Москва, конспиративная квартира католической архиепархии Матери Божией
Архиепископ Паоло был, можно сказать, испуган. Неожиданный визит представителя Конгрегации доктрины веры, да ещё негласный, по сути, нелегальный, с неясными полномочиями и задачами, это всегда… напрягает. И это ещё очень мягко сказано! Конечно, сейчас не XV век и на галеры, а уж тем более на костёр, этот инквизитор никого не отправит (особенно здесь, в Москве, хе-хе…). Но вот разрушить карьеру любого священника, в том числе и самого архиепископа может запросто. Поэтому и начал архиепископ встречу с вполне нейтрального:
— Что привело столь важного гостя в наше захолустье?
— Полно, ваше преосвященство, вы держите кафедру в Москве, а эта столица, как бы это ни было печально, снова стала одним из центров принятия решений. К тому же, именно вы держите в руках главный канал связи с церковью ортодоксальной, нашей пусть и блудной, но всё же сестрой. Так что ваш участок сегодня, пожалуй, один из самых важных для Церкви.
"Тогда почему я ещё не кардинал, если я такой важный?", — подумал преподобный Паоло, но вслух этого не сказал. Потому как если в курии решат поставить сюда кардинала, то скорее пришлют сюда уже готового, чем дадут ему красную шапку. Но и не попенять, хоть и иносказательно он не мог:
— Если Россия столь важна для Церкви, тогда почему бы не создать единую структуру для всех русских земель и не поставить во главе человека, облечённого должной властью и влиянием?
— Потому что идея объединять всех русских в одно государство, провинцию или епархию порочна сама по себе.
— С такими идеями нам будет сложно привести русских к истинной вере.
— Надеюсь вы не будете озвучивать эти идеи на проповеди? — с деланным удивлением уточнил инквизитор. — А когда мы приведём русских к истинной вере, их мнения никто спрашивать уже не будет и мы сможем наконец направить ситуацию в более правильное русло. Но это всё дела будущего, причём, увы, отдалённого. Хотя, хоть и косвенно, они касаются и моей текущей миссии.
— Я заинтригован! — искренне воскликнул архиепископ.
— Наши архивы хранят удивительно много информации, порой относящейся к очень давним эпохам. Обычно, эти факты интересны только историкам, но недавно случились события, которые неожиданно сделали некоторые из этих пыльных свитков чрезвычайно актуальными. Вот, ознакомьтесь с этой аналитической запиской, — инквизитор протянул преподобному Паоло тонкую папку. — У меня есть и более подробная информация, но в этой папке то, что вам следует знать здесь и сейчас.
Архиепископ молча погрузился в чтение. Прошло десять минут, в течение которых ватиканский засланец хранил терпеливое молчание.
— Это всё конечно интересно, но какое это имеет отношение к нынешним временам и к моей епархии? — спросил Паоло, отрываясь от бумаг.
— Есть и то, что не следует доверять бумаге и что я должен сообщить вам лично. В середине ноября один из масонских сенсов заметил в толпе ауру, которую в последствии однозначно определили как ауру истинного государя.
— В последствии?
— Вы же сами понимаете, как происходят такие открытия: этот масон, мелкая сошка, ехал куда-то по своим делам и упражнялся в своих способностях. Заметил ауру мельком, в толпе. Хорошо хоть вообще заинтересовался, что это? А дальше — пока спросил своего куратора, пока тот додумался проконсультироваться выше… В конце концов информация дошла до британских каменщиков и вот они-то уже подхватились по полной. Впрочем, и они стали чесаться только потому, что у них начали пробуждаться кое-какие древние артефакты. Тогда уже от них информация пришла к нам. И вот я здесь.
— И что же курия хочет от меня и моей епархии?
— Британские каменщики спустили своим русским "братьям" приказ ликвидировать государя. Поэтому мы должны выйти на него первыми. Попутно, естественно, собрать о нём информацию, определить его текущий статус в здешней политической системе, планы… ну вы сами понимаете, по возможности собрать полное досье.
— Курия не собирается его ликвидировать?
— Мы смотрим на жизнь более реалистично, чем британская корона.
— Он настолько могущественный?
— Дело не в этом. Если Господь попустил воплощение столь могущественной сущности среди людей, значит это зачем-то Ему нужно. Если сейчас ликвидировать этого… хм… государя, причины, по которым он появился среди людей всё равно останутся и задачи, ради которых его привело на Землю божье попущение, будут решаться другими способами.
— И какие же это задачи… извините, мне вас не представили… И почему вы думаете, что этот… государь… посланец божий?
— Зовите меня просто, падре Теодор. Так вот, ваше преосвященство, мы почти уверены, что он — посланец Врага. Но ничто в мире не происходит без воли Господа и если Господь попустил его появление, к тому же, счёл нужным известить нас об этом событии, значит Отец наш считает, что мы можем извлечь из этого пользу. Не будем же Его разочаровывать. Изучив это… явление, мы выясним что хочет свершить Враг руками этого государя, а уже исходя из этого, сможем принять меры, чтобы использовать сложившуюся ситуацию к возрастанию величия Церкви.
Говорил он это тихо, глядя перед собой рассеянным, где-то даже усталым взглядом. Закончив, помолчал немного и, встрепенувшись, обратился к собеседнику совсем другим, очень деловым и уважительным тоном:
— Ваше преосвященство! Вы известны своим истовым и искренним служением Господу и Церкви, но в сложившейся ситуации этого увы недостаточно. Чтобы справиться с возникшей перед Церковью проблемой, нам придётся пользоваться методами, находящимися на самой грани греха. Я прибыл сюда исключительно для того, чтобы позволить вам не запятнать себя в процессе решения этой важнейшей задачи, ибо ваша чистота — это истинное сокровище, которое следует сохранить.
Преподобный Паоло словно заново увидел этого конкретного инквизитора и всю Конгрегацию доктрины веры. Осознанно и расчётливо брать на себя грех ради возвеличивания Веры и Церкви, это, пожалуй, близко к истинной святости!
— Я, конечно, понимаю всю значимость проблемы и… все ресурсы епархии в вашем распоряжении… — сказал он, безуспешно пытаясь скрыть смущение. — Но… я даже не представляю, что тут можно сделать. Конечно, у нас есть собственная служба безопасности и там работают сенсы, да и среди прихожан сколько-то их найдётся… Но, понимаете, тут такая обстановка… Мы практически под колпаком! Если дать задание искать носителя определённой ауры хоть кому-то из наших сенсов… Об этом тут же узнают русская конрразведка, русская разведка, православная церковь, британская разведка, американская разведка, масоны всех мастей… Да, пожалуй, только занзибарская разведка не узнает! Хотя в последнем я не могу быть уверен!
— Ну… искать данный объект прочёсывая город сенсами… задача сколь великая, столь и безнадёжная, — с усмешкой ответил инквизитор, — а вот в том, чтобы дать узнать о нашем интересе занзибарской разведке… Знаете, в курии вас сильно недооценивают!
Паоло хотел было ответить на эту, как он подумал, насмешку, положенной колкостью, но инквизитор не дал ему это сделать, заявив:
— Пожалуй мы так и сделаем! Представьте меня своей СБ и я дам им задание подобрать пяток сенсов, самых ненадёжных, заведомо перевербованных как можно большим числом… ну пусть будет, наших партнёров. Причём, чтобы среди них обязательно были и местная церковь, и местная конрразведка, и как можно больше европейских разведок. Вот им-то я и дам задание искать объект с указанными параметрами ауры. И посмотрим, как всё это болото зашевелится!
На последних словах инквизитор хищно потёр руки.
***
Новый год Персуновы встречали в узком семейном кругу, даже на дачу не поехали. Но когда президент закончил своё приветствие и звякнули бокалы, звякнул и мобильник Семёна.
— Загляни в соседнюю комнату, — раздался в трубке хитрый голос Слави.
Семён заглянул, принялся оглядываться, не зная что искать. И тут раздался стук в… окно. За окном сидя боком, по-дамски, гарцевала Славя. На пылесосе. Семён открыл окно и она величественно вплыла в комнату.
— Рассекречиваешь себя, — попенял он.
— Да ладно, — отмахнулась Ягична, — всё равно твоим придётся всё рассказать. И, сдаётся мне, лучше раньше, чем позже.
— Всё так плохо? — Семён резко посерьёзнел.
— Не знаю, не спокойно мне, — вздохнула Славя. — Бабушка что-то мутит, Кощей раньше сидел у себя в Тридесятом царстве, годами не вытащить, а теперь у нас через день чаи гоняет. Бесов твой мечется, как глист на сковородке. Масоны чего-то шевелятся…
— Один я ничего не знаю… — буркнул Семён, прикидывая по ходу, что пора и ему обрастать собственной агентурной сетью. Вот только как это делать? Пожалуй, начать с того, что прошерстить своих действующих дружков и подумать на предмет, чего с них можно поиметь.
Славяна без труда и какой-либо телепатии просчитала его мысли и тихонько порадовалась хорошо проделанной работе. Однако же движение по ходу этих мыслей не останавливалось, как и лёгкая болтовня, под которую они вышли в прихожую, где Славя поставила пылесос в угол, скинула шубку, после чего Семён представил её родителям.
— Опа! А как это мы не слышали, как вы вошли? — удивился отец.
— А я в окно влетела, на пылесосе, — честно призналась Славя и представилась, также, как в своё время Семёну.
— Кстати, Славя… можно сказать, со мной работает, — отрекомендовал Семён.
— Мы с бабушкой больше как консультанты по вызову, — поправила его Славя.
— Но без вас ни одно дело не делается, — парировал Семён, — по крайней мере ни одно серьёзное.
— Есть такое, — согласилась Славя, усаживаясь на предложенное ей место.
— Ну если по службе, надо более официально, — полушутя-полусерьёзно заявила мама, глядя на Славю с изрядной долей подозрения.
— Ну тогда, Славяна Яковлевна, — поспешил вставить Семён.
Славя взглянула на него исподлобья со странным прищуром, но возражать не стала, только уточнила:
— А к вам как обращаться?
— Пётр Иванович, — представился отец.
— Раиса Булатовна — представилась мама и тут же уточнила: — Вы к нам по личному вопросу или по службе?
— Всего понемногу, — вздохнула ведьма и вдруг, с места в карьер заявила: — Семён ещё не говорил вам, что семьи сотрудников госбезопасности тоже находятся в зоне риска?
Все опешили, даже Семён. Пётр Иванович как-то неуверенно попытался возразить:
— Но ведь Семён не шпион какой-нибудь…
— Аналитики и криптографы — самая лакомая добыча, а семья — это то, через что на сотрудника проще всего надавить, — не дала ему закончить Славя. — А у Семёна сейчас вообще совершенно особая ситуация.
— И что же нам делать? — очень серьёзно спросил Пётр Иванович.
— Вам надо быть готовыми в любой момент перейти на нелегальное положение.
— А как конкретно? — уточнил Семён.
— А самому подумать? — ехидно спросила Славя. — Такие вещи вроде как по твоей части.
— Не, если что, хватаю их в охапку и тащу к вам, это понятно. Но, если я в Академии, они на работе… Как быть? — очень серьёзно возразил царевич. — Тем более, что для этого нужно кое-какое обеспечение.
— Вот и напряги Басова.
— А обоснование? Давайте, с бабушкой подключайтесь. Или сливайте мне какую-то информацию, чтобы было с чем пойти к начальству.
Славяна задумалась, какое-то время барабанила пальцами по столу. Наконец заявила:
— Напрягу я, пожалуй, бабушку… А она уже Басова накрутит…
— Ну, твоя бабушка да, если возьмётся, то точно накрутит! — усмехнулся Семён.
— А ты готовь конкретные предложения, — хмыкнула Славя.
На том и откланялась, оставив своего кавалера крепко думать.
***
За остаток декабря Басов развил не то чтобы бурную, скорее всесокрушающую деятельность по легализации новоиспечённого сотрудника. То есть Юсуфова. Было неимоверно сложно, но уже к Новому Году Юсуфов был принят в штат, восстановлен в звании полковника, назначен руководителем отдельной группы и даже переехал с конспиративной квартиры в нормальную. В его группу Басов слил разношёрстную публику, большей частью молодняк, с разношёрстными же и, к тому же, специфичными задачами. И даже извинился перед графом за такой новогодний "подарочек":
— Извините, Ратибор Святославич, но эту публику надо как-то строить и направлять в конструктивное русло. А задачи у них действительно серьёзные. Только на вас и надежда.
— Ничего, приведём их в веру православную, — усмехнулся в усы Юсуфов. Его более чем устраивало то, что цесаревич попал к нему под начало. Заметим, что туда же Басов определил и небезызвестного нам Феодора Периклыча.
А вот общий сбор и представление Юсуфов отложил на после праздников, из-за чего даже получился небольшой спор с Басовым. Не то чтобы принципиальный, потому как Басов и сам рад был махнуть на это дело рукой: и без того забот полон рот.
Сами же новогодние каникулы Юсуфов посвятил более детальному знакомству с этой реальностью. То, что он уже успел увидеть ему категорически не нравилось: Империю потеряли самым бездарным образом, социалистическое, очень перспективное государство, умудрились пустить под откос. И в результате сейчас, вместо величайшей сверхдержавы, какой и должна быть Россия, имелась какая-то аморфная "федерация", которую от распада удерживала только железная воля и управленческий талант нынешнего… как там его?… А! Президента. Но страшно было то, что всё это работало исключительно в режиме ручного управления. Не было ни системы, способной функционировать самостоятельно хоть какое-то время, ни вменяемой системы смены власти, ни, на худой конец, годного преемника в резерве. Зато врагов народа и государства в верхних эшелонах власти было что опарышей в навозной куче. И этот президент почему-то ничего не делал чтобы очистить страну от этого гноя. Не удивительно, что высшие силы привели сюда истинного государя! Вот только вырастить цесаревича в государя — та ещё задача, местным обормотам не по зубам. Вот загубить, это запросто! Даже без всякой злобной мысли, просто по криворучию. И как-то он жив до сих пор? Непонятно! Видать и правда, силён парень! Или те самые высшие силы его очень плотно опекают.
Но это глобально, а сейчас, в новогодние каникулы, отправился залётный граф бродить по улицам, наблюдать местную публику в естественной среде обитания, местную чисть и нечисть, жить и нежить, пообтереться к местным обычаям да и вообще. Так, неспешно прогуливаясь по новогодней Москве, граф перекинулся парой слов с патрульными ментами, опрокинул стаканчик "Боярышника" в компании вокзальных бомжей, шуганул парочку не в меру наглых упырей, пофлиртовал немного с хорошенькой суккубой… Суккуба, надо отдать ей должное, сразу распознала в нём сильного мага и скушать не пыталась. Ну а ему-то что? Потрепался с ней ни о чём, узнав по ходу кое-какие подробности из жизни местной богемы и получив приглашение на какое-то дефиле, где будут важные представители этой самой богемы, угостил девушку шампанским, после чего она поймала какого-то мажора и свалила. Вмешиваться граф не стал, ибо мажоров терпеть не мог смолоду, хоть и сам чуть не с рождения был особой, приближённой к императору. Но тогда, ещё в детстве, покойный ныне государь император, после неприятного инцидента со слугами, сделал ему и цесаревичу очень серьёзное внушение на тему как достойно и как не достойно самоутверждаться лицам их положения. И почему. А последующая жизнь дала множество возможностей убедиться в правоте и мудрости государя.
Следующие два дня Юсуфов отдыхал, заодно разобрался: что это за 1С такой, которым занимается завербованный им походя программист и как это открывает этому мелкому программеру неограниченный доступ к секретам всяческих фирм? А третьего числа снова вышел прогуляться…