Приземление выдалось очень жестким — ослепленный, я вновь упал на что-то твердое раненым плечом, но помятуя чем это кончилось в прошлый раз, пронзительный крик заменил на глухой стон, убаюкивая рану. И понял что, во-первых — резко поменялись декорации, во-вторых — светло мне не от этого озерца, а потому что день, а в-третьих — я здесь абсолютно не один и прятаться мало того, что поздно, так еще и некуда.
— Что тут происходит? Где я?
Глаза постепенно привыкали к свету и рисовали передо мной какую-то странную картину. Абсолютно круглая куполообразная комната с окошками наверху и единственной лестницей была заполнена людьми, большинство из которых были одеты в какие-то зеленые балахоны с капюшонами. Их лиц я не вижу, но они стоят по кругу, охватывая как меня, так и трех человек в зеленых масках и… перерезанными запястьями.
— Какого хрена здесь творится?
Люди сзади зашевелились, но их я разглядеть не мог — мне мешал красно-зеленый барьер, охватывающий нас четверых. Яркая, не красная, а какая-то темно-розовая кровь стекала с запястий в воронку, а оттуда заполняла специальный желоб, очертания которого подозрительно повторяли этот самый барьер. Мужчина еще твердо стоял на ногах, а вот две девушки (судя по фигурам, которые не могли скрыть даже балахоны), сидящие на стульях, уже явно были без сознания.
— Эй, у вас тут сейчас две девчонки кончатся, прекращайте уже!
Но на мои крики никто, кроме тех, стоящих вдалеке, не реагировал. Даже этот мужик, стоящий с вытянутой над воронкой рукой, игнорировал меня в упор.
— Вы ополоумели, что ли? У вас тут скоро два трупа будет, заканчивайте балаган!
Абсолютно никакой реакции! Плюнув на них, я снял с себя рубашку и, оторвав два относительно чистых лоскута, как мог сильно (насколько позволяло раненое плечо) перетянул девушкам запястья. Тут же раздались яростные удары по барьеру от человека с перекошенным от злости лицом. Он что-то гневно орал, но я ни слова в его криках не разобрал.
— Пошел к черту, понял!? Я не знаю, что вы тут за сатанинские ритуалы проводите, но смертей тут точно не будет! — я аккуратно положил девушек на пол, облегчая сердцу работу хотя бы с оставшейся кровью. Не зря я в школе уроки ОБЖ не прогуливал!
Четвертый участник внезапно перестал изображать из себя статую и, обмотав запястье какими-то листьями, обратился ко мне.
— Я не понимаю, что ты мне там говоришь. Ты русский знаешь? Русский?
Мужчина слегка наклонил голову, словно что-то обдумывая, а затем снял с себя маску и капюшон. И в этот момент единственное, что я понял — это что ничего не понимаю в происходящем.
Во-первых — он был очень красив, даже мне, мужчине, была ясна эта красота. Во-вторых — его волосы были зеленого, я бы даже сказал, изумрудного оттенка. А в-третьих — глаза цвета осенних кленовых листьев. Яркие, насыщенно красные.
Нечеловеческие.
— Что тут… происходит? — меня охватил запоздалый страх. Я стал отступать, но быстро уперся в барьер.
Мужчина что-то спросил у меня, но я лишь отрицательно покачал головой. Он вновь слегка наклонил голову, продолжая наблюдать за моими действиями и явно чего-то выжидая. Чего он выжидал стало понятно буквально через несколько минут — барьер пошел какими-то хлопьями и стал отламываться быстро истаивающими в воздухе кусками. Тут же побежали несколько мужчин с носилками, погрузили в них уложенных мною на пол девушек и куда-то унесли.
Стоящие в кольце люди сняли свои капюшоны. Восемь человек, чередующиеся между собой юноши и девушки. Каждый из них до невозможности красив, у каждого из них изумрудные волосы, у каждого красно-кленовые глаза. У каждого презрение во взгляде, как будто они видят что-то мерзкое.
— Кто… кто вы такие?
Девушка в красном роскошном платье подошла ко мне и что-то протянула. Мужчина в серо-черном костюме начал что-то говорить, но она прикрикнула на него, и тот, с видом побитой собаки, заткнулся. Девушка вновь повернулась ко мне и, улыбнувшись, вновь протянула ладонь. В ней оказалось что-то вроде кулона или амулета на достаточно длинной и даже с виду тонкой, но прочной цепочке. Выполненный из ограненного рубина с рисунком из нескольких квадратов один в другом, в его основе явно лежал какой-то дорогой металл — серебро или даже платина.
— Я не могу это взять, вы что? — пробормотал я.
Рука слегка качнулась в мою сторону, бери, мол. Однако я даже не шелохнулся, продолжая стоять в той же позе, что стоял. Не дождавшись моей реакции, девушка взяла мою руку в свою и положила кулон в ладонь. Вновь заговорил мужчина в серо-черных одеждах, вновь эта девушка гаркнула на него так, что даже я, вроде как не при чем здесь, вжал голову в плечи. Затем она вновь повернулась ко мне и с улыбкой жестом показала мне, чтобы я надел украшение себе на шею. Учитывая, что она явно обладает здесь какой-то властью, я не стал выпендриваться и сделал то, что она попросила.
— Ну, так-то лучше, да? — она улыбнулась чуть шире. — Ты ведь теперь понимаешь меня?
Какого?.. Нет, их язык определенно не изменился, я слышал его точно так же, но теперь… Ощущения были, будто не она разговаривает со мной с помощью слов, а слова, произнесенные ею, общаются со мной. Не в силах ответить я просто кивнул.
— Перед тобой королева, животное! — вновь напомнил о себе парень в серо-черных одеждах. — Преклони колени, ублюдок, и отвечай, когда тебя спрашивают!
— Маркус! — вновь гаркнула на него девушка. Стоп, королева? — Так, он мне надоел, выведите его отсюда!
— Но моя королева?..
— ПОШЕЛ ВОН! — от ее крика заложило в ушах и даже слегка ударило по мозгам. — Прости нашего камергера, он не очень любит людей.
— Камер…гера?
— Ох, прости, я понимаю, ты сейчас ошарашен от внезапного перехода, но скоро ты все поймешь. Пошли, я провожу тебя в твою комнату.
— В мою комнату?
Шестеренки в мозге явно заело — все, что я мог, это повторять то, что мне говорят, не особо удачно вникая в смысл сказанного. Меня вывели из этого странного помещения и, пройдя по спиральной лестнице мимо какого-то монструозного механизма, мы оказались на улице. Я был явно не в своем городе. Судя по языку, на котором со мной разговаривают, я был даже не в России. А если вспомнить некоторые обстоятельства и вот эту хрень, болтающуюся у меня на груди, которая позволяет мне понимать чужую речь и переводит мою для остальных… Это что же… что же получается…
Интерлюдия 2
Глухой звук падающего тела заставил обернуться молодую и очень красивую девушку, одетую в красное, в тон глазам, платье.
— У него очень странная реакция, вы не находите? — спросила она словно в воздух, наблюдая как человека берут под руки.
— Что еще ожидать-то от такого как он… — пробормотал один из парней в длинном зеленом балахоне. Он был явно чем-то недоволен, однако перечить не решался. — Мы и без того настрадались, но нет же, его еще таскать надо…
— Хочешь оспорить распоряжение королевы? — хоть девушка и улыбнулась, ее тон содержал недвусмысленную угрозу.
— …Нет, Ваше Величество, конечно же нет.
— Вот и хорошо. Отнесите его в приготовленную комнату, разденьте, отмойте и приставьте служанку. Проверьте его рану, если потребуется — начните лечение. Как только он очнется, тут же сообщить мне и попросить, ПОПРОСИТЬ, — королева сделала упор на этом слове, — дождаться меня.
Восемь лиц, следующих за девушкой, скривились в отвращении…
— Как прикажет Ваше Величество, — …но спорить с ней никто не осмелился.
***
Я лежал в своей кровати и мучился от дикой головной боли. Ох, хоть и праздник, но столько пить точно не стоило. Мало того, что я даже глаза едва открыть могу, у меня все тело словно стянутое, а в горле такой сушняк, словно я не пил минимум дня четыре. В стороне раздалось какое-то шушуканье, кажется, опять забыл выключить свой зомбо-ящик. Снится же под него всякая хрень… Я потянулся рукой к тумбочке, но она продолжала тонуть в мягкой перине. Эй, у меня же не настолько широкая кровать! А затем раздался вообще невозможный звук — хлопнула дверь.
— Эй, кто здесь?
Спросил — и тут же вспомнил как провалил свое дело. Если это пришли за мной, а я тут ору на всю квартиру… Ох, как же голова болит…
— Вестас, это ты? — мне что-то ответили, но я нихрена не понял. Но голос был явно женский. — Кто здесь?
Глазам пришлось дать небольшую щелочку, чтобы хоть как-то оглядеться. Невообразимо широкая кровать с палантином, где я лежу в самом центре. Яркий, но мягкий свет, исходящий от каменных с виду плит, вмурованных по периметру комнаты. Красивая девушка со все теми же изумрудными волосами и кленовыми глазами, одетая во что-то вроде черного платья с фартуком (горничная?) и не скрывающая своего презрения. Я со вздохом закрыл глаза обратно, продолжая «наслаждаться» неунимающейся в голове буре.
Нет, люди, я понимаю, что среди вас я тут редкостный урод по внешности, но зачем же так явно это показывать?
Хлопнула дверь и раздался знакомый голос. Та самая девушка в красном вошла в комнату и стала о чем-то разговаривать с горничной, караулившей меня, после чего вновь раздался хлопок двери, а мне на грудь положили что-то холодное. Кое-как снова разлепив глаза, мне удалось разглядеть в нем тот самый кулон, который был мной получен в той башне. Так, стоп, я же точно помню, что я оттуда вышел. А дальше-то что? Тут-то я как оказался?
— Знаешь, для человека ты проспал очень долго, — девушка дождалась, когда я вновь надену побрякушку и села на край кровати. — Обычно для сна вам надо восемь-десять часов, но ты, проспавший почти два с половиной дня, меня удивил.
— У меня последние сутки были очень насыщенными, — я благодарно принял от нее стакан воды, который, к слову, даже не просил. Смоченное горло отозвалось большой благодарностью, улучшая самочувствие. Даже голова стала болеть гораздо меньше, позволяя мне открыть глаза полностью.
— А, так вот оно что, — королева кивнула, словно что-то для нее стало понятным. — Ты, наверное, голоден. Сейчас тебе принесут еду.
Едва она успела произнести эту фразу, как вошла та самая горничная и принесла большой поднос с дымящимся мясом, какими-то фруктами и несколькими бутылками. Пахло это все настолько умопомрачительно, что хотелось тут же впиться во все это зубами.
— Угощайся.
Однако здесь обнаружилась одна проблемка. Поднос был оставлен на столике, и чтобы поесть, мне нужно встать с кровати. Но делать этого было решительно нельзя — из всей одежды на мне были лишь бинты, которые стягивали рану в плече.
— Эм… понимаешь… я не одет. Совсем.
— Это проблема?
Это еще какая проблема! Что ты мне предлагаешь, трясти своими Фаберже перед вами двумя?
— Я бы предпочел одеться, прежде чем поесть. Желательно, в свою одежду, — я вспомнил о виденных ранее балахонах. Не знаю из чего тут шьют одежду, но одевать ЭТО, тем более на голое тело, я точно не имею никакого желания. — И, желательно, в одиночестве.
— В одиночестве?
— Ваше Величество, среди ему подобных быть неодетым в разнополом обществе или вне определенных мест, считается постыдным, — подала голос горничная.
Как будто бы ты не «мне подобная»! Ах да, у меня же волосы не зеленые и глаза не красные, простите!
— Вот как… — королева кивнула и поднялась с кровати. — Твоя одежда вот в этой тумбочке, в ней же ты сможешь найти и что-то другое, если передумаешь. Пяти минут тебе хватит?
— Более чем.
Одежда действительно нашлась именно там, где было сказано — постиранная, приведенная в порядок и столь мастерски зашитая, что, даже зная где искать, я так и не нашел на рубашке дырку от пули. Были и другие вещи, но их я даже трогать не стал. Бриллианта среди моих вещей не оказалось, но оно и понятно. Альтруизм — штука редкая.
— Я захожу, — королева аккуратно открыла дверь и вошла в комнату. Слава богу, одна.
Еда была очень вкусной. Что мясо, что фрукты были настолько выше всяких похвал, что я даже не представлял, что такой вкус вообще может существовать. Кулон в это время я снял — мешался, но после того, как под внимательным взглядом девушки все было съедено, я надел его обратно.
— Ты, кстати, вот это не теряй, он у меня только один, знаешь ли.
— А что это вообще такое-то? — я слегка привстал, оттягивая кулон.
— Амулет Мирта. Позволяет понимать языки разных народов. Неужели не слышал?
Откуда, стесняюсь спросить, я мог об этом слышать?
— А ты? Кто ты? — вообще, с этого начать надо было еще в башне, но лучше поздно, чем никогда.
— Ох, прости, я совсем забыла представиться, — королева встала со стола и сделала передо мной легкий реверанс. — Я Лесия Маллореанская, третья жена Его Величества Латрея и третья королева данного мира.
Удалось понять две вещи. Первая — ее зовут Лесия. Вторая — больше я ничего не понял. Но об этом потом.
— Если честно, я спросил тебя не совсем об этом… — я жестом показал на глаза и волосы, чем явно вызвал у девушки короткое замешательство, после которого она расхохоталась.
— Ты что, эльфа никогда не видел? — спросила она меня, успокоившись.
— Эльфа? — взгляд сам упал ей на уши. Хоть они и были скрыты за изумрудными волосами, их вполне удалось разглядеть. Обычные, закругленные, как у меня, в общем.
Лесия разом утратила веселость, впившись в меня своими кленовыми глазами.
— Скажи, — спросила она осторожно спустя секунд двадцать, — слово «Иггдрасиль» тебе что-то говорит?
— Иггдрасиль… — я честно стал напрягать свою память. — …Нет. Кажется, нет.
— Откуда ж ты тогда прибыл? — Лесия широко открыла глаза.
— С Земли, — я пожал плечами, продолжая за ней наблюдать. Кажется, все произошедшее является чем-то из ряда вон выходящим не только для меня.
— Странное название для мира…
— Это не мир, это планета.
— Планета? — только потому, что она сильно исковеркала это слово, я понял, что оно было произнесено по-русски. — Ладно, это не важно, у меня другой вопрос. В твоем мире есть большое-большое дерево? Настолько большое, что его крона теряется где-то в небесах.
— Нет. Такого точно нет.
— Вот как… — Лесия подперла рукой подбородок. — Тогда как же ты к нам попал?
Вспоминать те события в парке хотелось не очень.
— Думаю, слово «случайно» будет самым подходящим ответом на этот вопрос. Я пытался оторваться от погони, нашел хорошее место, чтобы переждать поиски, потом…
— Потом? — молчание затянулось и королева слегка поторопила меня.
— Потом стала происходить какая-то чертовщина. Сначала корни деревьев практически на моих глазах сплелись в кольцо, потом эта белая жижа, которая неожиданно засветилась и выдала меня с головой…
— То есть ты был в настолько безнадежной ситуации, что решил воспользоваться переходом?
— Нет. Я хотел воспользоваться этим светом, чтобы скрыться, но там, где до этого была земля, оказалась пропасть. Очнулся я уже в той круглой башне с куполообразной крышей.
— Вот как… — Лесия закрыла рукой глаза, пытаясь сосредоточиться на каких-то своих мыслях. — Скажи, а кто ты в своем мире? Благородный рыцарь, бесстрашный воин, гениальный тактик или стратег?
Вопрос застал меня врасплох. Говорить ей, кем я являюсь, у меня не было ни малейшего желания.
— Обычный человек. Утром на работу, вечером домой. Такой же, как и все.
Королева укоризненно посмотрела на меня.
— Я королева в этом замке уже более трехсот лет. Неужели ты думаешь, что я не отличу, когда меня обманывает человек?
О, так насчет крайне долгой жизни сказки не врут?
— Почему ты не хочешь говорить о том, кто ты? Твое дело в твоем мире считается постыдным?
Как же быстро она меня прочитала. У нее вообще есть какая-нибудь потребность в моих ответах? Учитывая, что возле власть предержащих всегда крутятся интриги, а она плавает в этой кастрюле уже больше трехсот лет, врать ей может быть не только бессмысленно, но и опасно. В том числе и для жизни.
— В общем и целом… да. Меня зовут Максим Воротников, не являюсь ничьим мужем и… я просто человек, который без спроса берет какую-либо вещь, чтобы отдать ее тому, кто за нее заплатил, — я зачем-то использовал ту же форму знакомства, что и она.
Ее взгляд стал более строгим и каким-то… разочарованным, что ли.
— То есть другими словами, ты просто… вор?
Отвечать я не стал.
— И вот это не твое, верно? — она достала из кармана предмет, с которого началась вся эта история. Тот самый стовосемнадцатикаратный бриллиант, из-за которого все полетело под откос, первый мой серьезный провал за десять лет.
Лесия положила камень на стол и толкнула в мою сторону.
— Что ж, то, что произошло, конечно, неожиданность… Мне нужно подумать, что с тобой делать.
— Можешь хотя бы сказать, что происходит?
— Не могу. Не сейчас. Из комнаты никуда не выходи, если тебе что-то понадобится, можешь спросить у Делины, она отдаст распоряжение.
Королева вспомнила, что она королева. Стоило ей только узнать о том, кто я, как тут же исчезло все ее дружелюбие, равенство, братство и иже с ними. Черт, а как ловко она из меня выудила всю интересующую ее информацию! Я ведь только сейчас все более или менее понял. Чувствую, злоупотреблять дальнейшим гостеприимством становится опасно. Но пока что сидим ровно и не отсвечиваем. У меня нет ни плана комнат, ни путей отступления, а если местная стража тут служит не одну сотню лет, то у меня нет даже призрачных шансов на удачный побег.
— Я вижу, что не оправдал надежд Ее Величества, за что прошу меня извинить. Если это возможно, то этим украшением я хотел бы… — как сказать лучше? Купить? Завоевать? Вернуть? — … вернуть Ее благосклонность ко мне и, если я бесполезен…
— Прекрати, — королева скорчила такое лицо, будто вынуждена целиком пережевывать лимон повышенной кислючести. — Мне этот официоз уже триста лет кровь портит. Но ты умеешь соображать, похвально, хоть и сделал неверные выводы. Никто не собирается здесь тебя казнить, так что оставь пока бриллиант себе.
Лесия, не попрощавшись, развернулась к выходу, но у самых дверей я все же решился ее окликнуть.
— Могу я задать последний вопрос на сегодня?
— Можешь. Что ты хочешь узнать?
— Когда я очнулся в башне, там были две девушки. У них были перерезаны запястья, они явно потеряли много крови. Они живы?
— Да. Хоть способ, которым ты остановил кровь, и был варварским, но он сыграл ключевую роль. Они обе остались живы, правда, тобой они недовольны, — на короткий миг я увидел в глазах королевы смесь любви и нежности. — Это были мои дети, Максим. И да, рядом с ними стоял Латрей.
С этими словами Лесия покинула комнату, оставив меня в одиночестве. Я же сел обратно за стол, уперев голову руками и уставившись на бриллиант. Вот уж действительно эффектное появление перед королевской семьей — грязный от земли и травы, в которой валялся, с окровавленным плечом, орущий на всех и вся. Одно хорошо, если королева не врет (что, в принципе, возможно), мои спонтанные действия могут купить мне жизнь на как минимум ближайшее время, ибо спасение двух принцесс это вам не хухры-мухры. Вот только меня начинает мучить один вопрос — создание этого «перехода», как обозвала его Лесия, для чего оно было? Учитывая, что девушки были почти обескровленными, это проводилось явно не веселья ради.
Тихо открылась дверь и мою компанию разбавила уже знакомая горничная.
— Прости, я не запомнил твоего имени, — я обратился к ней, стараясь установить хоть какую-то связь, но столкнулся лишь уже подзабытым презрением во взгляде, перерастающим в неприязнь.
— …Делина, — ответ был с такой ярко выраженной задержкой, что сразу стало ясно — никакого контакта сверх необходимого она не потерпит. И, тем не менее, мне нужна хотя бы какая-то информация, а потому придется терпеть.
— Меня зовут Максим, можешь так ко мне и обращаться, — не знаю, насколько мне поможет вежливость, но попробовать стоит. — Думаю, ты уже наслышана о том, что я… немного не отсюда, поэтому, можешь меня немного просветить на этот счет?
— Что именно ты хочешь узнать, человек? — холодный взгляд глаз обжигающего оттенка на красивом лице. Вот уж не думал, что можно так сочетать столь несочетаемое.
— Для начала что-нибудь общеизвестное. Где я нахожусь, что вокруг нас и так далее.
Делина замерла с задумчивым лицом. У нее явно есть какие-то инструкции по поводу вопросов, на которые она мне может отвечать и, если вспомнить слова Лесии, распоряжение об удовлетворении моих нужд. Хм, интересно, а как далеко распространяется это распоряжение?..
— Думаю, на это я должна ответить. Что ж, слушай…
Наш разговор продолжался несколько часов, от которого моя голова запросила пощады и перерыва для переваривания информации. Если вкратце, то получается примерно следующее.
Начну с самого банального, с того, что было ясно с самого начала, но во что до конца я верить не хотел — это не мой город, не Россия и даже не моя планета или, как тут говорят, не мой мир. И даже этот мир, куда я попал, не является единственным, кроме моего родного. Называется он Маллореан, от имени златолиственных деревьев маллорнов, которые растут тут повсюду и являются источником бессмертия для эльфов (это уже моя догадка, но сомневаюсь, что она далека от истины). Маллорн — квинтэссенция жизни, его смола, приготовленная особым способом, является настоящей панацеей, а листья способны лечить практически любые раны (Делина, увлекшись, сказала, что можно даже срастить отрезанную конечность, если под рукой будет достаточно листьев и пройдет мало времени. На ум сразу пришли пыточные застенки, где заключенному сначала отрезают руки-ноги, а потом сращивают их обратно).
Сам я нахожусь в столице Маллорена, влияние которого распространяется здесь повсюду. Да, тут гегемония, однако, как и в моей стране есть разнообразные республики, автономные округи и иже с ними, здесь территория поделена на регионы со своими столицами. В принципе, оно и логично, когда твоя страна столь велика, создавать местечковые органы власти разумный выход.
Не смотря на то, этот мир полностью принадлежит эльфам, они не забывают наращивать свою силу. Есть и военные академии, и стрельбища, и школа офицеров. Ответ на вопрос, зачем все это, лежит чуть выше — Маллореан не единственный мир. Есть Гномий Двор — мир гномов, с которыми у эльфов вялотекущая вражда тянется не одно тысячелетие, есть мир полулюдей (не совсем понял, что это значит), которые вообще не пускают к себе чужаков дальше определенной границы и множество других миров, едва родившихся, еще неразвившихся или уже умирающих. Мир людей, точно таких же, как я, тоже есть. Путь в другие миры осуществляется через Великое Древнее Древо — тот самый Иггдрасиль, корни которого в какой-то момент начинают расти вертикально, образуя арку из почти полного кольца, нижняя часть которого зарыта в земле. По своей сути Древо — единственный мост между мирами, а потому он надежно и неустанно охраняется во всех мирах плотным кольцом самых элитных стражей, прекрасно знающих местность и готовых отражать любую угрозу. Но, как оказалось, где-то эльфы все-таки оплошали.
О том, что произошло дальше, Делина отказывалась говорить категорически, хоть я и пытался зайти к этому разговору с разных сторон. Впрочем, даже имеющуюся информацию нужно было обдумать и разложить по полочкам, так что я отстал от девушки и впервые подошел к окну.
Пейзаж за окном поражал красотой. Те самые маллорны хоть и выхватывались взглядом из-за своих золотых листьев, не выбивались из общей картины леса, а дополняли его. Все вокруг утопало в зелени и золоте. Камень, из которого был выстроен замок, тоже был зеленым и, к тому же, почти везде обвит плющом, то ли для крепости, то ли для маскировки, однако не создавалось ощущения, что замок давно заброшен.
— Так вот ты какой, другой мир… — прошептал я, разглядывая все это. Однако презрительная ухмылка быстро вернула меня на грешную землю. — Еще вопрос. Я понимаю, что из-за своей внешности люди проигрывают эльфам, но почему к ним столько презрения?
— Внешность тут не причем. Если вы ведете себя как тупые животные, которых необходимо постоянно отстреливать, то и отношение к вам соответствующее.
— И что же в нашем поведении заставляет тебя так думать?
— Когда разменяешь свою первую сотню лет и научишься смотреть на себя со стороны — сам поймешь о чем речь.
— …Люди столько не живут.
— Вот именно! Мы во всем лучше вас — наши воины более умелые, наши лучники самые меткие, наши офицеры гениальны! Вы же — просто грязь под ногами, ошибка мира, в котором появились на свет!
— Я тебе не ошибка, ясно?!
Терпеть подобное отношение к себе я не стал. Разумеется, если я триста-четыреста лет буду заниматься одним и тем же, то стану в этом абсолютным экспертом, да вот только мне природой такой срок не положен!
— А кто? Вы худшее воплощение жизни во всех развившихся мирах! Грязные, невежественные, гадите там, где живете, а затем ноете о помощи! Да само твое присутствие здесь — величайшее оскорбление, а я тебе еще прислуживать должна!
— Я не из ваших миров, если ты забыла! Не нравится, что я здесь — так выпусти меня тогда, в чем проблема?
— О, отправить тебя в ту грязь, из которой ты выполз, было бы единственно верным решением, — я не заметил, как в комнате оказался уже знакомый мне мужчина в серо-черных одеждах. Горничная тут же склонилась в реверансе, взявшись за подол платья и растянув его в стороны. — Но, к сожалению, по какой-то причине тебе покровительствует королева, а потому сделать этого я не могу. Пока не могу.
Ох уж эти акценты, да?
— Однако ты все же здесь… Маркус, кажется?
— Для тебя — Его Превосходительство камергер Маркус, — его лицо скривилось в отвращении.
— Я к королеве по имени обращаюсь, так что назови хоть одну причину, с какой радости я должен обращаться к тебе так.
Отвращение на лице тут же сменилось гневом. На секунду мне показалось, что он меня ударит, но нет.
— Придет день, человек, когда я каждую твою дерзость затолкаю тебе в горло.
— О, ты повысил меня до человека? В той башне, мне помнится, ты орал что-то про ублюдка и животного, — не поддеть его я не мог, слишком уж бесила меня его манера разговора со мной.
— Ты можешь обманывать своими сказками королеву, но меня ты не проведешь. Знай, что я добьюсь твоей казни, чего бы мне это ни стоило, и ты ничего, ничего не сможешь с этим поделать.
Такой концентрации даже не презрения — ненависти — я здесь не встречал еще ни от кого. А учитывая его должность, я примерно представлял его возможности.
— Пока я нахожусь под покровительством королевы — ты ничего мне не сделаешь.
— О, это хорошее слово «пока», — Маркус растянул губы в неприятной улыбке.
Если он подорвет мое положение, то моя жизнь здесь не будет стоить и ломаного гроша, в этом он прав. В плане дворцовых интриг я проиграю даже с шансом на победу в сто процентов. Вывод — пока не поздно, мне нужно покинуть замок и вернуться на Землю. Чувствую, разговор с Вестасом и Жуковым будет иметь большие шансы на выживание, чем если я останусь здесь. Нужно как-то попасть в ту башню, посмотреть, может я найду способ как вернуться домой. Покровительство королевы не будет пожизненным, так что пока я под ее защитой, нужно этим пользоваться.
— Это все, что ты хотел мне сказать, Маркус?
— К сожалению, нет. Королева просила меня передать тебе, что… — камергер вновь скривился от отвращения, — что Делина поступает в твое ПОЛНОЕ распоряжение.
— Что?
— Что?
Мы произнесли это одновременно, каждый на своем языке. Но если мой вопрос был удивленным, то вопрос горничной звучал так, словно ее только что предали. Я украдкой посмотрел на нее. Она была готова заплакать.
— Прости, я не смог отговорить Ее Величество от этого решения, — Маркус покровительственно положил ей руку на плечо.
— Я же… я же всегда была верна ей… ни одного нарекания за все пятьдесят лет… За что она так со мной?..
…Кажется, я начинаю понимать, что это значит.
— Я не всесилен, Делина. Будь моя воля, его бы вышвырнули с замка уже через пять минут. Но выход есть, — он передал ей небольшой продолговатый футляр. В глазах горничной появилась решимость.
— Благодарю Вас, — футляр спрятался в незаметном кармане ее платья.
Мне это все очень и очень не нравится.
— Кажется, ты сказал все, что хотел, Маркус. Ты можешь идти.
Сочувствующее выражение вновь сменилось на презрительное.
— Зря ты здесь появился, червь. Я лично втопчу тебя в землю.
— Ноги не порань.
Мы с обоюдной ненавистью посмотрели друг другу в глаза. Кленовый оттенок радужки на короткий миг как будто стал огненным, после чего камергер резко развернулся и пошел к выходу. Горничная засеменила вслед за ним.
— Делина, останься.
Ее спина после моих слов тут же неестественно выпрямилась, а руки затряслись. Правая ладонь нащупала в кармане футляр и с силой сжала его.
— Что, уже? — Маркус презрительно засмеялся, а потом с сочувствием обратился к девушке. — Бедное дитя…
Остаться здесь дольше необходимого он не мог, о чем он прекрасно знал, так что ему пришлось покинуть комнату. Делина по-прежнему стояла спиной ко мне, сохраняя напряженную осанку.
— Подойди.
Она развернулась ко мне и на деревянных ногах стала подходить. Хоть она и старалась сохранить бесстрастное лицо, из ее глаз беззвучно капали слезы. Я прошелся вокруг нее, словно оценивая.
— То, что он сказал… Что это значит?
Девушка не стала отвечать, но настаивать на ответе я не стал. Вместо этого я на ее глазах открыл тот самый футляр, который вытащил из ее кармана. Внутри оказался небольшой кинжал без гарды, сантиметров пятнадцать длиной. Догадка обрела форму.
— То распоряжение королевы, которое только что озвучил этот тип… Если я правильно его понял, то теперь ты не просто моя горничная? Теперь еще и наложница?
Не в силах ответить, Делина просто кивнула, глотая слезы. Что ж, первый ход оказался за Маркусом — заколоть меня в момент интимной близости, когда я даже не способен буду сопротивляться, хоть и подло, но действенно.
— Максим, я прошу Вас… — девушка все же не выдержала и рухнула на колени, разрыдавшись. — Я прошу Вас, не заставляйте меня идти на это! Я не знаю, где я провинилась перед Ее Величеством, раз она так наказывает меня, но решение, пользоваться мной или нет, остается за Вами! Прошу Вас, Максим, не соглашайтесь, я не выдержу такого…
Делина сорвалась на крик и спрятала лицо в ладонях. И пускай она невозможно красива, но, в конце-то концов…
— Послушай, — я опустился перед ней на колени и аккуратно притянул ее к себе, обняв за плечи, — я, конечно, не образец добродетели в своем мире и не совсем честно зарабатывал себе там на жизнь, но… я не насильник. Пусть ты для меня очень красивая, я не трону тебя, раз ты этого так не хочешь.
— П-правда? — она посмотрела на меня с такой наивной надеждой, что не улыбнуться было выше моих сил. Я аккуратно убрал ей слезы из глаз.
— Правда. И чтобы ты поверила мне, я верну тебе эту вещь, — я протянул ей футляр с кинжалом, как доказательство своих слов.
— Спасибо, — она забрала оружие из моих рук. — Я надеюсь… надеюсь, что Вы сдержите свое слово. Я еще слишком мало живу, чтобы…
Словно внезапно очнувшись, горничная резко встала и выбежала из комнаты, оставляя меня в прострации от неожиданной догадки. Вспоминаем отношение эльфов к людям, добавляем сюда распоряжение королевы и получаем… Получаем, что этот кинжал был не для меня. Маркус принес этот кинжал для нее.