Семён Персунов, слушатель пятого, выпускного, курса Академии ФСБ, едва успел переодеться в гражданку, как зазвонил телефон. На том конце провода обнаружился начальник курса, Паслёнов Михаил Михайлович.
— Персунов!
— Я, Михаил Михайлович!
— Для тебя вводная: завтра на занятия не идёшь!
— Есть! А… что делать!?
— Вот! Завтра на весь день ты поступаешь в распоряжение полковника Басова Кондрата Вениаминовича. Он представляет подразделение, куда тебя распределяют. Будешь знакомиться.
— Есть! А…
— Значит завтра, в 9:00, будь у своего подъезда, форма одежды — гражданская. Басов будет на машине, УАЗ-хантер… Ну в общем, "Козёл" обычный, номер 666. Он сказал, что вывезет тебя в поле, так что одевайся соответственно. Всё ясно?
— Так точно, — ответил Семён совершенно без энтузиазма. — Только…
— Все детали у Басова. И, Семён, будь там поосторожней. Собери информацию, ничего с ходу не подписывай, не решай сразу. Возьми себе время подумать. Мутные это ребята.
— Э… Михаил Михайлович…
— Да наши они, наши. С этим-то всё чисто. Очень секретное подразделение, никто не знает чем они занимаются, но слухи о них ходят нехорошие. Так что ты там завтра смотри, слушай, задавай вопросы и возьми себе время "на подумать". Это так, совет.
— Спасибо, Михаил Михайлович…
— Всегда пожалуйста. И, никому ничего не сообщай, я сам завтра доведу кому надо. Теперь всё понял?
— Так точно… — ответил заметно обескураженный Семён.
— Ну вот и отлично! Всё, отдыхай!
***
Утром следующего дня, ровно в 8:50 (ибо ефрейторский зазор[1] никто не отменял), Семён вышел из подъезда. Означенный "Козёл" уже ждал его, а рядом с машиной, лениво подпирая её, стоял весьма колоритный тип: высокий, тощий, со слегка выпученными глазами, он был одет в длинное кожаное пальто, из-под которого выглядывали обычные солдатские сапоги совкового образца (сам Семён надел полагающиеся по современной военной моде берцы). Замени шляпу на фуражку с красной звёздочкой, да перекинь через плечо портупею с маузером, и вот уже перед тобой настоящий комиссар суровой революционной поры.
Семён подошёл к означенному мужику и спросил:
— Извините, вы полковник Басов?
Тот криво усмехнулся и строгим голосом приказал:
— Представьтесь пожалуйста.
Семён подтянулся и как положено произнёс:
— Слушатель Персунов, прибыл в ваше распоряжение!
— А откуда вы знаете, что я на самом деле полковник Басов?
Семён открыл рот и, громко клацнув зубами, его закрыл. На это его собеседник опять криво усмехнулся, но промолчал. Семён помолчал несколько секунд, собираясь с духом, и решительно заявил:
— Извините, товарищ полковник, представьтесь пожалуйста полностью. И покажите, пожалуйста, удостоверение.
Тип в пальто тоже подобрался и по всей форме ответил:
— Полковник Басов Кондрат Вениаминович, войсковая часть 77/666.
Сказав это, он достал свою красную книжку и протянул в раскрытом виде Семёну. Когда тот убедился, что запись соответствует сказанному, Басов в свою очередь потребовал:
— А теперь вы молодой человек.
— Рядовой Семён Петрович Персунов, слушатель пятого курса Академии ФСБ! — отрекомендовал себя Семён и в свою очередь предъявил удостоверение. Басов удовлетворённо кивнул и Семён решился спросить: — Извините, товарищ полковник, а с чем связаны такие строгости?
— Это разве строгости? — искренне удивился Басов. — Абсолютно минимальная процедура взаимной идентификации при встрече сотрудников Комиссии… Службы, которые не были друг другу представлены. Или вы считаете, что вместо меня к вам не мог явиться кто-то другой? Представьте себе, вполне реальная ситуация, которая для вас закончится печально и безнадёжно. Даже если вас найдут достаточно быстро и ещё живым.
Сказав это, Басов направился к водительской двери. Однако, прежде чем открыть её, он остановился и насмешливо так скомандовал:
— Курсант!
— Я! — встрепенулся изрядно так ошарашенный Семён.
— Уже передумали служить с нами? Или всё же попробуете?
Семён замер на секунду в лёгком ступоре, но вдруг на него накатило и он решительно залез в машину со словами:
— Чёрт с ней, с головой, но на это я посмотрю!
Басов, уже успевший взгромоздиться на водительское место, одобрительно хлопнул его по плечу:
— Вот такие люди нам нужны! Только голову, всё же, лучше уберечь. Теперь только одна формальность…
И полковник подсунул Семёну листок, заполненный убористым текстом. В правом верхнем углу листа синел скромный штамп с двумя нулями[2], в заголовке значилось: "Обязательство", ну а сам текст сводился к тому, что всем, что Семён сегодня увидит и услышит он может делиться только с сотрудниками того подразделения, куда его направляют. Ну надо, так надо. Семён подписал. Басов удовлетворённо кивнул и тронулся с места, приступив по пути к разъяснениям:
— Мы занимаемся обеспечением безопасности нашей Родины, как и вся Служба, но мы работаем с несколько необычным классом угроз. Угрозы, с которыми мы работаем, исходят не от людей… На Земле встречается много явлений и артефактов, которые современная наука объяснить не может. Чаще всего они несут в себе потенциальную опасность, непредсказуемую опасность. Большей частью эти явления и артефакты необъяснимы с точки зрения современной науки… Да что там необъяснимы! Очень часто мы не имеем представления ни о принципах их работы, ни даже о назначении! Но нам приходится вырабатывать вменяемые процедуры обращения с ними, чтобы избежать локальных… а то и глобальной катастрофы.
— То-есть, вы типа как в "Библиотекаре"?… Кино такое…
На это Басов согласился, правда несколько специфическим образом:
— Не так эффектно… большей частью… Но зато намного опаснее.
— Это, конечно, интересно… — медленно произнёс Семён, — но чем я буду конкретно заниматься? Зачем вам понадобится математик, конкретно, криптограф?
— Криптография, на самом деле, имеет мно-о-ого разных побочных приложений, например, дешифровка неизвестных языков. Но давай поговорим о конкретных задачах, когда ты заедешь к нам на базу и подробнее познакомишься с работой подразделения. А сегодня я просто покажу тебе несколько примеров того с чем мы имеем дело. А то ведь ты уже прикидываешь: просто я псих, или американский шпион, везу тебя на самолёт, чтобы отправить в Америку. Или, скажешь, не так?
Семён замялся:
— Ну… Всё, что вы мне рассказали действительно необычно… А всё-таки, к какому управлению вы относитесь?
— Мы — Служба в составе ФСБ, но официально — Аналитический отдел при Антитеррористическом центре. Очень удобный симбиоз. Мы можем привлекать Альфу и Вымпел для силового обеспечения своих операций, наши ребята тренируются с ними, а мы, в свою очередь, обеспечиваем их качественной аналитической поддержкой и снабжаем кое-какими артефактами и технологиями. Из тех, что не общеизвестны. Ну и объекты наши под их охраной, что тоже не лишнее.
Тут Семён заметно засуетился:
— Тренируетесь вместе с Альфой?…
Басов успокоил:
— Что, качаешься, качаешься, а даже подтянуться толком не можешь? Забей. Это мы знаем и такое у нас лечат на раз. Через пол года будешь бегать основной кросс наравне с "альфовцами" и ловить стрелы руками как ниндзя…
Сказав это, полковник вдавил педаль газа в пол и внешне потрёпанный "Козлик" припустил по Кутузовскому проспекту с резвостью гоночного Феррари.
Ловко маневрируя в потоке машин, благо сейчас основная пробка была в сторону Центра, Басов вырулил на Рублёвку и пронёсся в сторону пригорода. Уже через полчаса они заехали в какой-то коттеджный посёлок, богатенький такой, и остановились возле глухих высоких ворот. Басов дал три коротких гудка и ворота открылись, пропуская ФСБ-шников внутрь.
За высоким глухим забором, посреди высоких елей и идеально расчищенных дорожек, прятался двухэтажный особняк из оцилиндрованного бревна в нарочитом русском стиле. Правда брёвна были раза в два толще стандартных, но, учитывая кто в этом посёлке живёт, Семён не удивился бы, увидев здесь избушку из тысячелетних секвой, толщиной в пару метров. Чуть в стороне от въезда, рядом с приоткрытыми воротами гаража, стоял УАЗ Патриот в экспедиционной обвязке, а рядом с ним, опираясь на палочку, стояла пожилая дама в дорогом импортном пальто. Стоило Басову выпрыгнуть из машины, как она, вместо приветствия, попеняла:
— Что-то ты, Кондратий, совсем стал меня забывать…
— Богов бы постеснялась, Киевна! Каждую неделю видимся, и это забываю?
— Так ведь всё по делу, а кабы просто так посидеть, чайку попить…
Басов что-то ответил, но Семён этого уже не слышал, потому что ближайший к нему сугроб зашевелился и из него вылез… вылезла… вылезло… Наверное ЭТО можно было назвать собакой… что-то среднее между лайкой и овчаркой. Вот только ростом ЭТО было Семёну где-то по плечи. При том, что сам он был существенно выше среднего. Существо подошло к нему, отряхнулось, обдав потоком снежной пыли и вполне по собачьи обнюхало. Семён стоял ни жив ни мёртв. И в этот момент что-то толкнуло его чуть выше колена. Скосив глаза вниз, Семён обнаружил что-то кошачье… чёрно-белой масти… ЭТО в холке как раз доставало ему до середины бедра. Кот был жилистый, упитанный, утробно мурчал и тёрся Семёну об ногу. От того и получился не слабый такой удар. Потеревшись об ногу ошарашенного гостя, чудовищный кот подошёл к чудовищной собаке, они потёрлись носами и рядком затрусили куда-то вглубь сада… Или парка? Или?…
Встреча с чудовищами встряхнула Семёна и он взглянул на окружающее совершенно другим взглядом. И начал замечать много того, что раньше проходило мимо сознания. Например, если смотреть с улицы, вдоль дороги участок занимал метров… 30? 40?.. Семён не был уверен сколько точно, но что совершенно точно — никак не те полторы сотни, что он видел сейчас изнутри. И ели… С улицы он точно не видел этих лесных великанов, в метр толщиной и метров по 40 высотой. Сам участок… Его каменная ограда словно расступалась в стороны, по мере удаления от ворот. Да и вглубь он уходил… куда? На сколько? Учитывая, что с той, дальней стороны он тоже зажат другим, таким же участком… Но абсолютно прямая дорожка убегала куда-то вдаль и ныряла в овражек, на противоположной стороне которого росли такие же чудовищные ёлки. Продолжить исследование не получилось, потому как именно в этот момент Семёна окликнули:
— Курсант! Чего там застрял? Иди сюда!
Семён подошёл к мило щебечущим Басову и хозяйке этого странного участка. Дама демонстративно повела носом и с явным уважением произнесла:
— Ого! Не только не обделался, даже струю не пустил! Впрочем… — она окинула Семёна цепким, оценивающим взглядом, — кто бы сомневался.
— Не понял? — ответил тот совсем не по уставу. Ну так понятно, после такой-то встречи.
— А чего тут понимать-то, — весело заявила хозяйка этого странного имения, — как кто с Шариком столкнётся нос к носу, так сразу штаны менять. До тебя только один был, который сухим остался. Помнишь, Кондрашкин?
Сказав это, она ткнула Басова своей палкой. В ответ тот громко расхохотался:
— Забудешь такое! С ходу забор перепрыгнул и такого стрекача дал! Два дня потом его ловили!
— И?
Басов на это равнодушно пожал плечами:
— Как поймали, так в "дурку", куда ж ещё-то, если разум не выдержал? Ты мне лучше скажи…
— Стоп! — решительно заявила хозяйка этого страшного места. — Нечего лясы на морозе точить. Пошли чай пить. Там и поговорим.
Сказав это, она громко стукнула своей палкой по вымощенной плиткой площадке, на которой они стояли, и громко так прикрикнула:
— Тихон! Бездельник! Где тебя носит!
Тут же перед ней, словно из-под земли ("А может и правда, из-под земли?" — подумал Семён) вырос мужичок, ростом Семёну по пояс, но при том весьма пропорционально сложенный, так что явно не карлик. Мужичок был одет на манер крестьянина середины XIX века, образ дополняли лапти и окладистая седая борода.
— Здесь я, барыня! — ответил мужичок с поклоном.
— Давай ка на стол собирай!
— Уже готово, барыня! Извольте…
— И вертихвостку эту буди! Опять сидела за компом до свету!
Мужичок тут же пропал и троица направилась к дому.
Изнутри жилище Бабы Яги, как окрестил её про себя Семён, выглядело как вполне современная студия. Даром что стены бревенчатые да центральное место занимает солидная русская печь, вся отделанная изразцами. Впрочем, печь тоже современной конструкции, о чём говорили многочисленные дверцы с разных её сторон и чугунная варочная плита чуть в стороне от устья. Неведомый дизайнер очень ловко поделил этой печью и занавесками пространство студии на зоны, так что, несмотря на всю эфемерность этого деления, возникало ощущение закрытости и уюта.
Пока Семён оглядывался, хозяйка пошуровала своей палкой в глубине лежанки и зычным голосом каркнула:
— А ну, бездельница! Вылазь! Уже гости подошли, а ты всё бока пролёживаешь!
На печи произошло какое-то шевеление и оттуда пружинисто спрыгнула девушка, лет шестнадцати. Демонстративно сонная мордочка и слегка растрёпанные волосы радикально контрастировали с чёткостью и упругостью движений, а белая мужская рубашка, составлявшая её единственную одежду, была расстёгнута и заметно распахнулась. Борта рубашки ещё прикрывали груди, немного, но всё остальное тело, от подбородка до гладенького лобка, было открыто взору.
— Привет! Тебя как зовут?
Девушка спросила это радостным голосом, глядя при этом на медленно краснеющего Семёна самым невинным взглядом. Тот, немного запнувшись, представился.
— А меня Славя зовут. Вообще-то полное имя Славяна, но все меня Славей зовут. И ты тоже зови! — ответила она, демонстрируя своё глубокое знакомство с современной молодёжной культурой.
Продолжить общение не вышло, потому как вмешалась сама хозяйка имения:
— Чего к человеку пристала? Мало тебе посёлка?
Славя обиженно надула губки:
— Ну бабушка, там просто еда, а я любви хочу…
— А! Ну то да! Царевич, да по любви, он сто крат вкуснее.
— Да какой я царевич, — отмахнулся Семён.
И в этот момент бабка с размаху приложила Славяну своей палкой поперёк задницы. Та аж подпрыгнула и квакнула. Утробно так. Хозяйка имения сопроводила своё действие наставлением:
— А ну, пошла и прибралась, вертихвостка!
— Вредная ты, бабушка! — Славяна надула губки и направилась куда-то вглубь этой студии, за одну из занавесок. Не забывая при этом весьма аппетитно вилять своими вторыми 90.
Бабушка критически глядела ей вслед и всё-таки не выдержала:
— Вот пришью я тебе хвост, чтоб было чем вертеть!
Славяна высунула мордочку из-за занавески, за которой только что скрылась и спросила:
— Павлиний?
— Крысиный! Да подлиннее! Чтоб по земле волочился и из-под любой юбки торчал!
— Ну… Ты совсем вредная!
Сказав это, Славяна снова надула губки и слиняла. А хозяйка имения взяла Семёна под руку и направила к накрытому столу. С пирогами, всяческими соленьями и огромным бронзовым самоваром.
Усаживаясь за стол, хозяйка имения усмехнулась в сторону Басова:
— А ты, полковник, не промах! Долго искал-то?
— Чего? — искренне удивился Басов.
— Ты только не прикидывайся, что не понимаешь. Со мной такие штучки не проходят!
— Киевна! Я тебя давно знаю, и твои умения уже видел. Так что, извини, я не такой дурак, чтоб водить тебя за нос, особенно когда ты и сама что-то поняла. Ещё раз говорю: я вообще не понимаю, о чем ты.
И тут Семёна что-то вдруг накрыло и он, не шибко отдавая себе отчёт, ляпнул:
— Киевна? Наина Киевна[3]?
Хозяйка яростно стукнула кулаком по столу:
— Вот ведь!… Надо было сразу этих двух обормотов Шарику скормить! Это ж надо было меня так ославить! Нет, юноша! Лыбедь Киевна!
— Извините… — пробормотал Семён, — нас не представили…
— Забей! — мило пропела Славяна, усаживаясь за стол. Она уже успела одеться в мешковатый, явно не по размеру, спортивный костюм, но при этом сохранила всё ту же нарочитую растрёпанность. — Бабушка у меня отходчивая. Если сразу не прибьёт…
— …то так отходит, что небо в овчинку ещё неделю будет, — закончил за неё Басов.
— Ну вы прям из меня какое-то чудовище лепите, — равнодушно возмутилась Лыбедь Киевна. — А ты, Кондрашкин, зубы не заговаривай. Или… Ты и в самом деле, никак, упустил?
— ЧТО?
— А ведь я его не просто так царевичем называю…
Басов громко клацнул зубами, а Лыбедь Киевна принялась потчевать Семёна пирожками:
— А ты чего сидишь как неродной? Налегай на пироги. Вот тебе с осетринкой, вот с сёмужкой, вот с говядиной, а это с грибами… А хочешь сладенькие? Вот с яблоком, с вишней, с малиной… А эти с приворотом… — уточнила она, указывая на блюдечко всего с тремя пирожками, на которые Семён, откровенно говоря, и нацелился…
-------------
[1] ефрейторский зазор — промежуток межу тем временем начала мероприятия, которое назначил старший начальник и тем, которое назначает младший. Например: Начальник Академии: "Завтра в 9:00 строевой смотр! Всем быть на плацу!". Начальник факультета: "Завтра в 8:50 начальники курсов докладывают мне о готовности к смотру!". Начальник курса: "Завтра в 8:40 чтоб все стояли на плацу!". Командир группы: "Завтра в 8:30 строимся и командиры отделений докладывают о готовности!". Ну а командир отделения берёт зазор ещё в 5 — 10 минут, чтобы проверить как его подчинённые готовы к смотру и принять меры, если что.
[2] штамп с двумя нулями — документ является совершенно секретным.
[3] Наина Киевна — героиня романа братьев Стругацких "Понедельник начинается в субботу", тамошняя Баба Яга.