Следующей задачей было найти эту самую Астрею, в миру — Маша, под которую косила изгнанная Юсуфовым гуль. Тут Семён старался особо не возникать, не возражать и лишних вопросов не задавать, ибо Славя после беседы с Ло выглядела откровенно сердитой (сама тётя Ло была в маловменяемом состоянии и мажоры выводили её из ментовки под ручки), но ведьмочка, бросив быстрый взгляд на своего кавалера, соизволила дать пространные объяснения:
— Скорее всего наша Маша ещё жива. Чтобы нарисовать гули правдоподобную мордашку, Маша нужна живая, не важно в каком состоянии. Проще всего запереть её где-нибудь в глухом месте и бросить. Если помещение не топленое, а пальто у неё отобрали, до завтра должна сама околеть. Для операции достаточно.
— А её не уберут сейчас, когда операция провалилась? — уточнил Семён.
— Если они хоть немного профессионалы, то нет, — ответил Юсуфов и пояснил, специально для Семёна: — Сказать нам ничего ценного она всё равно не сможет. Какие-то злые дяди в масках запихнули её в багажник и увезли. Много с этого толку? И даже если не в масках, лица на сто процентов подменные. А если начать суетиться, убирать её, то есть шанс столкнуться с нами. Да и лишние следы ни к чему.
— Тогда зачем её запирать так чтоб загнулась? Не проще ли вывезти куда за город и выпустить. Пока доберётся до людей, пока разберутся что к чему. А потом будет на кого списать ЧП. — не унимался царевич, чем заслужил одобрительный взгляд от Юсуфова, но ответила ему опять Славяна:
— А чем кормить гуль во время операции? Личина, особенно качественная, тянет много силы, к тому же нужен доступ к психоматрице оригинала, чтобы хоть перед этой… Ло не спалиться. Так что девочка всё это время будет откровенно мало вменяемой. Но и сидеть с ней слишком рискованно: мало того, что может получиться как сегодня, так на неё ещё сознание гули проецируется… ну… то, что гули сознание заменяет… В это время от девочки лучше быть подальше. Вот и получается, что её проще запереть где-нибудь в глухом месте и оставить.
— К тому же, если бы я не изгнал гуль, то уже сейчас от этой Маши мало что осталось бы. Даже оболочка была бы безнадёжно больна, а сознание вообще разрушено в кашу.
— А сейчас ещё не поздно? — забеспокоился Семён, устраиваясь на водительском месте, чем заслужил ещё один одобрительный взгляд дядьки, но ответила снова Славя:
— Нет. Наш боярин гуль прогнал, девочку от этого, конечно, встряхнуло, но ничего необратимого случиться не должно. Ты, кстати, заводись и езжай! — сказав это Славя назвала адрес.
— Езжай… — проворчал Семён, вбивая адрес в навигатор. — Как будто я все переулки наизусть помню…
— А надо бы, юноша, надо бы! Тем боле, вы коренной москвич… — попенял Юсуфов и что-то подсказало Семёну, что дядька таки заставит его учить Москву наизусть.
Дальше всё прошло быстро и абсолютно не эффектно: сначала заглянули к ничего не подозревающим машиным родителям и пока Юсуфов заговаривал им зубы, Славя нашла в машиной комнате безделушку, к которой у этой самой "Звёздочки" была сильная эмоциональная привязка. Дальше, с этой самой безделушкой, Славя прямиком, как по навигатору, вышла к панельному дому в паре кварталов от машиной квартиры и там, в подвале, они и обнаружили юную искательницу красивой жизни. Связанная, чумазая, раздетая до трусов и вся зарёванная, она сидела в дальнем углу подвала, прижавшись к тёплым трубам, так что кое-какие одёжки, которые захватила Славя у её родителей, оказались очень кстати.
— Как ты всё предусмотрела? — удивился Семён.
— Как же хорошо, что я тут с вами оказалась! — парировала ведьма, споро запихивая малолетнюю жрицу любви в джинсы и куртку. — Сами бы никогда не додумались!
— А я и не претендую, — спокойно ответил Юсуфов.
Когда наконец сдали "Звёздочку" родителям и отвязались от их благодарности, Семён озвучил задание высшего начальства: представить Юсуфова Яге.
— Упс! — заявила на это Славя. — А бабушки нет дома. И ещё три дня точно не будет.
На это Семён вздохнул с облегчением, Юсуфов, откровенно говоря, тоже, после чего заявил, что сам утрясёт этот вопрос с Басовым, велел Семёну зайти к нему завтра в десять и слинял.
— Ну, подбрось меня до избушки, что-ли… — вздохнула Славя. — А там, может, и магией займёмся…
Семён, понятное дело, спорить не стал. Ну а в избушке были чай, пироги, оба расслабились, и заниматься чем-то серьёзным было уже откровенно лениво.
— А хочешь, я тебя в баньке попарю? — хитро взглянула на своего кавалера Славя.
— А не боишься, что я к тебе приставать буду? — столь же хитро взглянул на неё Семён. — Или банька у тебя железная, до бела калёная?
— А ты ко мне приставать не испугаешься?
— Если испугаюсь ты меня уважать перестанешь!
— И не боишься, что банька и в самом деле железная… может быть?
— Ну не будешь же ты меня до смерти прожаривать, а остальное переживём!
— Ну ладно, герой, посмотрим! Эй! Тихон! Вели баню топить! Обычную… — под конец добавила Славя.
Баня стояла дальше за домом, там где выложенные камнем дорожки уже превращались в лесные тропинки, а более-менее окультуренный парк окончательно превращался в лес. Сложена она была из диких, толстых стволов, но при этом оставалась низкой, приземистой и веяло от строения какой-то древней дремучестью. Внутри баня встретила царевича влажностью и жаром, что ощущались даже в предбаннике, да густым ароматом трав, подвешенных пучками к потолку. Солнце уже село и бледный сумеречный свет, проникавший сквозь маленькое запотевшее окошко не мог разогнать темноту, а свет свечей, горевших по углам в винтажных стеклянных фонариках, создавал ощущение таинственности и уюта.
— Как здесь всё под старину… — высказал своё восхищение Семён.
— Почему "как"? — удивилась Славя. — Я в этой бане ещё с мамой парилась. Да ты разоблачайся, разоблачайся, или стесняешься? — сказала она с заметной хитрецой в голосе и скинула шубку. Тут же выяснилось, что кроме шубки на ней были только валенки.
"И когда только успела переодеться?!", — подумал Семён, стягивая свитер.
Парная, хоть и не сказочная, железная, а обычная, деревянная, была натоплена просто зверски. Полки трещали от жара, а камни в печи светились зловещим багровым светом. Освещалась парная, кстати, так же, как и предбанник, только в фонариках были установлены не свечи, а лампады. Ну это, как раз понятно, в таком жару свечи бы в раз расплавились.
Не долго думая, Семён подал воду на камни, разогнал пар веником и, уложив вяло сопротивлявшуюся Славяну на полок принялся охаживать её веником. Потом Славя перехватила инициативу и сама парила Семёна, потом он снова взял в руки веники… Вскоре в парной стало жарче, чем в паровозной топке, но оба были довольны до поросячьего визга.
Наконец первой не выдержала Славя. Выкрикнув, что пора бы охладиться, она выскочила из парной и бросилась к ближайшему сугробу. Там Семён её и настиг, обхватил руками, роняя в снег. Здесь же, в сугробе, он ею и овладел.
— Цари и герои берут не спрашивая, — сказала Славяна, дыша ему в плечо. И не ясно было, похвала это, осуждение, или просто констатация факта.
На это царевич ответил с деланным удивлением:
— А разве надо было ещё и спрашивать?
Сказав это, он подхватил Славяну на руки и бегом направился обратно в баню.
Они ещё дважды забегали в парную и выскакивали на снег, который, казалось шипел, прикасаясь к их разгорячённым телам. Первой не выдержала Славяна:
— Я пас, — выдохнула она после очередного купания в сугробе, — пошли квас пить!
— Пошли! — согласился Семён, натягивая вслед за Славей тулуп на голое тело. После чего подхватил взвизгнувшую ведьму на руки и так вот, босячком по снегу, донёс её в избушку.
Ну а там они, упаковавшись в уютные махровые халаты, пили ароматный квас на меду, болтали ни о чём и, наконец, отправились почивать на печку. Тёплая печка снизу, тёплая Славяна под боком, тёмный дощатый потолок, до которого можно дотянуться рукой… Семён никогда ещё не испытывал такого ощущения домашнего уюта… С чем и заснул. И когда утром его разбудила всё та же Славя, он был бодрый и выспавшийся, как никогда… А о шмотках, оставленных в бане и в самом деле позаботился домовой, без дополнительных напоминаний. Как и сказала Славя.
Перед тем как сесть за стол (как всегда, ароматный травяной чай с пирогами), Семён поймал суетящуюся ведьму в объятия и спросил:
— Значит, будем считать брак по обычаям гандхарвов[1]?
Славя замерла на пару секунд, тихо ответила:
— Бабушка тебя съест. В прямом смысле.
— Мы ей пока ничего не скажем.
— Как долго?
— Посмотрим. Мне кажется, скоро что-то произойдёт и… Короче, что-то поменяется.
— Смотри, это тебя бабушка в пироги закатает.
— Если что, сбегу за Смородину, попрошу у Кощея политического убежища, — хмыкнул Семён.
— Лучше у Змея, — хихикнула Славя, — он любит всем козью морду показывать, просто из принципа.
— Значит я буду у него чем-то вроде козьей морды?
— Да вы споётесь! Уж мне-то поверь!
— А вообще, надо со всей этой живностью познакомиться. В конце концов, царство-то надо как-то завоёвывать… — полушутливо, полусерьёзно заявил Семён.
— Надо, — согласилась Славя и не ясно было, прикалывается она или говорит на полном серьёзе.
* * *
Разговор с Юсуфовым получился очень интересным и содержательным. Начал он с того, что демонстративно поставил на журнальный столик, за которым расположился с Семёном, небольшую чёрную пирамидку и спросил напрямую:
— Вынужден ещё раз просить у вас прощения, цесаревич, за слишком прямые и личные вопросы, но уж если вы согласились воспринимать меня как наставника, я вынужден уточнить некоторые моменты.
На это Семён очень серьёзно кивнул и Юсуфов продолжил:
— Прежде всего, могу ли я узнать подробнее о ваших планах? В связи с вашим статусом.
— Вотпрямщаз собирать войско и отвоёвывать себе какое-нибудь царство я не собираюсь, если вы об этом. Сначала надо разобраться кто я, что я, и вообще… А то у меня складывается впечатление, что все вокруг знают обо мне больше чем я, но вот делиться этим знанием не хочет никто. Ну и научиться кое-чему. Магии той же, чего там ещё царю надо знать. Я ведь даже не знаю, чему мне учиться надо? Какие вопросы задавать?…
— Похвальное благоразумие, — удовлетворённо кивнул Юсуфов. — Но тогда, если уж вы согласились выслушивать мои советы, позвольте спросить о ваших отношениях с этой… девушкой. Со Славяной.
Семён задумался на секунду и улыбнулся:
— А давайте поговорим об этом после того, как вы познакомитесь с её бабушкой? Интересно, что вы о ней скажете, когда познакомитесь с ней… ну… с чистого листа. Без предварительной информации!
Ответил Юсуфов с неожиданным энтузиазмом:
— Вы меня заинтриговали! Но совсем чистый эксперимент не получится. Я уже видел Славяну и кое-что о её бабушке сказать могу!
— А… не скажете, что? И про саму Славяну?
— Ваша Славяна… назвать её нечистью, язык не поворачивается. Но и человеком в полном смысле этого слова она не является. Значит, скорее всего, её бабушка это какая-то очень могущественная сущность, суть которой — магия. Но тут мы вынуждены вернуться к вашим планам, цесаревич…
На этом Юсуфов замолчал и пристально посмотрел на Семёна. И только убедившись, что тот слушает его очень внимательно продолжил:
— Может случится так, что ваши планы не будут иметь вообще никакого значения. Обстоятельства сложатся таким образом, что вам придётся, как вы метко выразились, собирать войско и идти завоёвывать царство. Можете считать это судьбой. Или выражением воли тех сил и сущностей, которые вас сюда поместили, и о которых вы, насколько я понял, кое-что знаете. И вот тут мы вынуждены вернуться к Славяне и вообще женщинам в вашей жизни. Запомните, самый простой и эффективный способ влиять на правителя — через женщину. И на вас, как на потенциального государя, уже идёт охота. Поэтому я настоятельно рекомендую вам проявлять в отношениях с противоположным полом осторожность, разборчивость и даже некоторую подозрительность.
— Спасибо, дядька, — совершенно искренне поблагодарил Семён, а Юсуфов за него с улыбкой продолжил:
— Но все подробности после знакомства с этой таинственной бабушкой…
— Так точно!
— Ну тогда расскажите о вашей беседе с представителем молодого поколения местного купечества. Удалось его завербовать?
— Не знаю! — честно ответил Семён. — Похоже, он проникся серьёзностью ситуации и от него ещё будет информация.
— Так это же прекрасно! Тем более, что вам, в силу вашего статуса, пускай пока и не официального, необходимо обрастать связями и в этих кругах, это гораздо важнее формальной вербовки. Не самая приятная публика, скажем прямо, но, бывают более чем полезны. Вот из этого и исходите.
Начальство более высокого ранга тоже отметилось: звонок Басова застал Семёна когда он входил в квартиру. И, что удивительно, интересовало того то же самое, что и Юсуфова:
— Ну как, завербовал фигуранта?
На что Семён ответил примерно то же, что и Юсуфову.
— Молодец! — похвалило начальство. — Чем думаешь платить за информацию?
— А чем можно заплатить таким как он? Только информацией. Надо подумать, что можно ему сливать, что нет и в каком виде.
— Хорошо! Сечёшь специфику! Значит, когда он позвонит, а он позвонит, назначай встречу по своему усмотрению, только не тяни сильно, там даёшь ему информации по минимуму, вопросы запиши, сошлись на то, что надо посмотреть, собрать информацию, спросить кого надо… Да ты и сам сейчас почти ничего не знаешь, так что играть даже не придётся, а мы тут вместе решим, что и как довести до фигуранта.
— Понял, Кондрат Вениаминович! Вот только я математик, а не…
— У нас все маги на оперативной работе. Ничего не поделаешь, Семён, мало нас, а задач много, да таких, что кроме нас никто решить не может. Вот и приходится вертеться. Ладно, отдыхай уже, дам команду, чтоб тебя до конца этих "каникул" не трогали. Если, конечно, этот Ахмет не нарисуется.
Следующим номером в квесте "достань Семёна" нарисовалась мама, с вопросом: "Когда засылать сватов к Славяне?". На что сам Семён только замахал руками:
— Только не ляпни такое где в людном месте! А то дойдёт до её бабушки и вот тогда мне точно кранты!
— А кто её бабушка?
— Баба Яга. Настоящая. Вообще-то у меня с ней хорошие отношения, но вот насчёт Славяны она какая-то очень нервная.
— Да ну тебя! Я серьёзно спрашиваю!
— А я серьёзно говорю! — ответил Семён, подхватывая телекинезом вилку со стола и подвесил её в воздухе между собой и мамой. — Только ни-ко-му!
— ОЙ! — выдохнула мама.
— Ти-хо! Это секретная информация! Но вам с папой знать это надо.
А через пару дней, к самому Рождеству, всплыл из небытия Ахмет…
Кое-какие инструкции Семён получил заранее, хотя… и безо всяких инструкций он сумел бы сообразить, что встречаться надо не в модном клубе, где мажора знает каждая шлюшка (и каждая хоть кому-то, но стучит), а на более-менее нейтральной территории. В качестве таковой было назначено небольшое кафе на углу Никитской и Калашного переулка. В принципе, Семёну было достаточно доложиться начальству перед встречей, но Юсуфов в последний момент вдруг забеспокоился, подхватился, нагрузил Семёна новыми вводными, а сам сорвался вести контрнаблюдение. В результате Ахмету пришлось оставить машину возле "Праги" и чапать через весь Никитский бульвар пешком. А самому Семёну ни свет, ни заря тащиться в тот самый офис, где Басов зачислял его в штат Управления и брать там кое-какое спецоборудование.
-----------------
[1] брак по обычаям гандхарвов — в индуизме брак заключённый между мужчиной и женщиной по обоюдному согласию без каких либо дополнительных обрядов. Исходно считался (формально и сейчас считается) столь же священным, как и заключённый согласно всем ритуалам, но к настоящему времени практически вышел из обихода. Гандхарвы — в индийской мифологии небесные танцоры и музыканты, спутники и партнёры апсар.