс — он вам кто? — обратился господин Ф. к полковнику Хрусталеву. — Сват, брат? С какой стати вы предоставили ему в распоряжение свою недвижимое имущество?
Глаза у полицейского полковника широко раскрылись.
— Так вы всё знали с самого начала… — произнес он ошарашено.
Это был тот самый человек, чью стеклянную фамилию Максим Берестов всё никак не мог вспомнить. А ведь субъект, которому полковник полиции приходился однофамильцем — Иван Васильевич Хрусталев — был и вовсе легендарная личность! Прикрепленный Хрусталев — охранник Сталина, якобы отравивший его по поручению Лаврентия Берии, — мог бы даже приходиться полицейскому полковнику дальним родственником. Но того это вряд ли сейчас волновало. Он поглядел на фотографии, потом перевел взгляд на господина Ф.:
— Этот человек мне никто! Если хотите, можете это проверить.
— Проверим! — пообещал ему юноша с автоматической винтовкой Мосина, оказавшийся руководителем ОСБ. — В любом случае, ваш не-родственник сейчас выбыл из игры.
— Но что же за цель была у того — с плакатом? — спросил Ньютон. — И кто он такой?
Ему хотелось спросить совсем о другом. Но он знал наверняка: в этой истории все ответы — части одного паззла.
Господин Ф. хмыкнул:
— Вопрос даже не в том, кто он. Интереснее всего — кто обеспечил ему новую внешность и доставил сюда. Ну, а если уж вам так интересно, Алексей Федорович, то имя этого одиночного пикетчика с плакатом вам хорошо известно. Да и не вам одному.
Господин Ф. поглядел Хрусталева длинным взглядом, и тот переменился в лице — его явно посетила некая догадка. Заподозрил правду и Ньютон. Даже воздуху уже в грудь набрал, чтобы высказать свои подозрения вслух. Но тут раздалось характерное прерывистое гудение, сопровождаемое вибрацией: во внутреннем кармане полицейской формы господина Ф. стал подавать сигнал вызова мобильный телефон.
Мнимый юноша недовольно поморщился, однако тут же выхватил мобильник, коротко бросил:
— Говорите!
И целую минуту после этого он слушал, не перебивая, своего собеседника. Лишь в самом конце уточнил:
— Он хочет сделать свое заявление немедленно? Вы не предложили ему дождаться, пока разрешится ситуация с трансмутантом на крыше? Что, простите? Наотрез?
Он слушал еще с полминуты, потом произнес одно0единственное слово: «Ждите!», и повернулся к Ньютону.
— Похоже, Алексей Федорович, — сказал мнимый юноша, — нам предстоит встреча с вашими будущими родственниками.
— Настасья здесь? — изумился Берестов-старший.
— И не одна. Только, уж пожалуйста, не трудитесь изображать изумление. — Господин Ф. кисло улыбнулся. — Той организации, которую я представляю, доподлинно известно, кто такой на самом деле Денис Михайлович Молодцов.
«А вот в этом я сомневаюсь, — подумал Ньютон. — Если даже вы, умники, знаете, что он — это Филипп Рябов, то черта с два вам известно, кто он на самом деле».
Но вслух он сказал другое — задал резонный вопрос:
— Вы и в самом деле считаете, что встреча с господином Молодцовым сейчас — главный приоритет? А как же тот человек на крыше? Вы что-то говорили о том, что вам известны его намерения. И как я понял, они отнюдь не безобидны.
Господин Ф. глянул на часы и снова поморщился.
— Вы правы, — проговорил он. — Время уходит. У нас — меньше двух часов в запасе. Однако если мы прямо сейчас не решим все наши вопросы с «Перерождением», предотвратить катастрофу нам не удастся.
У Ньютона даже в боку заныло от дурных предчувствий.
— И где же эта катастрофа произойдет? Прямо здесь? — Он шагнул к господину Ф. и с трудом подавил желание схватить его за отвороты формы и хорошенько встряхнуть. — Тогда почему вы не начинаете эвакуацию людей отсюда? И почему вы не пошлете людей в тот ангар? Уверен: Максим сейчас там. Как и этот герр Асс — вышел он из игры или нет, мне плевать с высокой колокольни. Вы ведь обязаны его задержать, разве нет? И обязаны обеспечить безопасность моего сына, раз уж вы оказались главой службы безопасности!
Улыбка мнимого юноши перестала быть кислой и сделалась бесконечно печальной.
— Я не эвакуирую людей потому, — сказал он, — что здесь всё только начнется. А что касается ангара, то не будьте столь низкого мнения о моем ведомстве, Алексей Федорович. Ангар уже оцеплен сотрудниками ОСБ. И они получили приказ: открывать огонь на поражение по любому лицу, которое попытается выйти. А поскольку ваш сын — пленник, и покинуть помещение не может, его безопасность я вам гарантирую.
* Аферист, мошенник (нем.).
** Дурак, болван (нем.).